Собрание рассказов в 3 томах. Том 2

В наше время никого не удивишь историей о женитьбе взрослой женщины и молодого мужчины, но тем не менее всё еще есть такие люди, которым есть до этого дело) Здесь такой персоной оказалась Мэрион родственница Джейн, той самой невесты.
Мэрион практически прямым текстом сказала Джейн, что ее идея выйти замуж за мужчину вдвое ее младше это бред, это курам на смех, это риск оказаться без денег. Поначалу и у меня закрадывалось подозрение, что Гилберт женится как раз таки ради денег, но это было до того, как автор представил нам своего героя. И до того, как нам показали Джейн не в гостиной Мэрион и не глазами Мэрион.
Это только со слов Мэрион Джей нелепая старуха, не умеет одеваться, не умеет себя преподнести, не умеет наладить общение. Да, с гардеробом у Джейн и правда беда, но это только потому, что ее он особо не волновал, а в остальном Джейн умница. У нее веселый нрав, уживчивые характер, она добра и смекалиста и может распознать где правда, а где ложь (во всех кроме Мэрион:))
Да, пусть за основу рассказа взята история Пигмалиона и Галатеи, но не только же в ней дело. Гилберт изменил Джейн, теперь у нее красивые наряды и модная прическа. Теперь Джейн звезда Лондона, к ней на вечера ломятся все. В конце мне было несколько жаль Гилберта, хотя он смирился со своей участью. А Джейн пошла дальше, как хорошо,что они с Гилбертом договорились "на берегу".
Хочется пожелать этим выдуманным героям счастья)) Хороший рассказ, написано очень умно и с юмором.

Насколько все же разный Сомерсет Моэм (и это я еще не читала его объемных известных произведений) в своих рассказах - то юморит, то ошарашивает бессмысленностью, но практически в каждом своем творении делает упор на демонстрацию человеческой порочности. Однако, ключевое слово - "практически".

Велика разница между гордостью и гордыней. Гордость - это умение не подстилаться и не становиться жертвой, сохраняя уважение к себе, гордыня же - тщеславная самоуверенность с неготовностью протянуть руку за помощью. И каким бы самовлюбленным по воспоминаниям главного героя этого рассказа Моэм не показывал бы нищего, встреченного однажды в путешествии, я не могу согласиться с намеком на наличие у бедняки гордыни - презрительно отшвырнув подаяние, преподнесенное его старым знакомым, бедняк лишь показал свою гордость. А кто бы принял милостыню, поданную в условиях непрошенности от знакомого человека, который знавал тебя в лучшие времена? Hа мой взгляд, возьми несчастный эту купюру, он показал бы свое смирение с ужасающей ситуацией нищенствования и согласия уже на все - а как же человеческое достоинство?

Можно по-разному расценивать и ситуацию бедности (многим из нас повезло не знать ее в лицо), и контекст принятия помощи от знакомых из благополучной прошлой жизни (одно дело просить о ней и принимать, другое признавать себя ничтожеством, беря подачку от добряка, никогда не сталкивавшегося с бедой) - но однозначно для каждого в этом рассказе найдется повод поразмышлять, что и составляет основную ценность любого художественного произведения.

Помню, Фаина Раневская говорила, что "лучше быть хорошим человеком, ругающимся матом, чем тихой, воспитанной тварью" - нецензурную лексику в этом рассказе Моэма никто не использовал, но так успешно прикидывался под личиной добродушия, любви к приятелям, добрых глаз, дружественности, мягкого и приятного голоса, хорошим человеком, что мало кто заподозрил бы в нем нутро непорядочной скотины.

Друзья действительно познаются в беде, потому что только подлое существо попытается наживаться на чьем-то состоянии бессилия. Тот самый "милейшей души" человек Эдвард Бартон всегда производил исключительно приятное впечатление и всем казалось, что если уж обращаться за помощью - так именно к нему. Однажды его знакомый по клубу игры в бридж так и поступил - оставшись без денег он попросил у своего тезки работы - и тот не развернул его подобру-поздорову домой, как только услышал, что единственное, что умеет Лэнни Бартон - это плавать. Конечно же, любой, знавший Эдварда, закономерно решил бы, что тот проявил человечность и на самом деле захотел помочь своему знакомому, но под доброй личиной скрывался, пожалуй, настоящий психопат, решивший насладиться издевательством над вынужденным сделать все ради спасения человеком.

Трагедии в подобных ситуациях не избежать, но больше всего отзывается, наверное, даже шокирует, не произошедшее с подневольным человеком, а то, с какой легкостью Эдвард, и не такое уж малое число людей как он, способен отнестись к драме другого, даже не постыдившись раскрыть карты, демонстрирующие его бессовестность и даже откровенную жестокость. В каком мире мы живем - ужас!

