Собрание сочинений

То ли рецензия, то ли призание в читательской любви. Нелюбителям субъективности и злоупотребления местоимением «я» в отзывах – не читать.

«Дар» для меня оказался наиболее совершенным, наиболее поглощающим, наиболее сложным – и композиционно, и стилистически – из всех произведений Набокова «русских лет» (на данный момент мной прочитаны все романы и повести этого периода). Думаю, не погрешу против истины, если назову этот роман жемчужиной русского модернизма.

Отзыв Владислава Ходасевича на обложке книги довольно точен:

Это действительно так. Многослойность, многоплановость, многосюжетность – характерные черты «Дара». Этот роман – словно огромное дерево с густой кроной: множество человеческих судеб, множество разных историй вплетаются в основной сюжет, отрастают от него отдельными ветками и веточками, листьями и листочками – а кое-где это лишь набухшая, так и не раскрывшаяся почка. А всё вместе это представляет собой настолько органичное и совершенное творение, что оторваться от чтения – чтения непростого, нередко заставляющего возвращаться на несколько страничек назад – невозможно.

Автобиографические моменты в романе очень интересны, я очень люблю вот это присутствие самого автора в книгах. Набоков вообще любил внести в свои произведения хоть толику автобиографичности, а «Дар» и вовсе считается автобиографическим романом. Я уже несколько месяцев параллельно с книгами Набокова читаю его биографию ( Владимир Набоков. Русские годы - Брайан Бойд ), и мне особенно интересно улавливать в сюжете это авторское «я». Знаю, многие читатели обвиняют Набокова в язвительности, мизантропии, резкости в отношении несимпатичных ему людей и неприглядных человеческих черт. Но для меня все это меркнет перед его отношением к людям любимым, близким. Какой великолепный образ отца в романе, какая глубокая сыновья любовь! Ну а если знать биографию писателя, то читать это можно было не иначе как с комом в горле.

Роман в романе – глава четвертая, художественная биография Чернышевского «от Набокова» – мне был особенно интересен ввиду того, что уже перечитано было «Приглашение на казнь», уже известно было, кто послужил прототипом для образа Цинцинната, уже прочитано было и кое-что из критики по этому поводу. Было интересно читать «Дар» практически сразу после «Приглашения», сравнивать образы набоковских Чернышевского и Цинцинната. Литературная критика, кстати, в этом вопросе меня только запутала: на распространенное мнение большинства о том, что это язвительная сатира (что и читателю вроде бы более очевидно), другие парируют утверждением, что здесь речь скорее идет о симпатии и жалости.

С другой стороны, лично мне это не кажется главным, мне видится в биографии Чернышевского прежде всего творческий манифест Набокова, выступающего против непременного служения музы каким-то социальным идеалам, против воспитательно-морализаторской роли литературы, против недолитературы, литературы «низшего сорта», жертвующей эстетическими категориями во имя «высоких идей». Прекрасно помню, как когда-то меня, еще школьницу, поразило в творчестве Набокова именно это – как классическая литература может быть настолько «невоспитательной», ничего не навязывающей, ни к чему не призывающей и ничему не поучающей. Конечно, Набоков не уникален в своих творческих принципах, но для меня он был и останется первым писателем, читая произведения которого я получала то самое эстетическое наслаждение. Он научил меня этому, после знакомства с ним моя планка претензий к стилистике литературного произведения поднялась так высоко, что я сама этому порой не рада. При этом, конечно, ошибочно считать набоковские романы графоманией, лишенной проблематичности писаниной, искусством ради искусства. Просто некоторые читатели любят попроще – ближе к делу, так сказать, – но это не обо мне.

