Нетерпение сердца. Новеллы

Мдя. А я ведь совсем на другую петрушку рассчитывала.
Видя дома суровый том в черной обложке "Мария Стюарт. Нетерпение сердца" я подозревала в этой книге суровый и сухой немецкий историзм, эдакого Пикуля, только в сто раз лаконичнее и германистей.
Но! Каково же было мое удивление, когда открыв книгу я обнаружила такие сопельки, что мама не горюй. Романтизмус зашкаливает, а зачитывая по предложению (любому!) из книги - я изрядно веселила свою подругу-попутчицу. Цветистости и развестистые эпитеты трагизма и сентиментальности регулярно вгоняли меня в сон. В результате - лучшего способа уснуть на пляже или в автобусе по пути на экскурсию я найти не смогла. За здоровый сон, автору, конечно большой респект, но сюда я больше ни ногой. Ни-ни-ни!
Как всегда всё вышесказанное - моё безосновательное и бездоказательное имхо, вопросы любви и сострадания, конечно вечны, но мамма миа! Форма явно не по мне.

Интересная история сестёр-близнецов, которые родились в богатой и знатной семье, но волею судьбы влачат нищенское существование вместе с матерью-лавочницей.
Когда-то красивая и молодая торговка коврижками сумела заиметь в мужья знатного господина, теперь вынуждена опять зарабатывать на жизнь торговлей. Всё что осталось от богатства, две девочки, Елена и София, прекрасные, как сама весна, похожие друг на друга так, что даже мать их не отличает, но злобные и неприятные, жаждущие власти, признания и богатства, как и их отец.
И вот однажды Елене надоест нищенское прозябание, и она сбежит с родного дома. Отныне она куртизанка, гетера, окружённая слугами и богатыми поклонниками, ни в чём не нуждающаяся, и сама вершащая судьбы. Слава о прекрасной и любвеобильной Елене покатилась далеко за пределы родного города.
Конечно же зависти Софии не было предела. И она решила перещеголять сестру, пойдя абсолютно противоположным путём - путём добродетели.
Вот только добродетель оказалась напускной, всего лишь маска, чтобы обойти сестру, поэтому искушение молодым ловеласом показало истинную, развратную суть «благочестивой» Софии.

Извечное противостояние добра и зла, порока и добродетели, грешная людская сущность, - всё это прекрасно прописано. Как и то, что всё в этом мире преходяще, и за всё будет расплата.
Красивая легенда, хорошая новелла.

Я верю, что в глубине души каждого есть небольшая потаенная комната. Скрытая от чужих глаз, непрошеных гостей. Она таит то, в чем подчас самому себе сложно признаться. Глухая, неприветливая, прячет нашу темную сторону, тайны, поступки, за свершение которых к ответственности нас может призвать только совесть. И, как ни было велико желание схоронить неприветливые мысли, мы то и дело возвращаемся к этой комнате, чтобы вновь преисполниться муками совести. Мгновения минувших лет глухим ударом обрушатся, свербящей болью отзовутся в сердце. Ничего в жизни не происходит бесследно.
Роман Стефана Цвейга в изумрудной мягкой обложке несколько лет покоился на полке. И сколь ни было безучастно его пребывание, руки только сейчас потянулись к нему. Действительно, у каждой книги есть свое заданное время.

