Завтра я всегда бывала львом

Это что-то потрясающее. Я бы обязала каждого психиатра читать эту книгу. При более подробном знакомстве с российской психиатрией (да и медициной вообще) я невольно пришла в ужас от того хаоса и безысходности, которые там творятся. И самое ужасное, что выставляя дагноз "шизофрения" (часто просто "с неба"), у человека отнимают всякую надежду. И что самое ужасное - отнимают ее необоснованно, т.е. просто обкрадывают человека морально. Никто не знает, что стоит за этой болезнью, но почему-то все знают, что она неизлечима. Эта книга еще раз доказала, что никто не имеет право отнимать надежду на что-то хорошее.
И книга Лаувенг (спасибо Соне, которая мне ее порекомендовала) стала для меня каким-то спасительным глотком свежего воздуха, потому что еще раз подтверждается замечательный тезс "нормально делай - нормально будет". При адекватном и комплексном подходе всё либо излечивается, либо в значительной степени корректируется.
И чтение этой книги для меня, как для человека, который немного понимает в отечественной психиатрии, было подобно роскошному пиршеству для ребенка-оборванца. Иногда глаза на лоб лезли от удивления: "Как?! Больной шизофренией - психотерапию?! Больной шизофренией - личного социального работника? Отдельную комнату в общежитии?" От этого становится радостно за больных заграницей и очень грустно - за российских пациентов психиатрических клиник. Радостно, что шизофрению можно и нужно не лечить, а излечивать, но очень грустно при мысли о том, сколько людей просто губят, задавливают неправильным отношением, черствостью, пренебрежением...
Очень полезная для всех книга, очень важная.

Это - книга-автобиография женщины-психолога, которая была больна шизофренией и выздоровела, а потом стала психологом. Книга производит огромное впечатление: и описанием ситуации, в которой находится заболевший человек, и чудовищным несоответствием того, как больного воспринимают большинство людей, и его потребностей (душевных в смысле). В книге есть и про внутренние переживания девушки, больной шизофренией, и про то, как по-разному ведут себя окружающие, профессионально связанные с медициной или просто люди, окружающие Арнхильд, и про систему лечения в Норвегии и мире, и про шизофрению с точки зрения медицины и с точки зрения одного конкретного человека. Ну и, конечно, это книга о том, что никогда не стоит сдаваться и что человек в любой ситуации остается человеком. По сути, книга о гуманистической психиатрии: она не дает готовых рецептов по тому, как сделать психиатрию гуманистичной и уменщить это несоответсвие между внутренним миром больного и обращением с ним, но она потрясающе иллюстрирует ситуацию и показывает определенное мировоззрение, которое производит очень сильное впечатление и оставляет пищу для серьезных размышлений. Ну и, конечно, книга оставляет очень живой эмоциональный отклик. Я бы советовала читать ее всем психиатрам и психологам точно, да и вообще всем, тк это не только хорошая, но и полезная (для душевного развития что ли) книга.
Во одна из собенно сильно поразивших ситуаций:

