The Thousand Autumns of Jacob De Zoet

Ну поехали.
По плюсам: из сложных и не очень предложений Митчелл складывает приятный язык - давно современная литература таким не радовала, так он еще и успевает раскрыть и очеловечить почти всех персонажей, не растягивая и не комкая довольно интересный сюжет. Отдельное спасибо хочется сказать за Якоба - как-то я соскучилась по положительным героям на главных ролях, а этот еще и не выглядит нелепой картонкой.
По минусам: несколько слишком часто персонажей раскрывает история из их прошлого, которую они сами вдруг рассказывают. И, как это ни печально, сюжетная линия, завязанная на митчелловскую мифологию и связывающая этот роман с другими его работами, кажется слабой, избыточной и неуместной. Она сначала сбивает с толку, оттягивая на себя почти все внимание, и ты в какой-то момент думаешь, что столкнулся с мистическим триллером в неожиданных декорациях. Ты ждешь соответствующей жанру яркой, динамичной развязки, но повествование вдруг возвращается к рамкам серьезной реалистичной прозы и остается там до конца.
Резюмируя, как роман о столкновении и взаимодействии культур, о "европейской чести" и о любви - это очень хорошая, красивая и интересная книга. Но как история с паранормальным ядром, главным злолеем, которого можно потрогать и тайными заговорами - это чудовище Франкенштейна, грустно бродящее по округе на ногах разной длины.

Книга рассказывает историю жизни наивного голландского юноши от первой любви до почтенного преклонного возраста. Якоб де Зут – персонаж невероятно симпатичный. С одной стороны, он демонстрирует характерные для молодого человека метания и опрометчивости, а с другой – доброе и отважное сердце, стремящееся принести в мир чуть больше справедливости и благородства. Прямо воплощение идеалов гуманизма. Если бы меня окружали только Якобы де Зуты - это был бы рай на земле.

Фоном для становления характера и приключений главного героя служит период в истории Японии, когда это государство полагало, что может отстоять свою политическую и торговую самостоятельность против заморского западного мира.

Никакой общей картины, описательного повествования или изложения исторических фактов Митчелл не использует. И свою Японию, и европейские торговые поползновения автор доносит до читателя исключительно глазами нескольких основных и множества второстепенных персонажей. Некоторым достались довольно большие главы, и мы узнаем, как они живут, о чём мечтают и чем приходится жертвовать. Два десятка фоновых персонажей получили короткие на два-три листа истории о том, как они докатились до жизни такой.

Не могу удержаться от сравнения «Тысячи осеней» с «Сёгуном» Джеймса Клавелла в том, что касается общего сюжетного хода: просвещённый европеец заглядывает за кулисы загадочной азиатской страны. Митчелл излагает мне как читателю мысли, рассуждения и мотивы японского чиновника или японской акушерки. Такой подход делает их понятными и похожими на нас. В истории Клавелла японцы куда более как загадочны. Их мировоззрение, цели, подходы, «что такое хорошо и что такое плохо» сильно отличаются от представлений британского моряка. Трудно сказать, что более правдоподобно. Но Клавелл совершенно точно более экзотичен.

Возвращаясь к Митчеллу. Этот компендиум житейских историй очень незаурядных личностей читать было интересно, в нужных местах я с удовольствием переживала или удивлялась. Издание «Иностранки» 2017 года выше всяких похвал: всё время пока читала, на обложке ощущались выпуклости волн и облаков, и я ни на минуту не забывала, что нахожусь в маленьком, но очень гордом островном государстве.

Ничего не предвещало беды. После удачного опыта с "Литературным призраком" захотелось еще Митчелла. Почитала аннотацию, полистала чего-то там. Вроде должен быть один линейный сюжет и без особой мистики. Книга совсем другая и вполне может не зайти.
Но чем больше времени проходит после ее прочтения, тем ярче ощущается послевкусие! Хотя в истории была поставлена максимально однозначная точка, хочется продолжения. По героям скучаешь.
"Тысяча осеней..." - вещь крайне атмосферная. Медленно, но верно Дэдзима поднимается на задворках сознания, чтобы обосноваться там надолго во всей своей неприглядной красе.
Поначалу все кажется простым и понятным, но в процессе чтения неоднократно ловила себя на том, что совершенно не представляю, в каком русле дальше пойдет история. С героями может произойти что угодно, никто не в безопасности, никому нет веры.
Если кто и вызывал доверие, то только сам Якоб. Он был тверд в своей морали до конца, хотя в чем-то и грешил. Его любовные метания на фоне непоколебимой честности иногда казались очень странными, но их можно простить. Якоб в чем-то по-детски наивен, и это, наверное, оправдывает его безрассудное стремление быть верным когда-то заложенным идеалам. В общем, он очарователен.
Несмотря на то, что сама история очень красива, наполнена той цветущей загадочной Японией, которую мы любим по фильмам, много в ней и довольно гадких вещей. Митчелл не стесняется красочной физиологии, его герои болеют, смердят, разлагаются морально и физически. Но все это является прекрасным фоном для истории. К счастью, в первой же главе автор поставил своеобразный читательский фильтр. Тот, кто переживет сцену родов, может смело продолжать книгу. Подобных вещей там еще будет в достаточном количестве.
А еще там будет много ярких персонажей, интересных историй внутри истории, интриг, Японии и строго дозированной мистики.
Как итог - еще один поклон в сторону автора!

