Осень Средневековья

Ох, тяжела средневековая осень!
Она возникла в моей жизни, когда сентябрь был еще непозволительно теплым, а прогулки чертовки привлекательными. Это книга для дождей, для медленного вдумчивого чтения. С ней впору бродить куприновской барышней среди голых уже деревьев кутаясь в шаль и томно вздыхать над очередным незнакомым термином. Я же с ней бежала. Я читала в метро, в кафе, на перерывах и перекурах. Не понимала текст, читала сноски, гуглила, анализировала, ругала собственное скудоумие, читала и снова не понимала.

Автор пишет о недостатке критичности и, будем откровенны, лично мне этого умения не достает. И дело не в том, что "ой, история это вообще не мое" (хотя и в этом, конечно). Дело в том, что подобные тексты я в принципе не способна воспринимать критично. Это как с художественной книгой. Если она тебе нравиться - ты просто принимаешь правила мира и с головой погружаешься в чтение. Умирая все становятся зомби? Ну, ладно. Небо зеленое, а у кошки шесть голов? Автору виднее, что как работает. Всюду голод, безысходность и страх? Да, наверное, так и было. Сложно сказать в какой момент это произошло, но именно с таким стопроцентным погружением я и читала. Если пишут, значит так было. И хотя слабо себе представляю как можно читать летописи, ковырять музейные архивы и интерпретировать их тексты в формат "а в этот момент он думал о...", но верю автору. Восхищаюсь и благодарю за возможность именно в таком формате почитать о средневековье. Ведь существуют же целые пласты времени, о которых сохранилась лишь строка ровным почерком, мол, урожай хороший, лето засушливое, больше ничего не произошло.

Было много рассуждений о боге и религии. Наверное, без этого картина мира и впрямь была бы не полной. Но лично мне интересно было далеко не все. Было очень много цитат. И когда я так говорю, я имею в виду Очень Много. Нет, мне, пожалуй, не стало стыдно за то, что всего этого я не читала. Но появилось ощущение, будто забрела на вечеринку к незнакомым людям. "А помнишь, он говорил? Да, точно-точно! А вот еще она считала... Ага, так прям и считала" а ты стоишь такая в сторонке и соображаешь - это кто вообще?

Очевидно, что Хейзинга полностью погружен в свое исследование. Нет, он однозначно упрощает, пытается адаптировать для нас, обывателей, свой рассказ. Вот только одна беда, нам все еще не понятно. Нет-нет, я конечно, предполагаю что на ЛЛ достаточно людей, которые в состоянии воспринимать подобные тексты, бегло их читая. Проблема в том, что я не имею к ним ни малейшего отношения. Да, сложилось ощущение, что книга несет в себе какой-то общий посыл. Идею, объединяющую все культурное наследие эпохи, дающую понимание мира и жизни в нем. Но эта идея так и не сформулировалась для меня во что-то понятное. Есть исследования, есть предположения. Есть ряд завораживающих своей красотой художественных зарисовок. А вот целой картинки так и нет.

Мои пять звезд - это четыре звезды от восторга и одна от непонимания. Могу только предполагать, насколько больше удовольствия я бы получила, будучи более подкованной в теме.

для всех, кого интересует темный мир Средневековья будет полезна эта книга.
Хейзинга пишет очень подробно о всех сторонах жизни того времени и у него можно найти ответы на все вопросы. Читать местами сложно, но дело того стоит.
Я взялась за эту книгу, перед тем как читать о Жанне Д'Арк. Если для меня, из 21 века сложно представить как женщина повела за собой армию мужчин, то что это значило для людей 15го века?

Это тот 15й век, когда охота на ведьм достигла наивысшего накала. Когда страшно было родиться женщиной. Когда столетие! длилась война между Францией и Англией. Это тот век, который станет последним в тысячелетии Средневековья. За ним наступит прорыв в человеческой истории — Ренессанс. Но, как говорится в китайской поговорке «ночь особенно темна перед рассветом». 15й век — осень Средневековья, самая мрачная пора.

