Двенадцать стульев. Золотой теленок. Рассказы. Фельетоны. Очерки (6 CD)

Как же иногда интересно посмотреть на мир не только сквозь время и расстояние, но и глазами совершенно изумительных людей, которые не просто видят как-то по особенному этот мир, они еще и умеют свое виденье передать читателю.
У читателя есть восхитительная возможность посетить США тридцатых годов, вместе с авторами посмеяться и погрустить, попытавшись осмыслить происходящее "там" и "здесь". Книга легкая в восприятии, но при этом поднимает важные вопросы, к примеру достаточно много о менталитете, что самое интересное, до сих пор все достаточно актуально.

Периодически я не могла понять как авторы осмелились говорить столько хорошего о недружественной стране, вспоминая о родине не всегда достаточно лестно.

Хочется подчеркнуть, что все произведение пронизано великолепным юмором, периодически даже очень острой сатирой. Иногда сложно удержаться от смеха и это чудесно. Книгу можно воспринимать и как познавательную и как развлекательную, так что все зависит от целей читателя.

Думаю, что всем взрослым людям хорошо знакома история про то, как великий комбинатор Остап Бендер с бывшим предводителем дворянства Воробьяниновым Ипполитом Матвеевичем, он же Киса, охотился за сокровищами мадам Петуховой, спрятанными в одном из 12 стульев.

Что же написать в рецензии?! Хотя бы то, что чтение этого романа - наслажденье, восторг и радость книгочея! Фразы, которые уже давно сроднились с тобой: "Кому и кобыла невеста", "Скоро только кошки родятся", "Может, тебе дать ключ от квартиры, где деньги лежат", "Почем опиум для народа" - и можно еще долго продолжать. Кто хорошо знаком с нашими экранизациями "12 стульев", всё равно найдёт много нового и забавного в романе. 

Отдельно хочу отметить репринтное воспроизведение издания 1968 года от издательства "Азбука". Мало того, что смакуешь потрясающий язык и остроты, ты можешь любоваться великолепными иллюстрациями, созданными Кукрыниксами (коллективный псевдоним художников). Это тот случай, когда про электронную версию книги лучше забыть.

Что-то со мной не так, не нравятся мне культовые и легендарные вещи и ничего с этим поделать не могу. Так и знала, что буду разочарована... Вокруг Остапа Бендера целый культ образовался, все его знают, постоянно слышу как с данным героем сравнивают людей (ладно, не постоянно конечно, но на слуху имя точно). Что в нем особенного, не пойму, неужели мало обаятельных аферистов как вокруг нас, как в жизни, так и в художественной литературе?

Думаю сюжет вообще нет смысла пересказывать, несмотря на то, что я фильм не смотрела, а книгу вот только дочитала, я знала сюжет, без подробностей, но все-таки ключевые моменты известны, наверное, каждому.

Юмор... ох уж этот юмор, странно, никогда не считала себя без чувства юмора, но последнее время все сложнее и сложнее становиться адекватно реагировать на определенные виды юмора, это касается всех областей жизни. Почему-то юмор в качественной научно-популярной литературе (а его, как не странно, в таковой много), меня впечатляет намного больше чем в подобных саркастичных произведениях. Как известно, нас больше всего бесит то чего нам не хватает или то, чего в нас в избытке, в моем случае глупость, наглость и невежество бесят потому что мне их не хватает (надеюсь что я права). Я прям завидую тем кто способен вести себя так как герои книги и не чувствовать при этом угрызений совести.

Рада, что я все-таки дошла к данному произведению, но к нему я точно больше не вернусь и фильм теперь точно смотреть не буду. Удивительно, но книга Илья Ильф, Евгений Петров - Одноэтажная Америка мне понравилась намного больше как юмором, так и атмосферой. Жаль, что она менее популярна среди массового читателя.