эта женщина в острые периоды была склонна все ломать и пыталась себя порезать, побить и т.д. (с чем это было связано внутренне описывать не буду, не совсем об этом речь). Поэтому она обычно реагировала на стеклянную (любую бьющуюся) посуду следующим образом: начинала ее бить и пыталась завладеть осколками и порезаться. Поэтому ее кормили из картонной посуды. И однажды у них в больнице была какая-то конференция. Часть участников этой конференции была приглашена на чай. И некоторые больные вместе с ними. Арнхильд (автор и герой книги) тоже "пригласили", и она очень боялась, что там будет бьющаяся посуда и ей придется ее разбить. И действительно там оказалась такая посуда, Арнхильд начала ее крушить, ее схватили и утащили в ее палату, в которой уже были убраны вещи. И тут она пишет: "И тут вдруг в моей помешанной голове сверкнула холодная и прозрачная, как стекло, мысль: "Они знали заранее, что это случится". Это было спланировано, еще когда накрывали на стол, ставили стеклянную посуду и когда меня позвали туда...Гости!Приглашенные гости с конференции! Неужели это было подстроено ради них? Небольшая практическая демонстрация поведения пациентки Арнхильд с ее предсказуемой реакцией на стеклянный сервиз". Потом она пишет, что, может, все не было настолько хладнокровно спланировано, но в любом случае ситуация показывает, что врачи, профессора и проч совершенно не понимают внутренний мир больного. Дальше описывается ситуация, которая очень многое проясняет. Через достаточно долгое время Арнхильд отпустили на полдня домой. Ее мама долго советовалась с сотрудниками больницы по поводу подготовки дома к приходу Арнхильд. И ей долго говорили про ее реакцию на стекло, на бьющееся и советовали все убрать и поставить картонную посуду. Что же сделала мама: во-первых, она подготовила комнату Арнхильд так, как будто она (А.) в ней живет и собирается ночевать, хотя она приехала на несколько часов. И (!) во-вторых, она поставила на стол САМЫЙ красивый и ценный фарфоровый сервиз, доставшийся по наследству от бабушки. И хотя мама неоднократно видела, как Арнхильд бьет посуду, она " выставила на стол свои розовые чашечки с полным доверием ко мне, не раз уже доказавшей, что моим рукам вообще нельзя доверить никакую чашку. И я, естественно, их не разбила. Естественно, я не подвела маму и не обманула ее доверие. Чашечки и сервированный стол громко говорили, как она мне доверяет: Ты моя дочка, Арнхильд...Ты никогда не можешь дойти до такого сумасшествия, чтобы перебить красивые и ценные вещи, и никогда болезнь не овладеет тобой настолько, чтобы ты перестала ценить привычную тебе с детства красоту.". И тогда, наверное, хочется жить и выздороветь. И таких примеров там много. И это важно понять, думаю.

Работа Арнхильд Лаувенг попадалась мне во всевозможных списках в духе «Книги с самыми необычными названиями». Согласитесь, название и правда нетривиальное. Несколько лет я с любопытством посматривала в сторону этой книги, примерно представляла, о чем она, но не более. Если бы не решение проредить список нон-фикшена, который мне хотелось бы когда-нибудь прочесть, я бы вряд ли в обозримом будущем взялась за нее – и совершила бы ошибку.

Человеческая психика – территория, которая, по всей видимости, никогда не будет исследована до конца. Это пугает и завораживает одновременно. «Завтра я всегда бывала львом» примечательна главным образом тем, что здесь рассказывается история борьбы с шизофренией пациенткой, которая выздоровела – и смотрит на происходившее с ней как с позиции больной, так и с позиции человека, стоящего «над» ситуацией. Человека, который может помогать таким людям не просто потому, что обладает профессиональными компетенциями, но и находился по обе стороны баррикад (если тут уместно это слово). Между тем автор не дает каких-то четких рекомендаций, потому что универсального рецепта, несмотря на совокупность симптомов, объединяющихся в картину болезни, не существует: то, что подойдет в одной ситуации конкретному человеку, может оказаться губительным для другого в похожей. Арнхильд просто рассказывает о своем опыте: как болезнь давала о себе знать в самом начале, как протекала в острые и «тихие» периоды, какие чувства по этому поводу испытывала сначала девушка-подросток, а после – молодая женщина, и… даже то, чем она руководствовалась, совершая действия, кажущиеся нам проявлением самого настоящего безумия. А ведь Арнхильд не делала ровным счетом ничего, что не имело смысла! Наоборот, самые «бессмысленные» ее действия имели основания – правда, в искаженной болезнью системе координат.

В какой-то момент она, мыслящая и отдающая себе отчет во всем, что делает, оказалась заложницей собственной психики. Вот что, на мой взгляд, страшнее всего: не забытье, не помрачение – а то, что ты как будто стоишь за толстым стеклом, кричишь и разбиваешь кулаки об эту преграду без шанса освободиться и быть услышанной. Долгое время. Это чем-то похоже на одержимость из фильма ужасов, только в качестве демона выступает собственная психика.

