История одной смерти, о которой знали заранее. Двенадцать рассказов-странников

когда-то я читала рассказ Леонида Андреева «Губернатор», о русском фатализме. Там человек знает, что приговорен к смерти, и все вокруг знают, и все ждут.
Мне было интересно сравнить русский фатализм с колумбийским. О! разница огромная.
Общее только в каком-то неуловимом впечатлении, что в основе своей фатализм – предрассудок. И он более развит в среде людей, живущих в маленьком сообществе. Уездный городок в России. Маленькая деревня на отдаленном колумбийском полуострове Гуахиро.
В чем различия? В России – это политика, такое было время, или люди всегда такие, не знаю. В Колумбии, это не политика.
Это «долг крови», дело в том, что в первую брачную ночь жених обнаруживает, что жена «порчена» и возвращает ее матери на вечный позор. Этот позор надо смыть кровью. Братья невесты, что характерно, Пабло и Педро, спрашивают «Кто?». Она отвечает – Сантьяго Назер. Что же, это известный ловелас. Итак, жертва определена.
А дальше, я даже не знала, смеяться или ужасаться. Эти братья ведут себя как дети, и да, как дети они способны на все. Один бы может не посмел решиться убить человека. Но и вдвоем страшно, они очень стараются, чтобы им помешали, просто из кожи лезут. Братья мясники, они берут свои тесаки, идут на рынок и просят их заточить и всем вокруг объявляют о своем намерении. Потом идут в таверну и там всем рассказывают. Приходит местный полковник, забирает тесаки и пожурив, отправляет братьев проспаться. Что они делают? Ага, берут другие тесаки, идут точить на рынок, там все рассказывают что собираются сделать с Сантьяго Назером. Потом идут в таверну и там тоже все объявляют. Ну цирк!
И вот уже вся деревня знает, что Пабло и Педро идут убивать Сантьяго Назера. Все собираются на площади перед его домом и ждут.
Это было похоже на убой быка на арене. Зрители, которые собрались за острыми впечатлениями, убийцы, которые не очень-то хотят убивать и жертва.
Маркес описывает смерть человека ярко, как в кино. Лично меня это потрясло. Важно не то, кого и за что убивают. А как это происходит.
Гарсия Маркес любит тему Смерти и Любви. И особенно, когда две темы переплетаются. Я лично как-то проще отношусь к смерти, считаю это предметом интимным. Потому не понимаю корриды. Если никто не хочет убивать и никто не хочет умирать, в чем тут красота Смерти? Не понимаю.

Кто крайний за простым рецептом счастья?

Убили человека. Нужно произвести вскрытие. Естественно, врача в нужный момент и в нужное время на месте не оказывается. Вскрытие делает священник, когда учившийся на медицинском или что-то вроде того («что-то вроде того» и есть самая определенная степень происходящего в этом городке). Тело исполосовал. Ну как мог, это и называется вскрытием. По тамошним местам.
Некий любознательный писатель, журналист пытается через много лет (кажется, лет 30 прошло. «Кажется» - это и есть мера точности происходящего в городке, который почему-то превращается в символ всего сущего вообще) воспроизвести убийство, о котором все знали заранее. Придя туда, где хранятся судебные дела, обнаруживает: дела эти свалены в кучу и не разбирались за 100 лет. То ли за ненужностью=невостребованностью, то ли по разгильдяйству – кто теперь ответит?
Так вот, где может происходить подобное? Разумеется, первое, приходящее на ум – Россия! Место, где никогда никого не бывает в нужное время в нужном месте. Место, где ушедшее, даже и зафиксированное в документе, не имеет никакой ценности: ну было и было. Только вот ни фига, прошу пардону. Происходит это в городке (кстати, каком? Впрочем, какая разница? Разве для чего-то имеет значение, что Макондо вовсе и не существует), куда должен заглянуть некий епископ. Все как бы ждали его (как в другой книжке ждали поезд Бухарест-Синая) ну и не должались в общем-то. Зато собравшаяся толпа пропускала (боялись прикоснуться к беде, как дуквально пишет Маркес), расступалась перед человеком, который был приговорен братьями одной дамы, которая полжизни после первой и последней брачной ночи, писала письма, общим количеством 2000 штук, своему несостоявшемуся мужу. Письма эти им так и не были прочитаны, но зато он их привез ей вместе с собой туда, где она что-то там строчила на машинке и категорически отказывалась признавать, что убитый араб-католик Сантьяго Насар и был тем, кто лишил её девственности. Но её муж – Боярдо Сенроман – простить не смог, привел её обратно в родительский дом. И только после этого она, Анхелия (а в «Тайном дневнике женщины по вызову, Бель де жур» есть подруга главной героини Анджела, но об этом чуть позже, в другом месте), полюбила щеголеватого мужа, к которому до свадьбы не питала никаких чувств. А если ещё добавить, что главным, самым страстным желанием убийц было желание быть остановленными кем-то, - всё, трандец, картина мироздания завершена.

