Эрнст Теодор Амадей Гофман. Полное собрание сочинений в двух томах. Том 1

Такое сложное отношение к этой книге, что даже и не знаю, что писать... Очень своеобразное чтение.

Сатира сатирой, но для меня этот роман стал чем-то другим. В этом выдуманном княжестве не происходит почти ничего, поэтому любое мало-мальски примечательное событие, становится не только объектом обсуждений, россказней, передаваемых из уст у уста, пристального внимания, но и поводом для сильного переживания. И, конечно, любовь! Ведь роман-то на самом деле о гении, а происходящее - всего лишь театральные декорации, где играют свою роль талантливые актеры. Какая-то искусственность действительно присутствует, театральность, будто разыгрывается пьеса. Или же так всё воспринимает гений и передаёт это читателю? Нотки мистики. Острота восприятия на грани легкого помешательства. Болезненная чувствительность. Яркие образы. Иронизм и толика чувства превосходства над другими. Ах, милый Крейслер, вы удивительным образом смотрите на этот мир!

Другой гений, которому мы и обязаны знакомством с Крейслером и обитателями княжеского двора, это кот Мурр. Кот Мурр тоже талантлив, чувствителен, эмоционален и подвержен страстям. Он тоже влюбляется и сильно переживает. Он также вращается в обществе (у животных, естественно). Его также не понимают. О чем он и пишет в своих мемуарах, стараясь передать самые тонкие нюансы своих затронутых тем или иным событием чувств. Ах, милый Мурр, вы такой трогательный и необыкновенный!

Поэтично, гротескно, сказочно. Этот роман об искусстве и людях. О людях искусства и других людях. О странных людях. О чувствительных людях. О черствых и расчетливых людях. О сумасшедших людях. О гениальных людях. Театр, музыка, поэзия, живопись... Да этот роман и есть музыка. В словах. Ни разу не увлекательно, но забавно и очень красиво.

Ой, ну очень душевно! Я бы не сказала, что это детская сказка, скорее она больше подходит взрослым. Ну, во всяком случае, маленьким детям я бы её точно читать не стала. Местами очень уж страшновато.
Хотя, думаю, дети по-старше поймут и сделают вывод из сказки, что обманом в жизни ничего не добьешься. И если тебе был дан дар нравиться людям, не смотря на всё твое уродство, то нужно этим даром воспользоваться правильно. Не порочить других людей и не выставлять себя лучше, чем они. То есть не пытаться устроить свою жизнь лучшим образом за счет унижения других.
Взрослые же, думаю, увидят более глубокий смысл. Возможно, где-то даже политическую подоплеку.
В любом случае, сказка полезна как детям, так и взрослым.
P.S. Слушала книгу в исполнении Ярмолинец Семена - очень рекомендую! Чудесный чтец, хорошее, ненавязчивое музыкальное оформление!

Аудиокнига

Книга - чудо! А какой язык! Чисто колыбельная!)) И я это не для красного словца, на ночь слушать было невозможно, 10 минут - и отключаешься)) А возможности гулять в компании с аудиокнигой или долго, с чувством, толком и расстановкой строгать какой-нибудь сложно-составной салатик не случилось. Поэтому слушала книгу долго. Но удовольствие получила огромное, возможно как раз из-за такого неспешного чтения.

Так как я малознакома с творчеством Гофмана, до этой книги читала только всем известного "Щелкунчика" и краткую биографию из Википедии, поэтому не могу сказать, насколько эта книга автобиографична. Но мне показалось, что Житейские воззрения кота Мурра это житейские воззрения Эрнста Гофмана: юриста, капельмейстера, умного человека и отчасти шута, учитывая стиль написания его историй. Недаром второго главного героя книги зовут Иоганн Крейслер - псевдоним Гофмана под которым он публиковал свои заметки о музыке и музыкальные произведения. Но и сам кот Мурр это тоже во многом Гофман, и хозяин Мурра органный мастер, часовщик, фокусник и мистификатор Абрагам Лисков - это тоже он. Кстати, Мурр - это реально существовавший кот, который пусть и недолго, но скрашивал одиночество Гофмана своим присутствием.