Тяжело мне далась эта книга. Неожиданно тяжело. Вообще с советской литературой у меня долгая и сложная история. Пять лет истфака, где пришлось вчитываться в десятки монографий советских исследователей не прошли даром. У меня выработалась изжога на один только намек на советский стиль, который даже в самой узкоспециализированной книге (разведение пчел на юге России) предполагает идеологическую программу и отсылки к Марксу и Ленину по любому поводу и без. Чаще, как вы понимаете, без. Иначе не печатали. Хочешь издаваться – будь на волне идеологии, чутко реагируй на политические события и пропагандируй мировую революцию/социализм/коммунизм (нужное подчеркнуть).

К чему это я. Отставим в сторону мою фобию нонфикшена. Проблема в том, что советская художественная проза в подавляющей массе своей грешит тем же самым раздражающим мой переболевший организм стилем. Механизм тот же. Хочешь, чтобы печатали – умей вертеться. Конечно цитаты из всеведущих Маркса и Ленина здесь встречаются реже, но идеологический костяк заметен невооруженным глазом, а с моей обостренной чувствительностью так и вовсе колет глаза.

И «Двенадцать стульев» к моему великому разочарованию исключением не стали. Частично ответственность за свои страдания возлагаю на примечания. Я, как старательный и дотошный читатель, обращалась к ним ежестранично и внимала расшифровкам различных Старгико, Музпред, МУНИ, знакомилась с инфраструктурой советского общества конца 20х годов, с различными имперскими пережитками в виде названий тканей, сортов дерева и других занимательных вещиц, погружалась в многочисленные отсылки к современному авторам искусству: кино, театру и, конечно же, литературе. Именно примечания заботливо информировали меня о пропартийности того или иного элемента повести и намерении авторов поддержать официальную идеологию. Честное слово, не было бы примечаний, не знай я подоплеки романа – читалось бы в разы увлекательнее. Все те фрагменты, которые мне понравились, вот сюрприз, были вырезаны цензурой при издании книги и были воссозданы по черновикам романа только в наши дни. Без этих кусочков было бы совсем печально, господа…

Мне вроде бы понятна и осторожность и прозорливость авторов в обращении с власть имущими. Но бесконечно грустно от того, что талантливым писателям пришлось подстраиваться под обстоятельства. Потому что юмор и ирония в романе выше всяких похвал. Книга значительно тяжелее фильма, и местами добрая ирония сменяется откровенным сарказмом. Да и главные герои гораздо более жесткие люди. Ильф и Петров неоднократно и откровенно намекают на то, что товарищ Бендер сидел в местах не столь отдаленных, вероятно еще и неоднократно. Ипполит Матвеевич скорее персонаж откровенно комический, но тоже в погоне за богатством тещи взращивает в себе холодную жестокость и расчетливость. Так что книга мрачнее фильма. Однако экранизация очень близка к тексту, с этим связано еще одно мое разочарование. Кроме разве что вырезанных глав и фрагментов, фильм полностью следует книге до последней шутки и поворота сюжета. Беда хороших экранизаций – чувство повтора при знакомстве с первоисточником.

Я не могу поставить этой книге низкую оценку, она по-своему хороша. И отражает эпоху весьма точно. Понемногу обживается новая власть, но часть людей все еще мечтают о восстановлении императорского режима и своих утраченных привилегий. С другой стороны, правительство с нуля разрабатывает новый стиль жизни, аналогов которому не существует в истории человечества, и страна находится в процессе перехода между весьма определенным вчера и пока еще зыбким только нарождающимся завтра. Такой промежуточный этап – благодарное время для мошенников и аферистов всех мастей. Что и обуславливает безнаказанность проделок Бендера. И такой мелкой рыбешке, как он, ничего не грозит, пока в море водится рыба покрупнее.