Нетерпение сердца. Автор скоро изложит мысль: оно есть сострадание, которое под разным углом приобретает отличающиеся оттенки. Оно может быть малодушным, скрывающим за добродушной маской желание оградить себя от чужих страданий, и наоборот, истинным, полным решимости, желания оказать помощь. Пусть каждый сам решит для себя, какое сострадание испытывал Антон Гофмиллер. Меня не покидает ощущение, что не только он, каждый герой данного романа, испытывает на себе нетерпение. И дело коснется, не только нетерпения сердца, а в целом неудержного желания что-то преодолеть. Пусть ценой непреодолимых мук.
Разве плохое чувство двигало Антоном Гофмиллером, когда он в попытке загладить вину выслал покалеченной девушке букет роз? Нанес учтивый визит? Конечно, нет. Руководствуясь добрыми побуждениями, он ранится заточенным углом своей же совести, становится соучастником непростительного обмана. Обретя надежду быть услышанным, понятым, замеченным, он теряет куда большее – право считать себя честным человеком непоколебимых жизненных устоев. Его желание помочь Эдит было вполне бескорыстным, только чем обернулось?..
Нетерпение испытывает и Эдит, окончательно потерявшая жажду жизни, смысл существования в семнадцать лет. Она может показаться эгоистичной и избалованной, но, приглядываясь к ней, задумываешься: оказавшись на ее месте, можно ли было вести себя иначе? Каждый необдуманный поток бранных слов в сторону родных, заботящихся людей, я встречала с негодованием, а после неизбежно добавляла – а если бы… Реально ли было не сойти с ума в ее положении? Не предаться отчаянию? Она до последнего пытается объективно смотреть на вещи, на уязвимость своего положения. Сумела полюбить, просто и открыто, ничего не требуя взамен, лишь немного участия…
Нет душевных сил у отца Эдит, Лайонаша фон Кекешфальва, суетливого, издерганного, пытающегося всеми силами вернуть здоровье собственной дочери. Его забота не знает границ и все чаще ходит по парапету сумасшествия. Мне невозможно жаль его. Я не вижу в нем ни афериста, ни удачливого дельца, коим он был когда-то. Это, прежде всего, человек, отчаянно пытающийся ухватиться за любую возможность спасти свое сокровище, свою дочь. Хотя бы её.
И как не сказать о докторе Кондоре, нетерпеливо пытающемся оправдать смысл своей профессии, отказывающемся от слов «безнадежно», «неизлечимо». Истерзанный, но не отчаявшийся. Сомневающийся, но не останавливающийся. Верный своему делу и своему слову.
Печальный хоровод людей, в которых даже при тщательной попытке нельзя углядеть что-то резко негативное. Всеми ими движет доброе побуждение помочь, облегчить. Только, как известно, и благими намерениями выстилается дорога в ад. К каждому из них питаешь неизменно сочувствие, просто невольно проникаешься симпатией. Цвейг не делает их актерами одной роли на сцене своего романа. Их характеры многогранны, старательно выписаны, правдивы.
В рецензии к книге Антона Гофмиллера беспечно называют «недалеким молодым человеком, способным ответить на чувство только жалостью». В этом, безусловно, укор в сторону его равнодушия, неспособности увидеть в привязанности к Эдит нечто большее. Но я с этим утверждением в корне не согласна. Антон мог купиться на богатство, на чин. Любовь к девушке-калеке могла быть ему попросту выгодна. Но он верен себе и своему сердцу, а во благо оброненная ложь, доставит ему столько душевных мук, что нет сомнений, что вина его искупилась за жизнь сполна. Слишком поздно он поймет, что знакомство с Эдит - не ужасное совпадение и не кара. Оно не стало любовью, но позволило по-новому взглянуть на мир, на окружающих, на себя, прежде всего.
Ничего в жизни не происходит бесследно. И даже невинное сострадание способно принести муку, разрушить, уничтожить, убить. Великолепный роман. Советую.

Хорошо или плохо быть сильно увлечённым человеком, даже одержимым? Например, коллекционером. Я всегда завидовала такой страсти белой завистью. Как увижу человека, глубоко увлечённого чем-то одним определённым, и не важно будет ли это вышивание крестиком до обвешивания всех стен в доме плодами рукоделия или чтение фантастики до фанатичного запойного поглощения целых собраний сочинений по ночам, сразу начинаю ему завидовать. Вот цельная личность, думаю я, с понятным ему собственным внутренним миром без проблемы выбора между увлечениями.