И в такой ситуации, когда «мир не мил», у человека есть три возможности:
первый путь - уход от реальности в сферу «духовности». В средневековье это — монастыри. Тут Хейзинга открыл для меня новый взгляд, он сравнивает монашество Средневековья с буддизмом. По сути, этот тот же способ уйти от гадкой действительности. Созерцаешь свой пупок и как будто не видишь грязь вокруг себя. Тебя не касаются беды и страдания других:

второй путь — Игра. Ритуальность жизни верхушки общества достигла апогея. Турниры, праздники, пиры, крестовые походы, баллады, одежда, - абсолютно все жестко регламентировано. Отвергается любая естественность жизни. Литература и речь вельмож весьма напыщенна и усложнена. Живопись -только пышные портреты и религиозные иносказания. Архитектура — вычурная, огромная, подавляющая «пламенеющая готика». Одежда — максимально неудобна как никогда еще в истории. Ритуальность рыцарских ордеров и обсуждать не стоит. Люди настолько заигрались, что естественная реальность вызывала отвращение и страх.
Лично для меня неестественность, вычурность — признак вырождения. Как в культурном, так и психологическом смысле. И тут мои ощущения подтвердил Хейзинга. Что есть переход от Средневековья к Ренессансу? Прежде всего, это возврат к античной классике. А значит, к чистоте и простоте природы. Вот я этого не знала, и это стало для меня открытием. То есть, тысячу лет играли в какие-то маски, а потом вернулись к тому, от чего хотели убежать как от «языческого» - к природе. Здесь есть о чем подумать, особенно если сравнить с нашим веком.

И третий путь: изменить мрачную реальность, сделать мир лучше. Такое никому не приходило в голову в мире Средневековья. Это идеи Ренессанса, восхваляющие Красоту, призывающие к морским путешествиям, к переменам в правилах жизни.

А в Средневековье все просто накрылись саваном и тихо ползли в сторону кладбища.
Вот это повсеместное ожидание и даже призывание конца света больше всего меня потрясло. Пытаюсь себя представить в этом мире: нет никакой надежды на лучшую жизнь. Есть постоянное напряжение в ожидании конца. Никакой уверенности в завтрашнем дне. Что бы я делала? Сосредоточила свой взгляд на пупке? Бросилась бы в игру, какое-нибудь сообщество с четкими правилами? Наверное, я бы просто постаралась выжить. Максимально доступным и легким путем. Просто выжить. А уж пытаться изменить мир к лучшему? Ради кого?

Знаете, на меня снизошло озарение. (...)
Адриана, если останетесь и это время станет вашим настоящим,
то скоро начнёте воображать, что какое-то другое время было вашим.
Было вашим Золотым веком. Да, настоящее иногда не приносит
удовлетворения, потому что сама жизнь порой не приносит удовлетворения.
"Полночь в Париже"

Пациент: Доктор, понимаете, мне не нравится век, в котором я родилась. Эти все технологии: разнообразные машины на дорогах, в небе, на воде, в воде! Но самое ужасное - это интернет, ведь с появлением интернета у всех личная жизнь перестала быть личной. Теперь это достояние общественности. Чтобы узнать как дела у моей одноклассницы, я могу не писать ей письмо и ждать неделю, когда гонец принесёт ответ, а просто зайти на её страницу в социальной сети и полюбоваться новыми фотографиями с отдыха или повседневными фотографиями.

А представляете как было лет пятьсот назад. В городе тишина, никаких ревущих машин, никаких гакующих повозок, только лишь лошади и кареты, навоз и вонь, вот это я понимаю чистая экология. Или поместье где-нибудь на окраине, где у вас есть свои крепостные, которые работают на поля и садах. У вас есть всё, что пожелает душа. Можно целый день учиться, или читать, или помогать своим рабочим, или просто сидеть в саду и наслаждаться прекрасной тишиной вокруг.

Продолжение на следующей странице...

