Тошнота. Рассказы

Жан Поль Сартр и его « Тошнота». «Специфическое произведение и не каждый его поймёт, но прочитать его стоит»-сказала нам преподаватель по философии. Ну а я в свою очередь побежала в магазин за книгой.

Произведение действительно специфическое, и читается с трудом, а первые страниц 15-20 вообще хотелось захлопнуть и убрать на дальнюю полку.

Что же такое «Тошнота»? Где грань этой «Тошноты» и от чего она вообще возникает? Эти вопросы меня не отпускали на протяжении всей книги. Я читала ее понемногу, смакуя каждое слово, дабы не потерять суть повествования.

Герой книги рассказывает историю от первого лица. Каждая глава – это личная запись. Дневник городского сумасшедшего. Но болезнь его души не прослеживается внешне, настоящий коллапс происходит в голове персонажа. Лейтмотивом произведения стало своеобразное "одиночество в толпе". Оно раскрывается методом чувственной аналитики, присущей любому меланхоличному фантазеру. Подобные настроения случаются у каждого человека, поэтому каждый найдёт в "Тошноте" что-то своё, родное, знакомое.

Sisyphe - символ бесконечного круговорота детерминированного разочарования; каждая попытка обмана экзистенциальности карается ценой равноценной величине обмана. Каждый день имеет рассвет - низ - земля; и закат - вверх - вершина, каждый человек в этом - это носитель камня, бессмысленной ноши которая является мнимым смыслом движения вверх. Каким образом это происходит и где начало и конец этому. Детерминация абсурда, конец без начала, начало без конца.

Взгляд, слух, ощущение. Что-то из этого существует, что-то присутствует, что-то даёт туман, что-то напоминание. Что остается тем же, что меняется, а меняется ли в действительности или это мираж - мираж чего - что есть вещь? Определение вещи, её существование, ощущение. Почему определение существует без изменений, придерживается своего изначального предназначения, будет ли песок песком, что изменится от этого, время, ощущение, присутствие?

Только лишь одно время которое скажет о породе больше, чем она сама. Определение существования; критерий, условия, состояния; а изменения априорные времени? Что есть существование вне этой дефиниции, проживание одного момента жизни; одной жизни момента; жизни одного момента; момент одной жизни:

(?)

Взгляд или его отсутствие; наличие или присутствие; осязание или бесчувствие; ощущение или туманное бездумье; являют ли собой эти вопросы наличие смысла или претендуют ли на него, есть ли смысл в наличии этих вопросов, смысл - смысла вопросов. Несуществующий не будет не мыслить, существующий - имеет право не иметь, для вторых вопрос наличествования игры в прятки с существованием стоит не больше игры, ведь не видят они вопросов и возможности оного, право имеют. Первые же живут в том, что называется боязнь (не)известного, того, что всегда смотрит на тебя, заглядывает на тебя тогда, когда ты один, когда ты не дома, на улице, ночью, сбоку, сзади, спереди, снизу, то с чем ты не хочешь встречаться, отвратительное существо без тела - которое имеет огромные глаза без яблок, уши без нервов и физическое влияние без мышц, самые длинные пальцы без костей которые медленно сдавливают, дают факт физического присутствия вблизи. Это ли рука на берегу моря держащая гальку, или факт без смысла, истинное суждение о несмысле, реальное ощущение нежелания восприятия абсурдности. Ты же не один из кучи камушков, ты ведь из названных - человек; ответ на этот вопрос риторический, что камушек, что человек, что мысли, что не мысли. Что меняется?

Хотите ли вы, поставив цель мысли - увидев - прикоснуться к камушку и после этого, каждый день, в безумии пытаться забыть это, оправдать это, отрицать мысль об этом, принадлежность к этому, существование с этим и этого, ощущать это, ведь камушек - не живой.

Понравилась, раскрывает эмоции которые действительно схожи с тошнотворными иллюзиями повседневности, чувствуя восхищение или тоску, разочарованность все сходится к этому кому в горле. Эмоции и размышления героя, будто на тебя накатывает вся неизбежность мира в изменении, чувствуешь течение времени. Быть наблюдателем, делать своё дело полностью отдавая себя, и при этом ощущать пустоту. Хочется найти то самое чувство реальной жизни, эйфории, момента счастья, но его все трудней различить. Когда хочется просто не увязнуть в рутинном течении времени, и ощутить чего же ты стоишь и что приносишь в этот мир.