ИТОГО: Яркая историческая зарисовка эпохи, которая знакомит читателя с бытом и особенностями жизни людей того времени (конца 20х годов 20го века). Сюжет облачен в форму авантюрной комедии – погони за мифическим сокровищем, которое требует жертв. Чем дальше, чем больше)

Сколько шумихи вокруг этих двух книг "12 стульев" и "Золотой теленок": "Как??? Ты не читала эти книги???", "Ты не читала?! Обязательно прочитай! Тебе понравится", "О, это мои любимые книги"... и в таком духе.
Конечно, у каждой книги должен быть свой читатель. Я таковым для книги "Золотой теленок" не стала. Да и чувство сожаления у меня по этому поводу не особенно большое.
Когда мое чтение этой книги перевалило за половину, я сладко вкушала надежду написать отрицательную рецензию. Ох, и отомщу я за свои мучения! Я крепилась из последних сил, собирала себя волевым решением: надо ее добить, наконец!
Не люблю такие книги - читаешь и не видишь смысла в стольких испещренных буквами страницах. Где же он? Только к концу, к последним 10-15 страницам, там стало вырисовываться что-то напоминающее его, точнее легкая тень его, притянутая мною за уши, так как я очень хотела найти хоть какой-то мало-мальский зачаток этого.
"Золотой теленок" считается легкой книгой, поднимающей настроение. Со мной этого не произошло, к сожалению. Слишком все искусственно, уж слишком все натянуто, слишком все утрировано - авторы явно перегнули палку. Это как с плохим актером, которому поручили сыграть яркого персонажа - он "переборщил", изображая его, и стал больше походить на клоуна.
В любом хорошем произведении должны быть, на мой взгляд, какое-то яркое противопоставление и какой-то контраст. Вот взять работу художника: чтобы "заиграло" светлое пятно, рядом с ним должно появиться такое же по силе темное. Здесь все в одном ключе - все очень смешные и нелепые. Это очень утомляло и раздражало, и выглядело очень неестественно.
Хотелось для контраста чего-то очень грустного и печального, пусть каплю, но острую как игла. Тогда это произведение могло бы "заиграть", заискриться... для меня. Очень жаль.

