Дитрих Бонхеффер. Праведник мира против Третьего Рейха. Пастор, мученик, пророк, заговорщик

В начале месяца радости моей не было предела. Надо же, чтобы в "Долгой прогулке" выпала хотелка, да ещё и бонусом. Класс! Угу, чрезмерные ожидания подвели, как всегда. Я предвкушала размышления автора на интереснейшую и малоизвестную мне по книгам тему: изменение мировоззрения немцев накануне Второй мировой войны. Точнее, изменение воззрений убеждённых христиан на межнациональные отношения в целом и нацизм в частности. Да ещё и в среде интеллектуальной элиты. Христос же учил, что "Нет ни эллина, ни иудея", а открытый антисемитизм нацистов оформился задолго до прихода Гитлера к власти. В его главной книге про борьбу мечтаний неудачливого недохудожника с унынием и так в открытую это написано. Ну красота же, а не тема. Как это противоречие укладывалось в головах прихожан и пасторов лютеранских церквей?

Дальше...

Видимо, не того я ждала или ничего не понимаю в американском нон-фикшене. Книга примечательна обрамлением. Начинается всё с кучи благодарностей, вплоть до "лучший подарок для мужчин". Настороженно отношусь к чрезмерным восхвалениям, но в апрельском бонусе они не подвели.
Биография Бонхёффера разбита на маленькие подразделы с заголовками, что удобно для изучения материала при наличии бумажного экземпляра. В конце книги помещён обширнейший список непереведённой литературы и чуть ли не на каждое предложение дан длиннющий перечень тем для обсуждения, видимо, в американских религиозных общинах. Зацепил вопрос про отношение вмешательства США в политику других государств: Афганистана и Ирака. Очень дискуссионная тема, через неё и на дела Бонхёффера можно по-другому взглянуть. Должен ли христианин вмешиваться в политику своего или чужого государства? Где та грань, когда должен вмешаться и чем реально он может изменить ситуацию? Из основного текста книги таких размышлений у меня не возникло, но подтормаживала я сильно. Этот балласт сбивал с настроя и отвлекал.
Автор слишком назойлив в повторениях и забеганиях вперёд. В каждом подразделе он расскажет и снова расскажет о будущем каждого встреченного Дитрихом человека. Напомнит и ещё раз напомнит читателю, что Бонхёффер пророк и выдающаяся личность. Однако этот пророк, столкнувшись в США 1930-го года с расовой дискриминацией негров, не мог и предположить гонений на евреев в своей стране. Потом Метаксас снова напомнит о пророческих словах Дитриха по вопросу будущего Германии и назовёт богослова самым недопонятым в истории. Преувеличения, как и в благодарностях, раздражают. Скоро Бонхёффер в книге и Христа затмит.
Метаксас не спешит, грузит читателя мелкими деталями. В главах о детстве Дитриха стиль кажется слащавым. Дитрих рос в многодетной интеллигентной аристократической семье. Читая о почитании детьми Карла, сразу вспоминается "У нас дома в далёкие времена" Ганса Фаллады. Там тоже дети следили за выражением лица строгого родителя и лишнего не болтали. За шалости и непослушание Дитриху и его сёстрам доставались оплеухи и затрещины. Психика Бонхёфферов выдержала, а Рудольфу Дитцену (имя Фаллады при рождении) повезло меньше. Получается, Бонхёффер воспитан скорее типично для Германии начала 20 века. Постепенно ореол его исключительности развеивается.
Слащавость стиля уходит, но всё же хочется большей беспристрастности автора. Ценны его изыскания по многочисленным источникам. В книге много цитат писем самого Бонхёффера, его проповедей, мнения сестёр, студентов университета и семинарии, родственников и друзей.
Я мало знаю о протестантизме в целом и почти ничего о лютеранстве в частности. После книги сложилось такое ощущение, что немецкие христиане первой трети 20 века обходились редкими причастиями без исповеди. Зато есть не ветхозаветные псалмы. В семинарии Бонхёффер вводит какие-то странные медитации. Я ничего не понимаю, где молитва, а где медитация на разные стихи из Библии? Как это происходит и зачем оно нужно? Что они вообще в церквях делают? Об особенностях служб в американских церквях для белых и чёрных из этой книги можно больше узнать, чем о немецких лютеранах. Не знаю, есть ли лютеране не немецкие, раз уж немцы так плотно себя отождествляли с лютеранством.
С 1933 года биография тонет в поездках, меморандумах и декларациях, а религиозные взгляды исповедников так и остаются не ясны. Сплошная политика, а противоречие так и не разрешается. Одновременно хочется прочувствовать жизнь немецких христиан (не прогитлеровской организации, а вполне рядовых верующих), пасторов и прихожан, и больше читать о практических делах. Я захлёбываюсь в бесконечных переговорах. Настоящая движуха, страшная и скорая на расправу, начнётся только после 1937 года.
В начале месяца я читала "Другую судьбу" Шмитта, и это было ошибкой. Тогда я дважды проследила становление нацизма, и теперь снова прохожу те же вехи. И Шмитт, и Метаксас заигрывают с читателями, награждая "парня с усиками" и его клику нелестными эпитетами. Что скрепя сердце простительно театральному режиссёру, то, по-моему, недопустимо автору биографий реальных людей. Снова генералов старой кайзеровской гвардии нацисты смешивают с грязью:

Метаксас слишком погрузился в эпоху или незаметно для себя принял взгляды банды "парня с усиками". Надо же так сравнивать тёплое с мягким.