Наверное, я отвлекаюсь, но где же еще объясняться в любви к писателю, как не в отзыве на книгу, название которой – «Дар»?! Еще одно читательское обвинение Набокову, которое мне встречалось, – обвинение в тщеславии, осознании себя талантливым (да что там, гениальным! ) писателем. А мне это не претит, нисколько. Ну не всем же великим писателям, претерпевая тяготы и лишения, непременно должно писать в стол и умирать, не будучи признанными при жизни. На долю Набокова тягот и лишений тоже достаточно выпало. А как писатель он, ощущая силу своего гения и тонко чувствуя грань между литературой и ее подобием, был для себя и довольно жестким критиком – о чем и в «Даре» написано достаточно, а не только вот это

в определенной степени равное, пожалуй, пушкинскому «Я памятник воздвиг себе...» У него был ДАР, он его осознавал, развивал, оттачивал, использовал, он был известен при жизни и оставил после себя внушительную подборку замечательных произведений. Спасибо, Владимир Владимирович, за Ваш дар!

P.S. Одно только плохо: после Набокова долго невозможно приступить к нормальному чтению других книг.

Произведение это достойно не пяти - всех звёзд вселенной.

Во-первых, язык. Язык Набокова невозможно перехвалить и я не устану им восхищаться.

Он от чего-то всегда вызывает у меня гастрономические ассоциации. Иногда он - густое и терпкое красное вино, иногда - зернисто-сладкая груша, часто - пушистый сочащийся нектаром персик. Тот, который надкушенный опьяняет ароматом всё окружающее и от спелости которого сок брызжет на подбородок, запястья, стекает по локтям...

Здесь Набоковские слова ощущались во рту карамелью, рассасывая которую внезапно натыкаешься на взрыв шипучки.

Да, это было вкусно.

Во-вторых, сюжет.

Читая много в последнее время современных авторов, печалюсь невероятно: умеют же люди из хорошего беспроигрышного сюжета слепить скучнейшую вульгарную обыкновенность. Другое дело - классики)

Вот здесь вроде бы банальная пошловатая историйка - муж, жена, молодой любовник. Но сколько драматизма, сколько экспрессии! Но главное - сколько уважения к читателю, игры с ним и внимания к деталям.

Да, наконец, в-третьих - Гений кроется в деталях.

Король, Дама, Валет - три старшие карты колоды, три главных персонажа книги, три угла любовного треугольника. Пойдём по возрастающей.

Валет - слуга, лакей, холоп, Франц. Он валет не только потому, что молод. Он валет, потому что инфантилен, себялюбив, близорук и трусоват.

Франц недоволен своей бедностью, но ничего самостоятельно исправлять не хочет. Матушка написала за него письмо дальнему родственнику с просьбой оказать протекцию. Дальний родственник устраивает его к себе на службу, оплачивает квартиру, которую даже выбрать и договориться о цене Франц не в состоянии без посторонней помощи.

Франц близорук настолько, что не просто не видит дальше собственного носа, но более того, он прямо-таки не представляет себе жизнь далее собственной персоны. Та, которая у него есть - вызывает в нём буквально физическое отвращение, при этом бедность им воспринимается как-то без отношения к себе самому. Его просто тошнит от бедных людей, других, тех, что рядом, тех, которые своим присутствием рядом с ним, напоминают ему, что он такое есть сейчас, в данный конкретно момент.

Те же чувства будет он испытывать в последствии и к своему патрону, человеку, так много для него сделавшему. Франца унижает покровительство Драйера, но вместо того, чтобы взять на себя смелость отказаться от неё, Франц по-лакейски служит, с омерзительным раболепием, яростно при этом ненавидя патрона. Он вполне возможно и с Мартой-то, женой Драйера, начал встречаться больше из желания уязвить благодетеля, чем от действительной любви. Ну ещё и от близорукости своей.

От того, что весь мир вокруг себя он видит расплывшимися грёзами. Не оформленный, лишённый конкретики действий, мир фантазий, замыслов, чувств. Мир - ощупь.

Ему нравится ощущать себя племянником директора магазина, любовником его жены, моложе, чем кто-то, привлекательнее, чем кто-то, достойнее всего, чем кто-то. Нравится представлять себе, что по нему сохнут все встречные девушки, нравится ощущать себя хозяином положения, когда

.