А что почувствовали Вы, когда Киса Воробьянинов подарил Остапу Бендеру новую широкую улыбку от уха до уха? Я - шок, разочарование и даже чувство тоски, хотя перед прочтением, даже не скажу сколько раз, видел обе экранизации 12 стульев. До сих пор не могу точно сказать какая из них мне больше нравится. В одной песни и пляски раздражают, но актёры просто покоряют своим дуэтом, а другая берёт уже актёрами второго плана и чётким следованием книжному канону. Ну, это насколько я помню уже кинофильмы, стоило бы оба пересмотреть.
Но я возвращаюсь к новому явлению сына турецкоподданого, а в переводе на современный - вернувшегося на Родину с пмж в Палестине еврея. Остап Бендер живее всех живых! Да ещё теперь и с новым украшением в виде шрама на горле. Мало кто мог или может похвастаться таким при жизни. И вот непревзайденный, на первый взгляд, и весьма удачливый, только взгляните на шею, комбинатор и махинатор снова в игре! В этот раз мы пройдём с ним тяжёлый и длинный путь полный переживаний, ограничений, потерь, триумфа и горьких разочарований. А заодно повстречаем ещё одну крупную рыбу, ужиться рядом с которой Бендеру будет не суждено. Хотя, сказать по правде, их дуэт со стороны выглядит скорее как компашка акулы с рыбой-прилипалой. И наш славный Бендер, увы, не самая крупная рыбка в этой луже. Но обо всём надо и никак нельзя рассказывать подробнее, ведь это стоит читать самому!
Мне понравилась эта книга, пожалуй, даже больше первой. Книга про стулья была озорной и весёлой, несмотря на жанр сатиры. А вот в Телёнке сатира уже злая и уж больно кусачая, да и драматичных моментов изрядно добавилось. Взять хотя бы ситуацию с "антилопавцами" - это подельники Остапа по самому грандиозному в его жизни делу, которые будут делить с ним все тяготы и лишь часть успехов добрую половину книги. А потом было как в сказке: жили они долго и счастливо, пока их не разлучила смерть. И вроде жулика должно быть не жаль, вроде как сам виноват в своей скорбной судьбе, однако, сердце моё дрогнуло. После этого участники честно'й компании пошли разными дорогами, дабы однажды снова пересечься. Но счастья это не принесёт никому из них.
Да и, если рассматривать всю книгу опять в целом, тут более осознанная пропаганда, весьма тонкая и завуалированная порою, а местами откровенно обнажённая. Нарождающийся советский человек показан как новый и более цивилизованный вид человека разумного. Нам показывают раз за разом все огрехи прошлого, буквально поминутно доказывают ценность нового бытия. И я не могу не согласиться с мнением моего друга на сайте, который раз за разом извлекает на свет Божий древние фолианты, сдувает с них пыль и показывает всю несправедливость жизни до коммунистов. Они тоже не смогли раз и навсегда исправить саму природу человеческую и победить пороки, но дали шанс на достойную жизнь не только миллионерам.
Но это всё уже о другом, а у нас - погоня за миллионом! И Остап будет блистать, покуда эта погоня не завершится. А дальше он словно бы потеряет смысл своего бытия и существования. Тут авторы, как нам могло бы показаться, перегнули с обесцениванием денег, но мне понравилась и эта аллигория богатства духовного. Иначе чем же объяснить метания Бендера, который будет безуспешно пытаться воздать всем причитающееся, загладить свою вину, очистить совесть и вновь обрести смысл бытия. Однако, благие намерения приведут нашего комбинатора к кризису среднего возраста и едва ли не к саморазрушению. Лишь в последний момент он вспомнит о своей заветной мечте и в последнем отчаянном рывке устремится прямиком к ней. И быть бы на одного счастливчика в белых штанах богаче городу Рио, если бы авторы могли себе позволить осчастливить своего героя. Но им было нельзя. Потому финал истории вышел интересным и весьма неожиданным.
Лично мне безумно жаль расставаться с Бендером, поэтому авторам придётся ещё не раз отдуваться за наличие второго тома и отсутствие третьего о похождениях бравого мошенника. Так что я не прощаюсь с ними и буду искать новых встреч =)

"Справедливая доброжелательная книга"? Как бы не так! То ли Ильф и Петров страдали патриотизмом головного мозга, то ли их вынудили сляпать эту конъюнктурщину, но их трэвелог - это топорная советская агитка для потребителей Задорнова. Похоже, дело было так: государство выдало писателям кучу денег и спустило директиву вылить на заморскую страну побольше дерьма, чтобы советскому человеку, прочитавшему их опус, и в голову не пришло эмигрировать. Потому что иначе я не знаю, чем объяснить то, что авторы, ещё не ступив на американскую землю, уже начали брюзжать и жаловаться, как старые бабки, и продолжали в таком духе до самого конца своего путешествия:
Пароход "Нормандия" - шедевр французской инженерной мысли, но его отделка из золота, цветной кожи, красивых металлов, шелков, дорогого дерева и великолепного стекла вульгарна и безвкусна;
Кофе-машины и автоматы по продаже товаров превосходно рационализируют процесс приёма пищи, но бездушные роботы разработаны для наживы капиталистов и оскорбительны для человека;
Привычка американцев пить фреши полезна для здоровья, но производство соков увеличивает продажу фруктов и барыши капиталистов;
Американские рестораны отличаются идеальной чистотой, качеством продуктов и огромным выбором блюд, но американская кухня является выражением дурного, вздорного и эксцентрического вкуса, а красиво приготовленная пища безвкусна и не доставляет человеку никакого удовольствия;
Американская кинематография в техническом отношении стоит на недосягаемой высоте, но это моральная эпидемия, вредная и опасная, как скарлатина или чума, потому что все фильмы рассчитаны на птичьи мозги;
Американские провинциальные городки опрятны, электрифицированы и асфальтированы, но представляют собой обесцвеченное и обезличенное скопление кирпича, асфальта, автомобилей и рекламных плакатов, которое вызывает лишь ощущение досады и разочарования.

