Middlesex

"Текст на запретную тему" (заявление на обложке, не мое!) заказывали? А вот обойдетесь.

Если коротко - жили были брат и сестра, они поженились и через несколько поколений в семье родилась девочка, которая потом оказалась и девочкой и мальчиком. А потом решила, что она всё-таки мальчик. Все. Но это лишь предлог для долгой, часто скучной семейной саги греческой семьи, которая обустраивает свою жизнь в Америке и наблюдает все происходящее в первой половине 20го века. Расцвет и затухание бутлегеров, цветные бунты, войны, Великую Депрессию и все сопутствующие прелести жизни.

Читать про ГГ взрослого, то есть осознавшего свой гермафродитизм, было интересно. Собственно, я для этого книгу и брала. Но этого здесь крупицы. Было несколько ярких моментов, которые мне понравились (не связанных с ГГ). Но и этого по сравнению с объемом книги было мало. Язык автора (местами выпендрежный) меня особо не захватил, как и сами герои.

В общем, если вам нравятся семейные саги или истории, разворачивающиеся в этом временном периоде Америки, то наверное это не точно может быть могу рекомендовать. А если вы не уверены - не тратьте время. Я под конец психанула и дочитывла уже через абзац.

Прочитав аннотацию к этой книге я сразу засомневалась что эта семейная сага произведёт на меня впечатление. Но я ошиблась! С первых страниц история семьи Стефанидис украла всё мое внимание.
Главная героиня Каллиопа воспитывается в греческой семье, но в подростковом возрасте она превращается в мальчика. Что же послужило причиной столь страшной болезни? Как оказалось вся тайна зарыта в корнях семьи Стефанидис. Инцест и кровосмешение произвели на свет гермафродита. Но как жить дальше, когда всю свою сознательную жизнь ты был девочкой, а теперь глядя на своё отражение в зеркале, ты видишь молодого юношу?
Признаюсь честно, не свойственная для меня тема для чтения зашла на ура, возможно из-за того, что всё внимание нацелено на историю семьи, а не на главного героя. Присутствие греческой мифологии придаёт особую пикантность книге. И казалось бы сейчас сменой пола никого не удивить, но в 70-ых годах это было не свойственно. И на таких людей смотрели, как на чудовище. Очень душевная и глубокая история не оставила меня равнодушной. Я с удовольствием буду советовать эту книгу к прочтению.

Дошли мои руки до одной из нашумевших и неоднозначных книг, которая получила Пулитцеровскую премию.

Весьма провокационная история о гермафродите, которая берет свое начало ещё на территории Турции во время Греко-турецкой войны в начале 20 века.

Это ещё одна семейная сага, с оттенком греческой драмы. Во время чтения, которой узнаем о том, почему произошли у ребёнка такие биологические аномалии.

Мне давно интересно было знать, что испытывают люди, которые считают себя не такими, как все. У которых есть физиологические особенности и, с которыми им приходиться мириться и сосуществовать.

В книге не найдёте интимных подробностей жизни гермафродита, но она написана очень душевно, чисто и проникновенно.
Мне не хватило истории того, что произошло с героем в период с 15 лет  до 41 года. Интересно было бы знать путь его становления и жизни.

Но, в целом, дивнейшая книга, которая учит наше общество как нужно вести себя, чтобы общество с достоинством принимало таких людей. А не  их визгливыми воплями о своей сексуальной ориентации, своими физиологическими аномалиями, добиваться принятия и уважения выбора.

Долго думала, какую оценку поставить книге, получившей Пулитцеровскую премию. С одной стороны, мы имеем отличную семейную сагу на фоне исторических событий - греко-турецкая война, депрессия 30-х гг в Америке и сухой закон, Вторая мировая. Запретная любовь брата и сестры, побег из погибающей греческой Смирны, тайный брак и тяжелая жизнь эмигрантов - история греческой семьи насыщена коллизиями, событиями, неординарными поступками, поэтому интересна и читается на одном дыхании.
Прекрасно описан период взросления девочки-гермафродита Каллиопы, ее становление личности, влюбленности и забавы, физиологические и и психологические проблемы при ее самоидентификации. Вообще, классно, что автор поднял тему гермафродитизма.