Название удивительно подходит книге: она такая же красивая и такая же грустная, как осень. Как целая тысяча осеней! Если сформулировать ее содержание одним словом, это будет слово "несвобода". Невозможность быть рядом с тем, кто тебе дорог. Невозможность покинуть место, где ты заточен, будто в тюрьме. Или настоящее нахождение в рабстве, когда кроме мыслей тебе не принадлежит ничего. Никакой свободы выбора, а если он все-таки дается, цена за него оказывается непомерно высокой.

Всё же даже в такой минорной жизни есть свой смысл, она не напрасна. И это дает силы жить дальше. Вот о чем для меня "Тысяча осеней Якоба де Зута".

Митчелл просто не умеет писать плоско, линейно и поверхностно. Я убедилась в этом, прочитав третье произведение из его библиографии (в моём арсенале, конечно). И вновь роман можно вообразить себе геометрично. "Облачный атлас" напомнил мне лестницу, сперва восходящую, затем нисходящую, объединяющую в себе многоуровневые пласты повествования. "Сон номер 9" был больше похож на лабиринт или древо событий – то и дело автор отклоняется от основного сюжета, но понимаешь это только в тот момент, когда он возвращается к разветвлению. Здесь же форма по большей мере напоминает веретенообразную пружину: от момента прибытия "Шенандоа" с Якобом де Зутом на борту на Дедзиму, с каждым плавным витком спирального сюжета, читателю открываются всё большие подробности, вплетаются новые персонажи, объединяются воедино такие разные истории. А когда повествование перевалило за середину, витки вновь начали сжиматься, отсекая лишнее, выводя из поля зрения несущественных героев (хотя и существенных тоже), концентрируя внимание читателя на том, что автор хотел показать.

Я не могу назвать Якоба в полной мере главным героем произведения. Да, Митчелл решил показать нам Японию начала 19 века сквозь призму восприятия более близкого нам по менталитету европейца. Да, с него начинается история, на нём лихо закручивается, он же и ставит заключительную точку. Но невозможно не проникнуться чувствами к такой сильной Орито (Аибагава-сан – одна из самых ключевых фигур романа), нельзя забыть такого своеобразного человека, как доктор Маринус (своего рода доктор Хаус тех времён), а молодой японец-переводчик Огава Узаемон (человек совести и чести, достаточно прогрессивно мыслящий для своего времени, но зажатый в тесные рамки японского менталитета и кодекса) точно останется в моей памяти надолго.

Очень много времени затрачено мной на прочтение этой книги (в комментариях к рецензии ниже имеется подтверждение – дата, когда я приступила к чтению), и если я скажу, что мне мешала Академия или что-то ещё – это будет просто поиск оправданий. На самом деле, мне было немного тяжело читать, автор даже слишком серьёзно подошёл к ответственному заданию, написать достоверный и правдоподобный роман о Японии, стране тысячи осеней. Среди описаний системы государственного управления, взаимоподчинённости районов и округов, кодексов взаимоотношений людей, населяющих страну и правил общения с иностранцами, среди отклонений в сторону голландской и британской истории, устройства быта голландской фрактории, сложных личностных и коррупционных разборок в рядах голландцев, японцев и тех и других разом довольно сложно было уследить за основной сюжетной мыслью.

Но самое удивительное и потрясающее в том, что сейчас, когда я перелистнула последнюю страницу романа, я не могу назвать ни единой лишней главы, не могу вычеркнуть не то чтобы абзац или предложение, мне даже единое лишнее слово вычленить сложно. И это восхитительно! Митчеллу удивительно тонко удалось передать в речи, в действиях и в героях тот самый удивительный колорит, присущий азиатским странам, свойственный столкновению восточной и западной культур, безвозвратно покоряющий и бесконечно интригующий всё большее количество людей по всему миру. Думаю, следующим блюдом в моём рационе будет "Литературный призрак".