Эрнст Теодор Амадей Гофман. Полное собрание сочинений в двух томах. Том 1

Скажу честно, но проникнуть в глубины замысла автора мне не удалось. Хотя линия с описанием мемуаров кота Мурра была, безусловно, намного интереснее стандартных шашней людей. От него так и веет кошачьей самоуверенностью и самовлюбленностью. Но при этом его повествование совсем не сказка, а весьма сложное философское произведение.
Очень интересно следить за развитием кота, как он приспосабливается к разным типам общества, переживает любовные приключения, рассуждает о жизненных ценностях, сочиняет стихотворения.
Поэтому совершенно не удивительно, что на этом фоне жизнеописание капельмейстера Иоганнеса Крейслера выглядит не очень впечатляюще. Придворная жизнь в небольшом немецком княжестве, хотя и насыщена событиями (в том числе и попыткой убийства, любовными шалостями и т.п.) кажется более пресной. Хотя сцены из жизни небольшого специфического монастыря читать было увлекательно.

Кстати, кот Мурр был реальным котом, который принадлежал самому Гофману и прожил 4 года. У театра им.Гофмана стоит его памятник, где на руках автора отдыхает сам сэр Мурр.

Гофман, известный мне сказочник, вдруг раскрылся мне как Гофман-готический романист.
Главный персонаж этой истории - один их моих любимых типов персонажей (не только готических романов) - оступившийся/искусившийся монах, который борется со своими демонами.
Медард, а именно так зовут этого монаха, казалось бы с детства был предназначен служению Богу, никогда не жил в миру и не пробовал земных наслаждений. Даже постриг его совершили быстрее, чем надобно, ибо свято веровали, что в духовности Медарда нет нужды сомневаться. Он несет службу в неком монастыре капуцинов, неожиданно проявляет незаурядный ораторский талант и читает очень впечатляющие проповеди, послушать Медарда съезжаются со всех уголков страны. Тут и поражает Медарда первый из греховных помыслов - тщеславие и гордыня. Один из братьев монастыря поручает Медарду заведовать комнатой со священными реликвиями, одна из которых - шкатулка с бутылочкой, в которой по легенде закупорен эликсир сатаны, попавший однажды в руки святого Антония. Этот эликсир искушал и соблазнял на грех, причем не только сам напиток, но и его тягучий ароматный дух. Стоит ли говорить, что Медард отпил из этой бутылки? Отсюда и ведет начало цепочка страшных грехов и падения Медарда, распутывается клубок семейных тайн и грядет за всем этим неизбежное покаяние и искупление греха.
Условно роман можно разделить на три части: предыстория событий (до эликсира), греховное падение Медарда и покаяние и раскрытые тайн. Раскрывается личность таинственного Художника, который неотступно следует за Медардом, тайна рождения и тайна загадочного и жуткого двойника. Лично для меня финал всей истории был яснее ясного - чтобы Медарду полностью очистить свою душу, должна была пролиться, как это жутко не звучало, невинная кровь. Кстати, в романе многое завязано на этой самой крови. Ведь грех по Гофману предается именно с кровью, кто-то в наследство передает земли и деньги, а вот кто-то свои грехи, искупить которые или пасть их жертвой предназначено потомству.

Не так просто воспринимать Гофмана. Он немного сбивает с толку. С одной стороны, он сохраняет приверженность романтическим идеалам, с другой, смеется над романтическими штампами. То есть все мотивы, образы и тд получают двойственную мотивировку. Например, то ли Ансельм истинный романтик, поэт и способен видеть ирреальный мир, то ли он накурился табака на голодный желудок и полез обниматься с бузиной. В раннем романтизме даже не возникло бы такого предположения, что герой пьян или сумасшедший.

Повторюсь, романтизм у Гофмана претерпевает изменения.

Двоемирие. На раннем этапе романтическое двоемирие противопоставляется не так резко, а зачастую вообще гармонично сосуществует. Одухотворенная природа, волшебство воспринимается как нечто естественное, а перед поэтом все благоговеют. Здесь же не просто конфликт, а целая война. Два мира борются за главного героя - Ансельма - , не гнушаясь самыми грязными приемами.

