Заповедник

Читать Довлатова - это все равно что застольничать с хорошим умным и острым на язык человеком. И сюжета связного нет, и морали вроде бы ты тоже никакой однозначной не выносишь - а остается такое теплое приятное чувство - наш человек!

В "Заповеднике" Довлатов как раз особенно "наш", такой, какого могут понять и любить исключительно русские люди, настолько он искренний и ироничный над собой и над жуткой советской действительностью вокруг.
Да он гуляет и бухает, "кадрится" с барышнями, но он во всем открыт и искренен. И это обезоруживает. Он насмешлив и ироничен, когда рассказывает о том, насколько разные люди "водятся" в заповеднике.

Очень! Очень нра!
9 из 10.
И обязательно читать книгу - потому что аудиоверсия не дает возможности наслаждаться этими строчками глазами - а это очень нужно в данном случае.

Наверное, я только сейчас почувствовал, что Довлатов все-таки гениален. Можно предположить, что эта книга о Русских эмигрантах в Америке, но это не так. Несмотря на то, что все действующие лица – эмигранты, активно ведущие свою эмигрантскую деятельность, книга эта о юности журналиста Далматова.
Автор с самого начала берет правильный тон. Тут нет отталкивающей откровенности, когда на твою голову вываливают всю правду как на исповеди. Тут нет нарциссического перечисления своих достижений и потерь, рассказа о злой судьбе и собственной силе. Автор рассказывает о своей юности, любви в спокойной и несколько отстраненной манере. Хочется приписать «словно автор сидит напротив», но это неправильно. Редко человек, сидящий напротив, рассказывает о себе так беспристрастно, без эгоцентричности и лжи.
Переживания героя мне близки до того, что читая, я иногда откладывал книгу, и совсем забывал о Довлатове, думая о себе. Это бегство от эмоций, когда хочется воскликнуть: «АААА! Как долго я не слышал твоего голоса!!! Как я тебя люблю!!!!» мы говорим дежурное «привет!»; когда хочется кого-то обнять и не отпускать надолго, мы становимся холодными и острим невпопад. Когда надо радоваться, мы сомневаемся; когда чувства перехлестывают, мы напиваемся.
Довлатов умеет создавать сильные образы. Кафе на набережной, съемная комнатка, разбитая параличом горилла, добрый волшебник, заказывающий спиртное, и просто Тася, источник боли и наслаждений, Тася, которой все прощается.

«Заповедник» — это музей-заповедник А. С. Пушкина «Михайловское», где Довлатов работал экскурсоводом в 1976—1977 годах. А может «заповедник» и в широком смысле — это СССР в виде метафоры для западного читателя. Книга вышла в 1983 году в Нью-Йорке.
Если выразить в общих чертах главное в повести — серая советская действительность, очень много пьяниц и довольно таки добродушный главный герой, который устроился экскурсоводом на лето в «Михайловское».
Очень много натурализма. Ощущение что автору не особо много есть чего сказать. Он описывает подряд всевозможные детали, скорее выражающие его состояние скуки и уныния. В причины он не вдается, общая оценка — все в СССР плохо.

Общий тон такой:

Зачем упоминание водителя? Что вносит эта деталь? Ясное дело, показать, что автобус «на ладан дышит». «Грязноватое желтое здание». Как это мило! Но почему непременно грязноватое? Я жил в желтом доме, который был построен при Сталине. Эти дома ещё сейчас кое-где остались. Они двухэтажные и обычно с двумя подъездами. Мне никогда не казались эти дома «грязноватыми». А сейчас если я вижу такие дома, то по сравнению с современными уродливыми застройками, я начинаю даже любоваться их цветом.
«Часы, обесцвеченные солнцем», «мне угодно, чтобы все были доброжелательны, скромны и любезны». В характерах Довлатов не показывает противоположные черты. Здесь мы могли бы понять: не врёт ли он? Но он заявляет об этом. Это чисто эмоциональная оценка — «все люди (скорее массы) — быдло».

«В львовском автобусе было тесно. Коленкоровые сиденья накалились. Желтые занавески усиливали ощущение духоты.»

«Разбудили меня уже во Пскове. Вновь оштукатуренные стены кремля наводили тоску. Над центральной аркой дизайнеры укрепили безобразную, прибалтийского вида, кованую эмблему. Кремль напоминал громадных размеров макет.»

