Собрание сочинений

Мне кажется, что из всех книг, которые я читала в своей жизни, именно эта была самой сложной. Да, можно сослаться на не слишком большое разнообразие в моих авторах или не самый большой объем прочитанного.
Но для меня факт останется неизменным - еще никогда мне так не хотелось бросить книгу и поставить статус "Недочитано". Почему же я так не сделала? Я бы сказала, что есть две причины: во-первых, я предпочитаю дочитывать книги - а вдруг там дальше самое интересное? Во-вторых, есть вероятность, что если я не дочитаю сейчас, то через некоторое время любопытство возьмет верх - а вдруг я уже доросла до этой книги? - и я снова к данной книге вернусь.

К слову о любопытстве - самыми сложными были первые процентов 20. Местами за бесконечными витиеватыми описаниями я вообще теряла нить сюжета и не понимала, что происходит. Когда началась глава про отца, стало интереснее. Но этот слог! Эта книга все же скорее для филологов. Мне сложно оценить красоту языка, когда она в каждом предложении. На мой взгляд, это как с едой - немного специй - это вкусно, а всыпать всю пачку - это уже перебор. Хотя, опять же, можно поспорить, что я и не гурман.

Глава о Чернышевском тоже читалась по диагонали, а местами и вовсе пролистывалась. Кощунство! Возможно, именно поэтому я не прониклась духом книги. Я бы сказала, что данную книгу нужно читать вдумчиво, сидеть гуглить, проверять факты, находить отсылки, наслаждаться витиеватостью языка и учиться его так применять. Но такой способ мне не подходит.

Глава про отношения с Зиной тоже вышла довольно милой. Еще один кусочек паззла, который был неплох и довольно интересен.

Вообще, книгу я дочитала несколько дней назад. И все ходила, думала, как подобраться к рецензии, чтоб уже совсем поставить точку. И вот рецензия заканчивается, а действие книги на меня - нет. Уже несколько дней мне не хочется читать вообще ничего. Будьте осторожны с такой литературой!

"...А в тихом домике зажжется свет,
И голос тоненький сорвется вслед:
"Куда ж ты, маленький? Мир полон бед!"
Ах, мама, маменька, я уж не маленький!
Ах, мама, маменька, мне много лет!

Серая лошадка в чистом поле скачет.
Вечно мать украдкой по сыночку плачет.
Ну, а он далече где-то затерялся,
На пути на Млечном след его остался."
(отрывок из песни на стихи А. Поперечного)

Главный герой, Мартын Эдельвейс, (необычная фамилия досталась ему от деда - обрусевшего швейцарца), - мечтательный, восторженный, с богатой фантазией и воображением, наивный маменькин сынок, чьё детство прошло в дореволюционной России. Он родился в состоятельной семье, отец был известный врач. Особенным впечатлением из раннего детства стала у него картина, изображающая тропинку в лесу. И маленький Мартын воображал, что может вдруг, попасть туда, на эту тропинку, ведущую в манящую, таинственную неизвестность. Позже, в детстве и юности, в своих мечтах Мартын видел себя благородным разбойником, пиратским капитаном, продирался через джунгли, по пути спасая и защищая хорошеньких барышень. И в реальной жизни, понимая, что настоящим хладнокровием он не обладает, всё же твердо решил всегда поступать так, как поступал бы на его месте смелый и отважный человек.

Во время революции и после смерти отца Мартына, мать с сыном эмигрировали в Швейцарию, к его двоюродному брату - богатому, сентиментальному, одинокому добряку, который обеспечил им безбедную жизнь и оплатил обучение Мартына в лучшем и дорогом Кембриджском университете.

Неизвестно как и когда, может ещё с той самой тропинки в лесу на картине, Россия стала для Мартына тайной, сказкой, заповедным местом.

Даже если теперь, после гражданской войны, она может быть стала похожей на, выдуманную им вместе с Соней, пугающую и непонятную Зоорляндию.