Но под конец я перестала верить в то, что происходит на страницах книги - побег скромной, нерешительной 14-летней Каллиопы, вдруг осознавшей себя Каллом, из дому в полном раздрае и смятении чувств, ее длительное битничество по дорогам и штатам, участие в сомнительных шоу "чудовищ". Если даже предположить, что ребенок совершил побег, то с какой целью он это сделал? Убежать от неминуемой операции? Но она же не свинья, которую откармливают для забоя на Рождество, можно и нужно было бы поговорить, попросить время на обдумывание ситуации, рассказать, наконец, всю правду как родителям, так и врачу. У девочки вполне адекватные современные родители, вряд ли бы они дали отсечь мужской половой орган дочери, если бы та откровенно призналась, что в глубине души ощущает себя парнем.
Странно, что Калл обвиняет врача в некомпетентности и жестокости, хотя врач долго и упорно обследовал его (ее), задавал множество наводящих вопросов, но на все вопросы получал ложные ответы.

Еще не понравилось, что автор ни словом не обмолвился о большом временном промежутке жизни героя с 15 до 41 года - потрудись, читатель, сам придумать историю новоиспеченного Калла. Финал обрублен, не покидает ощущение, что автор взял себя в руки и волевым решением прекратил писать и так уже объемную, растянутую книгу. История, которая так неспешно и любопытно начиналась, осталась недосказанной, да еще и с кучей намеков (пришлось призывать гугл в помощь).

Книга написана прекрасным образным, живым, эмоциональным языком - вот тут не к чему придраться.

«Сталкиваясь с невероятным, остается лишь относиться к нему как к вполне допустимому».
⠀
«Средний пол» Джеффри Евгенидиса – это не столько роман о гермафродите (хотя, конечно же, и эта история – одна из центральных), сколько семейная сага, окаймлённая ярким историческим ландшафтом. Да и вообще, Мидлсекс – это ещё и название поместья, в котором проживали члены семьи Стефанидис – главные персонажи.
⠀
Евгенидис пишет прекрасно – долгие обстоятельные описания, историческая картина, развёрнутая во всей полноте. Беженцы и мигранты, греческий колорит, войны, расовая сегрегация, инцест, конвейерная эпоха расцвета империи Форда, великая депрессия и американская мечта. Здесь есть всё, и всё это разложено по полочкам, постепенно подводя читателя к теме жизни в двуполом теле – жизни интерсекса.
⠀
Тема гермафродитизма в «Среднем поле» представленная достаточно научно (насколько я могу судить, потому что дополнительно в тему не погружалась). Автор постоянно приводит медицинскую основу, описывая анатомию и все гормональные процессы, свойственные этому феномену. У меня это вызвало доверие. К тому же описано это не сухо, а именно так, как и должно быть в художественном произведении.
⠀
А вот эмоционального отклика со стороны главного героя – Калла/Каллиопы – мне немного не хватило. Другие персонажи получились ярче: наверное, их истории просто привычнее.
⠀
Ну и конечно, обложка… Книгу можно было взять только за её оформление!

В нашем, казалось бы, играющем по законам природы мире встречаются некие отклонения от «нормы». Люди красят волосы во всевозможные цвета, делают себе змеиные языки, надувают губы или вставляют грудь бесконечного размера, меняют пол. Но это неважно, если не мешает жить окружающим. Это выбор каждого человека. Но что, если ты отличаешься от других не по своей воле? Что, если ты не можешь причислить себя ни к сильному полу, ни к слабому? Что, если это «среднее» и есть ненормально?
⠀
Роман повествует о трех поколениях семьи Стефанидис, греках, бежавших в Америку от разрухи и войны. Но проблема как раз в том, что от себя, от нравов, обычаев, текущих в крови, не убежишь. В деревне, откуда родом Левти и Дездемона, дедушка и бабушка нашего главного героя (раз уж сам он по итогу определился с таким полом), была, скажем, замкнутая система, в которой и заключались браки, не допуская никого извне. Да просто не было больше никого, так что троюродные брат и сестра на этом поприще и сошлись.
⠀
Дальше сюжет закручивается, но повествование идёт так плавно, что ты не замечаешь, как на сцену выходит следующее поколение, а ты уже на середине книги, погрузился в повседневную греческую жизнь. Язык автора умопомрачительный, для меня книга была давно желанна, поэтому я ликовала, когда роман переиздали и выбрали для совместных чтений в нашем книжном клубе @gogolmogol.bookclub.
⠀
Хочу отметить восприятие главным героем того, что с ним случилось, его мысли и чувства на пути становления. В человеке большая сила, позволившая ему принять себя, не ропщущего на судьбу, а смиренного перед данностью жизни. Невозможно представить одиночество сильнее, чем то, на которое этого «среднего» человека обрекло общество нормы средних. Такой вот парадокс.
⠀
P.S. Слово «гермафродит» произошло от слияния имён двух богов – Гермеса и Афродиты, брата и сестры, у которых и родился обоеполый ребёнок.

