L'Insoutenable Légèreté de l'Être

У меня была собака. Я её любил. И если бы мой Осман не умер недавно, то я точно поставил бы этой книге тройбан, и совесть моя была бы чиста. Но последняя часть спасает книгу от налёта того кича, который Кундера якобы отрицает.

Я уверен, что Кундера – потрясающий философ и лингвист. Он настолько в этом обосновался, что забыл ответить на некоторые (многие) вопросы, им же поставленные в книге. Оттого сама книга рваная, и после неё остаётся много пожиманий плечами.

Пожимание плечами первое: На черта называть собаку (сучку) мужской кличкой да ещё и именем Каренин? До самого последнего предложения я обращался к автору, я молил его: «Кундера, ну почему, зачем?!» Ясень Кундера не ответил мне, и я даже бросился читать Толстого. Но Толстой не в ответе за Кундеру, как оказалось. Наконец, я понял, зачем: чтоб я спросил. Чтоб все спросили. Такая вот шелуха постмодернизма.

Пожимание плечами второе: Экскурсия в Чехословакию, заезженную советскими танками, очень интересна. Но отрывистая гражданственность Томаша выглядит иногда так надуманно и смешно, что хочется узнать условия написания романа и пожать плечами от того, что написан он во Франции, почему-то через много лет после событий. Он, точнее наиболее сильная его сторона, запоздал, как фотографии Терезы.

Пожимание плечами третье: Рассуждение о предательстве настолько кривое, что я даже подумал, что не Кундера это сказал: «Предательство – это желание нарушить строй». Кундера действительно сваливает эту глупость на Сабину, но ему уже не отвертеться. Потому что «желание нарушить строй» – это бунтарство, и как раз оно с предательством дружит редко.

Пожимание плечами четвёртое: Главный герой на любителя: «Всё из-за неё. Моя жена, как назло, не хочет, чтобы я ей изменял. Но я же такой хороший хирург! Она, неблагодарная, не понимает, что я изменяю ей не потому, что у нас что-то не так. Всё хорошо. Я ведь даже не каждый день! А она расстраивается, и из-за этого мы оба страдаем. Я потерял работу. Всё из-за неё. Я же её муж, что её ещё надо? Я постарел и никому не нужен. Всё из-за неё. Но я настолько крутой и великодушный, что теперь буду ей верен. Пускай видит мою жертву».

Пожимание плечами пятое: Зачем в филосовской книге опускаться до примитивнейшего примитива, как:

«Сабина взяла у нее аппарат, Тереза разделась. Она стояла перед Сабиной нагая и обезоруженная. В буквальном смысле обезоруженная: минутой раньше она не только закрывала аппаратом лицо, но и целилась им, словно оружием, в Сабину.»

Это вообще для кого? Эта расшифровка настолько убогая, что я уверен - Кундера написал её для самых маленьких, которые взялись за «Невыносимую лёгкость бытия» сразу после «Курочки Рябы».

Пожимание плечами шестое: Почти вся бытовуха в книге. Я всё понимаю. Автор хотел показать обычные слабости, вкусы и любовь обычных людей. Но черт! Он же мог сделать это изящнее? Он же пишет хорошую книгу, а не снимает хоум видео, от которого если не хочется спать, то смешно.

Это мои вопросы к книге, и я буду рад услышать на них ответы. Иногда я откровенно придираюсь (пункты 2 и 5), но Кундера напрашивался. Он на каждой странице оставил водяной знак: «Ты читаешь гениальное произведение, Веталь.» А раз так, то у меня большие требования. Поэтому только тройбан.

PS: Я знаю, что нарисовал четвёрку. Просто у меня была собака. Я её любил.

Ещё одна книга, которая ждала шесть лет, прежде чем у меня дошли до неё руки. И в данном случае "промедление" оказалось не в её пользу: у "Невыносимой лёгкости бытия" было бы гораздо больше шансов мне понравиться, не будь в моём багаже университетского курса мировой литературы, а также какого-никакого собственного жизненного опыта — короче, будь я совсем наивной и необразованной. А так — это первый случай, когда я ставлю книге оценку "не понравилось", причём практически не колеблясь. Видимо, Кундера совсем не мой писатель. И я даже могу объяснить, в чём тут дело. Хотя ярым ценителям творчества, вероятно, дальше лучше не читать: ничего хорошего я сейчас не скажу.

Я убеждена, что хороший писатель — это тот, который заставляет своего читателя думать самостоятельно. Он может говорить о каких-то совершенно отвлечённых вещах. Может вообще никак не комментировать ситуацию или внутреннее состояние героя. Но хорошему писателю бывает достаточно одной фразы, обронённой героем, одного его жеста, чтобы читатель понял, как много за этим стоит. САМ понял — это-то и ценно. Нескольких как бы случайных, походя озвученных мыслей бывает достаточно, чтобы заставить читателя задуматься, начать анализировать, делать собственные логические построения. В принципе, задача писателя — только в том, чтобы дать читателю какой-то толчок. Потому что основное удовольствие, получаемое от книг, обуславливается теми процессами, которые происходят в нашем собственном сознании параллельно с тем, как разворачивается действие книги.