Не раз Арнхильд акцентирует наше внимание на том, что больному человеку как раз необходимо быть услышанным. Что симптом – это не только «красная лампочка», но и способ адаптироваться к действительности, который используется таким человеком, потому что все остальные недоступны. Понимать это важно, главным образом, медицинскому персоналу, работникам социальных служб и родственникам больного. А если мыслить шире – то и всем нам. Люди, страдающие психическими заболеваниями, зачастую подвергаются стигматизации: их часто боятся, от них не знают, чего ждать… Но этот ярлык может хоть немного поблекнуть, если для каждого станет очевидно: если нельзя предугадать, что сделает такой человек, то хотя бы можно понять, почему он так поступил. Путь к выздоровлению нелегок. Часто и вовсе невозможен, однако при любом раскладе наилучшим способом взаимодействия с пациентом будет сотрудничество. Это не значит, что не нужно ни в чем ограничивать человека, который может причинить себе или другим вред, и потакать ему. Конечно же, это не так! Но уважение к личности, которая и без того подвергается колоссальному давлению, а также создание максимально понятной и предсказуемой обстановки могут творить чудеса. Несколькими примерами из своей биографии Арнхильд доказывает это. Хотя, конечно, есть в ее истории эпизоды, вызывающие боль в сердце. Взять хотя бы случай, когда у нее отбирали единственную на тот момент «соломинку» – игрушечного медвежонка. Читавшие поймут, о чем я, и, уверена, согласятся, что так нельзя.

Автор подчеркивает значение обычной искренности. Каким бы доброжелательным ни был медицинский персонал, больной рано или поздно почувствует, что сиделка или врач просто отсчитывают время, проведенное рядом с ним, и будут счастливее в другой обстановке. И это нормально. Арнхильд не требует какого-то особого, нарочито любезного отношения; достаточно быть честным с тем, кому хочешь помочь (или просто берешь и помогаешь – без обнадеживающего, с оттенком дружелюбия «хочешь»). Честны мы с теми, кого считаем личностью. Вот та красная нить, которая просматривается чуть ли не в каждом абзаце: я человек, я была человеком, я человеком осталась, я буду человеком, моя «человечность» никуда не исчезала все это время.

Несмотря на то, что книга мне понравилась, интерес в процессе чтения был неровным. Я залпом «проглотила» первые несколько глав. Принцессы и драконы, которых рисовала Арнхильд, меня и вовсе заворожили. Жизнь – лучший художник, и я в этом убедилась в очередной раз: если бы эта книга была художественной, описание рисунков я сочла бы просто великолепной метафорой, отражающей меняющееся состояние Арнхильд. Лучше и не придумать. Но, к сожалению, автор пережила все это в реальности. Некоторые главы дались труднее, однако я почерпнула что-то важное для себя практически из каждой.

Да, сейчас Арнхильд, которую во время чтения не раз хотелось обнять и выслушать, лев. Храбрая, мудрая и сильная львица в шрамах, которые уже никогда не исчезнут. Я рада за нее и благодарна за столь откровенный рассказ.

Очень интересно и очень страшно. Тяжело читать такие вещи, когда в эгоистической зациклинности всегда измеряешь события в книге таким субъективным мнением, как "а как бы себя повела я".
Сначала ожидала много мудрых букв, была готова гуглить и познавать новую терминологию. Но, о чудо, не потребовалось. О таких тяжелых вещах так легко написано. Автобиография, практически дневник девушки сражающейся с миром в своей голове, не в состоянии объяснить что происходит. Ты сидишь, читаешь, сопереживаешь, изредка краем глаза натыкаешься на реальные географические и физические координаты этого мира, еще раз ужасаешься тому что это не выдуманная история, реальная. Это есть было и будет, это рядом. И это не какая то сильно зависимая от нас вещь, это не голод в Африке, не экологическая катастрофа, это внутри нас, и все это до сих пор стоит большим вопросом в современной психологии.
В самом конце помимо всего прочего поразил рассказ о том как люди реагируют на историю Арнхильд. Либо говорят что она все еще больна, либо говорят что на не была больна вовсе. Все кому я успела рассказать историю из этой книги отреагировали примерно так же. Это больно. Человек прошел через столько испытаний...
Это наверное самая человечная книга прочтенная мной за последний год.