Но когда дело доходит до каких-то конкретных действий, Францу становится страшно. Так страшно, что порою он прозревает и видит ясно вместо мадоннообразного лика - жабью рожу. Давление на него в конечном итоге так велико, что та самая выспренная любовь трансформируется в желание избавиться от требующей развязки любовницы, освободиться, сбежать. И он бежит, бежит, но не только от железной хватки любовницы, но и от её смерти. Страх принятия решений настолько силён, что Франц не может быть рядом даже с решением высших сил. Франц не способен не только принять собственное решение, но даже достойно встретить чужое.

Дама Марта, жена Драйера, любовница его племянника Франца.

Один из образов дамы пик - библейская Рахиль, обокравшая собственного отца. Мне кажется, Марта - именно эта дама пик. Царица денег.

Марта из обедневшего купеческого семейства. Марта никогда не любила своего мужа, однако вышла за него замуж, на тот момент он тоже был беден, но. Марта всегда обладала главным качеством, необходимым тому, кто очень любит деньги и умеет их приумножать. У Марты безупречная финансовая чуйка. Она успела подхватить Драйера тогда, когда он только-только начинал идти в финансовый рост и не прогадала. Марта выгодно вложила основной женский капитал - обаяние и красоту.

И Марта начала обставлять свою жизнь атрибутами богатой жизни. Домик, именно такой, который по её представлениям должен быть у богатой семьи. Друзья, те которые по её представлениям должны быть у богатой семьи. Развлечения, по тем же представлениям. И наконец, любовник, который так же по представлениям Марты должен быть у каждой богатой женщины в её возрасте. Она даже попечалиться успела до появления Франца, сравнивая себя с подружками, которым лет чуть поменьше, а любовников уже сменено по два-три.

Франц в роли любовника оказался кандидатурой очень подходящей. Ни рыба- ни мясо, так кусок пластилина, из него, пожалуй, слепить можно всё, что душе угодно.

А вскоре душе Марты стало угодно от мужа законного избавиться. Случилось это вскоре опять же не просто так. Своей абсолютной финансовой чуйкой Марта ощутила опасность для капиталов. Драйер начал хромать и портить борозду.

Развестись Марта не может, ей не нужно просто содержание, какое она там могла бы получить после развода. Ей нужен весь капитал, что есть сейчас у Драйера, при чём, чем быстрее, тем лучше, ибо мужнины опасные финансовые предприятия вгоняют Марту в каталептический ужас.

История, как любовники выбирают способ умерщвления мужа черно-комична до коликов. С каким упоением прочитываются огромные тома по отравляющим веществам, истории отравителей и их жертв. Как отстранённо от предмета Марта рассуждает о том, что отравление - это так изысканно, так аристократично, так романтично, в конце-то концов, но... Увы, не современно))

Ну и, собственно Король Курт Драйер, собственной персоной.

Курт предстаёт перед нами этаким молодцеватым крепким мужчиной. Уверенном в себе, твёрдо стоящем на ногах. Курт занят бизнесом и кроме того постоянно в поиске новых возможностей вложения денег. Он широк на щедрости, касаемые своего племянника. Он любит свою жену и абсолютно ей доверяет, потому что уверен в ком? ей, себе, или, или...

И вот далее, по ходу текста читателя ожидают прелюбопытнейшие метаморфозы.

Такой весь стабильный столп Драйзер начинает чудить. сначала тиранично доискивается до водителя, вынюхивает его, следит за ним, вызывает в неурочное время, пытается всячески подловить его на пьянстве. Даже когда водитель погибает, Драйзер старается утвердиться во мнении, что тот был пьян. Не был.

Кроме этого, мы всё более наблюдаем весьма эксцентричные шутки Драйзера. Он пугает друга револьвером-зажигалкой, получает невероятное удовольствие издеваясь над Францем на теннисном корте, шутя доводит до истерики на Рождественском приёме собственную жену. Отыскать где-то полубезумного изобретателя и играться с ним.

Иногда мне казалось, что Курт отнюдь не слеп в отношениях своей жены и её любовника. И не замечает он их даже не потому, что зациклен на себе и ему никакого нет дела до супруги. Мне порой казалось, что ему доставляет некоторое извращённое удовольствие наблюдать, что же будет у этих двоих дальше. Что он может быть и в курсе их преступных планов был, просто это у него такая шутка была продуманная, взять в конце и всё им порушить.