Кундера же являет собой пример прямо противоположного подхода. Беда не в том, что в его романе мало действия как такового (это обстоятельство меня обычно нисколько не смущает), — вся проблема в том, как он это действие преподносит. А именно: сообщает какой-то элемент сюжета, какое-то обстоятельство, какую-то характеристику героя или героини — и начинает тщательно его обсасывать и обмусоливать. И далее, на протяжении многих страниц, представляет вниманию покорного читателя бесконечную череду своих собственных измышлений, рассуждений, каких-то теорий и выкладок. Хочется воскликнуть: "Эй, товарищ, а как же я?! Оставь и мне хоть что-нибудь!!! Мне ведь тоже хочется хоть ненадолго включить свою голову!" Но тщетно. Стальные челюсти Кундеры будут жевать и пережёвывать скудную сюжетную канву, пока от неё совсем ничего не останется. А изголодавшийся в отсутствие полноценной интеллектуальной пищи читатель так и помрёт с голоду.

Вообще, весь роман похож на растянутую литературоведческую статью, посвящённую разбору какого-то коротенького, но содержательного рассказа, дающего обильную пищу для размышлений. Как водится, "критик" по ходу дела частично пересказывает сюжет, но только настолько, насколько этого требует понимание его собственных мыслей, — всё же основное место в тексте занимают его личные рассуждения по теме. И эту "статью", пожалуй, интересно было бы читать, если бы я была знакома с "первоисточником", имела бы о нём своё мнение и могла бы по ходу чтения сопоставлять его с мнением "критика"... А так — чтение теряет всякий смысл. Да, блин, может, для Кундеры это и открытие, но мыслящие люди обыкновенно читают книги для того, чтобы иметь возможность подумать САМОСТОЯТЕЛЬНО. Если же хочется просто почитать чужих мыслей — многовековое развитие философской науки оставило по себе немало стоящих трудов. До уровня которых Кундера со своей доморощенной философией уж точно не дотягивает.

Чего уж там, складывается такое впечатление, что Кундера считает своего читателя малограмотным идиотом. И это ощущение превращается в стойкую убеждённость в тот момент, когда автор зачем-то начинает В ПОДРОБНОСТЯХ пересказывать сюжет софокловской трагедии про царя Эдипа, посвятив этому целуй главу. ЗАЧЕМ?! Да, античные драматурги оставили по себе немало малоизвестных пьес, содержание которых может быть неизвестно широкой публике. Но уж история Эдипа не знакома, по-моему, разве что представителям откровенного быдла, которые с рождения только и знают, что семки лузгать да пивом запивать. Да даже если бы читатель и не знал, о чём речь, — для него мимолётное упоминание послужило бы толчком восполнить этот пробел в образовании. Но это только в том случае, если мы имеем дело с мыслящим читателем. Такому читателю было бы достаточно малейшего намёка... К слову, моё восприятие романа осложнялось ещё и тем, что я читала его сразу после Набокова, чей текст просто-таки кишит всяческими намёками и мимоходными упоминаниями, которые делаются как бы походя, между делом — и оставляют по себе столько неподдельного удовольствия. На фоне этого кундеровский подход выглядит особенно убого.

Вообще, надо отдать должное, иногда у Кундеры всё-таки встречаются интересные, стоящие мысли. Но всю их прелесть напрочь убивают многочисленные повторения, бесконечное переливание из пустого в порожнее.

В общем, осталось стойкое ощущение, что Кундера просто-напросто не уважает своего читателя. Но ещё больше, чем читателей, он, кажется, не уважает собственных героев. Они для него — всего лишь тряпичные куклы, с которыми он вправе обращаться как угодно небрежно. Кундера попросту жесток со своими героями. Даже не жесток, а возмутительно неряшлив в обращении с ними. В сущности, на их судьбы ему как будто даже совсем плевать: годы пролетают легко, практически ничего по себе не оставляя, герои бессмысленно стареют и умирают. Вообще, ощущение бессмысленности жизни применительно к кундеровским героям слишком уж часто возникает в процессе чтения. Стоило ли создавать их ради такой участи? Это относится не только к "Невыносимой лёгкости бытия" — роман "Бессмертие" в своё время оставил по себе такое же ощущение.

Ближе к середине книги всё это утомило настолько, что дочитывала уже без тени возможного удовольствия. Дочитала только потому, что читается, в принципе, легко: думать-то по ходу дела особо не приходится. Автор всё разжевал и в рот положил — не передать, как противно во рту от привкуса чужой слюны. Не знаю, может, кому-то и нравятся подобные способы прикорма. Мне — нет. В общем, потраченное время однозначно можно было употребить с большей пользой.

Это всё касается содержания. Единственное, что в подобной ситуации могло бы вытянуть книгу хотя бы до уровня "нейтрально", — это хороший язык. Но язык тут — примитивный, так что и говорить особо не о чем.