Ну вот, я так много хотела сказать, пока читала, а сейчас все мысли ускользнули. Как удалось Арнхильд вот так все просто разложить сейчас. О шизофрении я знаю очень мало, я не могу представить то, что происходит в душе человека с таким диагнозом. Но порой в ее словах я видела себя, порой я не понимала ничего, порой казалось, что шизофрения у меня.

Это живая душа, развороченная, расцарапанная, кровавая, расстелена перед нами. И одна душа раскрывает такое, от чего можно заболеть на целый день самой.
Вот как оно бывает. Ах, если бы всем можно было помочь. Но зачастую я видела Европу. Если б в моем городе была такая помощь. Нет, у нас в стране все как-то иначе...

Мне вот, отошедшей от наркоза, врач лишь сказала: "мы же хотели как лучше". Мне, перенесшей операцию, которой быть не должно, которая произошла по ее вине, которая сломала меня и мою жизнь. Если бы хотя б кто-то извинился.
Вообще автор указывает на многое, свойственное не только больным шизофренией, а вообще всем.

или

Звучит банально и общеизвестно. Но когда ты сам пациент-это не просто слова.

История Арнхильд - это не есть система действия с каждым больным. Это всего лишь одна судьба, судьба той, кто стремился к мечте, к небольшой такой мечте с точки зрения здоровых людей. Стать психологом...как это просто. И как недостижимо для человека с болезнью.

Это страшно. Страшно терять себя в дебрях себя, не понимать, кто ты и есть ли ты вообще. Отдаваться в руки врачей, сопротивляться голосам, а потом, когда все успокоится как бы, когда ты вновь чувствуешь себя личностью, надо вновь доказать это социуму, вступив в него опять.
Божечки, это трудно! Но это возможно.
Вопрос в том, будут ли рядом те, кто сможет помочь-родные и друзья, врачи и сиделки, государство и его финансирование.

Воот! Может начать хотя бы с этого. Наше общество абстрагируется от больных, забывает о них, вычеркивает из жизни почти. А для многих, чтоб совершить рывок, нужно простое человеческое общение.

Наверное, я не смогла понять тонкостей данного заболевания, но я эмоционально вздернута на рее, это близко мне, это все трогает душу. Спасибо вам, Арнхильд, за мужество поведать миру о прожитом и пережитом. Сильно. Нужно. Важно.

Очень интересная книга. Интересная, прежде всего, тем, что автор «изнутри» описывает процесс протекания шизофрении. Изнутри, потому что Арнхильд прошла через все стадии этой болезни и все-таки сумела излечиться, выучиться на психолога и даже защитить диссертацию.
И этот взгляд открывает много нового, как в самой болезни, так и в отношении к больным. Прежде всего, поражает, что Арнхильд так поздно поставили диагноз. Ее госпитализировали, когда болезнь зашла так далеко, что потребовалось долгих 10 лет на борьбу с ней.
Все началось постепенно. Первой появилась туманная дымка, искажающая очертания предметов и строений. Потом возникли сбои в восприятии звуков – они самопроизвольно становились то громче, то тише, и проблемы с осмыслением полученной информации. И наконец, пришла очередь внутренних голосов и галлюцинаций. У Арнхильд в голове поселился Капитан, заставляющий по несколько раз переделывать каждую работу или наносить себе увечья. И хотя девушка каким-то краешком сознания все-таки понимала, что ее бьет ее же собственная рука, мозг утверждал, что это рука Капитана. (Кто хочет увидеть, как это выглядит в реальности, рекомендую пересмотреть «Бойцовский клуб» Дэвида Финчера). А вслед за голосами пришли волки. С разинутыми пастями и капающей с клыков слюной, от которых хотелось сбежать и куда-нибудь спрятаться.
Как окружение, семья не заметили всех этих изменений – не совсем понятно. По всей видимости, даже в благополучной в медицинском плане Норвегии ранняя диагностика психических заболеваний оставляет желать лучшего.