К своей экспедиции, так он назвал планируемый незаконный переход в Россию через её границу и через какое-то время обратно, он подготовился заранее. Добыл карту местности в бывшем Генеральном Штабе, в Берлине. Учился прикидываться кем угодно, никогда не теряться, всегда и везде уметь жить так, как требуют обстоятельства. Заранее написал восемь писем маме и попросил своего друга, Дарвина, отсылать их каждую неделю, чтоб его не потеряли дома. Дарвин отослал три письма, потом всерьёз забеспокоился, начал его искать и всем всё рассказал.

Так что это был за поступок? Сумасбродная выходка мальчишки, желающего испытать себя в реальной опасности? Ведь если он хочет побывать в России не как шпион, так почему бы ему не взять визу (у Мартына швейцарский паспорт). Но в том то и дело, что с визой он будет в России чужим, иностранцем. Ему не нужна виза. Он и в эмиграции остался русским и придёт в Россию русским, даже если это может стоить ему жизни.

Подвигом назвал эту опасную выходку, один из общественных эмигрантских деятелей (Зиланов), потому что люди эмигрантского окружения Мартына, как бы плохо не относились к большевицкой власти, и какие бы паспорта не имели, они по сути своей и в эмиграции остаются русскими.

PS: Эта книга - моё первое знакомство с творчеством Набокова. Сюжет конечно впечатлил (парня с мамой реально жаль), а вот язык - нет. Не нравятся мне витиеватые, заковыристые, туманные предложения, которые при чтении трудно воспринимаются и приходится их перечитывать.

Честно сказать, прочитав Лолиту , совершенно не впечатлилась автором и поклонницей его творчества не стала. Тем интереснее мне было взяться за эту книгу и посмотреть, изменится ли ситуация. И да, здесь все оказалось гораздо лучше и сюжет увлек с первых страниц, хотя ничего принципиально нового в нем нет. По сути своей, банальная история, старая как мир. Обеспеченный мужчина Бруно Кречмар, имеющий помимо денег и положения в обществе, жену и дочь , в определенный момент своей жизни заскучал, показалось, что жизнь его серая и скучная, а другая яркая, проходит мимо него, захотелось новизны ощущений и чтобы жизнь засверкала яркими красками. И новое знакомство не заставило себя ждать. Магда Петерс. У неё есть молодость , привлекательная внешность и прошлое, от которого хочется бежать куда подальше, семья, где она не знала ни любви, ни заботы , ни ласки, а только оплеухи и подзатыльники , и человек, который её бросил, оставив выживать как придётся и поселившись в её сердце . А ещё , конечно, желание пробиться в актрисы и устроиться в этой жизни получше. И эта встреча ей тоже как нельзя кстати . И в довершение картины объявляется Горн, тот самый карикатурист, в которого влюблена Магда. И вот тут и начинает разворачиваться трагедия, в которой обман , ложь, жажда денег правят бал, а остальное уже не имеет значения. И шаг за шагом история движется к своей печальной развязке, победителем в которой выйдет тот, кто наглее, беспринципнее, для кого чужие чувства, мысли и желания всего лишь досадная помеха на пути к цели, к осуществлению собственных желаний. Предавший тоже будет предан . В этом контексте интересно как автор противопоставил два любовных треугольника : Бруно, Аннелиза и Магда с одной стороны, а с другой Бруно, Магда и Горн. Предав жену, семью ,Кречмар и сам оказался в состоянии преданного . И слепота физическая, настигшая его , стала следствием его духовной слепоты с самого начала этой истории.
В этой истории жалости , на мой взгляд, достойны все, кроме разве Горна, чья жестокость и бессердечие, отсутствие каких-либо моральных принципов просто ужасают, ставят в тупик. Но такие люди, как он и Магда и устраиваются в жизни чаще всего лучше других, потому что свои желания ставят превыше всего, не щадят никого и идут по головам. А другие расплачиваются за свою недальновидность, гордость и чувства.
А вообще эта книга получилась великолепной . Красота текста, в котором нет той перегруженности метафорами , аллюзиями и другими литературными приёмами, которыми, на мой взгляд, перегружена Лолита . Здесь все на своем месте, здесь каждое слово, персонаж, характер выверены и представлены с поразительной точностью и изяществом. И читается роман на одном дыхании и вызывает желание дальше знакомиться с творчеством автора.