Ох, а чего стоят наряды в то время. Конечно, наряды более позднего столетия мне больше по душе, но и у того времени есть свои плюсы, чего стоят пышные юбки и стягивающие талию корсеты. Вот сейчас попробуй выйти в таком наряде сразу подумают, что ты либо с маскарада сбежала, либо просто не в своём уме. Люди обращают внимание на всё, что не соответствует общепринятым стандартам, словно это законы какие-то, но самое ужасное, что сейчас есть возможность публично это рассказать и показать.

Конечно, есть свои плюсы у современного мира и технологий. Например, можно беспрепятственно позвонить родителям или друзьям. Но в то время, когда озоновая дыра не давала о себе знать, мы и не уезжали от родителей или друзей. Все и всё было рядышком, потянись и ты уже обнимаешь маму и параллельно просишь служанку сделать чай; и не какой-нибудь из пакетиков, а из натуральных трав, которые были собраны здесь же возле дома, в лесу.

А ещё... а ещё бальные вечера, с пуншем и живой музыкой, с кавалерами разных мастей и должностей, и с организованными танцами. Сейчас вышел на танцпол и стоишь дёргаешься под долбмузыку, а тогда... Плавно выплываешь на середину зала, нежно вскидываешь ручку и грациозно, величаво предоставляешь себя вести своему избраннику. Вот это я понимаю отдых, вот это досуг и времяпровождение.

Доктор: Да, это всё вы увлекательно описали, но вы подумали каково было беднякам? Тем же самым крестьянам?

Пациент: Тёмная сторона жизни мало кого привлекает. И я понимаю, что многие люди, которые фантазируют на тему того, что в прошлых столетиях было лучше, не учитывают политическую нестабильность, которая характерна для каждого столетия. Но это не мешаем им предаваться своим мыслям и представлять себя в роли избранницы рыцаря или самого рыцаря. Люди хотят яркой, счастливой, беззаботной жизни, никто не хочет жить в бедности и выносить по утру чей-то ночной горшок.

Доктор: Тогда почему, если Вы всё это осознаёте, всё равно хотите перебраться в другое столетие?

Пациент: Потому что человеку свойственно хаять своё время. Человеку свойственно ругать власть настоящего и говорить, что в прошлом было лучше. Что раньше трава была зеленее, солнце желтее, молоко слаще, а люди добрее. Это естественно, что всё меняется, это называется прогрессом, вообще-то. Но то, что человеку не нравится своё время зависит только от него, он не пытается даже видеть плохое в том, где он сознательно выдвигает на передний план только хорошее...

Доктор: Вы не ответили на вопрос.

Пациент: Ах да... Почему именно я хочу перебраться в другое столетие? Потому что люди думают, что они избранные, что они заслуживают достойной участи. Они мечтают, представляют себя богатыми вельможами, знатными дамами, доблестными рыцарями, но всё это с ними бы не случилось никогда, будь они живы в то время. Закон Мёрфи поставил бы всех на свои места. Но речь не об этом, а о том, что мечтать им никто не запрещал. Каждая девушка в своих грёзах примеряла пышные наряды и танцевала эстампи под несмолкаемую музыку и дружные хлопки. Обманывать свои чувства не хорошо, но с помощью иллюзии мы сможем преодолеть тяжёлые времена и не потерять веру в лучшее.

— Вот твой бог чему учит? — спросил Угба-Бугба
— Миру и любви, — ответил Персиваль.
— И как вы его радуете?
— Сжигаем еретиков на кострах.
— Круто. (С) Абсурдопедия