Help!! SOS!! Срочно нуждаюсь в рецепте написания рецензии без спойлеров к произведениям, в которых одно-два провоцирующих на поток размышлений события, о которых нельзя говорить, чтобы не раскрыть интригу. Ну вот как рассказать о впечатлениях, озвучить свое удовлетворение либо негодование, когда раскрыть их повод -означает прямым текстом описать произошедшее...

В "Мужчине (человеке?) со шрамом" Моэм как всегда использует посторонних людей в роли первого лица - мы снова слушаем чью-то историю из чужих уст. Основной интерес у рассказчика вызывает происхождение шрама через все лицо у продавца лотерейных билетов в баре - но в итоге окажется, что самым любопытным в жизни этого человека является совсем не то, как он этот уродливый след заработал... И вот это занимательное вызывает множество раздумий у читателя - оправданы ли жертвы, которые приносишь, казалось бы, ради спасения, или в итоге все сведется к такому же финалу, как в фильме "Мгла" по Кингу; действительно ли самое заметное - самое важное и пр.?

Думаю, Моэм - автор, за которого хочется и стоит браться, когда жаждешь какого-то подвоха - удивительного безразличия героев к беде, самого странного поворота событий, невероятно обыкновенного объяснения чего-либо сногсшибательного. С Сомерсетом можно не соглашаться, недоумевать по поводу избранных им тем демонстрации в персонажах и с ними происходящем, но с этим автором точно никогда не заскучаешь!

а также талант Моэма убедительно описывать все на свете, к чтению "Безволосого Мексиканца" лучше приступать подготовленным. Испытаний предстоит немало - после сытного обеда развлечем себя прогулкой по весеннему городу до старомодной гостиницы в компании писателя и его шефа. Мебель красного дерева с обивкой из зеленого бархата сразу покажет, что эти двое, не начинавшие беседы в ресторане, опасаясь любопытных ушей, не щадя средств готовы скрашивать себе тяготы военного времени. Добавляем гаванские сигары и обнаруживаем, что никогда еще эффект присутствия не был так ощутим!

Чего же опасается шеф, заглядывая за все портьеры? С чего такая осторожность? Дело в том, что скоро в город приезжает Безволосый Мексиканец по одному очень щекотливому делу. Мексиканец - натура колоритнейшая. Он любит пользоваться духами (в неумеренных дозах), игрок и слишком любит женщин. Шеф не склонен доверять такому типу большие суммы и просит писателя Эшендена сопровождать Безволосого (в буквальном смысле) в Италию, на родину макарон, с обсуждения которых все и началось. Шеф отрекомендовал мексиканца как "занятного типа", которому лучше не сообщать о себе ничего лишнего. Эшенден угадывает в нем "проходимца высшей пробы". Писатель и сам по себе личность примечательная, так что увлекательная намечается поездка. А уж в умении Моэма разжечь читательский интерес можно не сомневаться. Так что смело заходите в купе, где путешествует эта парочка, Мексиканцу есть чем вас удивить.

Вопреки реальности, по воле автора и с лёгкой руки подруги-читательницы поздний субботний вечер я провела в Италии. Жара привычная уступила место другой, разлившейся по улочкам Вечного города, а спасительная прохлада и отдохновение обрелись в отеле «Плаза», безлюдном и восхитительно свободном в мертвый сезон. В свете абажура сидели двое, ну а я, столь жадная по натуре до чужих драм, удобно устроилась рядом. Один поначалу терзался навязанным обществом, после привык, второй изливал душу, а я морщила нос, потому как оба джентльмена мне были неприятны.