А после началось долгое, долгое лечение с бесконечными попытками прекратить мучения, покончив с собой, ибо уже не было никаких сил терпеть эти ни на минуту не утихающие голоса в голове и всюду преследующих тебя волков. Да и само лечение, порой, вместо улучшения провоцировало рецидивы.
Однажды Арнхильд на целых пять недель поместили в изолятор, где не было ничего кроме кровати и голых стен. Даже персоналу запрещалось говорить с ней. От такого «заключения» и здоровый человек может свихнуться, и нет ничего удивительного, что она начала есть обои, чтобы хоть как-то заполнить внутреннюю пустоту.
Или сильнейшие препараты, от которых становишься «овощем», впадающем в сонливость каждые три часа. Их ее заставили принимать уже в амбулаторной фазе лечения, когда Арнхильд должна была каждый день с двумя пересадками больше часа добираться до школы для взрослых. Естественно, психика вновь не выдержала такого напряжения.
Арнхильд наглядно показывает, что психический диагноз – это клеймо, от которого очень трудно избавиться. (Хотя статистика показывает, что треть больных полностью излечиваются, треть – ведут адекватный образ жизни, регулярно принимая лекарства, и только оставшейся трети требуется регулярная госпитализация). Ее сразу же лишили всех привычных вещей, составлявших большую часть ее жизни – телефона, интернета, музыки, книг… Был период, когда она год не выходила из помещения больницы даже на прогулки, каждый день видя перед собой одни и те же не совсем здоровые лица.
И тем не менее, Арнхильд прошла через все это и выдержала. Она медленно, но уверенно училась жить со своими галлюцинациями, отделяя их от реальности. Представляю, какое мужество надо иметь, чтобы не вскочить и не завопить от ужаса, когда в вагоне метро появляется волк, начинающий до самых костей обгрызать твои ноги.

К недостаткам книги можно отнести смешение стилей. Главы, предназначенные для массового читателя и подробно описывающие симптоматику, соседствуют с полемикой с коллегами, более уместной в специализированной литературе.
Но, в любом, случае, это весьма ценная книга – и как диагностический справочник, и как руководство к действию, если, не дай Б-г, случилась беда, и как пример неимоверного мужества и воли в достижении поставленной цели.

Рекомендуется к прочтению.

Арнхильд Лаувенг «Завтра я всегда бывала львом»
По профессии я психолог. Книгу Лаувенг Арнхильд мне посоветовал прочитать другой психолог. И я, как раз, отношусь к той категории специалистов, которые считают, что бывших шизофреников не бывает. Узнав про книгу, написанную психологом победившим шизофрению – я уже была в восторге! Почему- то, уже только эта информация вызвала во мне доверие и я с энтузиазмом бросилась читать это произведение. Меня в первую очередь интересовали 3 вещи: 1) как автор опишет зарождение болезни, 2) мысли, чувства, переживания во время психозов 3) и конечно, самое главное, путь к выздоровлению и победа над болезнью.
Начало книги мне действительно понравилось: момент начальной стадии развития болезни описан очень интересно: все эти рисунки с драконами, дневники и рассуждения «я это или не я, она, просто Х», появление Капитана и т.д.
Но как только повествование дошло до первой госпитализации, история становилась все скучнее и скучнее. То, что текст написан человеком перенесшим шизофрению, говорит каждое слово и каждое предложение (что в очередной раз, стало демонстрацией того, что бывших шизофреников не бывает) : основная мысль каждой главы выражена на первых двух страницах, и потом начинается размусоливание и бесконечное повторение одной и той же мысли.
Очень не понравились все эти нудные рассуждения по поводу медикаментозного лечения, по поводу того, что медперсонал не хочет видеть в тебе личность, а видит только человека с диагнозом. Это все имеет место быть, но, простите, вы видели когда-нибудь человека в психозе? Если человек в психозе, это не значит, что мы не должны воспринимать его как личность, но разговоры по душам в этот момент точно не уместны.
И что больше всего меня разочаровало, это то, что процесс так называемого исцеления, не просто смазан, а вообще практически не описан.
После всех описанных «ужасов» с поеданием обоев, аутоагрессией, галлюцинациями помогла просто трудо/арт терапия, и хороший психиатр, который закрепил работу предыдущих психиатров. Ну и конечно, дикая мотивация, и вера в себя.
На протяжении всего чтения этой книги, у меня было ощущение, что шизофрения главной героини вызвана исключительно социальными факторами: отсутствием поддержки в семье, одиночество. Капитан, который является ее частью, которая выражается жесткой требовательностью к себе: откуда у подростка может возникнуть такая требовательность, как не от требовательных родителей? В книге ни разу не приводится ни одной гипотезы по поводу возникновения болезни. Мне вот важно понимать как именно и что конкретно помогло ей «победить» болезнь, а без гипотезы это вообще не возможно.
В общем, книга оставила больше вопросов, чем ответов. Бог с ним, с художественным повествованием, но книга объективно «пустая». Вот у меня осталось именно такое чувство: она пустая. Намечен какой то контур, а в содержании сплошные дыры. Вся книга уместится в одном предложении: «У меня была шизофрения, я долго от нее мучилась, не понимала что со мной, но потом поняла и выздоровела» - ну не верю я этому, не верю.