Так.
Мне обещали серьёзную, глубокую, насквозь пронизывающую книгу.
Действительно, Кундера и впрямь глубоко копнул. Постичь философию говна, по-моему, до него никому не удавалось (или я что-то пропустила?).
Самое обидное, что сюжет-то в этой книге имеется. И довольно занимательный сюжет. И слог у автора неплохой, и попытки разобраться в причинах тех или иных человеческих поступков интересны... Но кабы он этим и ограничился. Ан нет, Остапа понесло.
Теперь, благодаря этой великофилософской книге, я знаю, что:
а. Во всех сексуальных проблемах чехов виноваты проклятые советские оккупанты.
б. Русские сволочи опять всё испортили.
в. Советские солдаты, появившиеся в Праге в 1968 году, впервые увидели женские ноги ("Они, должно быть, чувствовали себя в Праге, как на планете, выдуманной писателями-фантастами, на планете невообразимо элегантных женщин, которые демонстративно выражали свое презрение, вышагивая на длинных красивых ногах, каких не увидишь в России последние пять или шесть столетий" - цитата)
О, да. Наши женщины в 60-х годах мини не носили, а если и носили, то ноги у них, конечно, кривые, короткие и безобразные. Где уж им до чешек.
Про эпизод с сыном Сталина даже говорить не хочу. Плакала-рыдала.
Глубокая книга, да-а-а...

Книга с интересным эффектом. Вроде человек делится размышлениями о не самой беззаботно прожитой жизни, а действует все это как музыка в стиле релакс - расслабляет и успокаивает. И бредет у горизонта дремлющего сознания караван простых вопросов. Жизнь современного человека - она легкая или тяжелая? А если человек интеллигент, которого научили думать и он не как не может остановиться? Легкость бытия - это хорошо или плохо? А тяжесть? Какие корни у сочувствия? Какая она - любовь из сострадания?..

Родиться в Праге. Выбрать работу по призванию. Встретить женщину. Полюбить, приблизить, потерять. Обрадоваться этому. Мол, "баба с возу, кобыле легче". Через пару дней устать от легкости одинокого бытия и вернутся домой за любимой, а там танки - будто недружелюбная соседка назло с пустым ведром дорогу перешла. Не к добру. И вся страна заикаться начала. Как и некоторые эпизодические персонажи. Может пора смириться с тем, что русские - вселенское зло и начать этим гордиться? Да и не к русским у Кундеры претензии, а к имперским амбициям коммунистического государства.

Сны - как попытка представить свою жизнь при возможности проживать ее не один раз, а снова и снова, пробуя разные варианты принятия решений. Любовь - как действенный способ причинять себе боль. Тяжесть бытия - она в необходимости принимать решения кроется, а как примешь - опять живется легко и бестолково. Какие же пустяки и случайности подталкивают к определенному выбору. Как непросто становиться решиться на что-либо, если начнешь задумываться о последствиях. Воистину, меньше думаешь - крепче спишь.

Если все таки имеешь привычку размышлять, стоя у окна, можно додуматься до странных вещей. Что любовь - это не предназначение, а зачастую случайность. Что второй половинкой может стать любой человек. Вот встретил этого, а мог бы и не встретить. И быть счастливым или несчастливым с другим. Не переписать. Не узнать других вариантов. Нет у жизни черновиков. Один раз жить, сразу набело. И какие же, порой нелепые вещи, приметы, ассоциации, случайности, диктуют нам, что делать. Та же скамейка, значимая музыка в определенный момент, книга и вот выбор "любить" уже сделан. А потом приходится долго и изощренно мучить себя и других ради этой любви.

И биться в паутине непонимания. Считается, что речь должна облегчать взаимодействие. Но вот используют двое одни и те же слова, а полного понимания не случается. Слова вроде простые и понятные: собор, предательство или музыка, но даже тут каждый вкладывает свой смысл в соответствии с полученным жизненным опытом. Свои воспоминания, боль и радость. И чем старше человек, тем сильнее различия.

Сколько же в книге всякого разного! Рассказанного легко и просто. О коммунизме и Эдипе. О киче: масках, истоках и вариациях этой пересадочной станции между бытием и забвением. О предназначении, свободе и счастье. Обо всем понемногу. Неспешно, печально и вдумчиво. Оставляя после себя двойственное чувство.

Быть может, пролетел бы мимо данный роман нового для меня чешского автора, к которому я уж теперь непременно снова вернусь, если бы не столь противоречивые отзывы о нём, которые посеяли зерно волнующего любопытства. Поэтому, пришлось купить книгу с немного смешным и весьма авангардным изображением на обложке, которая при этом мягкая, а значит мною не любимая. И, в побеге от невыносимой лёгкости бытия, я снова на виртуальном портале, где взлетаешь и приземляешься, и часто без парашюта, чередуя пьянящую лёгкость и изнуряющую тяжесть. Однако, пока летаешь, познаёшь много нового как о книгах, так и о людях. Но не суть в этом, а суть в том, что роман мне очень понравился!

Небольшой по объёму и очень вместительный из-за своей многоплановости, на мой взгляд, роман видится мне больше философским, нежели художественным. И именно поэтому многочисленные сцены секса с откровенным проговариванием и называнием вещей своими именами, которые сначала даже немного шокируют, были восприняты мною с глубоким познавательным интересом. Скажу больше, я благодарна автору за подобную откровенность, ибо без неё невозможно было бы донести своё мировоззрение на те или иные предметы. Это просто праздник для мыслящего! Ну конечно, в красивой классике не хотелось бы смаковать подробности постельных сцен, если только это не утончённая эротика.  Но это не тот случай. И тем более, что пошлости я здесь не увидела, а скорее "медицину", в которой есть грамотные определения и просто кладезь всего интересного, как в общем-то и в психологии с философией. Очень живой текст, летящая мысль, а пищи для размышлений хватит на хорошую зимовку.