Хэмфри Кэразерс, дипломат в министерстве иностранных дел и писатель утонченной прозы для интеллигенции, захлебывался словами и не мог остановиться, словно звуком собственного голоса силился заглушить внутреннюю боль, что в общем-то было непривычно. За годы шапочного знакомства его собеседник (наш рассказчик) уже давно для себя решил, что в Хэмфри маловато человеческого. Каждый, кто удосужился бы немного присмотреться, вне всякого сомнения, разглядел бы в дипломате и надменную учтивость, и отрешенность сознающего, что он не чета простым смертным… Но тогда откуда этот порыв излить душу?
Что заставило человека сдержанного и светского кричать от боли? А все то же знакомое и предсказуемое немного… Ведь надо же, какая незадача, ты можешь быть богат, утончен, красив и талантлив, но даже такой железный набор завидного жениха не сможет уберечь тебя от безответного чувства. Бэтти Уэлдон-Бернс, известная дива в тесном лондонском мирке, была одарена тонким чувством юмора, богата и достаточно умна. Жажда жизни горела в ней ослепительно ярким огнем, и все же о своем положении в обществе она не забывала… А еще Бэтти не любила. Видела в Хэмфри милого друга, но не больше. Только кто запретил бы тому мечтать о невозможном?
А жизнь – забавная штука. Откажешься принять правду такой, какая она есть, и рискуешь потом вот так исповедоваться в ночи и собирать себя по частям… Хэмфри вообще знатный был сноб и фантазер. Сам себе придумал светлый образ любимой, сам обиделся, когда ожидание столкнулось с реальностью. Вообще у меня большой вопрос, была ли любовь вовсе, а то ведь как вслушаешься в надрывный монолог: «Я давал ей что-то, чего она не находила в других», так и заподозришь, что ему просто хотелось обладать такой яркой и независимой, всеми любимой Бэтти (красивый был бы штришок к образу), а искренней любви там если и было, то с чайную ложку... Я, возможно, сейчас как древняя старушка проворчу, но таких фантазеров немало просто по жизни встречается. Напридумывают (а может, не удосужатся присмотреться?), а потом разбегаются через месяц, полгода, год и еще малой кровью отделаются, если без штампа в паспорте.
Как я уже упоминала, не только Хэмфри мне был неприятен. Сперва я была уверена, что за рассказчиком спрятался автор, который в привычной спокойной манере изложит сюжет. Только по ходу действия окончательно убедилась в том, что рассказчик – еще один важный образ, к авторской позиции отношения не имеющий. Моэм в принципе никогда открыто не выдвигает себя в текстах, а в словах героя было уж слишком много оценочного и отталкивающего. Умозаключение, что Альберт для Бетти – дань прозе жизни, возможность возвыситься над реальностью – только подтвердило мое предположение, что в нашем слушателе поневоле не меньше гнильцы, чем в столь неприятном ему Хэмфри Кэразерсе…
Хоть бы кто из джентльменов предположил, что Бетти в своем выборе руководствовалась чувством! И так уж вышло, что чувство это обнаружилось к человеку, находящемуся ниже по социальной лестнице! И если дипломат из министерства в подобном раскладе узколобо предрекает катастрофу и падение, то стрекоза Бетти не видит греха, абсолютно счастлива и предстает перед читателем достойным человеком действительно широких взглядов. И вот вам вопрос, в ком из собеседников вообще можно обнаружить нечто человеческое?..

Впрочем, не много ли рассуждений для небольшого рассказа? Однако ничего не могу поделать с тем, что от книги к книге Сомерсет Моэм все больше восхищает меня и своими психологическими портретами, и умением в простенький, казалось бы, сюжет заложить кладезь интересных мыслей. Напиши он поваренную книгу, и ее, похоже, проглотила бы с удовольствием, а потому заявляю открыто – читать его никогда не устану.

После такого рассказа хочется искренне и беззаботно рассмеяться. Как всегда у Моэма в самом конце я ждала подвоха, какой-то жирной и безжалостной точки, ну или на худой конец - черного юмора, срывания масок, иронии. А автор удивил другим: все лежало на поверхности, только меня так водили за нос, что я даже ничего не заподозрила. Аплодирую стоя!

Джейн оказалась не ограненным алмазом - и в обычном своем амплуа небрежно одетой вдовы выглядела просто нелепо - пока ее не разглядел Гилберт. Говорят: "Как ты причесана, так тебя и слушают" - здесь эта истина сработала на все сто. Стоило только женщине поменять гардероб, обзавестись моноклем и постричься - и вот английское высшее общество готово заглядывать ей в рот, внимая каждому слову.

И хоть Джейн не отличалась остроумием, но все настолько изголодались по правде, что речь ее была как бальзам на душу - и все с готовностью склоняли головы, наслаждаясь неспешными беседами.
В ней подкупали природная естественность, не желание скрывать свой возраст, она ничего из себя не строила - вот и весь секрет успеха.
Она была глотком свежего воздуха для людей, привыкших к рафинированности и притворству.

А вот миссис Тауэр можно только посочувствовать: она всю жизнь из кожи вон лезла, а ее обскакала какая-то родственница из глуши, которую она и серьезно-то не воспринимала. Но почтенная дама все равно очень достойно выдержала этот удар судьбы и сумела найти душевные силы, чтобы не лопнуть от злости. Правда, расставание Джейн с молодым мужем дало повод повозмущаться, но уличить золовку хоть в чем-то предосудительном так и не вышло.

Данный рассказ - удивительный образчик неподражаемого творчества Моэма, который нельзя пропустить. Поэтому - наслаждайтесь каждым словом!