Книжка – потрясающая, как почти всё для меня у Маркеса. Black & White Magic García Márquez.

Из подборки "100 книг, которые нужно прочесть прежде, чем..."

Именно с этой книги началось мое знакомство с весьма своеобразным творчеством Маркеса. И, надо сказать, книгу я проглотила буквально за один день.
В книге рассказывается об убийстве Байардо Сан Романа, о котором заранее знали все жители деревни. Но знали-то все, но никто, ни сам Сан Роман, ни даже убийцы, до конца не верили в то, что это на самом деле произойдет! Наверное, это особенность человеческой психологии - мы до конца сомневаемся, что у кого-то, кого мы знаем и видим каждый день, хватит сил на такой поступок.
Cамое интересное в "Хронике" - пожалуй, даже не сюжет, а форма изложения: благодаря ней заранее о смерти героя знает даже читатель, также проходит все стадии: интереса, сомнения, неизбежности случившегося. Это отрывки мнений, мыслей, рассказов, точек зрения разных людей, которые и помогают составить единую, целостную картину.
Повествование начинается неспешно, неторопливо, но постепенно раскачивается и становится все безудержнее, и это проявляется не только в событиях, но и в языке - неповторимом языке Маркеса. Мне книга напомнила барабанный бой - сначала негромко, потом все быстрее, быстрее, быстрее... Барабанный бой, стук сердца, сознающего свою гибель, но отчаянно не верящего в нее.

Весь город знал, что готовится убийство Сантьяго Насара. Никто не хотел его смерти. Даже убийцы не хотели его смерти. Тем не менее, Сантьяго Насар убит.

Вот и весь сюжет. А дальше нас ждет любительское журналистское расследование, что-то вроде тру-крайм, но совсем не тру, конечно.

Расследование это запаковано в абсурдистскую, прямо-таки кафкианскую обертку. Но там, где у Кафки получается кафка, у Маркеса получается живо (живенькая повесть о смерти, ага), иронично и даже празднично (праздничная повесть о смерти затмевает живенькую по всем фронтам).

Никакого магического реализма в «Хронике объявленной смерти не обнаружено», если не относить к таковому вещие сны и предупредительные знаки. Я не отношу. Вот когда девушки возносятся при всем честном народе или дождь льет, не переставая, годами, тогда уже есть о чем разговаривать, а какие-то вещие сны, да еще трактуемые постфактум, это просто несерьезно.

Если магическим реализмом нас обделили, то фирменная маркесовская притчеобразность на месте. Только вот какая штука, притча предполагает некий нравственный урок. Обнаружить мораль в книге Маркеса несложно, но фокус в том, что так же легко оттуда вытащить и другие выводы, полностью этой морали противоречащее. Взгляд на ключевую идею произведения зависит от вашего варианта ответа на вопрос «Кто убил Сантьяго Насара?». Формально убийцы определены, но история, как водится, намного сложнее.

Дотошный читатель-конспиролог может вывести еще и третье объяснение происходящего, стоит только зацепиться за говорящие имена, евангельские аллюзии и проложить дорожку до другого великого латиноамериканца, выдвинувшего три версии предательства Иуды. Но это вовсе не обязательно.

Кстати, я упорно называю «Хронику объявленной смерти» повестью, в то время как существуют серьезные сомнения, уж не роман ли это. Основной критерий, отличающий повесть от романа, наличие нескольких сюжетных линий. У Маркеса магистральная линия, вроде, одна. Это выяснение причин, приведших к смерти Сантьяго Насара, но, как вы понимаете, ответвления неизбежны. В какой-то момент на авансцену вырывается героиня, фантастическая любовная история которой затмевает и почившего Сантьяго, и все на свете. И вот здесь я серьезно задумалась, а про кого, собственно, написана книжка.

Возможно, это личное. Я всегда неровно дышала к латиноамериканским любовным сюжетам, а Маркес пишет про любовь особенно красиво. Как бы то ни было, чемодан нераспечатанных любовных писем Анхелы Викарио теперь занимает в моем сердце особое место где-то рядом с желтыми бабочками Маурисио Бабилоньи.

Если кто-то надумает читать, должна предупредить, что в книге присутствуют жесточайшая и натуралистичная сцена убийства с использованием мясницких ножей + сцена патологоанатомической экспертизы. Вот тебе и празднично, вот тебе и про любовь. Что называется, в лучших латиноамериканских традициях.

Некоторые вещи могут казаться абсолютно невероятными. «Ну как, как это могло произойти, почему никто не вмешался?» Некоторые смерти кажутся следствием цепочки случайности, каждую из которых можно было бы предотвратить, если бы вовремя позвонить, оглянуться, сделать что-то.

С самого начала мы знаем, как и за что убили Сантьяго Насара. Рассказчик пытается понять, как могла совершиться смерть, о которой знали все, кроме жертвы. Что это было: рок, та самая цепочка невероятных совпадений? Растерянность, душевная вялость, нерешительность тех, кто мог предупредить и не сделал этого?