Если условно разделить книги моего Флэшмоба-2016 по номинациям, то эта определенно стала неожиданным открытием года. Не просто книга о шизофрении — история от первого лица, от того, кто сумел выбраться. Арнхильд Лаувенг написала определенный дневник своей жизни того периода, жизни с таким диагнозом, который у среднестатистического человека ассоциируется с сумасшедшими и неадекватными людьми. Теперешний психолог и бывший шизофреник, она сделала свою книгу уникальной работой: отчасти это некий итог, то, что у людей ее профессии называется работой над собой, а отчасти — личная необходимость выговориться, подумать, осмыслить и отпустить. Это очень личная книга и очень сложная. Потому что общественность мало знает о шизофрении. После этой книги оказывается, что мы не знаем ни-че-го. Как и любой другой диагноз, шизофрения полна самых разных проявлений и бывает многогранной, а потому ее нельзя очертить известными в народе симптомами, поставив крест на будушем человека. Это попытаются сделать и без нас. Арнхильд Лаувенг смотрит на меня с фотографии, где выглядит счастливо и привлекательно, ничто не выдает в ней человека с бывшим, но страшным диагнозом, и тем более — человека, который прошел подобную дорогу. Удивительно! Удивительно, насколько это все можно было бы счесть продаваемым сюжетом, насколько не верится, и одновременно — насколько все реально. Просто общество малоинформированно, а ведь бывает даже в таких случаях счастливый конец или новое начало.

Дальше...

Как по-вашему живет шизофреник?
Я вот была уверена, что это человек, живущий в своем пространстве, наполненный до краев галлюцинациями, человек, ничего не осознающий и не понимающий, от того нуждающийся в помощи. Все гораздо хуже. Это человек, который осознает очень многое в своем состоянии изначально. И это, пожалуй, самое важное и нужное каждому качество — хотя бы туманное, но осознание того, что тебе нужна помощь и готовность ее получить. Арнхильд почти сразу осознала распад своей личности, но ведь как она могла знать, что в сущности с ней происходит и как себе помочь?! В подростковом возрасте многие страдают депрессиями, потому на начальном этапе диагностировать можно много разных “болезней”, которые соответсвуют возрасту. А пациент, благодаря тому же возрасту, не может до конца рассказать, что у него внутри и насколько это ненормально. Вот так упускают драгоценное время врачи и пациенты.

У всего есть причины.

Галлюцинации есть ни что иное, как дополнение мира больного. Они естестественно вписываются в картину его жизни, хоть и идут вразрез с миром других людей, чем обескураживают. Пациент зависит от этих видений и никак не может их контролировать, так как уже не может контролировать жутчайшее влияние стрессов на организм. Нет ни одной случайной галлюцинации, все они говорят о симптомах и состояниях, а приходят “помочь” пережить сложности. В некотором смысле они становятся единственной опорой в этой жизни, на которую можно переложить контроль, хотя многие при этом заставляют наносить себе вред и имеют скорее деспотический характер “разрешая” тебе взаимодействовать с собой и другими исключительно какими-то патологическими способами, таким образом даря иллюзию контроля над окружающим миром. Галлюцинации не вздорны, не ошибочны — это переродившиеся личины приобретенных комплексов. Данная тема мне показалась недостаточно раскрытой, я понимаю, что есть личные вещи, которые, быть может, и мало уместны в нехудожественном стиле, но все же мне бы очень хотелось узнать хоть немножко, какие отношения вылились в эти состояния. Все это описано поверхностно и постфактум, определенно шизофрения — это не только следствие плохих отношений в семье, но вот галлюцинации в этом плане очень конкретны.