Книга невероятно сатиричная, она высмеивает все пороки и высшего общества того времени и более мелкого мещанского сословия, прислуживающего высшему. Автор прекрасным витиеватым слогом изящно прошелся и по правителям, и по слугам, и по монахам, и по своим коллегам и вообще по всему лицемерному и жестокому "порядочному" обществу. Представьте себе асфальтовый каток, с вырезанными на нем затейливым узором из разнообразных завитушек, вот примерно так и выглядит эта книга. И именно потому, что попавшим под каток травинкам не легче от этих украшений и завитушек, книга выглядит не только комичной и сатиричной, но и очень и очень трагичной. И так же полностью отражает жизнь и чувства самого автора, ведь он был глубоко несчастным человеком, вынужденным всю жизнь работать в ненавистной, полной вранья и крючкотворства юриспруденции, чтобы прокормить себя, тогда как ему хотелось всецело отдаться творчеству.

Озвучка понравилась. Запись правда старая, и от этого "глухая", но это даже придало некое дополнительное очарование истории, хотя слушать от этого было еще сложнее. Но очень может быть, эту книгу нужно читать глазами, чтобы перечитывать и смаковать каждое предложение, и вполне возможно, когда-нибудь я так и сделаю. Книгу читал Михаил Китель.

Студент Ансельм влюбился в Серпентину. Казалось бы, ну что тут такого? Да просто дело в том, что она змейка, дочь Саламандра, существо возвышенное, почти неземное. Только с ней он может быть счастлив, только она - источник вдохновения, но добыть её надо верою и любовью, а это не так просто.

Вероника любила студента Ансельма. И делала всё для того, чтобы заполучить его. Приземлить его душу. Сделать простым обывателем, обычным человеком. Прибегнув к помощи старухи-колдуньи, которая на самом деле оказалась светлой, ей почти удалось это сделать.

Добро и зло, возвышенное и земное сойдутся в извечной борьбе и »прекрасная лилия расцветет в золотом горшке,» и будут они «счастливо, соединившись, жить блаженною жизнью в Атлантиде». И будет им счастье. Наверное.

Не знаю почему, но я не прониклась. Слишком слащаво, слишком напыщенно, слишком много текста без диалогов.

«А при чём тут золотой горшок?» - спросите вы. Так именно в нём расцветёт та самая лилия. Так то. А вы думали...

Ох и сложная судьба у этой моей книги. Я не очень люблю книги о животных и совсем не люблю, когда повествование идет от их лица. А купил я ее в букинистическом магазине  в Минске в 80х, будучи еще студентом. Купил потому, что больше нечего было купить, а руки чесались. Прошло с тех пор много лет. Я несколько раз пытался начинать ее, но все никак. Наконец мне попалась аудиокнига в исполнении Николая Козия, с его убаюкивающим голосом. Ну, думаю,  ̶н̶е̶ ̶д̶о̶г̶о̶н̶ю̶,̶ ̶т̶а̶к̶ ̶с̶о̶г̶р̶е̶ю̶с̶ь̶   не пойдет чтение, так хоть засыпать под нее буду хорошо. Так вот и начал мучить себя котом Мурром с голосом Николая Козия. Засыпал я под него действительно хорошо, но утром совершенно не мог ни вспомнить, ни связать сюжета, хотя язык показался интересным. Возвращался назад и снова ничего не получалось. Что за чертовщина, думаю. Глянул свой плейер - елки-палки, он перемешал все файлы. Ладно, думаю, дам книге последний шанс: загрузил ее в другой плейер, начал слушать сначала и... И дело пошло. Разобрался во всех этих внезапных переходах, начал помогать бумажным текстом и книга легла в голову и сердце.

Что сказать? Во-первых она хорошо написана - эдакий витиеватый, утонченно-изысканный стиль раннего классицизма. Во- вторых, рассуждения кота интересны, остроумны, а местами и очень смешны. Вообще, к линии кота претензий нет. Теперь о линии Крейслера и его окружении. В принципе, сюжет неплохой, интересный. Я все ждал развязки, но вместо развязки меня ждало разочарование - сюжет оборвался. Поэтому оценка и снижена. А так вполне себе нормальная книга. Пожалуй, все...