Эту книгу нельзя читать в хорошем расположении духа, когда ты счастлив, и радость выливается из тебя через края, иначе книга покажется сущей тоской. В первый раз я познакомилась с ней, находясь в состоянии окрыления, чувствуя себя живой, потому многого не могла понять. Любые посылы автора тщились проникнуть в мое сознание, но разбивались о выстроенный блок из позитивных мыслей и эмоций, и ничтожные осколки отлетали в пустоту. В этом произведении было слишком много фиолетового, фиалок, дотошных описаний осточертевшего города и противных людей. Тогда я боялась, что книга никогда не кончится, но почему-то дочитала её до конца.

Эту книгу захочется перечитать, когда тебе покажется, что ты скоро взорвешься от переполняющего тебя одиночества, когда тишина будет сдавливать неистовой силой виски, а тошнота из ниоткуда, раннее казавшаяся невозможным и чуть ли не фантастическим явлением, даст о себе знать. Это не то ощущение, которое возникает от переедания, скорее тебе кажется, что ты переполнен пустотой. Тогда хочется разорвать грудную клетку, чтобы выпустить на волю то, что сидит внутри и не отпускает.

Но находишь собеседника только в лице книги. Я перечитывала внимательно, чтобы в каждом описании, в каждой строчке и между строчек найти себя и спастись от собственного одиночества посредством осознания одиночества другого человека. Тогда я боялась, что эта книга закончится.

Теперь это была история об одиноком мужчине, который описывает свою жизнь в дневнике. Его мысли о смерти, существовании и красоте где-то сплетались воедино. Ноты, мириады крохотных толчков гибнут. Приключение не терпит длительности; его смысл - в его гибели. Даже мгновения, которыми ты дорожишь, тоже сгинут. Нельзя хвататься за счастливые моменты, иначе в руках останется лишь вульгарный, немощный отголосок того, что когда-то приносило счастье. Но после ты оказываешься потерянным в настоящем.

Люди каждое воскресенье шлепали по грязи, чтобы слушать мессу, возлагая надежды и ответственность за свое существование на Бога, когда Антуан наблюдал за этим в стороне, с ответственностью на собственных плечах. Его выбор был свободен, никаких обязательств в виде посещения родственников или городского кладбища в воскресный выходной. Вот только он не знал, куда себя деть со всей этой свободой. Единственное, что могло придать какой-то смысл его жизни – встреча. Встреча с женщиной, которая любила, подобно ребенку, придумывать правила для своих собственных, понятных только ей, игр. Это было частью её самой до тех пор, пока она сама так считала. Тщилась придавать этому какое-то значение, но после оказалось, что она могла существовать и без этого.

Все хорошее когда-то кончается и уходит в прошлое, даже если было укреплено значимой благородной целью. Она исчезнет, а вместе с ней разрушатся твои хрустальные замки, пророчившие жизнь, а не существование. Люди часто предаются воспоминаниям, они хранят их в своем доме в виде настенных часов, потертых фотографий в старых рамках, запятнанной одежды и других вещей, но тошнота настигает тех, кто сам является обломком прошлого.

Так откуда берется эта тошнота, которая появляется даже в те дни, когда твой желудок не видит еды и пополняется только холодной водой и горьким горячим чаем? Возможно, тебя переполняют неотвратимо погибающие мгновения, просачивающиеся сквозь тебя, приобретающие красоту как раз в момент своей смерти, но ты не успеваешь её разглядеть.
Или же ты слишком усердствуешь, сжирая себя изнутри.

Я никогда не задумывалась о смерти, хотя...


Пару лет назад мне пришла странная аудиозапись по автомату, монотонный голос мне продиктовал, что смерть меня ждет в 2017ом. И когда я это сообщение прослушала, словно молния в меня ударила. Я сразу проснулась, тело было как парализованное. Да, это был сон, но онемело мое тело не на шутку, в голове громко слышалось биение сердца.
И это всего лишь сон!

Что же могло произойти с главным героем, которого приговорили к скорому расстрелу на яву? Вот тут как раз об этом.
Напоминает мне Хемингуэя. Похожее настроение, тема. Но сейчас меня не интересуют такого рода произведения, и нет желания перечитывать понравившиеся. Хемингуэй, конечно, не плох, и Сарт имеет множество поклонников... Но меня не задело, не перевернуло, не вывернуло и не закружило. А хотелось бы :) Наверное, мне стоит прекратить поиски "своего" автора(хотя бы на время) и начать перечитывать любимые книги, даже если я уже читала их раз 5. Все равно еще трогают, все равно возмущают, все равно открывают что-то новое для меня!