Всё больше и больше Курт из Короля трансформируется в Джокера - шута, того, кто раньше изображался на картах вообще-то с державным жезлом. И в действительности - кто выше короля? Шут. Дурак, который будучи приближённым к королевскому двору, единственный, кто может себе позволить вести себя естественно, говорить, что думает, не заботясь о приличиях. Карта, бьющая любой козырь.

И какая блестящая сцена с презентацией экспериментальных моделей изобретателя. Как много тоски и смысла в этой угасающей жажде нового у Курта. Он попробовал, он воплотил, он натешился. Идея воплотилась, теперь она - деньги, скука, медленно умирающий механизм.

В книге есть ещё один любопытный персонаж. Герой над героями, воплощение их всех в одном лице и воплощение всего мира в одном человеке. Старик - владелец квартиры за 55 марок. Он ворчлив, он подозрителен, он лгун и вуайерист. Он сумасшедший, слепой и глухой. Он эксгибиционист. Все пороки, все извращения этого мира искрятся здесь, в этом дряхлом голом теле, прикрытом истлевшим веером умершей столетие тому назад кокетки.

Что остаётся человеку, когда не остаётся вообще ничего?  И время, подобно ссыхающейся на лице маске неотвратимо сжимается... Скоро эта маска  застынет навеки, превратившись ... Во что? Ответа ты уже не услышишь, потому что больше не будет времени. Т.е. оно останется где-то там, но для тебя остановится навсегда. Ожидание смерти куда страшнее, чем сама смерть.  И от того каждый  день превращается в отдельно отснятый памятью кадр, в котором любая, даже мельчайшая, деталь имеет значение.

Набоков - самый кинематографичный из всех русских писателей. Каждый его роман - готовая режиссёрская разработка,  где продумана каждая мизансцена.  Иногда кажется, что где-то неслышно, или наоборот, с треском работает кинокамера. Минимум слов, минимум мыслей персонажей.  Только жесты. Жесты, как поступки, как действия. Из этих жестов-деталей складываются образы.  Пространство - тюремная  камера . Оно  сплющено, сжато и  шаг за шагом охватывает, как поднимающаяся к горлу  вода.

Собственно, реально действующий и потому живой здесь только один человек - Цинцинат Ц. Все остальные - скорее похожи на картонные фигурки или манекены,выставленные в витрине. Это  не типы, а  некие силуэты, символы, иллюзия, порождённая сознанием осуждённого на смертную казнь и заключённого в узилище.  Так умирающий видит фантомы, порождённые угасающим сознанием.

Не реальноть, а карикатура на неё. Это не антиупотия. Абсурд! Дурной сон, который вот вот должен перейти в небытие, но  никак не может ничем закончится.  Всё  перевёрнуто, всё движется, оставаясь неподвижным. Финал- начало, начало  - финал. И между ними что-то зарождается. Но оно зыбко, как отражение в воде. "Правда - игра, игра - правда". Бег ( или пробег, побег) по замкнутому кругу.  Тюремная камера превращается в туннель ,ведущий в некое пространство, иллюзию свободы, в дом, которого на самом деле нет. Это всего лишь  - другое помещение всё той же тюрьмы. И вновь всё возвращается к тому, с чего начиналось.  Смерть - подлжение жизни, а жизнь - вечная прелюдия смерти, её беконечное ожидание.

У Набокоова  сюжет не главное . Да как такового его здесь  словно бы вовсе и нет. Главное - образ! От него отталкивается. Каждый предмет осязаем. Кажется протяни руку и почувствуешь..Действие - лишь продолжение того или иного образа. Оно вторично, как отзвук камертона. Реальность, точнее её образы, вспыхивают  внезапно, как цвет в чернно-бнлой коноленте.