Бессмертная сказка: люди слишком легко обманываются, преступно легко обманываются. Обманываются «в частном порядке» и целыми государствами. Сказка про то, что мы, люди, сами превозносим ничтожество.
Крошка Цахес, несчастный уродец, которого пожалела добрая фея и одарила его тремя волшебными волосками на темени, волшебным даром привлекать к себе людей. И с тех пор люди стали пленяться Крошкой, чтобы он ни сказал или сделал.
Что это? Какие чары? Чары – это для сказки. Но сколько было таких вот «крошек Цахесов» в истории человечества? И мелких на бытовом уровне, и огромных Крошек – властителей умов и лидеров мнений.
Что, ради таких вот уродцев не изменяются законы страны, не собирается капитул ради изменения статута ордена Зелено-пятнистого тигра, которым решено возвеличить Цахеса, но который никак не прилаживается к его уродливой фигуре? Остается одно – менять законы.
Увы, все тянутся к обладателям трёх золотых волосинок и лишь немногие способны видеть вещи такими, какими они есть на самом деле.
Ах, если бы люди прозрели и увидели, что никакого министра Циннобера никогда и не было, а был всего только маленький, нескладный, неотесанный уродец, коего ненароком почли за сведущего, мудрого министра Циннобера.
Власть над людьми. В этой связи мне вспоминается Жан-Батист Гренуй из «Парфюмера», который тоже добивался власти над людьми. Но! Он сам решил доказать миру, что не только существует, но что он личность, личность исключительная.
И у того, и у другого был дар, природный ли или подаренный жалостливой феей, но ни тот, ни другой не смогли воспользоваться в полной мере даром.
Конец у обоих был неприглядным.

Начиная писать отзыв, чувствую, как удивительно мало я могу сказать об этой новелле, и какие блеклые и безликие формы обретают слова, которыми пытаешься выразить свое отношение к такому "обыденному" ужасу человеческой трагедии. Обыденному потому, что нет тут боли за Натанаэля. Есть только страшилка.

А как бы хотелось от знаменитой, одной из самых известных новелл Гофмана вселенской мудрости, выраженной хотя бы в маленькой надежде... Нет, не в надежде, в понимании. Нет, не в понимании, в сопереживании, в ощущении боли за главного героя...

Нельзя безответственно и неосторожно рассказывать о человеческой трагедии, да еще длиною в жизнь. Нельзя говорить, что никто не виноват. Но и винить всех подряд тоже было бы вопиюще. Эта новелла по сути об индифферентном непонимании и нежелании понять детскую душу и как с ней надо обращаться со стороны самых близких и значимых людей плюс ужасающее стечение обстоятельств, что привело к тому, что в душе ребенка поселился панический ужас, сохранившийся и во взрослой жизни вплоть до сумасшествия и доведения человека до самоубийства. И больше тут винить некого. Зато есть о чем задуматься: и ввести детскую психологию обязательным предметом со старших классов школы и во всех учебных заведениях при дальнейшем обучении, чтобы накрепко запомнить как заповедь - для ребенка НЕ БЫВАЕТ незначительных слов и незначительных поступков, исходящих от их самых близких и значимых людей.

Натанаэль - в отчаянии, что беспроблемная (в отличие от него) девушка Клара не может понять всей глубины его страданий и с точки зрения своей нормальности дает совершенно бесполезные для него советы, что не вызывает в нем ничего, кроме раздражения и досады и даже гнева. Тут-то Натанаэль и влюбляется в "автомат", в деревянную куклу, которую создатель преподнес как свою дочь. В таком гротеске я усмотрела, с одной стороны, желание (и необходимость) показать масштабы неадекватности Натанаэля, который с готовностью может променять реакции живых людей на бездушную куклу. С другой стороны, этим же автор вольно или невольно показывает несостоятельность живого человека в данном случае просто выслушать не перебивая, не возражая, не уменьшая и обесценивая значимости того, что одними словами невозможно ни отменить, ни уменьшить, ни развести руками, и, следовательно, не давая никаких советов. Оказывается, и понимать-то не надо. Не нужно никаких реакций - принятие и нейтральное отношение, никаких советов. Вот секрет-то в чем! Что не может живой человек, то смогла... кукла, пока Натанаэль воспринимал ее как живую, хоть и молчаливую девушку, пока не выяснилось, что она, к сожалению, не живая. И каким оскорбительным звучит это вводное, дежурное "к сожалению", когда речь идет о трагедии, породившей адские образы в лихорадочной пляске в голове героя.