Симптомы и поддержка
И подумать не могла, что шизофрения по своей сути такая индивидуальная болезнь! Что она не лечится, грубо говоря, несколькими десятками методов. Это очень тонкая материя, каждый отдельный человек — есть личность с определяющими симптомами, которые говорят сами за себя в каждый отдельный момент проявления. Симптоматика — целая наука! И меня очень вдохновляет живой интерес Арнхильд Лаувенг к ней! Она, подобно образцовому профессионалу увлекается симптомами, от корки до корки их изучаяя и размышляя! Это всегда очень располагает.

Вера в человека, поддержка — это один из самых важных факторов в жизни человека, зажигающий свет, который потом приводит к цели. В жизни Арнхильд было масса разных людей, большинство из которых ее остерегались. Ей же нужна была простоя человеческая поддержка, нужно было, чтобы хоть кто-то видел ее чувства, ощущал в ней личность, с которой нужно считаться. И неважно, будет ли это поддержка мамы, которая слишком смело выставить красивые фарфоровые чашки, пуская в дом буйную дочь или разговорчивая сиделка, которая превратится в ласточку на несколько минут своего дежурства, воплощая мечты своей пациентки о полетах.

Система

Арнхильд Лаувенг приходилось бороться за себя каждую секунду. Доказывать, показывать, идти против системы устойчивых предубеждений и отношения. Если вы думаете, что медики, ассистенты и прочие люди, постоянно контактирующие с шизофрениками, должны быть как минимум человечными, то вы правы. Но по факту Арнхильд столкнулась почти с тем же, что Тамара Черемнова, хоть находилась в лучших условиях и физически была здоровым человеком. Ее спасла безумная сила воли, хищное желание каждый день бороться: с самой собой, с докторами, с зависимостью… Бороться. А ведь хотелось простого — человеческой поддержки, потому что все мы люди. Арнхильд радовало малейшее внимание к собственным желаниям, даже если это протест нарушить режим и не пойти сегодня на гимнастику. Суть не в ней, суть в том, что ты можешь себя проявить, и тебя услышат. Когда к девушке направляли ораву докторов, для того, чтобы ее успокоить/уложить/привязать ей хотелось, чтобы в ней видели человека, а не некое существо, которое надо утихомирить.

Лаувенг говорит, что во многих случаях она с удовольствием бы шла на контакт с врачами и не бунтовала, если бы на нее не напускали шестеро взрослых мужчин, а просто попросили оказать им услугу. Более того, она бы с удовольствием с ними взаимодействовала уже только потому, что ее попросили, а не притянули силком. Вполне адекватно она рассуждает и о таком методе, как связывание: иногда девушка уставала от себя самой до такой степени, что готова была умолять о связывании, которое, несмотря на весь дискомфорт, дарило бы ей волшебное ощущение безопасности, но если Лаувенг чувствовала насилие при этом, то, разумеется, ей было горько и обидно, не потому что связывают, а потому что связывают таким образом! Это не наказание, а лечение! Чего стоят сиделки, у которых был приказ молчать и не разговаривать и какая радость была, если твой “напарник” ослушается и заговорит! Мне кажется, это не так сложно, если принимать и применять опыт, а не поступать со всеми пациентами, как с животными. Это профессиональная этика, врачебная и в конце концов — человеческая!