Вот темы, которые особенно тронули, натолкнув на размышления :

Тяжесть и лёгкость бытия. 

Не единожды и до этой книги я размышляла о том, какова была бы наша жизнь, если исключить из неё все несчастья и нагрузки, которые несёт человек за свой жизненный путь. И всегда грезила мечтою о неком жизненном полёте, который можно совершать, сбросив с себя весь ненужный тяжкий груз бытия, оставив лишь утончённое восприятие жизни. Даже дома хочется иметь минимум посуды, предметов быта и последнее время даже одежды, ощущая, что все подобные земные радости притягивают к земле, как бы несколько перекрывая кислород для чего-то более духовного. Они будто "прилипают" к тебе, утяжеляют душу, мешая "взлететь". Это очень интересная тема в  романе, она несколько размыта и сбивчива, но понемногу выражена во всех героях, которые в своей жизни в определённый момент предпринимали какие-то шаги, отказываясь от одного в пользу другого. Например, одна героиня всю жизнь сбрасывала некий балласт отношений, боясь потерять свободу, а на самом деле мечтала о том, чего лишена была в детстве. А другой главный герой романа, порхая всю жизнь от женщины к женщине, в поисках их индивидуальной сексуальной изюминки, в конечном итоге таки наоборот несколько "утяжелил" свою жизнь, оставив этот "полёт" и прибившись ближе к земле и деревне, в которой прошли его последние дни с той единственной, которую он, быть может, любил и заставлял страдать от его бесконечных измен. Так что, я думаю, что каждый в своей жизни так или иначе проделывает этот путь от тяжёлого к лёгкому или наоборот...

Четыре вида некоего человеческого эксбиционизма.

А ведь он прав - автор! Может в этом наша суть или просто часть нас? Мы же существа социальные. А сейчас, в эпоху социальных сетей это более чем наглядно проявляется. И когда приходит понимание, что мы все отчасти входим в ту или иную категорию, то сначала это несколько пугает, будто мы грешны.  Но, поразмыслив, вполне можно принять свою природу и смириться с правдой, ибо не мы себя создавали. И тут снова нежно и хитро подкрадывается недавно поднимаемая мною тема, которая не перестаёт мучать, как навязчивая идея  - зачем мы пишем рецензии, ну или выкладываем фотографии в общий доступ... И четвёртая категория на данном этапе жизни видится мне самой привлекательной, хоть и иллюзорной, потому что какая разница, что о тебе думают другие, они ведь всё равно всё воспринимают через собственную призму, так уж лучше остаться в своём мире, где всегда есть правда и даже счастье...

Историческая подоплёка в романе и понятие кича.

Красной нитью через весь  роман проходит тема вторжения русских войск в Чехословакию в 1968 году. "Пражская весна" и её последствия. Автор - свидетель и участник данных событий, Кундера был приверженцем идеи реформирования чехословацкого коммунизма, о чём можно прочесть в интернете, и надо сказать, что его личность меня заинтересовала. И, развивая эту тему в романе, автор выкладывает свои представления, что же такое есть некий кич, как следствие любого тоталитарного режима. Простыми словами выражаясь, кич - это некая показуха, лозунг, плакат, ширма, которая прикрывает истину и рисует ложную красивую картину, но подходящую и выгодную данному режиму. Очень любопытные рассуждения, и весьма шокирующие слова, обороты и сравнения приводит писатель. Я, признаюсь, даже немного посмеялась и даже в голос! Нет, там юмора не было, просто меня поразила его философская откровенность и смелая образность, немного дерзкая, без оглядки на обвинение в богохульстве.

Всего не озвучить в отзыве, возможно перечитаю книгу чуть позже, хорошо что купила. Хочу закончить рецензию изречением Кундеры о любви, к которой всегда ведут все пути, потому что она прекрасна и при этом фундаментальна, ибо всегда некая основа всего происходящего в этом мире. На ней всё построено, и её все желают, также как и мечтают найти затерянную среди миров свою половинку, чтобы стать счастливым :

"Он вспомнил знаменитый миф из Платонова «Мира»: люди сначала были андрогинами, и Бог разделил их на две половинки, которые с тех пор блуждают по свету и ищут друг друга. Любовь — это мечта найти затерянную половину нас самих."

Я такой хороший хирург, у меня золотые руки, аж всякие там министры за меня заступаются. Еще я скромный, потому что не описываю никаких своих достижений, типа там пересадка головы, постановка парализованных на ноги и т д и т п, но это все само собой разумеещееся, поэтому достаточно просто сказать, что я хороший.

Еще я очень суперзамечательный филосов и пишу всякие там классные статьи в газеты про то как ослепить коммунистов, но на самом деле не про это, просто меня никто не понимает. Нет, большинство, конечно, меня поддерживает, но вот советские танки меня не понимают.

А еще я гордый, и потому, что они меня не понимают, я решил отомстить им: и теперь своими нежными но твердыми хирургическими руками, которым в пору продолжать пришивать нейроны на место, я мою окна.

А самый мой большой плюс - это то, что я люблю трахать баб. И делаю это по нескольку раз в день. И всегда разных. Я молодец? И жену свою тоже люблю, и ее все устраивает (ведь я же хороший, помните? хирург там, всякое такое... руки, пересадка головы и т д и т п), но моей жене не нравится, что одна баба любит садиться мне на лицо, и от моих волос постоятнно воняет. Но это же мелочи, да? Главное ведь, что мы любим друг друга.

