Добыча. Чрево Парижа (эксклюзивное подарочное издание)

Если сравнивать с прочими книгами из серии Руггон-Макаров,то эта книга не самая удачная.
Меня порядком раздражают пространные отступления,детальные описания. Здесь их и не счесть. Порой диалог двух героев строится так: пару реплик скажут персонажи и вдруг резко все прерывается и на полторы страницы следует самое детальное описание фруктов и овощей.

Ещё я просто терпеть не могу политические темы в книгах- так как политику считаю самой глупой,чудовищной из всех человеческих игр. Здесь политическая тема- основная.

В целом же, неинтересных книг у Золя нет. Он бесконечно талантливый писатель и журналист. И те,кто любят Э.Золя и читает весь цикл Руггон-Макаров ,безусловно , должны прочесть и это произведение, потраченного времени точно никто не пожалеет.

Повествование о том, как губительная и страшна бывает скука в жизни человека....женщины!
Без праведной и стоящей цели, стремления....человек разлагается и падает на дно чувственности,разврата.
Рене хорошенькая белокурая, кудрявая дама у которой в жизни ничего нет!
кроме как нарядов, баллов и пустой,праздной жизни...
она открывает единственного пасынка Максима с кем можно обсудить дам,туалеты, грехи..все..приятель в виде маленького напыщенного,женственного и испорченного мальчишки.
Муж Саккар у которого единственная страсть к жизни это нажива и золотые реки, схемы и спекуляциям с недвижимостью.
Скука бросает Рене в сомнительную связь из которой она выходит разбитой и уничтоженной морально,материально, духовно. Она понимает что она одна, обкраденная ,без настоящих друзей
и жизнь ее это прогнившее червивое яблоко разврата.
Поучительная книга о том как человек разлагается
и не видит истинных,духовных радостей и целей в жизни,кроме как наживы и похоти.
Страсть, деньги, роскошь, любовники ...но нет любви, доброты, друга..и того развратила.
Скука и лень губительна для души и психики! и отсутствие хоть какой то чистоты, морали ...
Все трое персонажей гоняются не за тем, за порочностью, грехами...
Богатство до помешательства и эгоизма, разврата и потеря рассудка и морального облика.
Хороший пример разложения человеческой сути и как губительна страсть.

Я бы хотела когда-нибудь прочесть Золя в оригинале, просто чтобы узнать, чьи там нападки на буржуазию — самого автора или советского переводчика.

Золя замечательно показал гнилого человека — и нет, это не семейство Кеню, а Флоран. Завистливый, ленивый, всё и всех презирающий, исповедующий "все мне должны", идейно без гроша за душой, неспособный позаботиться сам о себе, нечуткий, болезненно гордый. Он завидует "толстым" и презирает богатых, сам причем работать не спешит (его уговаривали принять должность инспектора рынка), но и не может себе признаться, что неправ (даже умирая с голоду, не принимает помощь госпожи Франсуа; но морковку притом ворует). Свой заработок отдает предыдущему смотрителю рынка, смещенному с должности из-за болезни, а даже не подумает предложить какую-то сумму брату, у которого живет и столуется. Флоран также нарушает первую заповедь всех разумных существ "не гадь там, где живешь" и собирает восстание против "богатых" в доме Кеню, которые тоже "богачи" по его меркам.

Кеню, напротив, несмотря на неудобоваримые эпитеты автора/переводчика, — прекрасные трудолюбивые люди, получающие за свои старания сторицей. Лиза занимается продажами и создает репутацию их лавке, сам Кеню до поздней ночи жарит и варит, набивает колбасу; они честны, разумно распоряжаются деньгами, не скачут выше головы, не надрываются и не спешат жить. На их фоне Флоран выглядит особенно противно, так что я рада, что он получил в конце по заслугам.