В этой новелле гениального для меня Цвейга речь о коллекционере гравюр. Он стар и слеп, полностью слеп. А его семья обманывает его, подкладывая ему вместо подлинников, которые давно распроданы, чтобы выжить, чистые листы бумаги. Он ими "любуется" в своём воображении и показывает свою коллекцию одному приехавшему к нему торговцу антиквариатом, рассыпаясь в умилении и оживая при этом всей душой, начавшей уже увядать в давно увядшем теле.

Трогательно и пронзительно - как всегда у Цвейга. Читаешь и ноет душа. Опять правда жизни настоящей с материальной наполняющей вытесняет всё самое прекрасное, что мы так старательно накапливаем в своих душах. И быть может, счастье, что слеп это старый коллекционер, а его семья так любит своего хозяина и хранит покой его души, пусть даже при помощи обмана. Хотя, знаете, как в цирке - смешно тому, кого смешат, а не клоунам. Так и тут - счастлив тот, кого обманывают, тем более, что при его почти истёкших днях вряд ли наступит разоблачение...

Без преувеличения - чудесная вещь вышла из-под пера Стефана Цвейга. Наверное, никакой другой автор не смог бы так разобрать на волокна человеческие чувства и эмоции, создать такой психологический накал, как это сделал Цвейг в "Нетерпение сердца"! То нетерпение, которое было в сюжете, с легкостью передалось и мне как читателю - в определенные моменты, когда главному герою в очередной раз приходилось делать выбор, у меня нервы натягивались словно струна и от волнения буквы прыгали перед глазами! Я давненько не припомню за собой подобных эмоций при чтении, что безусловно говорить о высочайшем мастерстве Цвейга, о его удивительной способности принуждать читателя взять на себя часть эмоциональных переживаний героев...

В "Нетерпение сердца" описана история, в которой вроде как понимаешь всех и сочувствуешь всем, но нет не менее не судить не получается... Молодой лейтенант Антон Гофмиллер служит в армии в небольшом городке неподалёку от Вены и, томясь от скуки, ищет развлечений и новых знакомств. Так он попадает в дом местного нувориша господина фон Кекешфальвы, где и знакомиться с дочерью хозяина — Эдит. В первый же вечер Антон допускает оплошность в отношении Эдит - приглашает ее на танец, не зная, что у девушки парализована нижняя часть тела. И по сути - все, что происходит в дальнейшем, это попытки Антона загладить свою вину за этот промах... Он все время терзается чувством вины, вновь и вновь переживает произошедшее, корит себя и изводит. Наверное, подобные чувства известны многим по годам своей молодости - я тоже таким страдала... С годами как-то учишься быстрее отпускать ситуацию - совершил проступок - принес извинения и живешь себе дальше. Но в юности подобное воспринимается острее и переживается дольше и глубже...

Мне все время хотелось хорошенько встряхнуть Антона и сказать ему, мол, ну хватит, сколько можно пережевывать эту историю, сколько можно делать себя козлом отпущения! В тот период главный герой еще был слишком желторотым в отношении противоположного пола и не понимал, что его попытки загладить вину могут быть восприняты второй стороной не вполне верно... Но прозорливый читатель то понимает, куда катиться эта снежная лавина... Да любой бы мало-мальски взрослый человек вполне мог это спрогнозировать! Именно поэтому я не могу простить домашних Эдит за то, что с их попустительства она укоренилась в мысли о том, что раз лейтенант Гофмиллер ходит к ним в гости, значит у него есть к ней какие-то чувства! Поэтому доля вины за все дальнейшее лежит и на старике Кекешфальве, и на Илоне... Конечно, мотивы их поступков мне вполне ясны, но их не назовешь ничем иным, нежели медвежьей услугой... Жалость не должна быть движущей силой в отношениях между людьми... На жалости далеко не уедешь... А жалость, возведенная в константу и того хуже...