Мне стыдно в этом признаться, но в эту книгу я врубилась далеко не с первого раза. Мне кажется, я прочла ее дважды за один раз. Набоков везде такой, кручу, верчу, запутать хочу? И ладно бы только языком, язык у него потрясающий, чувство слога, стиль, витиеватые метафоры, неожиданно бьющие не в бровь, а в мозг. Не ожидала я, что буду читать Набокова и хохотать от метафор, сидя на верхней полке в поезде. Хохотать не от того, что это прям такой юмор-юмор, а от радости за мысль человеческую. Метафоры у него искристые, как Абрау-Дюрсо (тут Набоков в гробу перевернулся). В общем, то, что смущало меня у Степновой, например, веселит и радует у Фаулза и Набокова.

С сюжетом дела у меня сложились посложнее. Роман многослоен и похож на чехарду. Он прыгает сам через себя, заставляя ломать мозг. Это сейчас кто говорит, автор? Или главный герой? Или рассказчик? Или все-таки автор? Метароман. Роман о том, как главный герой пишет роман, о том, как главный герой задумал преступление с участием двойника главного героя. Сон про не сон, как по мне. Сложная структура, местами обрывчатые воспоминания... да и рассказчик крайне ненадежный. Встретил он двойника или не встретил? Убил он или не убил? Зачем он отправил Ардальона в Рим? Почему не послушался жену? Сошел он с ума или не сошел? Такие вот вопросы мучали меня на протяжение всей книги. И к какому-то определенному выводу я пришла, только прочитав критические статьи на "Отчаяние".

Отчасти "Отчаяние" напомнило мне "Записки сумасшедшего" Гоголя, но там все намного прямолинейнее и проще. Главный герой - такая же пренеприятнейшая личность, так что книга - из тез романов, где персонажей если не переносишь совсем, то с трудом терпишь. Но не вроде шляпника Броуди, когда хочется отдубасить его скалкой, а скорее как, не знаю, крыса такая, и сущность его крысиная раскрывается мееедленно, исподволь, с течением времени и повествования.

Эту книгу нельзя читать людям с некрепкой нервной системой, а также тем у кого корона на голове, представляю их возмущенные отклики "Что это было?", "Почему эта книга шедевр", "Главный герой - крыса", "Я не хочу копаться в этой мерзкой голове". Я сама была такою тысячу лет тому назад. Но книги перевоспитывают, учат, смею надеяться это был шажок на полпути к Изумрудному городу Джойсу/Пинчону/постмодернизьму.

«Приглашение на казнь» звучит в тандеме, на мой взгляд, напыщенно, официозно, поэтому в голове упорно звучало более привычное словосочетание — «Приглашение на бал». Абсурдизм такой абсурдизм. Бал смерти, бал ожидания, бал, где отказы не принимаются и, получив свое приглашение, Цинциннат не имеет право не приходить — отныне он должен только повиноваться.

Сколько жизни можно вдохнуть сквозь решетки, не видя другого мира? Когда каждый день может оказаться последним. Когда любой предмет извне становиться невольным напоминанием о мире свободы и логики, о том мире, о котором нужно забыть.
Здесь все совсем иначе. Это в детстких сказках бегут из темницы, Цинциннат же обречен, погребен заживо. Один узник на всю темную башню, один молчаливый друг на всю камеру — паук-трудяга, то и дело заплетающий паутину вокруг Цинцинната; у того хоть есть постоянная работа — он живет. Живет, в отличии от нашего героя, который вынужден умирать, медленно и мучительно.
Редкие прогулки за пределы зданий, к, может быть, последним в жизни лучам солнышка, внезапно приводят Цинцинната… к лужайке, к дому, к жене Марфиньке... Но потом он возвращается... Он всегда возвращается в свои ненавистные четыре стены, так и не сумевшие стать родными и уютными. Иллюзия. Все теперь иллюзия и алогизм. Мир перевернулся с ног на голову. Не осталось логики, справедливости, правды, обещания обесценились, как, впрочем, и люди. Кругом обман.