Начну с того, что название для романа подобрано очень точно. Ведь, по сути, главным персонажем этого романа является рынок, та часть города, куда стекается весь продуктовый поток.
▶▶▶
Следующим по важности персонажем идет Флоран, который возвращается в Париж после 7-летнего отсутствия. Худой и голодный, Флоран сразу попадает на рынок, в это пищевое море, и резко начинает выделяться на фоне большинства тучных работников и жителей близлежащих домов. Вообще, в романе присутствует явное разделение персонажей на «худых» и «толстых». И «толстые» живут своей размеренной жизнью, которая их полностью устраивает. Устраивают их также постоянные скандалы, интриги и, нет, не расследования, а сплетни, которые они пускают друг про друга с завидным постоянством. Каждый из них ищет выгоду только для себя и хочет, чтобы окружающие поступали только так, как выгодно им. Флоран со своими действиями и поступками для этого чрева является каким то неусваиваемым продуктом, который город в начале романа проглотил. И, не сумев переварить его, чрево просто напросто выплевывает героя.
▶▶▶
Сюжет прост, в нем нет ничего замысловатого и в то же время интересен, но Боже ты мой! Сколько же там описаний еды и продуктов! То описываются овощи, то колбасы с копченостями, то рыба, то сыры и т.д. Нет, признаю, Золя мастерски владеет языком. Но черт возьми! До чего же мне это было скучно все читать! Нового в этом для меня ничего не было, я знаю как выглядят и пахнут все эти продукты. Ощущение было, что 50% романа занимали прилагательные, которыми описывалась еда.
▶▶▶
Повествование для меня шло по амплитуде: описание еды в нижних точках, развитие и действия по сюжету в верхних.
▶▶▶
Если вы любите эти долгие и подробные описания, то это определенно ваш роман, если нет, то беритесь за него на свой страх и риск =)
▶▶▶ P.S. Ах да, еще там много политики.

Интересный сюжет, соблазнительная интрига, грязный разврат, хитрые денежные махинации....Увлекательно, но не так, чтобы уж за ночь поглотить книгу... Тереза Ракен - завораживает психологией героев, а Добыча, скорее, их животным извращенным миром , хотя разврат в первой инстинктивнее и менее осознанный, даже несмотря на убийство.
Откровенно говоря, меня раздражает Максим, ну не нравится он мне, не люблю слабых мужчин, которые идут на соблазн, как будто на поводке. Которым все равно, любит из женщина, хочет, не хочет, бесчувственные, избалованные. Вообще персонажи не вызывают симпатии, ни Рене, ни Аристид. Не то, чтобы они мне не понятны, просто не вызывают уважения. Не хочется узнать их ближе, хватает простого описания.
А так интересная книга уважаемого писателя. Не шедевр, но 4 ставлю без мук совести.
Читайте Золя, а не Донцову.

La curée – это часть мяса дичи, бросаемая охотничьим собакам, либо сам процесс дележа туши. Охота за властью, деньгами и наслаждениями в Империи Луи-Наполеона, родившейся на республиканских руинах, перешла к этапу, на котором «дележ животрепещущей добычи наполняет лес собачьим лаем, хлопаньем бичей, огнями факелов». Он сам себя воспроизводит на атласе платья Рене в виде вышивки «со всеми атрибутами: пороховницами, охотничьими рогами, ножами с широким лезвием». С алчностью и вожделением его созерцают сами «mangeurs de curée», пожиратели добычи, пишущие и читающие собственную историю потребления в нарядах и украшениях легкомысленных женщин, – и в этом смысле поедающие друг друга и самих себя. Оргия – предмет и процесс поедания, обладающий преемственностью и исторической ценностью. Читающий хроники потребления на вышивке или стенах «petites maisons», «домиков тайных развлечений», уносит с собой «головку амура» в качестве атрибута высшего класса, как это делает врач из комиссии по возмещению убытков.

Как и во время термидорианской реакции, когда роскошь и сословные различия стали выходить из подполья, с объявлением Империи «имущие выкапывали зарытые было деньги», а дамские наряды, уподобляясь хитонам марвейёз, становились более прозрачными. «Перед обществом стояла лишь одна задача – придумать, какими развлечениями получше убить время».