А вина? Является ли она своеобразным искуплением? Интересно, что наиболее виноватыми себя считали те, кто имел меньше всех шансов предотвратить трагедию.

В поступках и мотивах каждого из главных героев можно долго копаться и, наверно, много чего найти, но для меня вопросы, соврала или нет Анхела, насколько по-свински вел себя Сантьяго по отношению к другим девушкам и заслужил ли он смерти, может ли быть оправдание варварским традициям, которые толкают на убийство ради чести, - все эти вопросы отходят для меня на второй план. Но мне очень хочется знать, можно ли ломать такие цепочки случайностей и как потом не чувствовать вину за то, что этого не сделал.

Маркес совершенно не мой автор. Наверное, наконец-то стоит это признать. Когда-то ознакомилась с его сборником рассказов Гарсиа Маркес Г. - Глаза голубой собаки и в состоянии шока поставила , но лишь за 1-2 рассказа, ибо уж больно он криповый. Это произведение сильное, но не так, чтобы "вау", ибо было больше скучно, чем захватывающе.

С самого начала меня преследовала одна лишь скука, но в какой-то момент настигло и негодование.
Как такие страшные вещи могут происходить у всех на виду безнаказано? НИКТО не хотел смерти этого человека, но НИКТО не сделал НИЧЕГО, чтобы ее предотвратить! Поголовно все жители деревни сообщники преступления. Неужели им настолько плевать на то, что кого-то из их города хотят убить? Жертва не ноунейм, а их же знакомый/сосед/друг/сын. Возможно, это произведение такая себе пародия на общество любых времен, когда все без исключения осведомлены о публичной казни, но не делают ровно ничего. Страшно, когда ты живешь среди людей, но можешь положиться только на самого себя. Может, в этом и заключается гениальность Маркеса?
Больше всего меня возмутила реакция жителей после совершения убийства.

Суть на ладошке. Всем было плевать до трагедии, всем плевать в час казни, всем будет плевать и после. Разница только в том, что потом искусное изображение скорби на лице и лестные слова о усопшем будут в тренде.

Габриель Гарсиа Маркес - это моя любовь с первого взгляда, с первой строчки. Вот в отношениях у меня такого не было, а с писателем случилось. Когда-то в университете я взяла в библиотеке "Сто лет одиночества" и пропала... поняла, что это любовь... с первого взгляда и навсегда. Потом была "Любовь во время чумы" и это повторилось... омут, плен, чтение запоем. Вчера была "Хроника объявленной смерти" и все повторилось вновь... с утра до вечера, работая, каждую свободную секунду я проводила с этой книгой. И что могу сказать, она прекрасна...
Эта повесть - попытка любительского расследования убийства Сантьяго Насара, произошедшего 20 лет назад, его другом-рассказчиком. В провинциальном латиноамериканском городке 20 лет назад произошло 3 громких события за сутки. Пышная свадьба, на которой гуляли все жители, приезд епископа (точнее приплытие или заплытие, поскольку он даже не сошел на берег) и убийство Сантьяго Насара на центральной площади города. Восстановить хронику событий и пытается рассказчик, лучший друг убитого. И с каждым свидетельством присутствовавшего или участвовавшего в событиях того дня становится, честно говоря, все дурнее и дурнее... Весь (! ну или почти всеь) город знает о предстоящем убийстве, кое-кто заранее считает Сантьяго мертвым, но никто/ничто не может остановить надвигающуюся беду.
Хочу сказать, что вроде бы интрига убита на корню, поскольку в в первом же предложении повести объявлено о том, что Сантьяго Насара убит и чуть ниже названы имена его убийц. Но факт! Чтение такое напряженное, что оторваться невозможно. Предложение глотается за предложением, ты содрогаешься от прочитанного. Как будто ждешь, что финал изменится, но он предрешен...
Интересно, как переплетены в этой истории предрассудки, инертность (она же лень человеческая) и рок.

- пишет Маркес. Нам кажется, что весь мир живет по одним очевидным всем правилам, но что вы скажете после "Хроники объявленной смерти?". Как вам дело чести, которое должны были "сделать" братья Викаро? Ведь весь город поддержал их. Как же, дело чести ведь!
Судьба, на которой акцентируется внимание, в смерти Сантьяго Насара вроде бы играет главную роль. Его мать предсказательница дала маху именно в этот день, цепь случайных совпадений, которые не дали Джамилю Шайюму найти охотничье ружье, а Кристо Бедойе предупредить Сантьяго. И еще с десяток совпадений и случайностей...

- пишет Маркес.
И наталкивает читателя на мысль, что может надо вмешиваться в судьбу, может надо действовать, а не прятаться за захлопнутой дверью или причиной, выдуманной и надуманной. Убийцы, кажется и не хотят убивать Сантьяго, а только и ждут, кто бы помешал им совершить преступление, но оправдывают себя долгом и идут за тесаками, а окружающие решают не вмешиваться, просто плывут по течению глупости и предрассудков.