Предметный мир. В мир романтиков посредством вещи вмешивается реальность, тем самым суживая его. Описаниям предметов уделяется уже большое внимание - и миска, и чайник, и дверная ручка и тд.

Романтический герой и героиня. Ансельм не идеальный романтический герой. В начале он не одухотворенный мечтатель, а бедный студент, которым движут вполне прагматические соображения - поесть и повеселиться на празднике. И выделяется он только своей неуклюжестью. Можно, конечно, предположить,что реальность так проявляет свою враждебность. Он мечется между мирами, сомневаясь,какой выбрать. Ведь в каждом из них у него по возлюбленной, что для раннего романтизма не характерно. И какие возлюбленные! Если с Серпентиной все в порядке, то Вероника - олицетворение мещанства и пошлости. У нее только одна забота - как бы выйти замуж за надворного советника. Причем смена кандидата ее не очень волнует : кто принесет сережки с бриллиантами, тот и молодец. Правда, с Кандидой из " Крошки Цахеса" Гофман зайдет еще дальше - там не портрет,а просто песня. Лебединая. Романтическим штампам.

Финал. Тоже двойственный. С одной стороны, Ансельм живет в гармонии с возлюбленной в Атлантиде, где он стал поэтом. С другой, мне не дает покоя золотой горшок. Все-таки это не " голубой цветок". Пусть даже из горшка и вырастает золотая лилия. Да и описание жизни с Серпентиной в письме архивариуса - " у них хорошенькое именьице".

Итак, предположу, что Гофман предвидел закат романтизма. Он иронизировал над формой и образами, которые из новых и неожиданных превратились в заезженную ерунду, вызывающую зевоту. Можно заметить,что часто он обманывает ожидания читателя: создается посыл на известный романтический мотив,образ, а дается нечто неожиданное, а зачастую и прямо противоположное. И еще он подметил, что романтики не могут существовать только в своем мире, соприкосновение с реальностью неизбежно и неизвестно кто еще возьмет верх.

Решила я летом начать готовиться к университету. С чего ж начинать, как не с литературы? И вот, я здесь.
Когда я начала читать этот рассказ, я вспомнила, что когда-то уже читала эту вещь. Все было знакомо, но, тем не менее, я не могла вспомнить, что будет дальше.
Я читала и читала, и ощущение дежавю становилось все сильнее. И, дочитав, я поняла, почему мой мозг вытеснил этот рассказ из памяти моей.
Всего три страницы. Три неполных страницы почти бессвязного бреда.
Главный герой переходит из своей гостиницы (своего номера?) в театр, в котором идет "Дон Жуан". Спектакль его впечатляет и даже происходит нечто фантастичное.
Не понравилось. Вот совсем. И я вспомнила, почему на парах по зарубежке мне порой бывает так некомфортно.

Мне интересно, университетскую программу составляют по принципу: Как отбить у детей желание читать? Если да, то им это удается.

Если бы я не знала, что Гофман был увлекающейся личностью, неким человеком - сканером, как сейчас называют людей, не способных концентрироваться на чем-то одном, а вечно ищущих и пробующих новое, то прошла бы мимо. Но, я стала понимать Гофмана (как и да Винчи) и, очевидно, что это было его «новым открытием», увлечением - в то время набиравший обороты феномен месмеризма или животного магнетизма, который его и вдохновил на фантазию, выраженную в этой повести.

Чтобы не переписывать ^вики^, коротко - месмеризм (от имени автора теории Месмера, немецкого врача)- это способность человека концентрации своих телепатических сил, флюидов, невидимых магнетических лучей и умение направлять их и управлять сознанием других людей с помощью этих магических потоков. Помните Кашпировского, Чумака?- вот из этой серии. И были же люди, которые якобы излечивались от заболеваний с помощью этих самых волн, однако, самовнушение никто не отменял, как и психосоматику;) Сюжет повести и основан на этом, только с той лишь разницей, что этот самый «чумак», по ходу влюбившийся в девушку, под видом лечения проделывает свои эксперименты на ней, пытаясь влюбить ее в себя. Ему это удается, но мешают родные и близкие этой девушки, поэтому и они попадают «под его чары», в итоге все погибают, и тут Гофман, как и в других своих произведениях (по крайней мере те, что я прочитала), напускает туман...додумай сам, читатель, что хотел сказать художник;)