Жаль, что будоражащее противоречие не объяснилось в биографии лютеранского богослова. О действительно важном Метаксас пишет кратко, а там, где не надо, разливается соловьём. Обидно от разочарования и несбывшихся ожиданий. Книга прошла мимо меня, не увлекая, герой остался чужд. Реинкарнации Бонхёфферу не желаю, пусть обсуждает богословские нюансы толкований и перетолковываний толкований со своими преподавателями и однокашниками.
P.S. Автор эволюционировал в искусстве оскорблений. Прямые грубости дополнились подзабытыми греческими словами. Чиновника рейхсцеркви он назвал "гибким и вертлявым сикофантом". Берите на заметку, это шантажист, клеветник, доносчик. Что, так и сразу три значения подходят к одному человеку? Яндекс Алиса говорит, что происхождение слова не ясно, но оно могло произойти из запрета вывозить из Аттики смокву. М-да, как богослужения у армян, так устаревший обряд, а как выпендриться древнегреческим словом, так мы это завсегда пожалуйста. Расширение лексикона с ДП продолжается.

Противостояние разумного меньшинства и безумного общества, жизни прямой-негибкой и будничных, неизбежных компромиссов, отношение Церкви и преступного государства, праведник в неправедной Отчизне... И все эти горячие темы – в одной книге, причем не художественной, а документальной. Подзаголовок меня покорил – “праведник мира против Третьего рейха”. Действительно, ну что мог сделать христианин в гитлеровской Германии?..

Сегодня мы удивляемся, как мог целый народ слепо следовать за человеконенавистническими идеями и поддерживать Гитлера (хотя при этом сами часто ли смеем выразить собственное мнение при мелком начальнике или защитить слабого от сильного, если это требует усилий). НЕ ВЕСЬ народ! НЕ ВСЕ плыли по течению. НЕ ВСЕ делали карьеру и разводили руками “а что я могу... как все, так и я...”. Протестантский пастор Дитрих Бонхёффер – один из тех, кто не прогнулся под железобетонный режим фашизма. И этим он безгранично интересен.

Дитрих рос в очень интеллектуальной среде, разбирался в искусстве, думал о карьере музыканта, сочетал “непоколебимую веру с блестящим интеллектом”. Его отец был ведущим психиатром, брат – физиком-атомщиком. «Всю жизнь Бонхёффер сохранял... критический, “научный” подход к вере и богословию». И к жизни, нужно добавить.

Через два дня после вступления Гитлера на пост канцлера (1933) Бонхёффер выступил по радио с лекцией об опасности превращения вождя (нем. фюрер) в идола. Передача была прервана.

С самого начала перед семьей чистокровных арийцев Бонхёфферов не стоял “еврейский вопрос”. Каждый на своем уровне противостоял безумию нацизма. Мой любимый эпизод, как 90-летняя бабушка Бонхёффера в день всенационального бойкота еврейских магазинов спокойно шла мимо штурмовиков, которые пытались не пустить ее, она утверждала, что будет закупаться там, где хочет. Но, наверное, больше плодов принес муж сестры Дитриха юрист Донаньи, который, работая в абвере, документировал преступления нацизма. Его информацию Дитрих передавал на Запад, пользуясь церковными связями, участием в экуменическом движении, личными поездками.
Друзья отправили Дитриха в эмиграцию, но на последнем судне он вернулся в Германию, чтобы противостоять злу на родине.

Когда же близкие люди – родной брат, зятья, близкие друзья семьи – стали планировать убийство Гитлера, перед Дитрихом встал серьезный вопрос: может ли христианин участвовать в убийстве? Для меня этот вопрос был самым интересным в книге. Я же помню, как писал Бонхёффер в “Хождении вслед”:

Подставлять вторую щеку надо... а что если она не твоя, а другого?.. На эту дилемму Бонхёффер отвечает исчерпывающе:

Он видел в Гитлере воплощение зла. Но также он не хотел действовать чужими руками. Оставаться “чистеньким”, когда пачкаются близкие. И принял всю ответственность и всю тяжесть вины на себя. Бескомпромиссный пастор, он даже устроился на работу в абвер, был двойным агентом, чтобы вывозить свидетельства преступлений (и нескольких евреев тоже вывезли!), чтобы непосредственно поддерживать заговор. ...Дитрих Бонхёффер провел два года в тюрьме и кончил жизнь в концлагере в 1945 г., убитый как один из непосредственных заговорщиков-участников покушения на Гитлера.

Биография Бонхёффера – это в большой степени биография Германии 1-й половины 20 в. Мне лично больше были интересны его мысли и его духовный путь, но текст Метаксаса насыщен и другими сведениями, деталями, датами и именами (книга – не ода восторженного поклонника, а настоящее документальное исследование “личность во времени”), обильно цитируются письма, дневники, воспоминания родных и друзей Дитриха и его самого, рассказывается трогательная история его трагической любви.

Попытки покушений на Гитлера, может, достаточно известная тема, но значительная часть книги посвящена истории церкви в нацистской Германии. Гитлер, не решаясь восстать против традиционной народной набожности, планировал подчинить церковь себе. Естественно, христианство с фашизмом не совмещалось, поэтому дико искажалось:

Известно, что Католическая церковь в 1930-е гг. подписала конкордат с правительством Германии, и тем не менее многие католики противостояли бесчеловечности фашизма. Бонхёффер спровоцировал раскол внутри традиционной немецкой протестантской церкви, так как категорически отказался принимать искаженное Писание, гонения на евреев, другие преступления Рейха и считал, что лучше безрелигиозное христианство, чем карикатура на него.