Вообще, это читалось мною в далёком 2010-м на фоне волны всеобщего готизма и богемности в узких кругах ограниченных лиц, где я и вращалась. Очень модно было сидеть на детской площадочке попивая "Три топора" и разглагольствовать о Сартре. Я тогда попивала сочок и даже в этих узких кругах была белой вороной, но Сартр мне понравился. Но даже тогда мне не понравилось, что главный герой спит иногда с какой-то девицей (у которой к тому же под юбкой гонорея или что-то там ещё - я уже не помню). Мне тогда, на волне своей личной, как мне казалось, вдумчивой депрессивности, хотелось ощутить нечто иное и увидеть героя совсем нелюдимого, который сторонился прохожих и вообще ни с кем даже не разговаривал, а тут на тебе - секс. Это меня разочаровало. Мне хотелось трушного отшельника. Тем не менее, тошнотворную наживку я заглотила и проглотила позже ещё несколько произведений Сартра, которые, впрочем, были не так уж плохи на тот период жизни, но сегодня, снова-таки, уже не воспринимаются. Вообще совсем. И "Тошнота" не воспринимается. И если сартризм юности мною простителен - все там были - то сейчас, если мои ровесники будут бузить мне о Сартре, я сочту их тошнотиками.

Романтика. Бедный парень. Весь такой бедненький-несчастненький, всеми и жизнью затурканный. Да сейчас я бы ему сказала: "Иди работать!". Серьёзно, не в моих традициях говорить людям подобное, я вообще против застоявшегося до сих пор в некоторых головах ура-пролетаризма - я всё больше за праздное творческое безделие; но ему - сказала бы.

Поэтому, краткий период сартризма для меня ушёл безвозвратно (и хорошо), а если мне вдруг захочется поностальгировать по готической юности, я лучше перечитаю "Дракулу".

"Тошнота" - это тоскливая мелодия существования.

Антуан на протяжении всего повествования пытается понять, почему его восприятие мира так стремительно изменилось. И он в полной мере осознаёт это, лишь встретившись с женщиной, которую любил. Она произносит: "Я живой мертвец" - и вот в этой фразе и кроется смысл романа! Все вокруг, по мнению главного героя, даже не все, а всё, вплоть до корня дерева в парке, взгляда, города, всё уже отжило свои золотые дни и тягостно ждёт смерти.
Нет больше ни радости, ни любви, ни страсти; мужчина и женщина, пришедшие на свидание в кафе, уже предвкушают то, как они будут заниматься любовью, а потом угаснут, они уже превращают свою влюблённость в повседневность меланхолии и тихое движение по течению. Ничто не имеет смысла.
Имеет ли смысл сам Антуан? Нет. "Тошнота" открывает нам его как писателя-историка, заинтересованного в написании исторического труда о жизни Рольбана, но что же он делает? Он убивает в себе этот интерес, ход произведения неумолимо приближает читателя к тому, что Антуан окончательно разочаруется в том, чем живёт на первых страницах. В это сначала непросто поверить, но потом ты проникаешься чувством "я так и знал!", хотя, на самом деле, ничего не знал. Рассказчик предстаёт перед нами полным уверенности в том, что встреча с Анни изменит их жизни, но жизнь хитра на выдумки: Анни стала такой же разочарованной и утратившей интерес к жизни, словно деревья в парке или люди, воскресным днём пытающиеся восстановить силы и вернуть молодость, чтобы в понедельник поехать на работу, чувствуя, что их действия имеют смысл.

Не хотелось бы ощущать тошноту в 30 лет, думать о том, что вся жизнь уже позади, смотреть на неё, как на уже завершившийся акт, но... Кто знает, может быть, некоторые из нас просто влачат своё существование, машинально, привычно, обыденно не давая себе умереть? Такой вопрос возникает после прочтения.
А ещё нельзя не отметить обилие эпитетов и олицетворений: в "Тошноте" всё кажется живым, несмотря на то, что оно просто существует, а простое существование похоже на смерть. Восхитительный, волшебный язык писателя! Его слова напоминают острые ножницы, безжалостно кромсающие тонкую ткань происходящего.

Спасибо за состояние оцепенения и ощущение затравленной безысходности, не покидавшие меня во время прочтения.