Вообще, не смотря на существующий AI, прогресс в медицине и других сферах жизни и деятельности человека, все ж мозг остается неизученным. И всякие попытки внедрения, направления, коррекции, и прочих манипуляций, где один человек воздействует так или иначе на мозг другого человека (психоанализ, гипноз и тп) лично у меня вызывают беспокойство и недоверие. В общем, это уже другая тема.

Данная повесть меня не поразила, нет яркого сюжетного поворота, весьма скучновато написано, единственный плюс- узнала про месмеризм.

"Кавалер Глюк" - поэтический рассказ о музыке и музыкантах. Рассказ ведется от имени мужчины, назовем его автор, который сидел в кафе и слушал, как он думал, безобразную музыку одного из местных оркестров. С ним знакомится очень странный человек и предлагает выпить. Незнакомец представляется умершим композитором Глюком.

Встреча умершего музыканта и автора может интерпретироваться в нескольких контекстах: либо это мысленная беседа автора с Глюком, либо игра воображения, либо автор нетрезв, либо фантастическая реальность.

Первый раз прочитала это произведение в разделе детская литература.

Дочитан- домучен мною Гофман, и, по окончании книги, очень хочется задать только два вопроса:

• Что это было?
• Славные люди, которые пишут, что это – невероятно, прикольно, любопытно и читается за один день не отрываясь – каааак? Как вам это удалось???

Ах, милый, узнаваемый Гофман! Как будто встретила старого друга, с которым много лет не виделись, но узнали друг друга сразу и разговорились тут же. Вот какое мое первое впечатление. Я читала много Гофмана в университете несколько лет назад, а на эту сказку то ли времени, то ли сил не хватило.

Это совершенно по-гофмановски одновременно жутковатая, ироничная и слащавая вещь с высокопарными разговорами, возвышенными признаниями и душераздирающими страданиями, всё как положено романтикам.

Главный герой - как водится, экзальтированный юноша, совершенно не приспособленный к жизни в жестоком реальном мире. Причем не приспособленный даже физически: он неуклюж, вечно во что-то вляпывается, вечно везде опаздывает и попадает в неловкие ситуации. Сам мир как будто отторгает героя, как что-то чужое, не такое, как нужно.

Но однажды он слышит дивный перезвон под бузинным кустом, и с этого момента его жизнь меняется, потому что появляется Серпентина - зеленая змейка с глубокими синими глазами, олицетворение, квинтэссенция возвышенного, мечта поэта. Ее отец, волшебный Саламандр, вводит юного поэта в мир, где у Ансельма перестают дрожать руки, где самые сложные письмена переписываются без единой помарки, а прекрасная Серпентина нашептывает слова любви и преданности.

Но есть еще другой мир. Мир, в котором живут самодовольные чиновники, формалисты, в котором девушки мечтают выйти замуж за надворного советника, чтобы сидеть на балконе и поражать прохожих красотой и изящностью своего неглиже. И не дай бог попасться в лапы такой девушке трепетному юноше. Всё сделает: и колдовать пойдет, и на грешную землю из грез поднебесных опустит, и советником сделает, лишь бы только на балконе в новом чепце кофе попивать.

И вот Ансельм - меж двух миров, меж двух огней, между Серпентиной и Вероникой, одна из которых поддерживает и вдохновляет, а вторая всеми силами пытается затащить обратно в реальный, жесткий и прагматичный мир.

Но любовь, конечно, побеждает, и в золотом горшке расцветает лилия, и Ансельм с Серпентиной живут в утопической Атлантиде. А злая колдунья превратилась в свеклу.

И только бедный несчастный автор останется безуспешно продолжать бороться с несовершенством мира.