Кроме сказанного, можно было бы обсудить тему маленького городка, где, по определению, любому событию придается гротескное значение. Не являются ли такие жители маленького городка, как Натанаэль - неким симптомом того, что с самим обществом, в котором возник такой "феномен" - что-то не то? Не способствует ли жизнь "в вакуумной упаковке" порождению, поддержанию и/или гротескному преувеличению событий и связанных с ними страхов? Это можно было бы добавить к вопросу "кто виноват". (Ассоциации невольно выводят меня на "Кысь" Татьяны Толстой. Там панический страх перед монстром по имени Кысь, якобы обитающем за пределами населенного пункта (постапокалиптическая Москва), приобрел для жителей всеобщее значение. Только действовал этот всеобщий иррациональный страх на всех по-разному, что не мешает ему оставаться фатальным.)

Шутки, которые играют с воображением подобные страхи - вовсе не литературный вымысел. Это нередко - реальное положение дел. А страхи, включая панические, - это не очки, криво сидящие на носу, - они моут быть не видны.

Полезно почитать взрослым людям, имеющим детей, чтобы лишний раз вспомнить, что в воспитании детей нет незначительных слов и незначительных поступков. Это тот минимум, который каждый родитель обязан сделать своему ребенку (материальное не в счет).

Мои первоначальные ощущения не оправдались, и отзыв получился длиннее, чем я могла предположить.

Последнее, что хотелось сказать, что пока я - не слишком высокого мнения о немецкой классике и считаю, что она сильно уступает поистине великой русской классической литературе.

Пожалуй, эта небольшая новелла, некогда написанная Гофманом, является, на мой взгляд, одной из лучших вещей, посвященных теме безумия. Маленький шедевр классики жанра. Автор опирался на многие научные труды, когда создавал ее. А после публикации сама новелла стала предметом исследований.

Книга начинается с переписки: Натанаэль - Клара - Лотар, в которой Натан, будучи студентом, рассказывает Лотару в одном из своих писем о детских страхах, связанных с Песочным человеком.

Воображение ребенка прочно переплетается с реальностью и адвокат Коппелиус/позже Коппола (имя образовано от ит."coppо" - глазница), часто бывающий в доме, сливается воедино со всепоглощающим страхом и становится тем самым Песочным человеком для Натанаэля.

Сестра Лотара, Клара, пытается успокоить в своем письме возлюбленного, ведь она сильно любит Натана и это чувство взаимно. Он же далеко от нее - слушает лекции профессора по физике, а накопившаяся усталость постепенно начала переходить в апатию, из-за чего мысли о детских страхах начали возвращаться.

Приезд домой лишь на время успокоил Натанаэля, хотя мысли, преследующие его, уже прочно обосновались в голове. Началось непонимание, ссоры и отчуждение. Образовалась наитончайшая грань между здравым смыслом и безумием, а точкой невозврата стала внезапная любовь к Олимпии - прекрасной девушке, которую Натанаэль увидел в окне напротив. Тут бы быть счастливому окончанию произведения, да снова появляется образ Коппелиуса, а Олимпия оказывается куклой-автоматоном. Обман был осуществлен с помощью зеркал и стёкол, исказивших увиденное Натанаэлем. Стоит ли говорить, что в подобных обстоятельствах хэппи-энда ждать не имеет смысла... Как говорится "от сумы да от тюрьмы...", я бы сюда еще добавила "и от безумия" - от него тоже никто не застрахован.

Метафорой противоречий многозначности жизни выступает в новелле мотив глаз. Глаза - зеркало души. Пророческий глаз Натанаэля-художника позволил ему узреть собственную судьбу, но искаженный адским барометром Копполы тот же глаз принял куклу за прекрасную женщину. Всё механическое - лживо, подлинно только искусство.