Против статистики

До этого я не слышала о пациентах, выздоровевших от шизофрении, а тем более — теперешних психологов. Браво, Арнхильд Лаувенг! Она удивительной силы человек, человек уникальной способности выжить! Как человек борящийся, я знаю, чего это стоит, я знаю, каково это — представлять себя здоровым, каково это, когда рушаться все твои планы, я знаю, что у меня не всегда хватает сил выбираться, но очень стараюсь! Я тоже из тех, кто идет против статистики, из тех, кому не рисовали даже моих теперешних достижений. Многое из написанного в выводах мне близко, многое я понимаю, что-то заставило задуматься. Судьба Арнхильд Лаувенг, ее путь, начатый с нуля, для меня стал образцовым. Ведь это великое дело — выстроить себя заново, понять причину, побороть ее, вернуть себе надежду, которую у тебя отобрали, запихнув в рамки болезни. Переломать себя во многих моментах, бесконтрольность которых так привык списывать на болезнь. А потом! Потом начинается еще один отнюдь не такой веселый момент — жить заново, учиться коммуникации, в последствии получить диплом и стать психологом, помогать тем, кто находиться в понятном тебе положении… Осталось только получить Нобелевскую премию! :) Такие истории вдохновляют, дарят шанс, желание сохранять надержду и не опускать руки в этой жизни, где так много зависит от нас. В этой жизни каждый может побороться со статистикой. Я понимаю, что речь идет об определенной форме шизофрении, но и ей не давали шанса, а в результате мир получил психолога с необычным опытом Арнхильд Лаувенг. С ее качествами и не способностью сидеть на месте, мне кажется, она с таким же успехом могла бы быть каким-нибудь юристом по правам пациентов. Впрочем, уже будучи психологом, она делает то же самое. Спасибо!

Не дай мне бог сойти с ума.
Нет, легче посох в сума;
Нет, легче труд и глад.
Не то, чтоб разумом моим
Я дорожил; не то, чтоб с ним
Расстаться был не рад:

Когда б оставили меня
На воле, как бы резво я
Пустился в темный лес!
Я пел бы в пламенном бреду,
Я забывался бы в чаду
Нестройных, чудных грез.

И я б заслушивался волн,
И я глядел бы, счастья полн,
В пустые небеса;
И силен, волен был бы я,
Как вихорь, роющий поля,
Ломающий леса.

Да вот беда: сойди с ума,
И страшен будешь как чума,
Как раз тебя запрут,
Посадят на цепь дурака
И сквозь решетку как зверка
Дразнить тебя придут. …

Я в очередной раз не смогла удержаться, чтобы не привести это стихотворение А. С. Пушкина в виде эпиграфа.
Книга Арнхильд Лаувенг совершенно уникальна. Как и сама жизнь автора. Ведь она описывает свою собственную болезнь, рассказывает свою историю. Слава Богу, счастливую! И рассказывает её изнутри. Это очень важно.
Меня всегда волновал вопрос, как психологи и психотерапевты знают то, что происходит в голове у психически нездоровых людей. Они же не были внутри этой головы?! Конечно, они специалисты и всё такое. В конце концов, чтобы что-то знать не обязательно это пережить.
Но всё-таки. Просто поразительная история. В неё даже верится с трудом. Неужели и вправду страхи получают воплощение монстров, волков, крыс??? Это так похоже на какую-то выдумку из страшной книжки! Но это не выдумка. Дотошность, с которой Лаувенг рассказывает о своей болезни поражает.

Но меня интересовал момент, когда всё начиналось. Как описывает Лаувенг, с самого детства. Хотя и была она прилежной умной девочкой, но у неё были проблемы с одноклассниками. Её, грубо говоря, не принимали в «свой круг». Эта отверженность, вкупе с повышенным чувством ответственности, и породили чудовищ. А вот это меня действительно напугало. И я поняла, насколько хрупкой может быть психика человека.
Как мало надо, чтобы разум изменил человеку! Всего лишь комплекс, конфликт. То, с чем сталкиваемся мы каждый день.
История Лаувенг – со счастливым концом. Но таких людей мало, очень мало. Ещё меньше тех, кто верит в излечение шизофрении и готов идти ради этого на многое.
Книга страшная, но очень нужная. Она может подарить надежду, дать силы и веру. И так хочется пожелать Арнхильд Лаувенг всего самого хорошего!!