Начала читать, на ночь глядя, и пятьдесят девять страниц не смогла осилить. Ну кто же знал, что речь пойдёт о макаронах и… Да вот судите сами:

Угу, я тоже такое люблю, ну кроме пирожков с патокой, но я их просто не ела. А когда за окном темно и на часах почти полночь, то всего этого так хочется. И ещё шампанского. Шпионская новелла называется. Ага, щас, гастрономическая пытка.

Впрочем, шпион появился. И это было эффектно.

А самое главное -

Хотела бы я его увидеть, честно. Удивительный человек с удивительной историей. О его жизни можно было бы написать целый роман, а можно и одним словом - вспышка. Одна только любовная драма чего стоит. Человек, переживший такое, не может быть заурядным.

Моэм на высоте. Вроде бы отступая в сторону, отвлекая от главного, самую большую интригу приготовил на финал.
Что же выйдет из этого странного тандема писателя и шпиона? Чм обернётся это их общее путешествие?
А на войне, как на войне…

Продолжаю понемногу знакомиться с малой прозой Сомерсета Моэма . Не то чтобы специально, просто время от времени сталкиваюсь с тем или иным его рассказом и не могу удержаться. Вот и сейчас: получив "тот самый" доступ к библиотеке Литрес "для избранных", я долгое время им не пользовалась, потом решила попробовать, чего это и с чем это едят, и стала думать, что бы такое почитать/послушать, чего я в другом месте раздобыть не могу. Так и вспомнился радиоспектакль "Джейн", который мне посоветовали, а найти я его нигде не нашла. А на Литресе он есть, длится всего час, так что можно послушать прямо с компа (обычно я этого не делаю) и заодно опробовать подаренный функционал =)

Собственно, это была предыстория, к делу отношения не имеющая, а теперь вернемся все-таки к рассказу.

Моэм остается верен себе. Многие его рассказы - это такие себе зарисовки о людях, с которым он (или рассказчик) был знаком. Самые разные люди, самые разные ситуации, часто вроде и вовсе ничего особенного, а у Моэма выходит интересно, метко и весело. Ирония - наше все.

Вот и сейчас попался любопытный экземпляр для наблюдений. Джейн Фаулер - вроде бы зауряднейшая женщина, такая себе "тетка" около 50 лет, простая, добрая, бесхитростная и ужасно старомодная. Живет где-то у себя в деревне, иногда наезжая в город к единственной родственнице (крайне светской даме), развлекая ту своими балахонами из прошлого века и вышивая бесконечные чехольчики и салфеточки, которые та ну просто обязана класть на столики, а то в следующий раз не избежать допроса: как, ты ими не пользуешься? Снова случайно сожгла, ну как же так?

Но, как оказалось, Джейн способна преподнести массу сюрпризов. И удивить не только свою светскую родственницу, но и весь остальной свет. Неподражаемая Джейн! Что же она сделала? В том-то и дело, что ничего особенного и при этом то, на что большинство людей никогда не отважится. Осталась сама собой, говорила ровно так же, как и всегда, и делала все то же самое... Делала все, что хотела, не оглядываясь на то, "что же скажут соседи". И выиграла там, где этого никто бы не мог от нее ожидать. Она счастлива или, по крайней мере, вполне довольна своей жизнью, а всем остальным только и остается, что пытаться подражать.

Это рассказ о двух влюбленных. Но один из них счастлив, а второй нет, потому что влюблены они не взаимно. Герой Хэмфри всю жизнь влюблен в Бетти, и все готов положить к ее ногам. Готов не раз и не два предлагать ей руку и сердце, готов смотреть как она выходит замуж за другого, готов ждать пока она снова не станет свободной дамой, готов быть всегда рядом и надеться на то, что Бетти рано или поздно оценит его преданность по достоинству и обязательно, обязательно согласится. А Бетти все отказывала, потому что влюблена... в себя в первую очередь. В том плане, что живет она как ей нравится, не переходя другим дорогу, не оглядываясь на чужое мнение и чужие ожидания, при этом честна с собой и с окружающими. Многие ли могут позволить себе такую роскошь?

И Хэмфри готов был ждать всю жизнь. Казалось бы, долголетние и непоколебимые чувства ничего не сможет сломить. Но вдруг Хэмфри открывается такое, что любовь к Бетти сдувает как пылинку. Отворачивает человека не то, что любимая женщина его никогда не полюбит и даже не то, что она может любить кого-то другого. Беда его именно в том, КТО его конкурент. Пусть даже откажет женщина мне, но как смеет быть благосклонной к такому вот?

Рассказ и правда о "нечто человеческом". Но мне не хватило привычного у Моэма умения увлечь читателя, было немного скучновато.