Вы еще не узнали самый самый самый большой мой плюс: я настолько классный, что не просто трахаю баб, я собираю коллекцию баб. Я уверен, что баба не может быть обычной, у нее всегда есть какой-нибудь подвыверт: там, нос крючком, или юбка помята, или шпала она, или правая нога длинее левой. Я вот все подмечаю, добавляю бабу в коллекцию и радуюсь. И постоянно типа ищу чего-то в бабе, но не знаю чего. Это называется философия.

А еще все так невыносимо и так легко.

Какая странная книга! Очень интересная (этого у нее не отнять), вполне интеллектуальная, но расхлябанная, из-за чего сложно разобраться в мыслях писателя. Если вы захотите обратиться к доблестной Википедии в надежде понять замысел книги, то она вам сообщит: «Невыносимая легкость бытия» – о том, как случайности, нанизываясь одно на другое, составляют нашу жизнь, а наше желание в случайностях рассмотреть знамения, найти закономерность и обозвать это уникальной судьбой вкупе с единственностью любого решения и невозможностью изменить уже сделанное – это и есть та самая невыносимая легкость бытия. Забавно, но я за чтением книги думала совсем о другом и, хотя мотивы «так должно было быть» и «это могло и не случиться» не прошли мимо меня, я была к ним невнимательна как к слишком очевидным (поиск «глубинного смысла» работает безотказно).

Чем отличается роман Милана Кундеры, так это отличной галереей отвратительных (в разной степени) персонажей. Нужно было очень постараться, чтобы согнать столько неприятных личностей на 350 страниц. Хотя Кундера делал все возможное, чтобы персонажи воспринимались… хорошо, никому из них в итоге не хочется сопереживать. Оттого «Невыносимая что-то там» может стать мучением для читателя, который привык привязываться к литературным героям. «…Что-то там» очень похожа на музей, в котором вы рассматриваете экспонаты из диких районов Африки: вот череп человека, которого съели аборигены, вот ножик, которым его разделывали, а вот котел, в котором его сварили. Это одновременно интересно (иная сторона жизни, исследовательское любопытство) и отвратительно.

Усложняет положение читателя и то, что книга выполнена в этаком мозаичном стиле, без четких временных рамок, обычные повествовательные главы сменяются главами о коммунистической агрессии, сыне Сталина, самом Сталине, оккупированной Чехословакии, репрессиях и прочих «прелестях» 20 века. Пока ты пытаешься въехать, как политическая линия связана с личной, что и на кого влияет, сюжет уже бежит дальше, из-за чего книга начинает напоминать страшный марафон – от одного столбика до другого.

Иллюзии «так должно было быть» и «это могло и не случиться» отвечают за основные рефлексии в тексте. Нет, писатель еще много размышлял о низком и высоком, о тоталитарных режимах, о китче; читать размышления так же интересно, но в голове лично у меня они не задержались. Наиболее запомнились именно «должно…» и «могло бы и не…» – но за счет того, что повторялось это настойчиво и несчетное количество раз.

В книге несколько персонажей, но главные – Томаш и Тереза, сначала влюбленные, а потом муж и жена. Они – полные противоположности. Если смотреть на их отношения с бытовой точки зрения, то это абсолютнейшая катастрофа и жить так нельзя, ибо жизнь не должна быть полосою мучений. Томаш сильно любит Терезу, но постоянно, с невероятным упорством, ей изменяет. Он знает, что своими изменами причиняет жене сильную боль, но изменяет и дальше, и дальше, и дальше. И при этом любит, готов бежать на край света за Терезой. Тереза же – травмированный человек с униженным достоинством, человек более сложный, чем Томаш, но из-за своей бесконечной униженности она терпит измены и при этом осознает, что ей больно, противно, ужасно. Как легкомысленный Томаш отчего-то ненормально привязан к Терезе, так и Тереза ненормально привязана к Томашу, несмотря на боль, которую он ей причиняет. Томаш постоянно размышляет: а что было бы, если бы они не встретились? Как сложилась бы его жизнь – без Терезы? Именно Тереза неосознанно тянет его к гибели. Возможно, он прожил бы благополучную жизнь – без нее. А была бы счастлива Тереза, если бы не их случайная встреча?

Но такая трактовка «легкости-тяжести» (лишь в восприятии оказавшей влияние на жизнь случайности) кажется мне однобокой. Мне кажется интересным, что Томаш словно бы выключен из общественной жизни. Ну не случайно же в книге много места занимает политика, коммунизм, оккупация страны. Нет, Томаш хочет интересоваться политикой, его привлекают интеллектуалы-антикоммунисты, но один шаг навстречу у него заканчивается двумя шагами назад. Политическая позиция – это «тяжесть». Такая же, как верность любимой жене и ответственность перед сыном. В современной жизни, которая требует ответственного отношения вкупе с четкой политической позицией, «тяжесть» – это благо. Томаш же тянется к «легкости», которая была скорее благом прошлого (а была ли?). Он безуспешно пытается познать мир через секс со случайными женщинами, собирает «осколки жизни», как исследователь средних веков собирал минералы и удивлялся им. Современному же человеку не нужно ничего открывать, он в курсе, что знание минералов не ровно знанию жизни.