Здесь страшные рамки — нельзя знать даже день собственной кончины. Это тоже надо принять, как должное. Да и есть ли смысл? Но ведь есть! Потому что это конец, а Цинциннату даже нельзя узнать, когда он умрет. Остается жить в этом абсурде. Да и жизнь ли это? Когда душа кричит, о том, что он тоже живой, но пережил в своей жизни намного больше — знает, что такое ожидание конца, смерти. Он медленно умирает. Его слишком рано записали к мертвецам. Да и греха особого за ним нету. Цинцинната просто не понимали. Узнику столько хочется сказать перед смертью. Что еще остается, как не расжечь себя ради последнего мига жизни?! Только бы не зря!

Страшный бал абсурда у Набокова. Очень страшный. И тяжелый, будто меня тоже арестовали. Полное проникновение в мысли Цинцинната: куча заметок, слов, множество недосказанностей осталось. Набоков — мастер.
А ведь может это просто кажется так? Может на самом деле весь наш мир абсурден? Я бы не удивилась. Сколько таких Цинциннатов в жизни должно повиноваться системе? Все мы люди и все мы боремся за что-то в этой жизни. Страшно оказаться в группе риска и однажды получить свое приглашение на казнь. Не у каждого хватит сил сопротивляться.

Среди моих знакомых нет людей, равнодушных к "Алисе": люди либо очень любят эту книгу, либо заметно недолюбливают. Сейчас прозвучу, наверное, как особенная снежинка, но у меня не то, чтобы нет конкретного мнения по поводу Алисы, скорее, мне никогда не нужно было к ней как-то относиться. Не было необходимости, что ли? Алиса просто всегда была где-то рядом, книжкой, радиопьесой, советским мультфильмом, это здоровенный язь кусок литературы и нашего культурного кода, и по этому поводу не надо ничего чувствовать. Ну, она просто есть!

И здорово, что у Алисы есть такое офигенное интерактивное издание! С миллионом клапанов, вставочек, конвертиков, с восхитительными страноведческими и историческими комментариями. Если Алиса упала в кроличью нору, то читатель падает во временную воронку — и словно бы оказывается в викторианской Англии, узнавая массу очень интересных вещей о быте, нравах, обычаях, привычках и манерах времени, в котором жила Алиса. Почему интересно, что бутылочка с надписью "Выпей меня" стояла именно на стеклянном столике? Почему Алиса декламирует "Папу Вильяма"? Кто был прототипом Безумного Шляпника? Что англичане видят в сцене, где Алиса рассуждает о горчице, чего не видят читатели из других стран? И куча других интересных фактов, заметок и пояснений, движущихся элементов, фотографических иллюстраций и гравюр.

Словом, изумительное издание, с отличной печатью и плотными глянцевыми страницами, интересное для всех возрастов; и отдельный кайф в том, что это классический, родной с детства перевод Нины Демуровой.

«Быстрое дачное лето, состоящее в общем из трёх запахов: сирень, сенокос, сухие листья», – а ещё оно включало в себя шахматы. Странное это дело, конечно, столько игр было после, не сказать что их было много, но были же, однако нет, вот они, неизгладимые воспоминания из детства, их не забыть, на них держится всё: уютные вечера, спокойствие и счастье, смесь звуков – трели соседской канарейки, весело болтающие собаки, щебет юрких ласточек, и игра – на веранде, у окна или на крыльце, и какое трепетное чувство я, помнится, испытывала, когда брала в руки доску, открывала её и начинала расставлять фигуры (мне доверяли!). «Особый, деревянно-рассыпчатый звук», – и внутри что-то замирает... Впрочем, это набоковское, так что ничего удивительного, ибо пусть эта история и отличается от его первых двух книг, его слово узнаваемо, все эти восхитительные и очень живые образы, которые видишь, слышишь – а возможно даже и чувствуешь: «Побежала пушистая рябь по серому птичьему крылу на её шляпе», «Кто-то прикрыл дверь, чтобы музыка не простудилась», «Наступило такое предчувствие счастья, что, казалось, сердце не выдержит», – нет, ну как цепко... И, конечно, шахматное. Оно было везде – в кафельных плитках в ванной комнате, на рассечённой солнечным светом аллее, да даже на пироге, везде, везде квадраты, а значит и фигуры... Главный герой жил шахматами, они были для него всем, и то, как это было передано – именно это, а не сама суть игры, – восхищало. И пугало. Такое не может не пугать. «Мы имеем ходы тихие и ходы сильные».