Ни одно культурное, политическое или экономическое явление, ни одно достижение научно-технического прогресса не удостоилось от советских писателей комплимента или однозначно положительной оценки. Если на одной странице вдруг промелькнёт неосторожная похвала - будьте уверены, что на соседней ее нивелируют ведром дерьма. И если единичные поводы для возмущения ещё можно понять - например, Ильф и Петров недоумевают, почему в США при строительстве выдающихся сооружений вроде плотины Гувера известность приобретают названия компаний-подрядчиков, а имена конструкторов остаются в тени, - то большинство их придирок просто смешны и нелепы. Например, они отзываются о Голливуде как о правильно распланированном, отлично асфальтированном и прекрасно освещенном городе, но отмечают, что "в климате есть что-то неприятное", пальмы и магнолии "вылощенные", а в солнце "нет ничего солнечного", или восхищаются беспредельным американским гостеприимством, которое "оставляет далеко позади гостеприимство русское, сибирское или грузинское", но предупреждают, что долго жить в Америке опасно, потому что "можно спиться и стать бродягой". Хорошо ещё, что авторы не взялись подробно описывать американское Рождество (великий и светлый праздник коммерции, грандиозную распродажу завали, ни в какой связи с религией не стоящую), а то придрались бы и к ёлочным игрушкам - мол, блестят, но не радуют.

Наибольший интерес двух советских граждан в Америке 30-х вызвали автомобили и бензозаправочные станции, просторные идеально заасфальтированные дороги, электричество, водопровод и кулинария. Чуть ли не в каждой главе они обращают внимание на наличие в американских домах света, горячей и холодной воды и холодильника с полуфабрикатами. Это ж какой убогой была жизнь в Советском Союзе, если писатели так пространно восхищаются этими примитивными бытовыми благами! Не забывая, впрочем, добавить, что от жизни в городе с продуктовым магазином, где все продается уже готовое, можно сойти с ума. Меня же как читателя современного интересовали не водопровод и цены на бензин, а достопримечательности и встречи с известными людьми. Но все, с кем общались Ильф и Петров во время поездки, либо были коммунистами, либо симпатизировали коммунистам, а единственный противник режима, бывший белый офицер, выведен в книге слегка поехавшим с катушек. Одно только это не позволяет сказать, что они видели настоящую Америку - они видели только тех, кто говорил то, что они хотели услышать. Впрочем, виделись писатели и со знаменитостями - Генри Фордом, Эрнестом Хемингуэем и даже с президентом Рузвельтом, но описание этих встреч занимает от силы пару абзацев! Сложно поверить, что у них не осталось никаких впечатлений от этих знакомств, ведь это как раз то, что делает книгу интересной для читателя даже через 80 лет. С описаниями достопримечательностей тоже всё плохо. Авторы не ездили на Ниагарский водопад, не посещали строительство мемориала на горе Рашмор, не были в Долине Смерти, Йеллоустонском или Йосемитском парке, не побывали ни в одной картинной галерее или художественном музее. Они всего-то повидали Большой каньон, поднялись на Эмпайр-стейт-билдинг, полюбовались издалека на строящийся мост "Золотые ворота" и спустились в Карлсбадские пещеры, но даже там восхищались не природой, а лифтом и сувенирными магазинами. Хотелось найти больше ниточек, связывающих 30-е годы и современность, вроде секвойи "Генерал Шерман", которую путешественники не разглядели в темноте и которая до сих пор растёт в парке "Секвойя".

Послевкусие осталось горьким - хотелось обнять и плакать. Не столько из-за обилия идеологических вставок, сколько из-за того, что жизнь в постсоветских городах даже через 80 лет после написания этой книги далека от стандартов комфорта и сервиса, существовавших в США уже тогда. Авторы в своей наивности напомнили пионеров Архангельска, которые в 1967 году надеялись, что через 50 лет деревянные времянки в их родном городе заменят просторными светлыми домами. И всё же Моська продолжает лаять на слона.
P.S. Суть книги в одной картинке. Оценка завышена за фото-бонус в конце книги. Лучше бы авторы молча снимали.