Фрагментарно-легкомысленное мышление Томаша противостоит целостно-болезненному мышлению Терезы. Она – человек «тяжести», и на ее примере понятно, что если «легкость» – это архаичная боль, то «тяжесть» – боль нашего времени (так же в образе Терезы можно рассмотреть образ захваченной Чехословакии, но это уже откровенно русские мотивы.) Тереза ярко воспринимает эпоху тоталитаризма, политических гонений, все важное она пропускает через себя, и отсюда ее конфликт духа и тела, сложной мысли – и примитивизма плоти. Тереза и Томаш любят друг друга за противоположность. «Тяжесть» и «легкость» сталкиваются. Томаш хотел бы преодолеть свою тягу к «легкости» (доисторической свободе, когда человек не был связан множеством нитей с обществом), Тереза – к «тяжести» (почти физическому ощущению близости с современным миром с его багажом, в т.ч. багажом психологических болячек). Понятно, что победа останется за Терезой и ее «тяжестью», она, как сама поймет, ослабит Томаша. Но погибнуть «легкости» и «тяжести» все равно суждено вместе.

Впрочем, трактовать «Невыносимую легкость…» можно бесконечно – все-таки писатель не стал навязываться читателю, оставил ему возможность для маневра. Хотя бы для этого (легкости трактовок) ее стоит прочитать. Она хороша и, пусть понравится не всем, может стать источником нового культурного опыта.

С первых строк я влюбилась в слог автора, это невыносимо прекрасно! Ведь сам автор говорит:

Об языке романа просто говорить излишне, это музыка!!!Настолько приятная, жалеешь, что книга небольшого объема.

Влюбилась в авторские мысли, некоторые для меня по-настоящему новы, и удивительно метки...

Повествование, для меня, временами было тяжеловесным, временами напротив... Тема предательства очень ранит, бередит и свои собственные пережитые боли и страдания, поэтому в этом плане, в романе, я нашла отражение своего личного опыта... Автор касается многих тем в книге, здесь и Пражская весна, о которой я можно сказать, до книги вообще знала только термин, здесь и смерть собаки, и прочее.

Но в то же время, я согласна с предыдущими рецензентами, что сюжет не абы какой. Главный герой мне был понятен, но его принципы я не поддерживаю... Поэтому встать на его место никак не получилось. И персонаж Терезы, простите не мой идеал (женщина, которая терпит измены).

Но, не смотря на минусы: сюжет и героев, я не могу не поставить высший балл, потому что я влюбилась...

Постмодерн и Философия
Начиная читать эту книгу, вообще не представлял о чём она, но название необычное и намекает на философскую основу текста.
Действительно, философских размышлений тут более чем достаточно. А временами в повествование врываются эротические фантазии автора, сдобренные символами и отсылками к известным событиям 1968 года. Также в книге полный набор постмодернистских атрибутов. Например, гипертекстуальность, когда авторский текст тесно переплетается с античными произведениями и мифами. Блуждание героев в хаосе своего сознания и происходящего вокруг. Или фабуляция, выражающаяся в смешении реального с нереальным, когда мысли и сны персонажей врываются в их реальную жизнь обретя некую плоть. Но такого в книге немного.
Автор размышляет о возможности исторической рекурсии и цикличности, чтобы одни и те же события периодически повторялись и человечество, эмпирическим путём, искоренило в будущем ошибки прошлого.
Но не станут ли люди наступать на те же грабли в будущем? Над этим автор размышляет сам и предлагает поразмыслить читателю.

Все ли книги автора такие личные?
Сюжет строится вокруг ввода советских войск в Чехословакию в 1968 году, который стал ответом СССР на ряд демократических реформ действующего главы коммунистической партии Чехословакии Александра Дубчека.
Хотелось бы задать вопрос автору и/или переводчику: почему он постоянно говорит "Чехия" и ни разу "Чехословакия", и почему, в тексте романа постоянно упоминаются "русские танки", "русские военные самолёты" и "русские солдаты"? Корректней было написать "советские", ведь в СССР было 15 республик, а не одна!
И вообще, книга пропитана ненавистью к захватчикам, и герой называет оккупированную Чехию "концлагерем", а годы оккупации, "годами страданий и унижений".
автор не может оставаться нейтрален к событиям романа и навязывает персонажам свои мысли.

А персонажей несколько:
Первый, и, одновременно, последний герой, появляющийся на страницах романа - это Томаш - гениальный хирург, которого тоталитарный режим лишил его смысла жизни, его призвания, его любимой работы!
Если смотреть глубже, то становится понятно, что герой полон противоречий, а энергию своих нереализованных амбиций он сублимирует на множество любовниц, открытие невообразимого, что нельзя почувствовать физически, и в каждой из своих женщин он находит толику невообразимого, которая отличает их друг от друга. Ища в изменах утешения, Томаш, этим самым, оправдывает свою трусость, что не может признаться жене в том, что она и так знает, не может пойти против системы, и не может принять своего единственного сына.
Противовесом Томашу выступает другой герой романа - Франц. Этот герой открыто заявляет жене о своей любовнице, хотя, в отличии от Томаша она у него единственная.
Сабина - вечная любовница, которая не стремится стать женой, сильная женщина, она берёт от жизни всё, и, пропустив сквозь себя страсть и желание вырваться из ставшей клеткой Родины, она выплёскивает их на свои полотна, рисуя яркие и многозначные картины. Описывая их, художница говорит:

Большинство из них представляют собой картину в картине, позади которой реальность. Например, пасторальный пейзаж, разорванный посередине, а за ним видны чадящие трубы завода. Её картины подобны этому роману, они пронизаны личностью художницы, как книга пронизана личностью автора.
А сама героиня похожа на старуху Изергиль, смысл её жизни - предательство мужчин, будь то отец или один из любовников. Её душа страдает от того, какие ужасные формы приобретает искусство, под гнётом чужаков.