«Больше всего его поразило то, что с понедельника он будет Лужиным», – тот факт, что история началась с того, что у героя будто бы отобрали его имя... Мать не видела своего ребёнка (не похож на её талантливого родителя, слишком чужой, а тут ещё измена мужа с её родственницей... мир для неё начал блекнуть), отец же мечтал вылепить из него выдуманный образ (белокурый мальчик, задумчивый, красивый... как тот мальчуган, о котором он писал свои книги), и вот этот маленький человек, который и без того был не как все, совсем закрылся, замуровался. Вот бы он занялся музыкой, это ведь так аристократично, продолжит дело своего знаменитого деда! Может и писателем быть, это тоже в какой-то степени красиво – пойти по стопам отца. Ну может и в науку пойти, так и быть... Но – нет. Все родительские мечты были разрушены. Учится плохо, с другими детьми не общается, да он даже на переменах не бегает, это совсем уж возмутительно!.. Разочарование. Обескураживающее, оглушающее. Окончательное. Ну и ладно... Уберечь его от издевательств сверстников? Помочь ему отыскать то, что действительно его заинтересует? Найти к нему подход? А зачем. Мать окончательно погасла, отец основательно погряз в сказочном, а Лужин волею случая отыскал то, что вызвало в нём бурю эмоций, и «что-то в нём освободилось, прояснилось», он обрёл... что? Себя? Нет. Смысл? Тоже нет. Он просто нашёл то, что заполнило внутреннюю пустоту. «Жизнь с поспешным шелестом проходила мимо, и вдруг остановка – заветный квадрат, этюды, дебюты, партии...».

«Что есть в мире, кроме шахмат? Туман, неизвестность, небытие», – шахматы стали для него всем. Вместо них могло было быть что угодно, математика, например, да та же музыка, и всё равно он бы оказался там, где оказался. Вот он уже взрослый, погрузившийся в иллюзорные грёзы, и опять рядом с ним люди, которым нет дела до него, него настоящего. Это и использующий его антрепренер, которому было наплевать на то, что происходит с его подопечным. Это и жена, которая подобрала его из жалости и пыталась его изменить, дабы он смог вести “совершенно нормальный образ жизни”. Но что это такое – совершенно... нормальный... образ жизни? Лужин не знал, но старался соответствовать тому, чего требовала от него супруга. Не играть в шахматы, не думать о них, взяться за что-то другое. Но – это чувство, что он – загнанная в угол доски фигура, которой необходимо защититься... но защититься от чего? Он не понимал. «Каждая пустующая минута лужинской жизни – лазейка для призраков», – и всё начало возвращаться, вот оно, его детство, тут и усадьба, и гимназия, и снова побег, только уже не на чердак... То, как с каким спокойствием он принял решение – «Нужно выпасть из игры», – не могло не вызвать какой-то непередаваемый внутренний ужас. Он ведь ни на секунду не поддался сомнениям. Он сделал последний ход, на сей раз уже окончательный, и то, что именно в этот момент впервые за всё повествование было произнесено его имя... впрочем, поздно. Было слишком поздно. «Никакого Александра Ивановича не было».