«Я вышел на бульвар. Тяжело и низко шумели липы.» Эти его впечатления идут подряд. Положительной оценки нет ни в чем. Даже липы в его восприятии вызывают негативную оценку.

«Я опустился на пологую скамейку.» И скамейки у нас неудобные.

Так вот в чем секрет! Наконец, всё понятно! Просто наша Родина «больна» и поэтому она вызывает только скорбь. А если такая установка в голове, значит находить что-либо прекрасное в ней — это «низость».

Ну и дальше всё в таком духе. По сюжету главный герой попадет в «Михайловское». Он чуть-чуть поработает экскурсоводом и добрую половину повести будет пьянствовать, о чем с подробностями он нам поведает. Неужели нечего больше сказать? Может попытаться выяснить причины его неприятия «совка»? Нет, половина книги — это отрицательная оценка всего что он видит, а другая половина — это описания пьянок.

Еще можно добавить несколько примеров, при помощи которых Довлатов демонстрирует, что люди далеки от культуры:

«Итак, я приступил к работе. Первую экскурсию методисты обычно не слушают. Дают тебе возможность освоиться, почувствовать себя увереннее. Это меня и спасло. А произошло вот что.
Я благополучно миновал прихожую. Продемонстрировал рисунок землемера Иванова. Рассказал о первой ссылке. Затем о второй. Перебираюсь в комнату Арины Родионовны… «Единственным по-настоящему близким человеком оказалась крепостная няня…» Все, как положено… «…Была одновременно — снисходительна и ворчлива, простодушно религиозна и чрезвычайно деловита…» Барельеф работы Серякова… «Предлагали вольную — отказалась…»
И наконец:
— Поэт то и дело обращался к няне в стихах. Всем известны такие, например, задушевные строки…
Тут я на секунду забылся. И вздрогнул, услышав собственный голос:

Ты еще жива, моя старушка,
Жив и я, привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой…

Я обмер. Сейчас кто-нибудь выкрикнет:
«Безумец и невежда! Это же Есенин — „Письмо к матери“…»
Я продолжал декламировать. Где-то в конце угрожающе сиял финский нож… «Тра-та-тита-там в кабацкой драке, тра-та-там под сердце финский нож…» В сантиметре от этого грозно поблескивающего лезвия мне удалось затормозить. В наступившей тишине я ждал бури. Все молчали. Лица были взволнованны и строги. Лишь один пожилой турист со значением выговорил:
— Да, были люди…»

С одной стороны, у автора есть множество экскурсов в область культуры — надо ведь разбавлять впечатления от «грязно-желтой действительности», иначе ведь быстро наскучит об этом читать; с другой стороны — есть общий грязный фон и крайне недалекие персонажи. В культуру он в какой-то степени был погружен: учился же он несколько курсов на филфаке (хотя был отчислен за неуспеваемость). А насчет видения всего окружающего в мрачных красках, это уже другая сторона биографии — он поступил на факультет журналистики. А журналисты — одним словом, они умеют профессионально преподносить информацию в пользу того, кто оплачивает их труд.

«Заповедник» был написан в 1977 — 1983 годы. Был написан явно не для внутреннего пользования, ибо такое произведение вызвало бы в широких массах одно лишь возмущение. Сие творение рассчитано на западного читателя. И напечатано оно было в США.
Но теперь Довлатов актуален сегодня и для нашей страны. Повесть «Заповедник» находится в перечне 100 книг для школьников, рекомендованных Министерством образования и науки России учащимся средних школ для самостоятельного чтения.
А еще вот сведение из Википедии:

Книга в стиле Жванецкого, Зощенко, Задорного. Эдакий стёб над страной советов.
Герой повести Филиал Далматов работает на радио в Нью-Йорке радиоведущим. Его отправляют на симпозиум в Лос-Анджелес. Тема встречи «Новая Россия». Нужно записать репортаж, встретиться с диссидентами, взять кучу интервью. Темы интересные - общественно - политические, культура, религия. В конце симпозиума запланирован выбор Президента будущей России. Начало многообещающее. Читаю дальше.
А потом, что это? Наш герой встречает свою юношескую любовь с именем Тася и цепляющий, ёрнический стиль повествования скатывается в печальную повесть о неразделенной любви. А так все хорошо начиналось. Вместо сатирической повести о работе журналистов в Америке, о диссидентах, автор с головой ушёл в свои воспоминания про утерянную любовь. И эти долгие размышления про унизительные попытки удержать свою возлюбленную, страдания героя, ревность привёли меня прямо в ступор. Где настоящий Довлатов? Где жёсткая сатира на советскую действительность, где его сарказм? Где искрометный юмор, тяжёлая критика, из-за которых его не издавали в СССР?
Ничего не поняла. От Филиала остались одни рожки))
В конце повести Довлатов немного проехался по политическим взглядам диссидентов, но это была жалкая попытка спасти произведение, увы))
Сделала вывод, что Довлатов хорош для своего времени. Сейчас место амбициозным, креативным, сильным. Сопли и жалость остались в прошлом