Париж – город-добыча императора – приготовленный и поданный на блюде для реконструкции, сам «садился за стол, мечтая о пряной приправе к десерту». «Ну и простофиля же этот Париж!». Его «искромсают сабельными ударами, вены его вскроют, он накормит сто тысяч землекопов и каменщиков», а Аристид Саккар, как и его отец, превратит кровавый пир в золотой дождь.

Отчуждение собственности для сноса в городе, сопровождается отчуждением человека-добычи, в плоти которого содержится яд дефицита и пустоты, «разрушающий умственные способности нации», потому что человек-добыча уже испил «пламенные соки тропиков», источаемые Парижем, превращающимся в оранжерею особняка с ликом «разбогатевшего выскочки», «нового Лувра в миниатюре», где Рене надкусывает лист тангина. Так герцог де Розан получает свою часть Лауры д’Ориньи, приправленную отравой из просроченных векселей на полмиллиона. А сам Аристид, нищий кредитор в королевском дворце, вынужден кормить таких же пожирателей и, оставаясь ни с чем, вздымать огромный молот для выбивания золотых искр, «рискуя расплющить самого себя».

Аппетит алчущих встраивается в рациональность эпохи, поэтому воспроизведение разврата механизируется, тело становится «machine à pièces de cent sous», «машиной для выкачивания пятифранковиков», в то время как общество – целая сеть взаимодействующих, взаимопожирающих машин:

Народ – производительные силы – «теряет силу жаловаться на свои страдания, а иногда даже способность чувствовать их», пишет Т. Делор. Теперь, когда он стал рабочим-машиной, перенесенной из центра Парижа, лишенной доступа к нему из-за дороговизны жилья и продуктов, он занимает свое место в имперском механизме.

Площадь Шато-д’О превратилась в огромное плаза и была названа площадью Республики, правда под отеческим надзором «Казарм принца Евгения», вмещающих более 3000 человек, готовых штыками и пулями удовлетворить нужды недовольных.

Маленькая Полонь приговорена к сносу. Вместе с грязью и нечистотами в никуда уходят ее жители. Появляется жилищный кризис, греющий руки спекулянтам, в том числе братьям Перейр, которые помогают Осману решить проблему парка Монсо. За помощь последний продает банкирам большой участок земли рядом с парком. Они строят на нем элегантные особняки, в том числе дом семьи Камондо, еврейских банкиров из Турции, возможно, ставший прототипом дома Саккара (А. Труайя пишет, что Э. Золя во время работы посещает особняк Менье). Братья Перейр прославятся как удачливые инвесторы, занимающиеся массовой скупкой земель, которые позднее должны быть застроены. Инсайдерская информация из высоких кругов вполне могла занимать место изменчивой фортуны.

Описанная в «Исповеди Клода», река Бьевр, отравленная уже к XVIII веку фабриками Ж. Гобелена и К. Оберкампфа, в XIX в. представлявшая собой зловонную сточную канаву, заключена в оковы труб и более не отравляет собой Сену.

Добычи становится мало, Осман убеждает Луи-Наполеона в необходимости расширения города, arrondissements за укреплениями Тьера входят в состав округов Парижа и увеличивают налоговые поступления.

Т. Готье скажет: «Больше нет Парижа, который я когда-то знал. Это Филадельфия, Санкт-Петербург, все что угодно, только не Париж».

После первой серии работ, в ходе которых создан Севастопольский бульвар, одобряется второй этап вивисекции, который будет стоить городскому управлению 400 млн франков, в связи с ростом цен на закупку земли и на строительство, а также в связи с сокращением доли правительства в финансировании. С этого момента начнут ходить слухи о связях императора и Османа с парижскими спекулянтами, а также о связях последнего с несколькими танцовщицами. Но кто не делает «величайшие подлости во имя долга и совести»? Несмотря на устрашающую дороговизну работы начались по всему городу, руками частных компаний, выдвинутых префектом Сены и императором. В то время как «новое странное общество, состоявшее из высших чиновников с тройными окладами, обогатившихся финансистов, откупщиков, интриганов и куртизанок рассыпало золото полными руками и жило постоянными праздниками» (Т. Делор, «История Второй Империи во Франции»).