Все началось с Решки, это он, дебил, решил гоп-стопнуть какого-то подозрительного ботана. Ботан бросил пакет с чем-то тяжелым и резво драпанул, сверкая очками и пятками, а мы решили посмотреть, что внутри, открыли - а там какая-то книга. Плюха сказал, что книга старинная, если не подделка, ее можно толкнуть на развале. На пакет семак и пивас точно наскребем.
Мы ее открыли и...пропали. Натурально - с концами исчезли.
Какое-то время нас нигде не было.
Потом мы появились. Ощущения захватывающие, как с трехдневного бодуна.
Оказались мы на какой-то грязной дороге, типо как у нас в области до колхоза "Последний Путь"- месиво из глины, а не дорога. Стоим как три бритых тополя, бошками крутим. Сеть не ловит. Интернета и радио нет. Не смартфоны-кирпичи бесполезные. Смотрим, идет хмырь какой-то. Одежда - как из картофельных мешков пошита, веревкой бельевой подпоясана, борода, плешка, все дела. Но он не стремается, вроде как. Может, новая мода столичная, я х.з., чо там еще эти недохипстеры придумают. Высокий хмырь, метра два точно и весом под сотку, чота стремно быковать на такого стало, просто стоим, ждем. Хмырь подходит и сразу без приветствий орет: "Что, братья во Христе, застряли, ног нет? Вас уже давно ждут, челядь нерадивая, бегом мост стартегического назначения латать!" и много еще разных слов непонятных сказал.
Ну, мы чо, мы пошли, конечно, я ж говорю, с таким слонопотамом не поспоришь особо. Грязи намесили с полкилометра, к реке какой-то вышли, дождь начал накрапывать, смотрим - там мост деревянный, весь косой, кривой, размыло видать дождями или узбеки со скидкой строили, рядом какие-то мужички суетятся, ну мы к ним, помогаем, в процессе участвуем, а сами расспросить пытаемся, чо за местность, чо за время такое, чо ваще за нах тут происходит?!?
А они Плюху сарацином обзывают и гогочут. Ну он раскосый малехо, но не совсем чтоб как монгол там какой-нить. Обозвал их в ответ фуфломицинами, они кресты из под рубашек повытаскивали и давай молится что ли, дебилы какие-то. Тут опять хмырь в картофельных мешках пришел, еды принес. Сам книжку огромную читать уселся. Я подсмотрел - на книжке год нарисован, твою налево - средневековая книжка то, листы в ней кожаные. А хмырь давай вслух нам проповедовать про всякое там, Что, типо, когда в постель ложишься - надо представлять, как тебя в могилу опускают и о тщете земной всегда помнить, все прах и так далее. В такую жосскую депресуху нас с братанами вогнал, впору вешаться. А местные батраки видать привычные, слушают себе, кивают и жрут торопливо. Я еще мозгами пораскинул и с пацанами догадкой поделился про время не наше, стали вспоминать, кто чо про средние века помнит. Решка говорит, что тут рыцари быть должны, в средние века всегда рыцари были, а раз их нет, значит что-то тут не то. Только ляпнул, тут в отдалении грохот какой-то, смотрим по грязище дорожной не спеша едут робокопы на бронированных конях. Рыцари, мать твою. Штук десять. Впереди, видимо, вожак. Холопы шапки посымали, лица семечкой, глаза в пол потупили, бошки склонили. Мы на них засмотрелись и походу резко как-то от местных отличились. Вожак этот рыцарский коня остановил, хмырю на нас пальцем ткнул: "Этих непочтительных смердов с собой забираю приказом сэра Персиваля Синеногого, недобор оруженосцев у него в крестовом походе!"
"Слышали, твари господни, сам сэр Персиваль вам честь оказал! В Замок бегом марш!" - на этом карьера наша строительная закончилась, начались суровые армейские будни. За непочтительное отношение к властьимеющим нам всыпать хотели люлей на конюшне плетью, но из-за кипеша предпоходного забыли, вместо этого выдали в Замке шмотки с клопами и блохами, да каждому персонального рыцаря, за которым барахло его оружейное таскать. И понеслось: утром муштра, в обед оружие и доспехи чистить, вечером муштра. Да рыцари эти персональные, на оруженосцах болевые приемы отрабатывать полюбили, правда с нами обломались резко. Наваляли мы какой-то светлости местной на учебном занятии, а смердам тут такое поведение запрещено, чуть не выпороли нас на конюшне, но опять заяц не судьбы пробежал.