Очень простая, в сущности, история. Да и много ли расскажешь на неполных семи листах? Тем не менее, в рассказе досконально, до дрожи в пальцах, описан один из человеческих характеров. Характер, про обладающего которым мужчину как-то сказала одна моя знакомая девушка: «Такому легче отдаться, чем отказать». При этом «такой» был вовсе не красавцем, не суперменом, но — редкостным занудой.
В рассказе Довлатова подобным характером обладал мальчишка, сосед рассказчика. Он был занудой редкостным, при этом внешне крайне доброжелательным. Из таких, я думаю, вырастают замечательные политики. Политики, которых окружающим хочется повесить на их собственных политических подтяжках.
Немного о самой истории. Как-то к писателю приходит мальчик-сосед и предлагает поиграть машинкой на радиоуправлении. Редкостной, по тем временам, игрушкой. Писатель с радостью отдаётся тест-драйву игрушки, но вскорости отвлекается на какие-то взрослые дела и заботы. Когда же вечером за машинкой возвращается её хозяин-пацан, выясняется, что игрушка пропала…
С этого мгновения и начинаются злоключения писателя, героя этого небольшого рассказа.

Прочитала "Заповедник" Сергея Довлатова. Это моё первое знакомство с автором, произошло оно только из-за лайвлибовского проекта "Читаем Россию". Если бы не проект, читать бы Довлатова не стала. "Заповедник" как раз подошёл для Псковской области.
Повесть мне неожиданно понравилась. Написана хорошо, стиль атора ироничен, чувствуется талант. Но я убедилась в том, что знала интуитивно: это не мой автор. Может быть, когда-нибудь что-нибудь ещё у него прочитаю, но не сейчас.
Довлатов описал время, когда он работал экскурсоводом в Михайловском. Борис - главный герой повести. Именно он альтер эго автора, т.к. повесть автобиографична.
Положительное в повести, с моей точки зрения: описание работы экскурсоводов (мне это интересно), юмор в диалогах, отсутствие излишнего пафоса, меткие точные, иногда безжалостные, характеристики персонажей, талантливые метафоры. Не понравилось мне описание запоев, я понимаю, что Довлатов сам страдал алкоголизмом, боролся с этой болезнью, но меня это не привлекает. Кроме того, постоянное нытьё геров книги о плохой жизни, эта их тоска по свободе и т.д. Всё это диссидентство тех лет мне не интересно. Понятно, что тогда было другое время, люди по-другому жили. Долгое время, начиная с тех лет, заветной мечтой становится эмиграция, жизнь счастливая и свободная в Америке, Израиле и т.п.
Не нравится мне и цинизм автора. Слишком цинично он описывает окружающую действительность. В этом, как мне кажется, проявляется моральная деградация автора, и это уже не его красное словцо, это действительность.