П.С. Посмотрела после прочтения про старинные куклы-автоматоны. Впечатлило.

«Эликсиры сатаны» стопудово должны были понравиться двум писателям: Льву Николаевичу Толстому и Александре Марининой. С Толстым, особенно Толстым поздним, Гофмана роднит проблематика: битва добра и зла за человеческое сердце, искушение, похоть и гордыня как два главных искушения (практически «Отец Сергий»). Если бы у Толстого хватило юмора (а он великому старцу иногда отказывал), он вполне мог бы посмеяться над похождениями незадачливого брата Медарда, посетовать на женское коварство, поразмышлять о том, сколько в человеке божественного, и сколько зверского. Удивительно, но по многим пунктам мнения двух писателей сходятся (не только с дураками это бывает). Но форма выражения мыслей, манера строить действие, конечно, разнятся сильно. Впрочем, оба не прочь порассуждать параллельно обо всём на свете и вынести вердикт – чёткий и категоричный. А мелкой писательской ревности у Толстого по отношению к Гофману быть не может: сам-то он глыбища, а Гофман даже немцами всерьёз не воспринимается. Слишком странный.
Александра Маринина должна была оценить причудливость построения сюжета. Вот где детектив, так детектив! От двойников рябит в глазах, ситуации разрешаются самыми неожиданными способами, практически до финала мы не знаем, кого прикончат и кто останется жив, и главное – будет ли преступник наказан? И освобождает ли опьянение (или в истории с эликсирами лучше говорить про отравление?) от ответственности? Опять же, Маринина много популярнее Гофмана, так что и тут о писательской зависти говорить не приходится.
Ещё роман сей должен понравиться всяким последователям «родологии» и расстановок по Хеллингеру, в общем, любителям идей о родовом проклятии и того, что сын за отца в ответе.
Мне же роман понравился существенно меньше, чем в юности. Да, занимательно, да во многом справедливо, но мелковато. Слишком много наворотов и завитушек, ради простых в сущности идей.

Чарующий сладкий смрад и интуитивный бред Гофмана тихолапо чапают с грубой таинственностью по крыше сознания, играют на ней в накрывашки. Автор начинает казаться еще более древненьким и ты наяву откидываешься в сон, спишь до обеда, как жаворонок, но с Гофманом мечтаешь задружиться навеки и бродить (вариант "бредить") до самой смерти с клеймом преданности на лице.

Галлюцинации - основа творчества Гофмана. Если я глючу, значит я существую. В своем мышлении, как минимум. Не бойтесь, о , недруги, ибо глюки мои проистекают и к вам, поскольку этот текст мой. Поэтому, как можно тщательней выбирайте себе точку отсчета, чтобы бояться. А я пошлю на Берлин Ваньку-балбеса, над которым поработаю с помощью собственной фантазии, его станет больше в тысячу, в миллион раз. Будет миллион разнообразных Ванек-балбесов. Ощущаете всю сложность преобразования? Почему это у Гофмана все глюки в итоге реалистичны, да еще и ближе к концу произведений объясняются для нерадивых? Да потому что нет этого! У нас взяли неудачно сшитые штаны и вручили нам их же через час, те же самые, с возгласами "Ваххх, как хорошо!"

Жил на свете Гребаный Юноша. Я уже знал, что он промочил ноги, а потому держал для него наготове стальные наручники с перламутровыми пуговками. Когда он был постарше, то слушал Гофмана до полуночи, а потом засыпал с вечера. Однажды Гребаный Юноша засмеялся над "Принцессой Брамбиллой". Это было так неожиданно, что послушать его сбежался весь местный микрорайон гастарбайтеров. Даст ист Моника. А где микрорайон, там и микроклимат. А где микроклимат, там и дизентерия потомков. Дизентерия, съешь меня как тот пирожок. Жри сколько хочешь. Я все равно читаю Гофмана, мне все равно. Экспериментировать с собственным мозгом можно, скажем, читая и Кафку. Интересно, если почитать последовательно сначала Гофмана, потом Кафку и 2 раза сойти с ума, то станешь ли в итоге здоровым? Нет, не станешь. Потому как кривится в разные стороны.