«— Лужин, проснитесь! Что с вами? — Реальность?». Задумка с именем зацепила чрезвычайно, да и в принципе здесь хватало таких эпизодов, которые так занятно было подмечать, дыра в кармане пиджака, ходы назад... Что касается самой истории, то после прочтения даже не хотелось рассуждать на тему того, чем были шахматы для героя на самом деле – ловушкой или спасением, потому что дело-то не в них, дело в других людях, ибо от них Лужин пытался защититься, от всех этих окружающих, которые не оставляли его в покое. Вот эти вот мысли его отца на тему будущей повести, мол, не дам вырасти своему мальчику-гению, пусть он умрёт молодым в кровати с шахматной доской, «его смерть будет неизбежна и очень трогательна», говорят о таких людях всё, они не терпят тех, кто чем-то от них отличается, даже если этот кто-то – их родной сын. И тут же – пресные речи о долге. Сам-то отец вспоминал о долге, когда изменял жене с её же троюродной сестрой? Это, видимо, другое... Сюда же относится и семья Лужиной с их фальшивой обстановкой с самоваром и картинами, а чего стоила та гостья, которая фыркала, дескать, тут у вас ужасно, а вот у нас!.. А чего ты тогда ездишь в другие страны и скупаешь там одежду и всё прочее? Опять же, это другое... Нет. На фоне этих лицемеров Лужин казался настоящим, потому что он в отличии от них был собой. Казалось бы, простая же истина: не лезь ты к другим людям, не подгоняй их под себя, уважай их границы. Но нет. Всегда будут лезть. Всегда. «Грусть, грусть, да и только».

Роман об истории отношений состоятельного отца семейства, уважаемого члена высшего общества Бруно Кречмара и бедной натурщицы, проститутки Магды Петерс. Он безумно влюблен и готов на всё, она его не любит и рассматривает как источник материальных благ. Бруно ослеплен страстью и не видит ничего вокруг, он никогда не испытывал подобного к своей жене, хотя до этого считал, что ее любит. Бруно к моменту встречи с Магдой уже подсознательно чувствует какую-то необъяснимую неудовлетворенность своей жизнью, он готов к измене. Магда умело им манипулирует Бруно, выжимает его как лимон. С самого начала романа и до конца Бруно движется к пропасти с возрастающей скоростью.

На момент знакомства с Бруно Магде шестнадцать лет, но в романе это подается как факт и тема ненормальности отношений взрослого мужчины и несовершеннолетней никак не обозначается. Более того, именно Магда выглядит в отношениях более опытной. Бруно Кречмар - жертва, и он долго не осознает своей роли, тогда как Магда с самого начала расчетлива, аморальна, жестока. Она идет к своей цели - развести Бруно с женой и окольцевать его - последовательно, безжалостно и хладнокровно. Магде абсолютно плевать на Бруно, у нее есть другой мужчина, которого она любит. Магда даже испытывает к Бруно что-то вроде классовой ненависти.

Мне книга очень понравилась. Роман написан как история болезни, он лаконичен и конкретен, там нет пространных отступлений, все предельно сжато и подчинено одной цели - отношениям Бруно и Магды. Вообще, при чтении романа у меня возникло ощущение, что я просто слушаю рассказ свидетеля событий, так как если бы находился с ним за одним столом. В характерах персонажей Набоков не допускает полутонов: Магда и ее любовник Роберт Горн - абсолютное зло; Бруно, несмотря на свою измену жене и дочери, абсолютно положительный герой, которому хочется сочувствовать (и это, Господи, вопреки ненормальности отношений с шестнадцатилетней). Бруно слепнет к концу романа, но, фактически, он был слепцом с начала и до конца.

__И вроде лето за окном цветёт самым пышным цветом, а всё равно не отпускает чувство, что зима ещё не кончилась, что время обмануло, исказилось, застыло. Но нет, окно открыто, и тёплый ветерок колышет белоснежную занавесь, и слышен ласточкин крик, и чувствуется аромат уже отцветающей сирени, и из всех этих мелочей вдруг вырисовывается оно – милое, тёплое и славное прошлое, в котором было место лишь безмятежному счастью. Это, конечно же, не так. Память ластиком стирает всё неугодное, оставляя лишь самые приятные воспоминания, в которые порой так приятно погружаться, когда настоящее жалит своей чудовищностью. И вроде понимаешь это, а всё равно нет-нет да задумаешься о том, что вот раньше-то было лучше... Нет, не было. Но эти грёзы...