Цинциннат, якобы выбравшийся на волю,  видит дымчатый, синий город с окнами, как раскаленные угольки, и торопится вниз... М-сье Пьер отпирает ключиком стоящий в углу большой футляр, в котором оказывается... широкий топор. Так смерть врывается в жизнь.  И снова прячется в тень, в неизвестность. Возможно смерть тоже иллюзия и она никогда не наступит. Казнь не состоится, потому что  Цинцинат Ц. уже давно мёртв.   В этой ирральности ему просто нет места.  Здесь отчётливо проступает  доселе скрытая Евангельская составляющая романа, которую подмечали многие критики. Да, тело смертно. Но так ли оно важно на самом деле? Или это всего лишь платье, которое носит душа до определённого момента, чтобы потом сбросить и отойти ... Куда? Возможно в реальность, которая и есть главный итог. И только эта реальность существует в действительности.  Может быть это и есть то, что отнять не дано никому...

Роман "Приглашение наказнь" слишком глубок для одного прочтения. Вероятно, я вернусь к нему... И да, книга требует прочтения в бумаге. Аудиоверсия явно недостаточна.

Начинать знакомство с творчеством Набокова с  этого романа все же не советую. Выберите что-то попроще. Но прочтите обязательно. Медленно. С карандашом в руках. Насладитесь великолепным русским языком! Но это , наверное, отдельная тема. И она неисчерпаема.

Сегодня я был очень удивлён своей реакцией на эту книгу. Сказать, что она мне не зашла, это словно открывать дверь головой с разбегу. А надо было просто потянуть её на себя, ведь даже не заперто было. Но случилось так, что моя недавняя простуда наглухо отбила у меня лояльность к подобной литературе.
Самое интересное, что ведь все читающие люди знают содержание этой сказки, если даже не читали. Так и я, не читал в детстве и слава Богу, казался готов сам себе, но попал в какие-то дебри словоблудия и параноидального бреде. Мне книга даже напомнила Евгений Клюев - Между двух стульев , т. е. страннее я ничего не читал. Эта сказка достойно займёт 2 место.
А герои? Хоть главная героиня, хоть второстепенные герои - все вызывали у меня приступы пассивной агрессии. Алису вообще хотелось отдать королеве, чтобы та выполнила свою угрозу снять голову. Хотя, вроде бы, такая "милая" девочка должна была вызывать у нас симпатию. Но лично у меня вообще не случилось.
Даже диалоги, прописанные великолепно и в очень тонком английском юморе, вызвали у меня недоумение по большей части. Сюжет же довольно прост. Девочка попадает в волшебную страну и общается с разными персонажами, которых с нашего обычного роста тяжело даже просто воспринимать. А всё дело в частых смена Алисой своих размеров. То она общается с мышами и гусеницами на равных, то увеличивается до невообразимых размеров и постоянно попадает в разные пепедряги. При этом ведёт себя не вполне адекватно. Хотя стоит сделать скидку на то, что книга про далёкий 19 век, а Алисе около 7 лет. Суд в конце вообще один сплошной абсурд. Но в самом конце автор элегантно намекает нам, что не стоит бояться. Ведь каждому может присниться что-то волшебное.
В общем и целом книга просто не вовремя попала ко мне в руки. Теперь даже не стану заставлять детей её читать, лучше пусть смотрят экранизацию с Джонни Деппом =D А я даже дописывать не буду рецензию, ведь хвалить всё равно не стану сказку. Всё, пока, пока, всё. Ушёл смотреть футбол.
P. S. Посмотрел и с уверенностью могу сказать, что оно того стоило =D

Главный герой.
Чем-то главный герой напомнил мне того главного персонажа из «Степного волка» Германа Гессе, который вышел через год после этого первого романа Владимира Набокова. То есть, (это) к тому, что у Гессе в его книге главный герой Гарри Галлер, выглядит, словно (несколько) заматеревший и ещё более рефлексирующий Лев Ганин, главный герой «Машеньки».. Ибо оба (этих) персонажа –типичные ницшеанцы и циники (что вообще характерно для рождавшегося как раз в то самое время «потерянного поколения»). Таким образом, можем констатировать (здесь для себя), что «наш» Ганин, -это наша лепта (наш вклад) и наш персонаж (представитель) вышеназванного «поколения».
Описательная красивость.
А вот с «описательной» частью (природы, окружающей обстановки и ситуативности) автор немного переборщил.. Ну то есть, если с точки зрения классической (русской) литературы, это конечно практически прям «как надо» и даже «с коробом» как надо, то с точки зрения классического модернизма – слишком «пушисто» (по принципу "кашу маслом не испортишь")..
Но, справедливости ради, суммарно (текст, идея, реализация) всё получилось очень и очень даже неплохо.
Для чего.
Как обычно: для «репрезентации» и «освобождения». Ну и, кроме того, этот его роман, как одно из базисных, «формообразующих» творческих зерен (для последующих его произведений).