Объективно посмотрев на пустоту потёртого кошелька, ему осталось только молча разглядывать магниты, висящие на матовой поверхности чёрного холодильника, где помимо них, были видны десятки отпечатков пальцев, ворующих еду после наступления темноты. "Еда, кофе и сигареты – единственное удовольствие которое я могу себе сегодня позволить, но в целом же всё хорошо..." – думал он нарезая остатки докторской колбасы и одновременно разглядывая свободной областью глаз, мерцающий экран старого телевизора из которого доносились звуки знакомого голоса: "Мы потопим Америку, используя торпеду судного дня! Запомните это имя, которое сейчас слетит с моих шёлковых губ! "Посейдон!!!" Волны от него смоют всё побережье! Одумайтесь!" – истерично вещал голос ведущей.

"Так им и надо! Туда их! Мы их..." – вторил герой нарезая колбасу с неистовой злостью, сплочённый желанием отомстить. "От них не останется и следа! Ядерная угроза близка!" – продолжала ведущая, брызгая через экран чувством неистовой ненависти. "Мы изберём своего президента!" – вторил он, вспоминая обрывки старого видео и заканчивая нарезать седьмой ломоть чёрствого хлеба, для создания лучшей еды в своей непрожитой жизни. Кадры стремительно сменились на рекламную паузу, в которой показывали горящие туры до Крыма. И вот в этот самый момент, неожиданно для самого себя и впервые за множество лет, герой разразился собственной мыслью...

"Вот бы увидеть эту страну! Посмотреть на лица этих несчастных людей, что восседают с протянутой рукой на грязных ступеньках метро. Там же не пособий, не пенсий, всюду эти нелюди с другим цветом кожи, что так и норовят обокрасть. Шум! Сигналы машин и вечная спешка. Вот у нас в Перми... Ай... Но вот просто ради неподдельного интереса хоть раз прошёлся по ихней столице, чтобы сравнить... Как же она называется то? Нью-Йорк?! Плевать! Всё равно скоро окажетесь под водой!"

Возгрузив бутерброды на поверхность деревянной доски и захватив кружку горячего чая, главный герой переместился в небольшой зал, главной достопримечательностью короткого был сорокалетний диван, заменивший ему нерождённого младшего брата по количеству прожитых лет и ставший столь близким по сотне прожитых эмоций.

"Таааак! Что ещё посмотреть? Ооооо... Дудь! Что там снова выдаст этот иноагент со своими гостями, любителями выпить?" – сказал он и включил выпуск с 43:00.

"Оооооооооо... Париж загнивает! Европейцы! Где парады? Это точно Европа?" – кричал он делая первый укус чёрствого бутерброда, размягчённого вкусом индийского чая.

"Приезжайте сюда! Перевоспитаем! Владимир Владимирович и гражданство Вам выдаст, если привезёте немного запачканных евро. Не доллар конечно, но за газ рассчитаться сойдет! Ахаххахаха..." – смеялся герой в белой растянутой майке, с невероятных возможностей глубины потока своего бесконечного остроумия.

За несколько минут были съедены все бутерброды. Чай в немытом стакане был наполовину полон или пуст в зависимости от мировоззрений читателя этой рецензии, а видео было просмотрено до первых глубоких упоминаний о творчестве Ильи Ильфа и Евгения Петрова.

"Телёнок! Двенадцать стульев! Слышал такое... Но про Америку!?" – сказал он и начал рыться на проверенных пиратских сайтах в поиске бесплатных книг.

"Ооооооооо! Флибусту закрыли! И что теперь делать?" – спрашивал он самого себя.