Интернета нет у них там и клубов, развлекаются тем, что на охоту через день ездят чуть ли не всем Замком, женщин, детей и стариков не щадя. Отложили нашу порку до вечера и поехали мы своих рыцарей на охоту сопровождать, думали на лису пойдем, а оказалось на кабана. Смотрим, охотники разделились и походу мочкануть этого сэра Персиваля хотят его родственники - типо кузены какие-то: кабана подняли и прям на него гонят, а мы втроем с братухами выскочили не вовремя, поперек дороги кабану и загонщикам. Кузены по кустам, а зверюга, как танк из щетины, прет, ну тут видимо сарацинские гены в нашем Плюхане взыграли, он на такой ультразвук перешел, куда там ихним дамам придворным, аж Персиваль из седла выпал – звуковой волной вынесло? Визг, грохот, мы тут заорали с Решкой синхронно. Кабан дернул в сторону, да прям на дуб налетел, пока он контуженный валялся, мы Персиваля обратно в седло посадили, сами на решкин смартфон фоток наделали с кабаном. Сэр наш очухался, свиноту бодилом заколол контрольно, нас произвел в рыцари сразу же, за раскрытие заговора и вообще. Кузенов своих нафиг выгнал и к охоте с того дня охладел как-то. Еще дал каждому из нас по 10 соток земли (вот радость-то) и каких-то мужичков - чтоб там работали. А пока не сезон - сказал, в крестовый поход пойдем, но уже не оруженосцами, а рыцарями, славу добывать, все дела.

Пришлось перед походом в рыцарский Орден вступить, обет дать. Это обязательно. Еще Даму себе выбрать, но тут выбора особого не было. Как сказал батька Персиваль - мять на сеновале можете кого угодно, а Дама сердца у вас - суть идеал недостижимый и романтика, поэтому поклоняйтесь хозяйке замка сего, моей супруге. Так принято и точка. Типа вам несложно и этикетом предписано и горгулье жене моей приятно.
Ну, сарацин наш, Плюха то есть, высказывание про сеновал и кого угодно понял буквально, перемял там поочередно всех четверых дочек этого сэра нашего. Чуть не колесовали его, но тут как раз поход крестовый начался, каждый рыцарь на счету.

Навигатора не изобрели еще. С картографией напряг. Выдвинулись мы толпой баранов рыцарей в поисках чужого золота и прочих ништяков Иерусалима
Каждый город у нас на пути мог быть Иерусалимом, поэтому грабили мы в каждом. Крестовый поход, как сказал потом Решка - это такой массовый гоп-стоп. Примерно через месяц все наворовались, обожрались устали и мы повернули назад. За это время кузены батьки Персиваля захватили его замок и заразились чумой. Мы с братанами в чумную крепость вот так сразу не пошли. Отмазались тем, что хотим родителей повидать. Сами подались ко двору местного Короля. Я хочу сказать, что карьеру везде можно сделать, принцип одинаковый, кто там на ваши умения смотрит? Немного удачи и много наглости.

Но это я теперь такой умный стал. Когда из рыцарей в странствующие монахи подался. Задолбало феодалам этим мудацким прислуживать, даешь свободу, равенство и братство! Просвещаю их потихоньку тут, чумных и малохольных. Работы непочатый край. Плюха женился, холопов строит, детей растит, ассимилировался полностью, сарацин недоделанный. Решка в леса подался. Бандитствует с холопами беглыми. Он у нас такой, всегда против системы шел. Иногда бухаем вместе хорошим монастырским вином - брат Феодорий подкидывает за служение общему делу святой Церкви, а я по старой дружбе братанам грехи отпускаю.

Только со сном проблемы до сих пор: как спать ложусь так и представляю как в могилу опускают, леший бы побрал того хмыря с его проповедями о бренности бытия, в натуре.

Долгая Прогулка -2016, команда МинистерВство самообразования им. ТЕЛКи

Буду краток - весьма.

Собственно, этим все сказано.