Как и всякий фанат Алисы, я всё-таки пришла к коллекционированию разных изданий, с чем себя и поздравляю, ибо идти на кассу с целой стопкой дорогущих книг, различающихся только картинками – занятие не для слабонервных.

Итак, это невероятно красивое издание формата А4 с золоченым обрезом и бархатными цветами на обложке. Бумага мелованная, но вес небольшой.
Самое главное – это, конечно, иллюстрации. Так вот, иллюстрации к Алисе бывают двух типов: реалистические и сюрные. Я предпочитаю реалистические, потому что сказка и так сюрная сверх всякой меры, но она при этом стильно сюрная, у них там своя атмосфера, на своей внутренней логике, а авторы сюрных иллюстраций часто лепят чопопало бессмысленными нагромождениями, аж подташнивает. А вот когда видишь всё это безумие похожим на объективную реальность - это уже интересней. Люблю буквальное воплощение. Художник здесь М. Митрофанов, и у него получились самые реалистичные рисунки из всех, что я видела, при том очень красивые, кавайные и акварельные. Алиса на саму себя похожа вполне, Шляпник на мой вкус малость староват, зато Деликатес получился очень каноничным – чудовищный гибрид черепахи и теленка. Немного удивило, что Герцогиня изображена в качестве Пиковой дамы, ну да это, скорее, не баг, а фича, послужившая мне основой для нечеловеческого вдохновения.
А теперь минутка личных пристрастий. Для меня важно не только качество отрисовки персонажей и стиль в целом, но и то, как художник композиционно оформит мои любимые сцены, а особенно – падение в кроличью нору. У Митрофанова нора получилась очень увлекательной, но не совсем такой, как я ее представляю.

И о переводе. Это классический перевод Демуровой со стихами Маршака, и мне он показался отличным. Раньше я читала только старенькое издание в переводе Заходера, и пусть он адаптировал стихи к нашим реалиям, что, я считаю, неплохо, все эти его многочисленные заигрывания с читателем смотрятся грубовато. В этом переводе куда больше самого Заходера, чем Кэрролла. У Демуровой немного другие хохмочки языковой игры и стихи слишком английские, но при этом сам перевод мягче и приятнее.

И в качестве шикарного бонуса я обнаружила в конце книги сопроводительную статью с рассказом о Кэрролле, Алисе Лидделл и истории их дружбы, обернувшейся в итоге вот такой сказкой. Также даны объяснения некоторых их локальных мемов и параллели персонажей книги с реальными знакомыми. Кстати, всех параллелей не открыли до сих пор.
Так что отличное издание, и Зазеркалье я купила с иллюстрациями этого же художника.