Можно считать меня черствой и бездушной, но я не испытывала никакого сострадания к Эдит... И я объясняю это тем, что ее паралич на фоне всего того остального, что было в ее жизни, не был такой уж вселенской бедой, какую из него раздули. Эдит богата, ей доступны практически все развлечения и удовольствия мира... Она сама себя сделала парией и добровольно заточила в поместье. Хотя могла бы путешествовать, увидеть мир, могла бы обращаться к врачам любых стран и континентов. Она вполне могла выйти замуж - вполне вероятно, что нашелся бы человек, который полюбил бы ее или тот, кто рассудил бы, что ради безбедной жизни он готов закрыть глаза на ее увечье... Но нет же! Сама Эдит и все окружающие зациклились на ее болезни (которая, кстати говоря, я так и не поняла откуда взялась...), сделали это семейное горе центром своей Вселенной и оборачивались вокруг него, как планеты вокруг Солнца... Давным давно мудрые головы поняли, что если не можешь изменить ситуацию - измени свое отношение к ней, но эта семья пошла по другому пути...

Меня до дрожи злило то, как Эдит их третировала своими постоянными перепадами настроения, своими истериками, вспышками гнева и т.п. На месте Гофмиллера, единожды испытав на себе эти "психи", я бы больше в их дом не вернулась... И дело здесь не в том, что Эдит больна и надо делать ей поблажки - это ненормальное, неадекватное поведение и им она просто добивалась того, чего хотела! А ее извечные угрозы сделать что-то с собой!!! Тот, кто хочет, - молча берет и делает! А не водит вокруг да около разговоры!!! А ее выговоры Антону, ее слежки и т.д.! Все эти колокольчики должны были сказать ему: "Парень, беги!" По какому праву она выдвигает ему какие-то претензии!? Кто она такая, чтобы чего-то от него требовать! Кто бы что не говорил мне об этой героине, но я считаю ее искусным манипулятором - свою немощь она обратила в психологическое оружие против окружающих... Может я сейчас покажусь крайне злобной, но я всегда стою на позиции адекватной оценки себя и всех окружающих. Свои возможности и способности нужно оценивать реально. И, исходя из этой, как бы цинично это не звучало, но я не могу понять, что дало Эдит надежду считать, что Гофмиллер может ее полюбить, что она может быть ему нужна, что она может ему что-то дать и т.п.?

Финал для меня оказался вполне ожидаемым и закономерным. Я ждала либо того исхода событий, либо того, что главный герой повторит судьбы доктора Кондора... В то, что Антон якобы в финале одумался и решил, что все таки испытывает к Эдит какие-то чувства, я не верю... Это взыграло чувство вины вкупе с навязанной ему ответственностью... Со временем он бы одумался и возненавидел Эдит... По-моему из этой истории можно вынести прекрасную мораль о том, что если предстоит что-то отрезать, то это нужно делать сразу, одним махом... А не пилить по миллиметру... Потому что если вначале нужно было отрезать мизинец, то промедление сделает необходимым рубить по локоть уже... Боль, которую подают дозировано длительное время, намного хуже единоразовой шоковой дозы... Эдит убила жалость окружающих и их неумение смотреть правде в глаза... Я лично нисколько не виню Антона - все мытарства его души мне понятны... Он просто был слишком неопытен, оказавшись в этом омуте из жалости и чужих чувств...

Еще одна новелла о страсти! О страсти к чтению, к книгам, к знаниям. Знакомо? Конечно. Но все же в меньшей степени, чем Менделю- букинисту...
Мендель жил книгами, он их читал, запоминал наизусть, обменивал, продавал, причем не особо- то для заработка, больше с целью распространить знание да подержать в руках очередную книгу. Он был одержим. Его мир интересен, прекрасен, глубок, но узок, ограничен, замкнут. Из этого мира он уж больше ничего и никого не видит, не замечает.