Весьма глубокомысленно. Автор не просто излагает нравы и обычаи средневековья. Мало того, что он разбирает обычаи и привычки людей того времени, он весьма тщательно сортирует их по основным, наиважнейшим в то время, сферам, весьма въедливо раскладывает их по полочкам и очень, ну просто очень скрупулезно анализирует их роль в то время, приводит примеры, дает оценку... Весьма...

Весьма познавательно. Ну в самом деле - что среднестатистический обыватель знает о средневековье? Короли, рыцари, крестовые походы, романтика. На этом, собственно, обычно все познания заканчиваются. Но тот, кто прочитает эту книгу, рискует постичь нирвану. Как я уже сказала, автор проделал грандиозную работу по анализу каждой из важнейших сфер того времени. Он не поленился до краёв наполнить книгу фактами из жизни и королей того времени, и работяг. И тот, кто не поленится прогуляться по ссылкам и сноскам, может не только освежить свои познания школьного курса истории позднего Средневековья, но и узнать множество интересных фактов. Пригодятся ли они в жизни? Кто знает. Зато просветиться во время прочтения этой книги можно весьма существенно.

Весьма монументально. Перечисление одних только источников занимает чуть ли не четверть объема книги. Может, я и приукрашиваю, но не на много. Как минимум - 1/5 книги точно под перечисление источников отведена. Порой так и хотелось воскликнуть: "Это ж надо!" Такая тщательность при проработке первоисточников, такое рвение, такой интерес к материалу не может не вызвать уважение к автору. Весьма... К написанию этой книги Хейзинга подошёл весьма основательно.

Так почему ж 3,5 звезды? Ибо весьма занудно и заумно. Нет, расширение словарного запаса - есть очень хорошо. И автор молодец, и читателю полезно узнать кое-что новое. Однако ж порой хотелось бы чуть более лёгкого слога, чуть более понятных мыслей. В "Осени средневековья" же читателя встречает глубокая заумь и предложения, над смыслом которых иногда приходится помедитировать. Спору нет - книга хороша, автор молодец. Но слишком уж он перестарался. Или он так и разговаривал, на этом языке? Тогда его близким можно посочувствовать. И пусть меня сочтут имбецилом или олигофреном, эта книга для прочтения и понимания смысла и идеи автора лично мне была весьма тяжела.

А если вкратце - книга замечательна, её прочтение расширит как кругозор, так и словарный запас, слог хорош, рассуждения автора интересны. Спасибо Хейзинге, однако ж Хокинг всё-таки ближе как моему сердцу, так и моему словарному запасу.

Рецензия писана для игры в Долгую Прогулку, никакой смысловой нагрузки, а также художественной ценности не несёт, несёт бред и околесицу, да и пошла она в ...