Вот и дошли мои шаловливые ручки до второго Набоковского романа в этом году. До “Короля, дамы, валета”. Набоков в этом году стал для меня большим открытием в литературе в целом, особенно с его “ Приглашением на казнь ”. Наипрекраснейший роман, поломавший мне голову и давший понять, что я его точно перечитаю. Но на него у меня есть отдельная рецензия.
Честно говоря, само название “Король, дама, валет” очень сильно подкупало, но ожиданий или надежд я не строил, максимум было ощущение, что этот роман некая вариация Анны Карениной от Набокова. Когда же я начал его читать, то только убедился в этом. Убирая факт прекраснейшего языка В.В, о котором пишут во всех рецензиях (это неотъемлемая часть всех его романов), то произведение становится очень душным. История является банальной, хоть автор смог слепить из неё нечто своё, добавляя элементы детектива и в какой-то степени триллера. Это было приятным моментом, но и напоминало другие произведения. В целом, по мере чтения складывалось такое впечатление, будто бы произведения это одна большая ассоциация: тут тебе «Леди Макбет Мценского уезда», та же самая “Анна Каренина”, “Мадам Бовари”. Список можно продолжать бесконечно. Да, здесь поднимаются темы предательства, адюльтера и всего связанного с этим, но честно, не будь языка В.В, роман бы скатился в полнейшую скуку. Читая все дальше и глубже к героям я не чувствовал ничего, не располагали и не притягивали к себе ни тряпочная кукла Франц, который к концу скатился в хтоническую хтонь, ни Марта, которая обнаруживает в себе черты sugarmamy и не сам Драйер. Самый интересный из персонажей – это дедок, сдававший квартиру Францу, считаю, что его было сильно недостаточно и он не полностью раскрыт. Прикольный персонаж. Было уморительно наблюдать за распадом личности Франца, к самому концу романа, ибо его было максимально не жалко. Создавал впечатление мелкого человечка, превратившегося в игрушку. Насчёт самого конца романа... Блин, вот тут было обидно, прям сильно. Концовку слили, как по мне. Игра В.В с читателем с самого заголовка и уже внутри романа делает его интереснее, но после приглашения эта игра была не такой трудной и интересной. Но все же, черт, как я люблю его игры с читателем, будь роман классным или похуже, они получаются шикарными, хоть и не выдерживают сравнения. Советую в любом случае прочитать, т.к посмотреть, как с тобой играет Набоков и при этом поиграть по его правилам – это великолепно.

Наслаждалась чтением. И языком написания - браво в очередной раз Набокову, и великолепным исполнением Владимира Самойлова.
Книга вызвала множественные эмоции. Так случилось, что подобные переплетения сюжета я встечала уже в нескольких книгах:

• любовный треугольник подобного рода в "Маленькая хозяйка большого дома" Лондона,
• замысел убийства нелюбимого мужа - в "Терезе Ракен" Золя и "Почтальон всегда звонит дважды" Кейна,
• концовка, которая повернула не так, как предполагалось - в "Жизнь взаймы" Ремарка.

Бывают такие книги, о которых трудно писать отзывы. Сложные, противоречивые, вызывающие стойкое желание читать, но отталкивающие содержанием. Первой такой книгой для меня стала "Лолита", второй - "Камера Обскура". Что удивительно, обе от одного автора.

В центре сюжета книги "Камера обскура" - измена. Отвратительная измена на почве страсти. Как повествуется в начале, Бруно Кречмар (первый главный герой) женился не по любви, а потому, что так было удобно. У него счастливая на первый взгляд семья - красавица жена, с которой никогда не происходит ссор, умница дочка, отличные друзья. Живут все в достатке, в своей профессии он многого добился. Но вот Бруно встречает Магду, шестнадцатилетнюю бойкую девчонку, которая "пленяет его с первого взгляда". И сюжет продвигается: Бруно старается скрыть отношения, но жена узнает и всё равно уходит, забрав дочь, отворачиваются друзья (по крайней мере их жены) и прочие неприятные моменты. И казалось бы, всё хорошо (насколько хорошо может быть с Магдой), но главных героев трое - появляется бывший любовник Магды, Горн, известный обедневший художник-карикатурист.

Все герои у Набокова получились живые и в этом для меня заключено основное противоречие книги - они вызывают неприятие и отвращение, но понять их можно. Магда капризная, избалованная, она манипулирует Бруно и её отношения с Горном ужасны, но то, как её воспринимали в семье, то, как за оплату жилья она вынуждена была отдаться (хотя, стоит признать, выбор в данной ситуации у неё всё же был) неприятным для неё мужчинам, заставляет немного сочувствовать ей. Горн - жестокий, бездушный, но являющийся таковым по своей сути. Его бы к психиатру еще в детстве отвести стоило, но всё же он притворяется, лукавит и обманывает окружающих просто ради собственной забавы. Парадоксально, но это в сравнении со всеми остальными выделяет его. И Бруно -несчастный, слабохарактерный Бруно, устроивший всю это историю, по итогу потерявший всё, что имел. Невыносимо жаль жену и дочь, оказавшхся рядом с ним и пострадавших настолько сильно, что уже не оправиться. Бруно и сам понёс наказание, и в конце его даже жаль.