Не спешите его осуждать, ведь желание что-то прочесть было первым за последние девять прожитых лет. Он нашёл и скачал. Сбросил на электронную книгу, предварительно смахнув с неё пыльную россыпь и начал читать.

Он нашёл в этой книге, всё что искал. О безуспешности увидеть корабль, если ты пассажир третьего класса, о ворующих тапочки. О невысоких домах и попытке неистово выжить в сложном режиме. Он удивлялся неправильному использованию библии для добывания денег и постоялым дворам, где люди спят в сапогах. Всё это поражало воображение и открывала потайные створки промозглой души. "Там наверное до сих пор так живут! Байден точно помнит те времена, судя по возрасту! Ахахахаха..." - продолжал острить лирический персонаж, перелистывая, при помощи вдавленной кнопки, жёлтые страницы издания на своём стареньком гаджете.

Как же получилось, что богатейшая в мире страна, страна хлебопашцев и скотоводов, золота и удивительной индустрии, страна, ресурсы которой достаточны, чтоб создать у себя рай, не может дать народу вкусного хлеба, свежего мяса, сливочного масла и зрелых помидоров?
Мы видели под Нью-Йорком пустыри, заросшие бурьяном, заглохшие куски земли. Здесь никто не сеял хлеба, не заводил скота. Мы не видели здесь ни наседок с цыплятами, ни огородов.
– Видите ли, – сказали нам, – это просто не выгодно.

(с) Одноэтажная Америка

"Так до сих пор им нечего есть! Вон забастовки на каждом шагу и пшеницу выпрашивают из Украины! Знаем! Плавали!" - твердил главный герой. Дальше он зачитывался строками посвящённому быту, гостеприимству, устройству тюрьмы и машинам. "Ford" то как гнил, так и гниёт! Вот "Волга" наша...Аааааа? Ласточка! На века! До сих пор батя ездит! Что там ездит? Летает!" – не мог успокоиться он.

Книга его завораживала. Он видел другой мир, пускай и несколькими десятками лет назад. Он видел в нём мало перемен и слишком много нерешённых трудностей, что нависли словно топор под шеей этой проклятой нации. Вчитываясь в строки о Нью-Йорке, рассрочке, устройстве капитализма – ему хотелось плевать в сторону своего деревянного пола. Неописуемая ненависть не давала дышать, но позволяла горько сожалеть простым людям, которых угораздило родиться в этой стране и быть использованными проклятой властью, что задушила налогами и сотней кредитов. Он читал про путешествия авторов, подмечал их слова о разрухе и обслуживанию в пустых магазинах. Он заражался неистовым смехом в моментах нелепых ситуаций. Он понимал, что они совершенно другие. Что живут как-то не правильно и дело даже не в Боге... Ему было искренне жаль этих людей, но он не жалел, что однажды они познают фирменный вкус солёной воды на прекрасных губах, тот самый вкус, что обещала ведущая вечернего шоу.

Он не заметил, как сквозь закрытые шторы, начало просыпаться раннее сонное утро. Солнце скользило по полу, словно бездомная кошка, желая поиграть со своим немытым хозяином. Он не обращая внимания, по-прежнему смотрел в окно и думал о чём-то своём. "А они то солнце однажды не увидят! Не судьба! Президента бы им хорошего, чтобы с трапа не падал и всё поменял..." – подумал он и встал, чтобы поставить книгу на место. "Как хорошо, что у нас всё иначе. Люди, кредиты нормальные, идеологии нет совершенно. Возможности не на бумаге! А демократия? Тьфу на неё" – он никак не мог успокоиться и перестать выражать свои мысли. Но всё это время, пока он продолжал размышлять, в его голове настойчиво повторялась последняя фраза из книги:

"Мы можем сказать честно, положа руку на сердце: эту страну интересно наблюдать, но жить в ней не хочется".

(с) Одноэтажная Америка

"Честно... А что значит честно?" – подумал он и потянулся за толковым словарём, открыв его на первой попавшейся странице, где первым делом увидел незнакомые буквы, сложившиеся в слово "Ирония..."