Существует много видов любви: к родине, к молодому человеку/девушке, к брату, сестре, родителям, друзьям и т.д. Ну а что вы можете сказать о любви к слову? Или если быть точнее, любви к возможности говорить и писать, свободно, без предрассудков, цензуры и посягательств на данное право.
Главный герой мог бы многое рассказать о такого рода любви, ведь он ценит ее больше всего: ни жена, ни дочь, ни жесткая цензура и всяческие лишения не заставили его проститься с тем единственным, что двигало его жизнью – словом.
Сюжет можно уместить в одном предложении: Борис Алиханов, писатель и интеллигент устраивается на работу в музей-заповедник «Михайловское» А.С.Пушкина экскурсоводом. На этом, пожалуй, все. Нет здесь ни сюжетных хитросплетений, ни любовных геометрических фигур, ни истории про животину, которая ждала своего хозяина вопреки всему.
Мне невероятно импонировали монологи героя, в которых он как бы дает краткий экскурс в свою жизнь, но делает это, обращаясь к себе на «ты».
Знаете, в кино бывают моменты, когда герой говорит еле слышно, почти шепотом, очень спокойно и слегка трагично. Вот в такой манере написана эта повесть. Она олицетворяет само время, манера повествования четко показывает и отношение среды к человеку, и обреченность на одиночество, и силу человеческой глупости, и силу человеческой силы.
Но что мне понравилось больше всего, так это крошечный кусочек текста, в котором герой размышляет о нормальности любви: что это вообще такое? как отличить симпатию, страсть, мимолетную увлеченность и любовь? Я, наравне с Борисом, тоже не могу это понять, и, думаю, мало кто может хотя бы отдаленно нам это объяснить.
Особенную атмосферу создают второстепенные герои, которые совмещают в себе гениальность наравне с глупостью (например, Михал Иваныч – как говорит о нем сам Борис: добрый, но бестолковый).
Общая атмосфера СССР мне не понравилась. Но не потому, что Довлатов передал ее как-то неправильно, а потому, что в принципе этот исторический период вызывает во мне только отрицательный эмоции.
В целом, повесть произвела положительные впечатления, а Сергей Донатович реабилитировался в моих глазах после «Чемодана».

Не знаю, что сказать, затрудняюсь даже с оценкой. Знакомство с Довлатовым прошло как-то странно. Однозначно, есть понравившиеся моменты и их немало. Поэтому для начала попытаюсь сформулировать то, что оказалось для меня недостатком - чтобы быстрее разделаться с минусами. Мне не понравился главный герой. Эта романтизация непризнанного гения, которого окружающее общество не понимает, сражаться за себя он не может, а потому просто спивается потихоньку. Такой неплохой слабый человек с полным коктейлем прилагающихся особенностей: образованность, невостребованное творчество, любовь к спиртному, упование не судьбу. И подспудное сравнивание с Пушкиным - тоже, мол, ближайшие современники не понимали, не могли осознать, что живут бок о бок с гением. Ну вот не надо мне этого: Пушкиных единицы, а таких спивающихся непонятых - пруд пруди было есть и будет. Не исключено, что где-то среди них и есть гении, но всё же это не мой герой и не моя тема.

А пишет Довлатов действительно хорошо.
Во-первых, это слог. Знаете, бывает так, что с первых строк совпадаешь именно с манерой речи автора, как будто сразу ломается какая-то хрупкая стенка между текстом и твоим восприятием. И этот слог очень меток. Одно из явлений, отличающее просто автора текстов, от действительно писателя.
Во-вторых, интересный взгляд на сам заповедник. На экскурсоводов и хранителей с их ревностной любовью, но не к тому Пушкину, каким он, наверное, был, а к тому, которого потом сделали идолом, сами запретив себе все вопросы, выходящие за рамки этого идеализированного образа. На экспозицию, которая потом создавалась на основе этого образа, на подтасованные под идеал детали.
Но многое из этого ведь не просто из-за такой ограниченной любви к Нашему Всему. Хлеб заповедника - туристы, всё для них. Ну скольким из экскурсантов интересны реальные детали жизни Пушкина, а скольким - цепь на дубе? И "Ты жива еще, моя старушка?" вполне себе сойдет за посвящение Арине Родионовне. В чем-то грустная картинка, но реалистичная.

Вот сейчас поставленный кем-то тэг "юмор" кажется странной насмешкой. Ну да, есть у человека чувство юмора. Так и в "Идиоте" есть над чем посмеяться от души.
Это не юмор, конечно. Это грустный, ироничный взгляд на жизнь.

Чувство слова у Довлатова таково, что ощущаешь себя иностранцем. Или ребёнком, только выучившимся лепетать. Одни только его "кошки геральдического вида" стоят десятка пространных описаний!

Поначалу немного удивляло описание "заповедных" женщин: пассивно-агрессивных, агрессивно пассивных и вульгарных. Вроде бы и обидно за бабский род, а вроде бы и признаёшь, что, да, встречаются, и встречаются косяками, стаями, дикими табунами.
А потом начинаешь понимать, что и к ним, за всей резкостью, прячется в глубине книги сочувствие. Потому что ведь и женщин этих такими сделало отчаяние и одиночество.

Одиночество вообще — лейтмотив этой книги, как лейтмотив многих "алкогольных" произведений.
Хотя "Заповедник", ясное дело, не про алкоголь.
Он про отсутствие понимания, про невозможность достучаться до чужого сердца, а ещё — про слабость. Про то, на что способен слабый человек, если долго-долго им пренебрегать, и про то, на что он даже тогда не способен.
Я так вижу.