Не знаю, бывают ли объективные биографии. Не знаю, возможны ли такие и нужны ли: разве не граничит объективность с безразличием; не лучше ли автор, увлекшийся исследуемой личностью или возмущенный, пропустивший чужую жизнь через себя, чем холодный компилятор? Книга Эрика Метаксаса не объективная! Она очень легко написана, рассказ часто публицистический, эмоциональный, с экспрессивной оценкой исторических личностей и их поступков. В жанре агиографии (жития) воспринимаются страницы о детстве Бонхёффера. К месту в общей ткани рассказа исторические экскурсы. Цитат из произведений самого богослова много, но я точно знаю, что обязательно буду читать все тексты Бонхёффера, которые достану, полностью.

Дитрих Бонхёффер был “человек, производивший впечатление совершенной целосности... Это был человек, чья вера совпадала с мыслями, а дела – с верой”. Именно этим привлекает меня его личность. Праведник, который не боялся замарать руки. Личность, которая стала на пути пыточной машины Третьего рейха. Человек, который доказал, что даже самому преступному государству можно сопротивляться.

Тое самае па-беларуску...

Беларускі тэкст...

Супрацьстаянне разумнай меншасці і звар’яцелага грамадства, жыцця прамога-нягнуткага і будзённых, неадменных кампрамісаў, стасункі Царквы і злачыннай дзяржавы, праведнік у няправеднай Айчыне… І ўсе гэтыя гарачыя тэмы – у адной кнізе, ды не мастацкай, а дакументальнай. Падзагаловак мяне скарыў – “праведнік свету супраць Трэцяга рэйху”. Праўда, ну што мог зрабіць хрысціянін у гітлераўскай Германіі?..

Сёння мы здзіўляемся, як мог цэлы народ слепа ісці за антычалавечнымі ідэямі і падтрымліваць Гітлера (хоць пры гэтым самі ці часта адважваемся выказаць уласную думку пры дробным начальніку або абараніць слабейшага ад мацнейшага, калі гэта патрабуе высілкаў). НЕ ЎВЕСЬ народ! НЕ ЎСЕ плылі па цячэнні. НЕ ЎСЕ рабілі кар’еру і разводзілі рукамі “а што я магу... як усе, так і я...”. Пратэстанцкі пастар Дзітрых Банхёфер – адзін з тых, хто не прагнуўся пад жалезабетонны рэжым фашызму. І гэтым ён бязмежна цікавы.

Дзітрых рос у вельмі інтэлектуальным асяродку, разбіраўся ў мастацтве, думаў пра кар’еру музыканта, спалучаў “нязрушную веру з бліскучым інтэлектам”. Ягоны бацька быў вядучым псіхіятрам, брат – фізікам-атамшчыкам. «Усё жыццё Банхёфер захоўваў... крытычны, “навуковы” падыход да веры і багаслоўя». І да жыцця, трэба дадаць.

Праз два дні пасля ўступлення Гітлера на пост канцлера (1933) Банхёфер выступіў па радыё з лекцыяй пра небяспеку ператварэння правадыра (ням. фюрар) у ідала. Перадача была перарваная.

Ад самага пачатку перад сям’ёй чыстакроўных арыйцаў Банхёфераў не стаяла “габрэйскае пытанне”. Кожны на сваім узроўні супрацьстаяў вар’яцтву нацызму. Мой любімы эпізод, як 90-гадовая бабуля Банхёфера ў дзень усенацыянальнага байкоту габрэйскіх крамаў спакойна ішла міма штурмавікоў, якія спрабавалі не пусціць яе, яна сцвярджала, што будзе закупляцца там, дзе хоча. Але, напэўна, больш плёну прынёс муж сястры Дзітрыха юрыст Донаньі, які, працуючы ў абверы, дакументаваў злачынствы нацызму. Яго інфармацыю Дзітрых перадаваў на захад, карыстаючыся царкоўнымі сувязямі, удзелам у экуменічным руху, асабістымі паездкамі.
Сябры выправілі Дзітрыха ў эміграцыю, але на апошнім судне ён вярнуўся ў Германію, каб супрацьстаяць злу на радзіме.

Калі ж блізкія людзі – родны брат, зяці, блізкія сябры сям’і – сталі планаваць забойства Гітлера, перад Дзітрыхам паўстала сур’ёзнае пытанне: ці мусіць хрысціянін удзельнічаць у забойстве? Для мяне гэтае пытанне было самым цікавым у кнізе. Я ж помню, як пісаў Банхёфер у “Хаджэнні ўслед”:

Падстаўляць другую шчаку трэба... а што калі яна не твая, а іншага?.. На гэтую дылему Банхёфер адказвае вычарпальна:

Ён бачыў у Гітлеру ўвасабленне зла, але ён не хацеў дзейнічаць чужымі рукамі. Заставацца “чысценькім”, калі брудзяцца блізкія. І прыняў усю адказнасць і ўвесь цяжар віны на сябе. Бескампрамісны пастар, ён нават уладкаваўся на працу ў абвер, быў двайным агентам, каб вывозіць сведчанні злачынстваў (і некалькі габрэяў таксама вывезлі!), каб непасрэдна падтрымліваць змову. ...Дзітрых Банхёфер правёў два гады ў турме і скончыў жыццё ў канцлагеры ў 1945 г., забіты як адзін з непасрэдных змоўнікаў-удзельнікаў замаху на Гітлера.

Біяграфія Банхёфера – гэта ў вялікай ступені біяграфія Германіі 1-й паловы 20 ст. Мне асабіста найбольш былі цікавыя ягоныя думкі і ягоны духоўны шлях, але тэкст Метаксаса насычаны і іншымі звесткамі, дэталямі, датамі і імёнамі (кніга – не ода захопленага прыхільніка, а сапраўднае дакументальнае даследаванне “асоба ў часе”), багата цытуюцца лісты, дзённікі, успаміны родных і сяброў Дзітрыха і яго самога, апавядаецца кранальная гісторыя яго трагічнага кахання.