Роман «Добыча» полностью издается в 1872 г. Ж. Шарпантье, который платит 500 франков в месяц за два романа в год вместо Лакруа. Критика заговорщически молчит, в поддержку выступает друг писателя, Поль Алексис, со статьей в газете «La Cloche» от 24 октября, в которой заявляет, что Вторая Империя обрела своего историка. В то же время в России именно с 1872 г. Э. Золя набирает популярность и привлекает внимание цензуры (второе издание романа 1874 года в 2000 экземпляров изъято и уничтожено).

Еще при попытке опубликовать роман в «La Cloche» писателя вызвал к себе прокурор Республики и объяснил, что может стать с газетой, если на ее страницах не перестанут печатать непристойности и называть Францию «европейским притоном». Однако:

Ради этой буржуазной непристойности писатель во время работы над романом опрашивал высокопоставленных и богатых друзей, знакомился с планами Османа, разбирался в нюансах займов Земельного кредита и Кодекса конфискации.

Тем не менее, его клеймят свиньей за откровенные сцены нравственного падения, а «Constitutionnel» напишет: «В литературе господин Золя принадлежит к шайке Валлеса, считающего себя реалистом, хотя на деле он попросту нечистоплотен. Все мы знаем, что породила в политике эта школа, мать Коммуны».

Нелепейшие нападки преследуют летописца Второй Империи, который сказал: «Я хотел в этой новой «Федре» показать до какого чудовищного падения мы докатились, если погибли нравы, если распались и больше не существуют семейные связи»

Второе произведение прочтенное мною у данного автора. Если Жерминаль меня поразил и вдохновил на прочтение следующего произведения. То вот с чревом Парижа, ситуация более расплывчатая.
Работа понравилась, как всегда есть одно "Но" или череда. История каторжного беглеца, который прибывает в Париж не плоха с одной стороны, с другой стороны после Жерминаль ожидаешь чего-то не менее слабого. И посыла хочется по серьезнее, уж не знаю может быть стоило почитать что-то другое. Или возможно Жерминаль все же самое сильное его произведение.

Что не понравилось:

• Затянутые сцены описания лавок и помещений. С одной стороны это хорошо формирует картинку окружающей сцены. С другой стороны, ждешь что это описание повлияет в сюжете на события. Но нет, здесь оно скорее для передачи быта и времени.
• Мораль и завершение произведения жизненно и обыденно. Нет никакой интриги, в целом после первой трети книги понимаешь чем это все закончится.
• Есть ряд персонажей которые не раскрывают себя, но занимают много времени описания и никак не развиваются и не влияют на сюжет.

  Что же не так с чревом ?

В целом сложилось впечатление, что это наработки и проба пера перед чем-то действительно важным. Думаю еще почитаю обязательно произведения Золя и надеюсь на новое открытие уровня Жерминаль. Если кто-то может подсказать что стоит почитать дальше у данного автора, буду признателен.

Довольно неоднозначные впечатления от этой книги. С одной стороны, у неё довольно неплохой сюжет, который повествует нам о мужчине, который был отправлен в ссылку, бежал и вернулся в Париж. Вся история крутится вокруг Центрального рынка (отсюда и название "Чрево Парижа"). Здесь мы видим вечное противостояние "толстых" и "тонких". Но отступим от сюжета, за него я готова поставить "+" книге. И слог в книге хорош. А теперь об огромном минусе! Мое впечатления испортили бесконечные и доскональные описания всего, что есть на Центральном рынке: овощи, цветы, колбасы, сыры, рабы и даже перья. Автор этими описаниями делает значительные отступления от основного повествования, и это, честно говоря, начинает раздражать. Я и тех читателей, которые по диагонали читают различные описания природы, погоды и т.д. И процесс чтения этой книги оказался для меня довольно мучительным.