В них и находит своё спасение Ганин, которому на чужбине опостылело вообще всё. Неказистое жильё, наскучившая любовница, отсутствие работы – всё вызывало у него смертную тоску, а желания что-то менять не было, и так он и бродил бы по берлинским улочкам, угрюмый и задумчивый, если бы к нему случайно не постучалось прошлое. Деревенька с её неповторимыми лесными опушками и девой с каштановой косой вновь захватили все его думы, а как иначе? Лето и багровые закаты, осень и горящие рябины, зима и морозный воздух, весна и благоухающая черёмуха, – это всё она, самая любимая и неповторимая, не только Машенька, но и родина. Вот только вернуться к былому невозможно, это тот случай, когда любить получится лишь на расстоянии. Да и в любви ли тут дело? А была ли она, любовь-то?

Смотря на других персонажей, населяющих пансион, только об этом и думаешь. Символично, что дом стоял возле железной дороги, ибо все эти заблудшие души будто бы и не жили вовсе, а пребывали в вечном ожидании. Обессиленные и растерянные, они уже ничего не ждали от ненавистного настоящего и туманного будущего, зато прошлое казалось им чрезвычайно пленительным. А время шло. Пока они мечтали о том, чего уже никогда не вернуть, поезда проносились мимо, а их жизни стояли на месте. И стоило ли оно того? Можно понять их потерянность, но вот это воспевание того, что на деле и не было таким уж восхитительным, вызывает неприятие. Это как Ганин, который на деле вовсе и не любил Машеньку, он любил приукрашенные временем воспоминания, он любил любовь к ней. Да, эти грёзы... Тернистый и опасный путь.

__Мне понравилось то, как была донесена эта мысль: казалось бы, история о любви, но нет, любви как таковой тут не было, это нечто совершенно иное. Что касается всего остального, то не могу сказать, что эта книга чем-то меня зацепила или заинтересовала, главный герой так вообще раздражал на постоянной основе, в лёгких набросках других персонажей угадывалось нечто интересное, но этого было недостаточно. Но хорошо хотя бы то, что после прочтения чувствуется некая подавленность; она в таких случаях необходима. Да, настоящее может ужасать, но кроме него ничего не остаётся. Вот уж и правда: чтобы окончательно проститься с прошлым, нужно вновь его пережить и с лёгким сердцем отпустить, а не отпустишь, так всю жизнь и будешь горевать по несбыточному, пока жизнь проносится мимо.

С упоением читаю Набокова, а ещё год назад даже не смотрела в его сторону.

Ну вот откуда мне было знать, что в его текстах столько страсти, которая передается и тебе тоже?! Страсть, которая не даёт покоя, от которой хочется ещё и ещё пробовать на вкус его новые строки. Измена другим авторам получается сама собой. Как в тумане идёшь, берешь новую книгу и проваливаешься в его искусные чары.

Ну правда, он действительно каким-то волшебным образом складывает слова в невообразимые тексты, оторваться от которых у тебя совсем нет возможности.

Очередной пример тому "Камера обскура". И пусть на тему супружеской измены я прочитала десятки книг. И пусть эта тема мне не нова. Пусть даже то, что ты знаешь наперед, все возможные пути исхода. Пусть. Ведь это не важно. А важно то, что открыв первую страницу ты уже тонешь в его вымышленном мире, с героями, которые оживают и вот уже живут у тебя в голове по написанному мастером сюжету.

Он, Набоков, для меня мастер слога, слова, текста. И даже если бы он написал сборник анекдотов, я бы читала и его.
А по сюжету..

Да, сюжет не нов, избит,переписан не раз. Но именно в случае с этим автором, он все равно прекрасен. Он, - старый, женатый, богатый. Она, - молодая, красивая, бедная. Он ищет похоть, развлечение, владение свежим телом. Она - деньги, хорошую жизнь.
Возможно вы уже представили развития дальнейших событий. А я лишь добавлю, что Набоков разыграл это довольно интересно, ввернув в текст слишком неожиданные моменты, а финал так вообще удивил и расстроил. Не так я хотела, не так
Но я всё равно его нежно и трепетно лав