Спробы замахаў на Гітлера, можа, досыць вядомая тэма, але значная частка кнігі прысвечаная гісторыі царквы ў нацысцкай Германіі. Гітлер, не адважваючыся паўстаць супраць традыцыйнай народнай набожнасці, планаваў падпарадкаваць царкву сабе. Натуральна, хрысціянства з фашызмам не сумяшчалася, таму дзіка скажалася:

Вядома, што Каталіцкая царква ў 1930-я гг. падпісала канкардат з урадам Германіі, і тым не менш многія каталікі супрацьстаялі бесчалавечнасці фашызму. Банхёфер справакаваў раскол унутры традыцыйнай нямецкай пратэстанцкай царквы, бо катэгарычна адмовіўся прымаць скажонае Пісанне, ганенні на габрэяў, іншыя злачынствы Рэйху і лічыў, што лепш безрэлігійнае хрысціянства, чым карыкатура на яго.

Не ведаю, ці бываюць аб’ектыўныя біяграфіі. Не ведаю, ці магчымыя такія і ці патрэбныя: хіба не мяжуе аб’ектыўнасць з абыякавасцю; ці не лепш аўтар захоплены даследаванай асобай або абураны, які прапусціў чужое жыццё праз сябе, чым халодны кампілятар? Кніга Эрыка Метаксаса не аб’ектыўная! Яна вельмі лёгка напісаная, аповед часта публіцыстычны, эмацыйны, з экспрэсіўнай ацэнкай гістарычных асобаў і іх учынкаў. У жанры агіяграфіі (жыція) успрымаюцца старонкі пра дзяцінства Банхёфера. Дарэчныя ў агульнай тканцы аповеду гістарычныя экскурсы. Цытатаў з твораў самога багаслова багата, але я дакладна ведаю, што абавязкова буду чытаць усе тэксты Банхёфера, якія дастану, цалкам.

Дзітрых Банхёфер быў “чалавек, які ствараў уражанне дасканалай цэласнасці... Гэта быў чалавек, чыя вера супадала з думкамі, а справы – з верай”. Менавіта гэтым прыцягвае мяне яго асоба. Праведнік, які не баяўся запэцкаць рукі. Асоба, якая паўстала на шляху катавальнай машыны Трэцяга рэйху. Чалавек, які даказаў, што нават самай злачыннай дзяржаве можна супраціўляцца.

Как-то не везет мне с книгами в играх в мае. Самое обидное, что я очень люблю биографии, а уж вот такое - рассказ об исторических событиях через призму конкретного человка - так тем более. Но несмотря на то, что жанр мой, книга мне категорически не понравилась.

Чтобы сразу было понятно - я агностик-антиклерикал. Я прошла курс истории религий, в целом религиями с точки зрения культуры интересуюсь, но религиозное мышление все еще не поддается моему пониманию "изнутри". И именно при прочтении этой книги мне постоянно хотелось убиться обо что-то твердое, потому что слишком многие вещи у меня никак в одну картинку не складывались. Все-таки, когда христианин пишет о христианине для христиан (как мне показалось, это лучше всего описывает эту книгу), часть моментов опускается, из-за которых я чувствую себя полной дурой, которая не понимает очевидного.

В течение всей книги меня смущал выбор глаголов, к примеру:

или

Периодически встречались оксюмороны (что на самом деле типично для религий, но одно дело коэны, и совсем другое - богословские статьи, которые должны разъяснять, а не путать дальше):

Я категорически не хочу оценивать жизнь человека, но я так и не поняла, чем Дитрих Бонхёффер велик. Да, богослов, да, участвовал в заговоре против Гитлера, да, боролся против анти-семитизма, да, был казнен. И все же в самые суровые моменты его выдергивают из страны, в 1943 году он сидит в тюрьме, но описывается это так, будто у него просто появилось место для спокойной работы: у него есть книги, он пишет письма и работы, раз в неделю к нему приходят родители и невеста, ему даже елку на Рождество практически пропихивают!

Следующая претензия: использования слова "дарвинизм" как самого грязного ругательства. Я понимаю, что писатель - американец, но меня это не может не раздражать.

В книге был поднят важный и интересный вопрос: был ли Гитлер христианином и являлась ли рейхцерковь христианской. Наверное, ответа или по крайней мере какого-то взгляда на это я ждала от этой книги больше всего. Но я получила только то, что можно свести к "Гитлер был плохим, а потому не христианином, и использовал религию, рейхцерковь только официально называлась христианской, чтобы всех обмануть". При этом многие моменты напрямую опирались на того же Мартина Лютера, судя по этой книге, что меня лично привело скорее к выводу, что рейхцерковь - это еретическая, но христианская секта. Определение же христианства будто подразумевается везде, и очевидно, что рейхцерковь не соответствует ему - очевидно, видимо, всем читателям, кроме меня.

И вдогонку у меня еще есть претензии к редактуре, переводу ("дешевая цена", аааа!) и библиографии - ссылки на источники были примерно в двух третях случаев, причем именно оставшаяся треть интересовала меня больше - к примеру, там, где цитировались слова Гитлера или его соратников, доказывающих, что он христианином-таки не был. Так как эти доводы и так были слабоватыми, отсутствие ссылок на источники цитат оставили дополнительно плохое впечатление.

Когда в книге произошла казнь Дитриха Бонхёффера, я почувствовала облегчение: я знала, что это означает близкое окончание книги. И это вместо сочувствия и эмпатии к, несмотря ни на что, довольно симпатичному в некоторых отношениях человеку.