Часто после того, как мы заканчиваем читать историю, рассказанную нам в книге, мы помним всё отчетливо. Помним героев, детали сюжета, возможно, даже породу домашнего животного троюродной бабушки главного героя. Если книга читается долго, многое забывается, таково свойство человеческой памяти. Однако какие-то, особые, наиболее заметные, страшные, наиболее искренние фразы стучат, как пульс, в голове. Они повторяются, снова приводя нас в умиление или же заставляя удерживать в груди то странное чувство, которое уже несколько веков творцы называют тисками. Так можно определить, насколько книга хороша, но не как плод ремесленного навыка, а как произведение, идущее от сердца человека. «Средний пол» подарил мне ещё несколько предложений, которые, думаю, надолго останутся в моей памяти.

Они не умели читать

Да-да, пожалуй, стоит сразу прыгнуть с места в карьер, потому что эти слова не дают мне покоя вот уже несколько дней. История Калла, главного героя, начинается задолго до его рождения и чуть позже после рождения великого и ужасного двадцатого века. Следует сказать, в юности двадцатого века. И не в Америке, даже не в Германии. Его история начинается в Греции, на Олимпе. И прежде чем познакомиться с миром Калла, следует познакомиться с миром его предков. С Левти и Дездемоной. С Тесси и Мильтом. А также с теми, кто их окружал, помогал, кому помогали они. История трёх поколений семьи оплетает столетие, войны, народы. Пред нами предстают перипетии воистину греческие, но при этом нет никакой театральности. Есть только жизнь. Такая, какая она могла быть и была. Случайность, цепями скованная с роком. Случайность, которая приносит боль. Даже если смириться с тем, что произошло, никак нельзя смириться с мыслью, что произошло это неправильно. И в этом трагедия истории не только семьи Стефанидис, но и многих иных семей. Трагедия, которая от маленькой семьи разрастается на историю целых народов, влияет на их отношения между собой. Автор умело заставляет читателя замереть на предложении и осознавать, что всё меняется и имеет на это абсолютное право.

Мое византийское лицо, походившее на лицо деда и на лицо той американской девочки, которой я когда-то был. Я…думал о том, что будет дальше

Ещё одна идея, связанная с историей и вместе с тем отходящая от неё. Она говорит о том, как мы можем одновременно и походить на своих предков, и отличаться от них настолько, что их будет безумно сложно узнать в нас. Мы – дети своих родителей, мы потомки своих прародителей, но при этом ничто не должно делать нас их копиями. Черты лица, особенности характера, да, это нельзя отрицать, всё это даётся нам из истории. Но только мы можем закончить свой облик, нанести нужные штрихи. Об этом вся эта книга. Каждый человек здесь – плод своего поколения, измененный внешними обстоятельствами, но выбравший путь самостоятельно. Важно помнить, но нельзя уходить в мир, который делал не нас.

Гермафродит. См. синонимы к «чудовище

Конфликт всей истории. Суженный до одного единственного человека конфликт мира. Взгляд на того, кто не вписывается в рамки «нормальности», но кого создала таким природа. Здесь не говорится о какой-либо девиантности поведения, это социология, но! Это близко к тому, что переживает Каллиопа. Человек настолько привык к определенным нормам, что любое отклонение от них вызывает у него приступ ужаса. Но разве все отклонения от нормы сделаны человеком нарочно? Нет. Это случайность. Так исторически сложилось, так сложились обстоятельства, приведшие к этому событию, факту, случаю.
Не стоит даже уходить к формам «непохожести», с которыми живёт Каллиопа. Даже простые отношения мужчин и женщин уже напоминают об этом одностороннем взгляде на «своих» и «чужих».

Это не все моменты, которые можно выделить. Тут каждый должен найти что-то своё. И подумать о своём.