Жуткая, выстраданная книга. Страдал тут вовсе не брат Медарт, не Эрнст Теодор, не приор Леонард, и даже не Аврелия. Страдала я.
Классический образец сентиментальной литературы, полной невыносимых терзаний, завываний, сюжетных перекрестков. Чрезмерное употребление образа двойника, удивительно нереальные параллели родовых приключений(насилие у них генетически передается, без влияния благочестивого окружения), лицемерная апелляция к монашеским заповедям - всё это делает роман неживым, что ли. Он приторный, искусственный, не оригинал - подделка. Где-то я читала, что это лишь пародия на "Монаха" Льюиса.
Тяжелый, витиеватый язык, пространные описания, повторяющиеся мотивы канвы повествования, запутанная, будто следы в метели, родословная, абсурдная мотивация каждого из героев - всё это делает произведение неповоротливым образчиком старого мироздания, который отчаянно не вписывается в новейшие реалии нашей жизни. Создается впечатление, что герой постоянно находится под действием сильнодействующего седативного, который мешает адекватно оценивать ситуацию и отличать сон от яви. Я сама металась вместе с героем, многострадальным братом Медартом, будто в смятых ночным кошмаром простынях с диким привкусом бредовости происходящего.
Стоит ли читать? Только если вы интересуетесь литературой как искусством, а не как Набоков.

Некрошка Циннобер

Эрнст Гофман любил писать свои сказочные повести нажравшись в хламину. В таком состоянии он ловил такие приходы, которым позавидовал бы сам Кастанеда. Но в отличие от большинства писателей-алкоголиков творческая его душа в такие моменты наталкивала его сознание не на слезу-печаль, а на нечто светлое, таинственное и сказочное. Порой кажется, что фантазия у Гофмана действительно не имеет ни конца ни края, ведь в каждой своей сказочной повести ему приходилось придумывать с нуля новый фантастический мир гротеска. Немец известен публике прежде всего «Щелкунчиком». Где-то чуть поодаль от него расположился «Крошка Цахес».

Мне не жаль Циннобера, мне жаль Крошку Цахеса. Циннобер – это то, что появилось после волшебного вмешательства феи Розабельверде, которая хотела помочь и облегчить жизнь несчастному младенцу-карлику. Но вот только помощь эта была выполнена во вред другим. Можно ли во благо счастья одного человека жертвовать счастьем 10-ми, 100-ми, а то и 1000-ми человек? Сама же фея, наделяя Цахеса такими волшебными свойствами, просто не осознавала весь масштаб трагедии (это вытекает из ее бесед с Проспером). Странно, что фея была так сильно привязана к Крошке (навещала его каждые 9 дней), но тем не менее не особо за него вступилась перед Просперо. Фактически именно она и обрекла его на гибель. Сама создала сие ходячее недоразумение, а потом быстренько, как припекло, умыла руки. Нет, она, конечно, прилетела на помощь, но, как и водится в таких случаях, было уже поздно. На самом же деле судьба Циннобера была решена за кофепитием между двумя волшебниками, когда Просперо недвусмысленно намекнул ей, что Цахеса совсем скоро ожидает настоящий Ад и Израиль.

Не знаю как вам, но мне было жаль Крошечку Цахеса. Он же не просил, чтобы его наделяли таким двусторонним зеркальным волшебством - это сделали за него. Мольбы несчастной матери, которая после смерти Крошечки первое, что спросила, - «Я могу забрать теперь себе всё его имущество?», были услышаны вроде как доброй феей, которая к концу произведения остается все такой же доброй, но с нехилым налетом глупости. Получается, на него без его спроса навесили эти чары, а потом спрашивали по полной программе не с феи, а с него. Да, Циннобера, конечно, можно нехило упрекнуть в том, что он не по-детски пользовался этим волшебством по полной программе, но если вспомнить, что он сам не мог контролировать эти чары, то вопросов и претензий к нему станет еще меньше. Единственное, что так и осталось для меня загадкой: насколько часто использовал бы чары Цахес, если бы умел их контролировать? Эту загадку Гофман предлагает каждому читателю решить для себя самостоятельно.