Тереза - жена Томаша, слабовольная особа, которая страдает от измен мужа, но мирится с ними. Только во сне она видит правду о муже, в которой боится себе признаться днём.
Отдав себя без остатка Томашу, она живёт в мире снов, которые не менее ужасны, чем жизнь за окном.
Мари-Клод - жена Франца, сноб, который переворачивает всё в свою пользу и строит хорошую мину при плохой игре, что, на поверку, оказывается весьма действенным методом достижения положения в обществе.
Кундера сравнивает Женщин с Чехией, а СССР с мужчинами, мужчины в этой книге постоянно унижают женщин и заставляют плясать под свою дудку. Но те в итоге оказываются в более выигрышном положении. то же касается и СССР, которого давно нет, а Чехия, вот она.

Лёгкость и тяжесть
Книга была переведена на русский язык в 1992 году, на волне антисоветских настроений, иначе цензура не допустила бы такое в печать, удивляюсь, что сейчас такую книгу пропустили, но цензорам виднее...
Например, автор размышляет, виноваты ли оккупанты в своих преступлениях или их обманули? Сравнивая их с царём Эдипом, который убил своего отца, не подозревая, что это его отец. Кстати, Томаш пишет на основе этой трагедии Софокла статью, которая, будучи предвзято истолкована коммунистами, послужила отправной точкой его лишениям.
В подтверждение ли своей теории или, чтобы читатели не выпали из текста, автор постоянно повторяет одни и те же догмы. Хотя одного раза было бы более чем достаточно. Это один из минусов романа.
К плюсам можно отнести большое количество аллюзий, метафор, символов и размышлений, которые добавляет тексту художественности. Интересны приёмы искажения времени и гиперреальности, которые выражаются в снах одной из героинь.
Также понравились рассуждения пана Кундеры об инфляции малодушия, чтобы спасти свою шкуру, поголовное большинство чехов стали глухи к проблемам другим, подлизывались к членам партии и завидовали тем, кому удалось проявить хоть толику индивидуальности. Ввиду такого роста малодушия в стране, оно обесценилось и уже воспринималось не как порок, а как образ жизни.

Ещё одной ключевой идеей романа, давшей ему название, является идея "лёгкости и тяжести", автор уверен, что тяжесть лучше лёгкости, ведь свобода от обязательств, ответственности и привязанностей, делает человека слишком лёгким, полуреальным, отдаляя его от земного бытия, и чем легче становятся движения, тем они бессмысленней.

В книге нет откровенных маргиналов, все герои довольно талантливые люди, можно сказать, что писатель размышляет о судьбе страны от лица чешской интеллигенции.

Книга Шрёдингера
Книга очень неоднозначная, она как Кот Шрёдингера, с изложенным в ней, одновременно, можно согласиться и нельзя. Неоднозначность текста хлещет через край, если можно так выразиться.
Это такая странная конфета, то она сладкая и приносит удовольствие, то становится невыносимо горькой и хочется её выплюнуть. А к концу теряет оба своих вкуса и растворяется без следа.
Если любите кисло-сладкие леденцы, то книга, определённо, вам понравится. А любителям ирисок стоит попробовать новый вкус книжных удовольствий.

Радость для глаз

С одной стороны, с художественной точки зрения, это произведение почти что безупречное – оно красивое. Язык плавный, читать по всем эстетическим параметрам приятно. Есть несколько основных линий-идей, которые Кундера развивает и вплетает в повествование, и они то там, то тут, то более ярко, то более тускло, мелькают в течении всей книги.

У Кундеры очень развита способность подмечать какие-то детали и очень точно, убийственно метко, их передавать. Местами он просто напомнил синэстетика Набокова этой точностью. Два-три слова иногда рисуют очень объёмный образ. Сочетания порой очень необычные, бодрящие, освежающие и в итоге он умело играет с иллюзиями созданными в нашем воображении, вызывает желаемые эмоции и таким образом создаёт художественность своего произведения. Это именно игра на восприятие. Простые слова составлены в такие сочетания, что они оказываются красивыми. Это, знаете, как горькая неприметная таблетка, проглотив которую у тебя начинаются очень красочные галлюцинации, и её внешний вид и оказываемый эффект никак не похожи.

Хорошо придуман сюжет, интересно преподносится материал. Я знаю не так много книг, которые имеют подобную структуру повествования. Эта книга напоминает кино с мастерской работой оператора. Внимание фокусируется на одном персонаже, затем переходит на другого; повествование идёт от автора и в фокусе несколько персонажей; внезапно вводится ещё один персонаж и казалось бы главные герои уходят на второй план или, вообще, – заканчиваются. Идёт постоянная смена фокусов, планов, сюжетов. Взгляд на события показан с точки зрения разных героев; взгляд на героев представлен с точки зрения автора и других героев. Просто безупречная игра точек зрения и переплетения сюжетных линий — круто. При этом не возникает ощущения дёрганности и неровности повествования.