Ну. Вот она я. Чего сразу "страшная"? Gargouille vulgaris, подвид librorium. Зачем звали-то? Что, горгульи бояться, когда их поминают? Кто вам такую глупость сказал? А-а, эти. Вы их больше слушайте. Нет, нормально вообще? Сижу. Никого не трогаю. Починяю при... неважно. Делом занимаюсь. И тут меня затягивает пространственно-временной портал. Нет, это я потом поняла, сначала подумала - лиса мне пришла. Пуши-и-истая. Очнулась уже тут. Шум, гам со всех сторон. "Покайся!" - кричат. А чего мне каяться, сами ж говорите, что у меня души нет. Обидно, между прочим. У кошки, может, тоже души нет. Так её по мордасам ведром почему-то никто не бьет. Ой, да что там было этих луковиц. И несъедобные они, зачем их сажать. Красоты говорят. Бездельем маются. Горгульефобы.
Вот раньше совсем по-другому к нам относились. Никто "антропоморфной маргиналью" не обзывался в 14 веке, как сейчас помню, молодая была. Да многие из нас тогда на свет и появились. Раньше-то как было: читать не умели, а картинки рассматривать или фигуры на соборе, это любой дурень деревенский может. Народное просвещение в действии. В центре какой-нибудь библейский сюжет, а края тоже чем-то заполнять надо. Художники и выделывались, кто во что горазд, кто завитушку нарисует, кто "здесь был ваня Эйк" подпишет. Много внимания мелочам уделяли. Детали прорабатывались тщательно. С одной стороны хорошо, вон у меня какие крылья, а с другой - очень уж поверхностно. Лишь бы снаружи всё блестело, звенело и сияло, а что внутри творится, то им до лампочки. Зрелища любили устраивать знатные - поединки, празднества, а то и просто проповедник какой зайдет, казни опять же, всё развлечение.
Ни в чем меры не знали, если уж плакали, то взахлеб, если смеялись, то во весь голос. Интересно жили, только недолго, обычно. Все чересчур, так и святое опошляется, сакральному места уже не остаётся. В чудеса верили, а со святыми фамильярничали. Чудо оно не любит запанибрата быть, перестает чудесить.
Удивляюсь я вам, людям: как ужасы всякие изображать, так горазды были на выдумку, а как рай - так сразу тушевались. Ничто и растворение в Боге, ну куда это годится? Привлекает оно вас, например? Во-от.
Очень уж контрастно всё было и не только в искусстве. Сегодня пляшут, завтра каются и на соломе спят. И всё жаловались, порода ваша людская, видимо, такая. Лучший мир им подавай. То жить при дворе скучно, то меранхолия замучила. Прежде, говорят, лучше было, нынче всё не торт. А на досуге стишки фривольные сочиняли, да романы неприличные. Про розу, как же. Нет бы прямо сказать, а то развели всяких аллегорий.
Я себе как думаю: люди средневековые были, что горгулята малые, когда на крыло становятся. И летать охота, и высоты шугаются. Так и человечество в детстве своем жизни пуще страха боялось. Отсюда и memento mori, и тоска вселенская.
У вас тут, конечно, хорошо, но как я теперь домой добираться буду, кто-нибудь подумал? Э-эх, человеки. А вообще надо вам спасибо сказать. Застыли мы, горгульи. Засиделись на одном месте. Надо с вас пример брать, эволюционировать. Ладно, я потопала, а вы тут дальше гуляйте.

"Осень средневековья" - масштабное исследование позднего средневековья. Поэтому не ждите легкого чтения - несмотря на то, что автор обработал множество материалов и изложил их насколько возможно простым языком, это все же очень насыщенный текст с массивным вкраплением ссылок и примечаний. И главное на чем сосредоточено исследование - дать нам представление о том как человек позднего средневековья думал. Автор подробно рассматривает систему мышления человека того времени, поочередно раскрывая перед нами различные его аспекты. Начинается книга с краткой характеристики общественного и религиозного устройства, помогающей понять причины и предпосылки дуалистического мировоззрения, царящего в то время в средневековой Европе.Причем автор подробно обосновывает каждый вывод к которому он пришел большим количеством цитат. А заканчивается изучением отражений данного дуализма в культуре, и это пожалуй наиболее интересная часть книги, особенно рассуждения автора о понятии красоты и значении праздников. По крайней мере мне, некоторые вещи стали гораздо понятней. Да и вообще все разрозненные знания о средневековье в моей голове прекрасно сложились после прочтения в стройную картину, ради чего собственно я книгу и читала.

Странная смесь скучнейшей истории религии и поэзии фламандской живописи. Вторая половина книги понравилась намного больше первой. Очень не хватало политики (хотя бы отношения между герцогом и городами, и между герцогом и его свитой) и международных отношений Бургундского двора.
Перевод. Подача цитат одновременно в оригинале и переводе не понравилась совсем - иноязычный текст лучше было бы вынести в сноски.
О значении этой книги для мировой культуры говорить, наверно, не нужно, но я просто не могу ни сказать о том, что "Трудно быть богом" написана Стругацкими скорее всего под её впечатлением. Атмосфера Средневековья, по крайней мере. Да и "людены" - это тоже из Хёйзенги («Человек играющий», 1938). Культовая книга и культовый автор.