Раньше я уже читала Довлатова, и довольно много, но как-то всегда это получалось случайно и урывками. И вот отчего-то мне казалось, что эта книга - самая главная у него. Недавно, прочитав ее в отдельном издании, я поняла почему - он сам считал ее самой важной!

И писал он ее четверть века, публикуя отдельные рассказы в разных изданиях, но полностью собрал их все под одной обложкой только в 1989 году. Время уже давно все расставило на свои места и Довлатов, который когда-то был вынужден эмигрировать, если не классик, то уж точно фигура значительная в нашей отечественной литературе. С выраженной творческой индивидуальностью, со своими героями и неподражаемой манерой письма.
А вот если вернуться к истокам его писательства, то мы видим ошалевшего от бесчеловечности лагерной жизни солдата-срочника внутренних войск в зоне для уголовников. Довлатов рассказывает, что в этот короткий период службы в лагере, он будто заглянул в иной мир, где тоже жизнь, но другая:

Дальше...

Чтобы не раствориться в этом аду, он начинает писать заметки, напоминающие дневниковые записи, которые потом станут рассказами. И все вокруг для него было материалом для писательства, "дополнением, без которого жизнь становилась совершенно непотребной", и чем тяжелее и невыносимее были обстоятельства, тем активнее сознание фиксировало все происходящее:

Довлатов говорит о том, как быстро, живя в изоляции от всего мира, обитатели Зоны становятся похожими. Не только заключенные, но и солдаты и офицеры охраны, сезонные работники и вольные поселенцы - все разговаривают на одном языке и всех их одолевает смертельная тоска, которая толкает на самые чудовищные поступки. Всего несколько коротких новелл из лагерной жизни. Их герои "своеобразные"люди. У каждого своя история, взлеты и падения, и каждый по-своему приспособился к этим ужасным условиям. Борис Алиханов - "хороший надзиратель" в штрафном изоляторе, которого считали мужественным и хладнокровным, а на самом деле он обладал спасительной способностью терять рассудок в минуту опасности и действовать "на автопилоте". Или странный угрюмый инструктор питомника Пахапиль, который только здесь нашел для себя желанное одиночество. Ефрейтор Петров, по прозвищу Фидель, который придумал себе молитву в надежде, что она спасет его от всей этой мерзости вокруг, но и она не спасла его в новогоднюю ночь, когда тоска сделалась невыносимой.
В таком месте, где мало человеческого в привычном понимании, закономерно возникают мысли о природе добра и зла:

Человечность Довлатова проявляется в понимании, что на поступки людей влияет много внешних факторов. От этого открытия в молодые годы и произрастает, наверное, известная довлатовская понимающе-добродушная снисходительность к своим героям, при его фирменной трезвой наблюдательности, от которой ничего не скроется.
Но при всем при этом читать Довлатова - легко!
Эта легкость от простого и незатейливого на первый взгляд слога при сдержанной манере письма.
Читать его легко, потому что он - ненавязчив. Словно и не стремится удержать внимание читателя, но эта интеллигентная не настойчивость, будто подталкивает посмотреть - что там дальше?
Еще его легко читать, потому что он один из них, он тоже там был, он там жил и выжил. Так же, как и другие его герои, он страдал, отчаивался он чуть не погиб физически и еле удержался на краю, чтобы не пуститься во все тяжкие. Мелочь, мимолетное воспоминание - читальный зал, томики классиков, тишина и пустота, бледное лицо ..., но этого оказалось достаточно, а сколько скрытого драматизма!
Его легко читать, потому еще, что он рассказывает обо всем виденном и услышанном с внутренним равновесием и со своим парадоксальным юмором.
Юмор в книге есть. О, этот довлатовский юмор - смех со стоном! Ну как еще читать про то, как идет политзанятие и приезжий оратор им про уважение к павшим воинам и сохранение исторической памяти, а на окном - свинью загоняют в грузовик, чтобы вести на бойню, а она верещит ...ну прям, как свинья недорезанная? Или про то, как зеки ставили пьесу про Ленина. А Ленина играл "упорный вор", который ни дня не работал, но талант и внешне очень похожий, признанный "актер одной роли"...

Какое впечатление остается после книги?.. Часто цитируются слова Сартра "Ад-это другие". "Ад-это мы сами" - утверждает Довлатов. Я склоняюсь к мнению последнего.