Этот мир снесет его, люди в своей страсти всегда кажутся чудаками для других. Они, и правда, чудаки. Но ведь они прекрасные чудаки, они несут тепло, они заражают прекрасной болезнью, но в то же время эта зависимость их губит, ограничивает, обессиливает перед лицом жизни и мира. Хорошо все в меру! Прекрасный человек Мендель, но ведь не от мира сего, как же ему было тяжело вдруг столкнуться с тем, что мир это не только Он и Книги, что существует политика, войны, экономика, другие люди, что его, такого отрешенного, не поймут.
Одна единственная любовь на всю жизнь - Книги! Чудный человек, нам еще бы научиться оберегать таких.... как та уборщица в кафе, она совсем другая, не такая, как Мендель, ничего не читала, но зато видела свет в глазах Менделя и видела, когда он потух, и берегла в сердце своем этот огонек, запомнила его на всю жизнь....
Трогательно, мудро, люблю Цвейга...

Всё, что прочитано у автора - ни одного разочарования. Всегда предвкушение и оправданные ожидания, потому что мы с ним на одной волне, видимо. Я тоже люблю поглубже нырнуть в человека, понять его мотивации и чувства. Только в реальной жизни такого практически не бывает. Все, в основном, лгут и притворяются, поворачиваясь приятной стороной, пряча некрасивую, а чаще всего - просто сами про себя не в состоянии ничего сказать, потому что не задумываются, а в общении предпочитают не касаться сокровенного. Да и не надо... И так всё понятно со временем становится.

А книги - они предатели. Всё расскажут и каждого выведут на чистую воду. А если их пишет такой, как Цвейг, то выложит вам на блюде всю человеческую подноготную. Поэтому я всегда потираю руки, открывая очередную новеллу. Но, признаюсь, он частенько пугает своими откровениями и страстями, потому что, видимо, сам был достаточно страстным человеком. Эта новелла тоже слегка шокировала.

Читаешь название - Лепорелла... И думаешь - о, сейчас речь пойдет о какой-нибудь распрекрасной женщине, которая стала жертвой несчастной любви и погибла, отвергнутая, утонувшая в пучине собственной страсти или просто увяла, как сорванный прекрасный, благоуханный цветок неповторимой красоты и редкости...

И вдруг. Настоящее имя Крещенца. А внешность! Это не женщина, а существо среднего рода или человеческое животное, как назвал сам автор. Нет, она, конечно, не виновата. Читать хоть и неприятно, но жаль её... Свою половую принадлежность она не помнит, а удовольствие одно - накопить немного денег посредством тяжёлого монотонного труда. Шоры на глазах, ни одной мысли в голове, как и чувств в сердце, и усердие в работе с утра и до вечера. Я уже писала о таких людях, которых знаю и в жизни лично.

И вот он - разъедающий яд любви, проникший сквозь толстую броню невежества и оросивший безводную пустыню души этого существа. Зерно якобы мужского внимания, случайно занесённое на эту сухую почву, покрытую коркой, вдруг проросло, питаемое внутренними подводными течениями, и выросло уродливое дерево. Но лучше бы оно никогда не вырастало, чтобы не случилось этой жутковатой истории.

И то чувство, который испытывал к ней её возлюбленный после некоторых событий, испытывала и я. Смесь стыда, страха, омерзения и какой-то жуткой неловкости... Мда... Любовь - страшное чувство. Разумного человека делает уязвимым и безумным, а животного - одержимым и опасным.

Мне очень понравилось, но как же это не похоже на Цвейга! Впрочем, легенды-то я у него ранее не читала. Это первая.
Очень яркая, цветисто и витиевато написанная, почему-то мне постоянно чудился колорит Востока.
Это история о двух сестрах-близнецах, похожих как две капли воды. Кто-то увидел в них противоположности: Добро и Зло, Порок и Добродетель. А как по мне, так они, действительно, похожи. Обе честолюбивы, самовлюбленны, тверды в своих решениях и идут к своей цели напролом. Просто дороги они выбрали разные. Но опять же, только изначально!
Всё равно они придут к единому знаменателю. А вот к какому — это уж вы сами прочитаете!
Цвейг, хоть и такой вот необычный, меня просто завораживает!
Очень хорошо!