сайд-стори 1: Недавно у меня было последнее в году занятие, и я показала детям фильм "Воровка книг". Сама в это время пыталась почитать бонус, в итоге поняла, что эти два произведения имеют очень схожую энергию. Просто книга и фильм "Воровка книг" раскрывает тему понятнее для любого читателя, даже для ребенка, а с историей Дитриха Бонхёффера мне пришлось посложнее. Но в целом - та же эпоха, та же идея внутреннего сопротивления жителей Германии, те же попытки спасти и помочь хоть кому-то, даже всезнающий рассказчик похож. Дети, к сожалению, сейчас далеко не все знают историю (13-летняя девочка сказала мне, что "было две Германии - Королевство Германия и какое-то еще", а 10-летний мальчик ляпнул, что Германия была на нашей стороне), а тем более жизни обычных людей по ту сторону фронта у нас почти не уделяется внимания. У нашей страны слишком много своей боли, и я это понимаю. Но, с другой стороны, есть и общая боль, мировая боль, и мне кажется, в этих двух книгах это хорошо показано.

Плачь, моя девочка, плачь --
Твой славный герой лежит на щите.
Его любили не те, он любил не тех --
Он умрет один.

Вряд ли про Дитриха Бонхёффера когда-нибудь снимут кассовый байопик - тема не та. Но начинается книга, как и все модные фильмы, с финала. В фильмах обычно в начале показывают момент максимального триумфа героя - в этой книге в начале описывается заупокойная служба по нему. Но не стала ли смерть одним из его триумфов? Ведь для истинного христианина жизнь земная - это только пролог к жизни небесной.

Рана в его груди - это не стрела,
Так растет беда,
Высокая, как гора, у нее голова
В тисовых крестах.

На самом деле совершенно новая для меня тема - лютеранская церковь в первой половине XX века в Германии. У нас как-то вообще все, что связано с другими конфессиями, особенно с протестантами, обходят стороной. Я честно скажу, плохо разбираюсь в различиях между протестантскими конфессиями - как-то попалась мне книжка, где были разборки между двумя разными церквями в Америке, у меня голова пухла. И вообще для меня сложный вопрос, насколько действительно полезны такие люди, как богословы и священники. Но, с другой стороны, уж всяко они не бесполезнее филологов - и те, и те изучают тексты. К тому же в то время и в том месте людям действительно была нужна духовная поддержка.
Кроме того, как ни странно, те идеи, которые я поняла по цитатам Бонхёффера, у меня вообще не вызвали вопросов. Это что-то из того, с чем я была согласна всегда. Любите друг друга, бог есть любовь, бог принимает нас такими, как мы есть.
Официальная лютеранская церковь, оказывается, с приходом Гитлера быстро "переобулась" и начала проповедовать антисемитизм, превратив Иисуса в арийца и поддерживая все отвратительные инициативы фюрера. Я не знала об этом, хотя, в принципе, это очевидно. Те же священнослужители, кто не мог продолжать находиться в лоне такой "церкви", забывшей о Боге, создали свою церковь - в этой книге ее переводят, как Исповедническая церковь Германии.
Дитрих Бонхёффер был одним из иницииаторов ее создания.

Истовый богослов, что уже необычно для человека, выросшего в начале двадцатого века, родился в интеллигентной многодетной семье и вырос в районе для таких же интеллектуалов. Суровая реальность ворвалась в уютный домашний мирок только, когда трое старших братьев Дитриха отправились на фронт Первой Мировой и один из них с неё не вернулся. С момента смерти Вальтера и до прихода Гитлера к власти - относительно спокойные годы - Дитрих закончил школу, университет (писал работу о сути Церкви), служил пастором в разных странах, преподавал в университете, создал свою семинарию-полумонашескую общину, где все жили вместе, и всё это до той поры, когда реальность, к которой все привыкли, начала искажаться страшным образом.

Кстати, когда Бонхёффер был в Америке, его очень возмущала расовая сегрегация и он был уверен, что в Германии дела обстоят гораздо лучше. А дело было в начале 30-х...

сайд-стори 2: Поскольку книгу я читала практически везде, в том числе принесла ее и в салон красоты. Параллельно слушала в соседнем зале, как парикмахер возмущалась, что вот она слышала, в Германии на гей-парадах все голые ходят! и к детям нельзя обращаться "мальчик" и "девочка"! и "мама" и "папа" теперь нельзя говорить! Совсем сдурели в своей Европе!
Я сидела и думала, во-первых, о силе пропаганды, а во-вторых, о том, что нетерпимость прошла по Германии таким танком, что урок будет выучен навсегда.

Взмах оперения плеч - это не стрела,
Так растет любовь.
Прочнее щитов и лат
У нее крыла выше облаков.

На самом деле я, читая, не могла понять, почему именно личность Бонхёффера так выделена, почему именно он стал святым мучеником. Если он и был лидером, то скрытым. Активных действий в Сопротивлении он особо не принимал, хотя и участвовал в нескольких заговорах. А священников погибло, вероятно, великое множество. Но сочетание этих качеств в нем, плюс то, что Гитлер лично в свои последние дни приказал расправиться с ним, плюс то, что он опубликовал несколько книг и отчаянно пытался проповедовать любовь во время, для неё не предназначенное - всё в целом составило его образ. На фотографиях это обычный лысеющий полный мужчина в очках, но по тому, что он делал, он представляется античным героем.
Придется сказать, что личность героя улучшает повествование, потому что само по себе оно идет вяло, лениво, с большим количеством цитирования, затянуто и не везде хорошо переведено. Большинство моментов я бы сократила, потому что стороннему читателю не нужно столько подробностей разговоров и переписок. В плюс скажу, что, помимо личности Бонхёффера, автор углубился в историю Третьего Рейха и дал нужные исторические пояснения происходящему.