Иро́ния (от др.-греч. εἰρωνεία «притворство») — сатирический приём, в котором истинный смысл скрыт или противоречит (противопоставляется) явному смыслу; вид тропа: выражающее насмешку лукавое иносказание, когда в контексте речи слова употребляются в смысле, противоположном их буквальному значению. При этом обозначаемый с помощью иронии объект высмеивается, ставится под сомнение, сатирически разоблачается и отрицается под маской похвалы и одобрения: «Гвоздин, хозяин превосходный, Владелец нищих мужиков» («Евгений Онегин», 6, XXVI); «Мадмуазель Собак слыла культурной девушкой — в её словаре было около ста восьмидесяти слов. При этом ей было известно одно такое слово, которое Эллочке даже не могло присниться. Это было богатое слово — гомосексуализм. Фима Собак, несомненно, была культурной девушкой» («Двенадцать стульев», Ч. 2, гл. ХХIV).

(с) Википедия

"Оооооооооооо! Господи! Теперь я всё понял! Они всё написали с иронией?!"– сказал он и схватился за внезапно уколовшее сердце... Скорая приехала быстро. А разве у нас бывает иначе?

Не переживайте. Сейчас он чувствует себя в полном порядке и снова нарезает колбасу на заслуженной площади убранной кухни. Книги делают умнее не каждого из списка читателей, а внезапные озарения гораздо чаще разъедаются привычками впитанной жизненной нормы. Америка изменилась. Только не сильно. Жаль, что денег на билет по-прежнему нет. Но это ему и не надо... Здесь и так хорошо, пускай и по-своему... Ведь он понял самое главное, что знакомо каждому читателю этих скромных рецензий:

"Читайте хорошие книги!" (с)

Эту книгу я собиралась прочесть давно, приметив еще во время чтения Джон Стейнбек - Русский дневник . Интересно было сравнить американский и советский подход, как описывают наши соотечественники капиталистического соседа, да и познакомиться, наконец, с творчеством известного дуэта. В целом, можно сказать, что дневник советских путешественников вышел весьма интересным и познавательным, мне понравились их юмористические описания, особенно забавно читать было о мистере Адамсе, очень живой вышел персонаж с его вечным «О ноу, сэры»

Хотя, в отличие от Стейнбека, который изначально был настроен вполне дружелюбно и старался показать Советский Союз в благоприятном свете, у Ильфа и Петрова была иная задача. Причем, нельзя сказать, что они сильно утрировали недостатки и описывали только негативные моменты, многие из минусов капиталистического мира нам сейчас хорошо знакомы и нельзя усомниться в правдоподобности (обилие рекламы и практически навязывание ненужных покупок, жизнь в кредит, большая смертность на дорогах и прочее). Но все же частое подчеркивание из серии «а у нас в Союзе небо голубее» немного режет глаз. При этом, конечно же, понимаешь, в какое время писалась эта книга, какую задачу ставили перед писателями, да и в целом надо учитывать существование непримиримой борьбы социалистической системы против капиталистических ценностей. Просто обличение США, на мой взгляд, выглядело бы правдоподобнее, если б авторы не сравнивали их с СССР, в котором тоже хватало проблем (мягко говоря), а также не пытались хвастаться, что «мы знаем, что будет через 50 лет».

Но в любом случае было интересно узнать о жизни в Америке в 1935-36-х г.г., о крупных мегаполисах и о быте маленьких городков, в том числе, и об индейских деревушках, узнать о достижениях промышленности и о великолепном сервисе. Признаться, я с грустью читала об электрическом доме и механических помощниках, вспоминая бытовые реалии своей страны в 30-е и последующие годы.

Подводя итог, я рада, что познакомилась с этой книгой и хотя в целом не люблю мемуары и путевые заметки, эти воспоминания о путешествии было весьма интересно читать благодаря мастерству авторов.