Конец узнаёшь в середине книги и это приводит в замешательство. Очень ловко. Намеренный анахронизм — сильный приём. Если знаешь, что будет с главными героями уже в середине книги, то какой смысл читать вторую половину? Конец не всегда важен, иногда дело в самом процессе, а не в том к чему всё идёт. Это напоминает историю, которую слышал много раз, но рассказчик так мастерски её рассказывает, что ты всё равно слушаешь как-будто впервые. Однако, этот сюжетный поворот интересно обыгрывается и благодаря ему только нарастает накал и паранойя, и интерес не пропадает.

Кундера отличный художник. Он умеет создавать образы и играть ими. В итоге мы получаем хороший, красивый продукт, на который приятно смотреть, повертеть в руках, но делать всё это надо не думая, на автомате.

Тошнота для ума

С другой стороны, с точки зрения содержания это произведение вызвало тошноту и явное отторжение. Я написал ругательную рецензию, а потом долго её редактировал и убирал из этой части непечатные слова - она стала на треть короче. И дело тут вовсе не в горячих политических темах и решении вопроса кто виноват, а кто жертва режима, кто говно, а кто не говно и каково место говна в этой жизни – мне индефферентна вся советская политика, история и связанные с ней конфликты, и говно в литературе меня ничуть не смущает до тех пор, пока оно там имеет определённый функции. Дело не в постановке скользких вопросов и попытках их решить, и не в том, что дядька ходит к бабе, которая вагиной трётся об его волосы, после чего он не моет голову и благоухает на всю супружескую спальню чужими соками. Всё должно быть к месту и у всего должны быть определённые цели. В случае с этой книгой такие вещи просто “изюминка”, которая добавлена просто для эпатажа, она не несёт смысловой нагрузки и только якобы должна представить художественную или философскую ценность. Когда у мужика волосы пахнут вагиной – это не красиво и философского смысла в этом нет до тех пор, пока это не будет возведено в форму гротеска на уровне всего произведения (а лучше на уровне всей поэтики автора), а не на уровне отдельных эпизодов.

Сочетание бурных страстей в постели и страстей на политической арене мне кажется достаточно удачной параллелью в определённых условиях, но очень грубой в других, ибо постоянно насилуется ассоциация, что в обоих случаях есть тот, кто имеет, и есть те, кого имеют (и ты, конечно, понимаешь на какое твоё положение в этом процессе намекает автор). У Толстого “Война и мир” поочерёдно повествует о разных ипостасях нашей жизни. У Кундеры суть раскадровки примерно такая же (противопоставление двух крайностей), но только вместо “войны” и “мира” у него в книге “блядство” и “демагогия”, которые поочерёдно друг друга сменяют, а господствует над всем этим самая бессовестная подмена понятий и всякое прочее ЛПП. Кундера выстраивает свой дискурс, за основу которого берёт знакомые всем понятия, но наделяет их своим искажённым пониманием, занимается приспособленством под свои нужды.

Мне доставляет удовольствие хорошая аргументация. Не суть важно само мнение или утверждение, не имеет значение согласен я с ним или нет, но если аргументация чёткая, логичная, красивая, убедительная, то я получаю определённое удовольствие от прослеживания раскрытия связей между предметами, фактами и явлениями. У Кундеры есть аргументация, она вроде бы даже как гладкая и последовательная, если смотреть только на вершки и не опускать взора до корешков; но у него идёт сплошная софистика, подлог, искажение понятий и после изменения базиса, искажения основ, уже на материале этого кривого фундамента выстраивается якобы стройная аргументация. Да, с такой точки зрения она стройная, если смотреть на фасад и не замечать его отношения к горизонту. Похоже на красивый небоскрёб, построенный на болоте – стены крепкие, окна отражают лучи солнца, сталь блестит, но основание плавает.

Ёрш для желудка

Вы когда-нибудь пробовали мешать водку с пивом? Или пробовали есть солёную селёдку с молоком? Или пить чёрный кофе и в прикуску жевать варенную брокколи? В ряд этих вопросов можно добавить ещё вот что: вы когда-нибудь пробовали читать Кундеру?

Смешивание разнородных элементов, которые сами по себе не плохие и не хорошие, должно быть умеренным и очень точным. Всё хорошо в меру. Попытка сочетать несочетаемое иногда удаётся, но в большинстве случаев эти разнородные элементы лучше принимать по отдельности. Иначе получается ёрш.

Читая роман возникает ощущение отсутствия целостности. И речь тут не о том дуализме, о тех параллелях, которые К. постоянно создаёт и строит на них всю структуру романа. Чрезмерная философия портит любовный роман, а чрезмерная детализация любви портит философский роман. В итоге мы не имеем ни философского романа, ни любовного. Получился какой-то ёрш. Получилось нечто очень красивое с виду, но по своему содержанию вышло именно то, что по мнению Кундеры сгубило дружбу сына Сталина и англичан.

-

Ваш метарецензент,
С. П.