Я могла бы потратить пятнадцать минут
И казнить прокурора и палача
Но не заставляй меня в этом тонуть,
Я не хочу об этом молчать.
Одними из самых динамичных глав для меня были главы, посвященные антигитлеровскому заговору и неудавшимся покушениям. Но что меня поражало - так это то, что все эти люди так долго топтались со своим заговором - аж до 1944 года! Миллионы людей уже погибли, война шла к концу, а они только решили, что пора разобраться с Гитлером. Учитывая, сколько у них было неудавшихся попыток - возможности были и раньше, но они всё ждали чьего-то одобрения. То, что сам Гитлер решил казнить своих врагов в апреле 1945-го - тоже удивительно, но он психопат, что с него взять. Из последнего путешествия Бонхёффера и других узников - через разные города и тюрьмы, с ломающимися автомобилями и добрыми людьми в окрестных деревнях - можно было бы сделать отдельную книгу. Более того, если бы я писала книгу по этой истории, я бы именно это путешествие и сделала бы сквозной линией, остальное дала бы во флэшбеках.

Знаешь ли ты о том, как
грань становится тонкой,
где принято ненавидеть и обвинять?
Знаешь, на что похожи
эти же, но без кожи,
спас ли ты хоть кого-нибудь из огня?

Что меня выморозило больше всего - так это "вопросы для обсуждения" после книги. Во-первых, она и без них была самодостаточна. Во-вторых, они напоминают вопросы после текста в учебнике. В-третьих, они слишком сша-центричны.

• На следующий день после поджога Рейхстага вышел декрет, приостанавливающий действие немецкой конституции, которая гарантировала личные свободы. Демократическая республика превратилась в диктатуру. Помимо всего прочего, этот декрет предполагал «отказ… от свободного выражения своего мнения, в том числе от свободы прессы, от права создавать партии и организации, нарушение тайны почтовых, телеграфных и телефонных сообщений» – и он стал законом прежде, чем граждане успели опомниться!

Я не понимаю смысла в этих вопросах, хотя сами по себе они, в принципе-то, разумные, но мне кажется, читающий эту книгу достаточно развит, чтобы самостоятельно задать их себе.

Я туда не поднимаю глаза --
Там стоят свидетели тишины.
Я не знаю, что им сказать.

Если честно, я задумалась над тем, что люди всячески пытаются перетянуть Бога на свою сторону, но на чьей стороне находится сам Бог - не знает никто, хотя Дитрих Бонхёффер был уверен, что - на его.

В оформлении использованы песни Екатерины Гопенко (группа "Немного Нервно") - "Свидетели тишины" и "Мировая печаль"

Хотя книга и написана про пастора (а я обычно избегаю религиозной тематики), но заявленная в сюжете Вторая мировая меня привлекла. В конце концов, не так уже важен род занятий человека, если речь пойдет о таких крупных исторических событиях. И роль в них Церкви, ее позиция, также очень важна. Правда, когда я начала читать книгу, а начинается она со всяких хвалебных отзывов, я чуть было не пожалела о своем решении, слишком уже много там было слов о религии. Но, к счастью, когда перо перешло к самому автору, больше диссонанс у меня уже не возникал.
Автор действительно постарался показать нам личность, причем зарождение ее с самого детства, с описания семьи, которая играла важную роль в формировании будущего пастора. И, я думаю, читать ее могут все, вне зависимости от вероисповедания, хотя речь в ней пойдет о борьбе Церкви и ее деятелей против нацистского режима, о конфликтах внутри Церкви, об отделении от нее Исповеднической церкви. Но все же, хотя будет много библейских цитат, речь в ней идёт не столько о религии, сколько об общечеловеческих вопросах морали. Наиболее ярко это отражает концовка книги. Раздел, посвящённый групповому обсуждению. Там (хотя и с более ярким центрированием на вопросах веры) спрашивалось у прочитавших, как бы вели себя они, попав в ту или иную ситуацию. И здесь надо не забывать, то, что кажется диким и варварским нам, таким же невозможным казалось и самим немцам несколько десятилетий раньше. Ломка сознания шла постепенно, часто небольшими шагами добивались уступки, иногда это были решительные меры, но при этом играли, например, на патриотических чувствах, которые были очень сильны у нации, проигравшей войну.
Перед нами разворачивается жизнь одного человека, выходца из достаточно известной в Германии семьи, получившего прекрасное образование и воспитание, но избравшего не путь науки, а путь священника. Удивительное решение, которое много обсуждалось и не особо одобрялось в семье. Но, как показало время, юноша правильно избрал свой путь. Он действительно был достаточно силён, чтобы стать духовным наставником многим и многим людям, далеко не все из которых были младше его. Он не был тоталитарным диктатором в своей сфере, он действовал путём убеждения, а не навязывания своих идей. Может быть,  это и было одной из причин, по которой создаваемая им Церковь не смогла противостоять, вернее, решительно повлиять на власть в Германии или  хотя бы на официальную Церковь.
Но он не только наставлял других, у него и самого шла внутренняя кропотливая работа. Насколько может он оставаться в стороне от происходящего? Может ли влиять на ситуацию силовыми методами? Аристократов-военных, готовящих переворот и убийство Гитлера, и то волновал вопрос, является ли грехом отнятие жизни у человека в этом случае? А каково было решать эту дилемму пастору? Но, раз приняв решение, он уже не отступается от него, даже ради прикрытия становится сотрудником абвера, ведёт жизнь практически секретного агента. Помогает с укрытием и эвакуацией евреев, участвует в заговоре.
Заговор генералов против Гитлера, это вообще особая тема. Немало людей, наверное, удивлялись как тому, что заговор вообще состоялся, так и тому, что произошёл он в 1944 году. Поздновато по меркам того времени, проигрыш в войне был очевиден. Оказывается, истоки этого заговора ведут к куда более раннему времени, даже еще довоенному. Но каждый раз заговорщикам что-то мешало. Ведь Гитлер смог поднять Германию, придать ей веса в глазах других стран, возродил ее после унизительного мира. В глазах народа он был героем. В глазах политиков оплотом против красной чумы. Он не смог бы долго удержаться у власти без поддержки и одобрения, хотя бы завуалированного, со стороны глав других государств. Вот так и вышло, что ему простили Австрию, Чехословакию, а после Польши было уже поздно. Генералы тем временем торговались за власть и пытались найти себе поддержку у Великобритании. Но никак не могли выторговать себе нужные условия, а Гитлер тем временем становился все более популярной фигурой, все опаснее было выступать против него. И все же методы ведения военных действий у СС и аристократических генералов различались сильно. Они уходили в отставку, их выгоняли с позором. А они продолжали ждать падения лидера. И лишь когда ждать стало уже нечего, когда понятия немец и фашист слились воедино, только тогда они решились действовать. Это было и поздно, и неудачно. И за это поплатились жизнью многие из смелых немцев, борцов с режимом. Эта же участь ждала и нашего героя, он был казнён незадолго до Победы, по личному приказу мстительного вождя.