Особенностью книги является необычный стиль повествования - историю мы узнаем через множество героев, у каждого из которых своё восприятие ситуации. На самом деле, наиболее полную картину видят только автор и читатель, остальные довольствуются отрывками (профессор, описавший в своём романе случайно подслушанный разговор Горна и Магды или дочь Бруно тому пример). Да и язык у Набокова Легкий, книга читается быстро, хотя и по размеру не очень большая.

В целом книга о людях, о простых человеческих трагедиях, случающихся постоянно. Стоит ли интрига на стороне всех возможных последующих проблем? Нет и "Камера обсукра" яркий тому пример.

Какая тощища, боже ж ты мой!

Полагаю, весь свой литературный дар Набоков в этом романе употребил на то, чтобы сделать его максимально тоскливым и нудным. То есть, наверно, задумка была в том, чтобы сделать роман больным, воспаленным, изматывающим — эдакий художественный прием, выбранная эмоциональная палитра, и автору это удалось, но вот попутно с этим в качестве балласта идет ощущение жуткой тоски, и с этим ничего не поделаешь.

Неприятный герой — некрасивый, неумный, нехаризматичный. Какая-то совершенно аморфная невеста, бесхарактерная и безындивидуальная. Очень вычурное и нарочное сокрытие персонажами своих имен, что на пользу целостному восприятию тоже не идет (вспоминается анекдот: «— Почему ты все время называешь ее зайкой? — Потому что я забыл ее имя»).
Во всем этом слишком мало жизни и правдоподобия, но слишком много Набокова, его чрезмерно явного авторского присутствия. Он что-то явно хотел-сказать-своим-произведением, вот только почему-то внимание все время уплывает на тембр и модуляции самого голоса, чем на суть речи.

Даже всегдашний изящный набоковский слог здесь только раздражает — повинуясь тяжелому больному дыханию романа, я сам становлюсь ворчливым и брюзжащим.
Автор вворачивает то «замшевую походку», то «искристую сладость», то еще какой изящный пуант, и в другое бы время меня это вдохновило, но сейчас почему-то хочется лишь цедить сквозь зубы: какая замшевость? Какая сладость? К чему это вообще? Давайте уже поскорей закончим, а, и вот без этой лирики!

Читать «Защиту Лужина» мне было откровенно неинтересно. Ни в одном из эпизодов. Отбываю этот роман, как неинтересный предмет в школе.
И да, я прекрасно понимаю, что категории интересности и неинтересности — это не то мерило, с которым следует подходить к классической литературе.
Но если назвать это произведение «лекарством для души», или какие там еще идиомы милы литературоведам, то и от этого лекарства мне остается только горечь, польза же сомнительна: о чем это вообще было?

Нет, я охотно допускаю, что некий большой смысловой пласт во всем этом имеется — и какие-нибудь там философии о жизни и любви, и всякие изощренные литературные приемчики для подачи глубокомысленных сентенций, и тэ дэ, и тэ пэ.
Вот только, знаете, не видится это как-то. Даже намеком не воспринимается.
Если, например, в романе «Король, дама, валет» какие-то мотивы любви, псевдолюбви, привязанности и ревности прослеживались, то здешний пир духа я не в состоянии обозреть даже в очень малой его части.

Так что я, пожалуй, еще никогда не был так рад тому, что эта моя рецензия — не профессиональная статья в профильном издании, а простое выражение собственного мнения.
Потому что иначе я не имел бы никакого права заявить, что книга эта — тоска зеленая, скорбное уныние и совершенно впустую потраченные несколько часов. А так — имею право, да еще и знакомых своих буду усердно от прочтения отговаривать. Ибо ИМХО — оно ИМХО и есть, и спрос с него невеликий. Как же славно. Джойса, что ли, почитать...

Совсем не понравилось.