Только что я осилила почти 1300 электронных страниц биографии. Биографии человека, о котором слышу впервые. Наверное, этого стоило бы стыдиться – типа «Как, ты впервые слышишь о Дитрихе Бонхёффере? Не может быть! Это же великий человек!». Ну в общем, мне почти не стыдно, что я узнала о нём только сейчас. И многие моменты, казалась бы, хорошо известные каждому, мало-мальски знающему историю XX века, мне стали известны тоже только после прочтения этой книги. Точнее, ДО я просто ни разу об этом не задумывалась.

Да, я прочла огромную биографию великой личности. И я понятия не имею, о чём писать в рецензии. Однозначно, это – масштабная книга. Бесспорно, есть над чем подумать и что обсудить. Конечно, теперь я стала ещё чуть более начитанной и просвещенной. Но… есть несколько но – как позитивных, так и не очень.

Почему мне так сложно писать об этой книге? Потому что тема веры и религии – очень сложная и личная для меня. И меня всё-таки восхищают люди, способные так искренне и беззаветно верить во что-то или в кого-то, в кого не удаётся поверить мне. У меня сложные отношения с верой. Мне очень сложно понять, как можно свою жизнь, свои убеждения и принципы основывать на вере во что-то, что мне сложно представить. Я с глубоким уважением отношусь к чувствам этих людей, но мне сложно их разделить. Именно поэтому было сложно принимать и воспринимать большой и важный тематический пласт биографии Дитриха Бонхёффера, всё время читать и воспринимать все его мысли и поступки, все описываемые события с оглядкой на веру и убеждения этого человека.

Видимо, как и союзникам, как и странам-победителям той страшной войны, как и множеству моих соотечественников, для меня была нова и несколько непривычна мысль о том, что не все немцы «плохие». Не то чтобы это стало открытием – просто раньше я об этом не думала. Хотя прекрасно помню рассказы моей бабушки, выросшей в «краю партизан», под Брянском, о том, как немецкие солдаты, жившие в их доме, вполне человечно относились к людям, а один из «фрицев» даже показывал моей бабуле, тогда ещё совсем маленькой девочке с огромными голубыми глазами, фото своей семьи – и угостил её, голодного ребёнка, шоколадной конфетой. Мне кажется, это в принципе очень сложно – видеть в других человека. Осознавать, что врачи, на которых мы привыкли жаловаться, учителя, которых принято ругать, психологи и всяческие наставники, которых мы часто видим чуть ли не сверхлюдьми, и даже жестокие и беспощадные «враги» - все они, как и я, как и ты – всего лишь люди. Люди со своими страхами, заботами, тревогами, желаниями, идеалами и со своими «тараканами». Однако это осознание выводит на другой уровень, что ли. Типа «+5 к толерантности» или «+10 к эмпатии»…

В общем, да, немцы в самом пекле нацистской идеологии – тоже люди. И эта борьба с режимом, с психически нездоровым человеком (или людьми, если рассматривать всё происходившее как систему и действия группы людей), вершившим судьбы миллионов, давалась им очень непросто. С этой точки зрения Дитрих Бонхёффер кажется мне невероятно сильным и смелым человеком. Ведь перед ним, помимо проблем Сопротивления и страха за безопасность семьи, стояли ещё нравственные и религиозные дилеммы. Конечно, без труда можно придраться к его слабостям и недостаткам, найти спорные моменты в его биографии – курил, медитировал, неоднозначно трактовал некоторые вещи. Но тут я делаю скидку на то, что он хоть и стремился быть идеальным сверхчеловеком – сверхчеловеком именно в значении лучшей версии себя, а не в том извращённом смысле, который часто вкладывают в это слово – всё же по своей природе оставался обычным земным человеком. Хоть и, пожалуй, лучше, чем многие другие.

Я не знаю, как оценивать эту книгу. Как биографию? Как нонфикшн? Как попытку сопричастности судьбе одного из «вершителей истории»? Как кладезь тем для рассуждения и размышления? Потому, наверное, я и не могу в полной мере оценить прочитанное по достоинству. Потому и нейтральная оценка. Я не искушена в жанре биографии, мне особо не с чем сравнивать. Однако есть ощущение, что это – далеко не лучший образец жанра. Ещё меня утомляли бесконечные повторы (заметила я за Метаксасом склонность повторять одну и ту же мысль несколько раз за тот отрезок повествования, который посвящен этой мысли) и некий, на мой взгляд, искусственно растянутый объём книги. Язык повествования при этом довольно лёгкий, но несколько занудный. К плюсам данной биографии я бы отнесла автора, отсутствующего в рамках текста – Метаксас, по-моему, был где-то вне того, о чём пишет. Чувствуется увлечённость автора личностью Бонхёффера, восхищение им – но, меж тем, книга получилась в целом беспристрастной и именно о человеке, а не об отношении писателя к нему.

Больше всего я боялась, что будет нудно (в связи с теологическими мотивами биографии) и что в изобилии будут рассказывать об ужасах того страшного исторического периода. Отдам должное автору – страхи мои оказались напрасными. Религиозность Метаксас приподнёс, на мой взгляд, довольно деликатно. А ужасы войны в подробностях всплыли только ближе к концу повествования – и то мне показались эти вставки несколько притянутыми, будто бы автор добавил их «потому что так положено» - вроде какая ж книга о войне без описаний зверств в концлагерях.

В целом добротно, монументально, вызывает уважение, заставляет задуматься. Однако не самое увлекательное и высококачественное чтение, как по мне. Несколько затянуто и нудновато. Но не лишено смысла и вполне читабельно. Рекомендовала бы к прочтению тем, кто интересуется темой, но при этом не искушен в ней и спокойно воспринимает религиозные вопросы. Есть шансы получить удовольствие у увлекающихся и склонных к романтизму натур :)

Сильнейшее впечатление от книги. Во-первых, во-вторых, и вообще. Написать такой труд – биографию великого человека, вообще дело кропотливое. Но написать так, чтобы за текстом увидеть, почувствовать живого, настоящего человека, с его устремлениями, чувствами – это серьезная задача. Кроме личности одного человека, тут есть и серьезнейшее погружение в историю, материал подан максимально обоснованно: куча ссылок, цитат из документов, дневников, личной и деловой переписки!

Книга захватила меня с первых страниц, когда я взялась прочитать их, чтобы прикинуть, пойдет или нет. Считаю, что автор провернул гигантскую работу, и не зря. Эта книга будет учить, вдохновлять, заставлять сопереживать, но оставить равнодушным она не сможет никого.

наше намагання познайомитись з кимсь, хто жив до нас — це закодована гра з потрійним дном. та після 700 сторінок ти сподіваєшся на це більше

світ балансує на межі тоталітарного світогляду і здорового ґлузду. німеччина, вихована гете і бахом, раптом опускається у сутінки, де «зло виходить на авансцену». як так вийшло, що країна лютера припиняє осмислювати віру? щоб подивитись на себе, вона бере 12 років часу. і ті — завершуються не свідомістю, а руїною. європа в огні. берлін в огні. людина в огні.

12 років виявляється досить, щоб життя людини почало вимірюватись в індустріальній спроможності. ведуться розмови про економію патронів — їх можна застосувати до інших вбивств. медика просувається вперед: бухенвальд чудовий плацдарм для медичних експериментів. а що буде якщо людину помістити у крижану воду? а що буде, якщо з камери викачати повітря? а що буде якщо людина буде лежати на морозі під простирадлом? а скільки газу треба давати, щоб людина заснула і померла, не приходячи до тями?

вегетаріанець-фюрер знаходить альтернативний спосіб поповнювати нестачу у білках.

та хіба ми вперше чуємо про це?
не вперше. але вперше стаємо лицем до лиця перед питанням своєї присутності у світі.

занадто багато спокуси піти в самоізоляцію. ми — ось тут. спасенні. знаємо істину, знаємо, що люди можуть бути вільними. як же ми тепер можемо повернутись до вас назад? ви же не розумієте нічого, ви же затягнете нас у свої сутінки пустої філософії. наші рівні дискусій більш ніж паралельні.

або інакше. розділити на сфери — духовне, сімейне, робоче, культурне. Бога помістити в одну і попросити не втручатись у решту, сидіти тихо. ми ж все одно обрали Тебе, правда? але знай, будь ласка, своє місце.

або ця тривожна інтенція. коли ми тут, у світі, щоб перечекати на новий кращий світ. тому ми тут у світі нічого не громадимо, і нам байдуже і на політичний устрій, і на революції. ми — політично нейтральна швейцарія у сорокових, яка бере хабар, щоб відкрити кордон для кількох євреїв, приречених на батьківщині на смерть.

або так. «не вбий», — Ти кажеш. але добра половина твоїх вірних іде на війну і божеволіє від мук совісті, коли її змушують вбивати військовополоненних. а інша половина вступає у змову, яка має на меті убити людину — байдуже, що тирана. а заодно з ним ще декілька когось із наново рекрутованої еліти, якщо дуже пощастить. ні разу не щастить, щоправда.

але ж і в цьому Ти. Ти випробовуєш на совість — не просто зберегти її, а зберегти її доброю. не шукати порятунку в етиці чи моралізмі, трендових цінностях чи у фанатичному слідуванні. повертатись у себе, звертатись до Тебе, перевірятись на міцність. лише добра совість, сперта на безумовну віру, виживає. вона не зможе побачити виправдання для «остаточного вирішення питання», стерилізації, евтаназії, ліквідації слабких. вона не зрозуміє кришталевої ночі та ночі довгих ножів. вона мусить стати першою на прю за Твоє «не вбий». навіть, якщо задля цього доведеться вбити.

усе життя дітріха бонгьоффера — демонстрація: «я збудований на камені і я готовий за нього покласти життя. а в тебе знову пісок посипався, пильнуй»