
Ваша оценкаРецензии
Аноним5 марта 2017 г.Почему так устроено, что у нас есть тела?
Читать далееЛюлю любила спать голой.
Анри возражал.
Люлю любила чистые простыни.
Анри был не слишком чистоплотным. Он довольно редко менял кальсоны. Но грязь создавала больше интимности. И Люлю это любила.
Дырка в простыне была вовсе не дыркой, просто шов пополз, но Люлю нравилось рвать нитки. Нравилось большое покорное тело Анри рядом. Она ущипнула его в паху, но Анри не пошевелился. Когда она еще любила Анри, ей нравилось представлять его лежащем Гулливером, которого опутали нитками маленькие человечки.
Люлю злило, что ее считали необразованной, она не могла иметь детей, но не так уж благородно забегать каждую минуту в писсуар, как это делает Анри.
Люлю уже давно не спит. Урчит живот, слишком звонко, чей же не понять. Анри любит Люлю, но не любит ее кишки. А надо, чтобы в человеке любили все – и пищевод, и печень, и кишечник. Но, если бы мы их видели, то, конечно же, полюбили.
Люлю любит грязные воспоминания, но не об Анри, о другом. Она уже не любит Анри, но ей нравится, что он мягкий, на животе у него шесть складок, она и замуж за него вышла только потому что он был мягкий и похож на священника.
Но какая все же она грязная эта любовь! У Анри его штуковинка никогда не твердела, а ночью, когда Люлю брала его штучку в ручки, то Анри краснел, но штуковинка была неподвижна, и супруги мирно засыпали.
Наслаждение она доставляет себе сама, она научилась
Вот тогда и появился Пьер.
Подруга советовала Люлю бросить Анри.
Люлю не хотела этого. Еще не хотела.
Дальше можно достраивать, домысливать, если захочется, мне же было скучно: в один из периодов моей жизни, моя подруга была вылитой Люлю, даже было такое чувство, что Сартр был знаком с ней и списал жизнь героини с моей подруги. Признаюсь, я с ней намучилась. И дала себе твердое слово – Никогда – не коллекционировать чужие тайны. Вернее, не допускать чужие жизни в свою. Это больно, тяжело. Еще одна иголка с тайной, а, если их много… то твоя жизнь катится под откос. Потому что главное – это Люлю.
Тогда ты сама становишься тайной. А потом, при изменении ситуации, ты, ненужная хранительница тайны, превратишься в старое пальто, которому место только на свалке...
Берегитесь шипов чужих тайн.
Так совпало.
Кстати, моя Люлю тоже не знала, что такое шикарный мужчина, у которого кожа похожа на сафьян. Она , правда, никогда не узнала, что мужчины бывают занудными. Одним словом, тема о Люлю не имеет окончания.182,3K
Аноним9 февраля 2021 г.Детство флюгера
Читать далееВ рассказе повествуется история взросления Люсьена, представителя французской буржуазии. Мы наблюдаем за его жизнью с ранних лет, когда он предстает перед нами вечно играющим ребенком, с длинными волосами и в платье. Из-за этого многие будут путать его с девочкой. Малыш, как он сам считает, живёт не настоящую жизнь, как будто чужую. Он представляет себя и своих родителей куклами, и уверен, что настоящий Люсьен появляется только ночью.
Мы наблюдаем его переход в подростковый период жизни, школьные годы. Здесь автор описывает процесс поиска самого себя Люсьеном. Однако поиск идет через размышления и догадки, а не действия. Люсьен знакомится с психоанализом Фрейда, и находит ответы на многие, волнующие его вопросы. Нам показывают его гомосексуальные отношения с взрослым мужчиной.
В старших классах школы в Люсьене проявляется озлобленность к евреям. Начинается это со школьных шуток и забав, далее переходит в открытую ненависть. Это чувство было с детства подогрето размышлениями отца о мире и войне.
Заканчивается рассказ сценой в баре, где Люсьен опять же размышляя, как будто находит свое место в жизни и знает, что делать дальше.Рассказ показывает жизнь мальчика из богатой семьи, которая всегда потакала его капризам. Он не научился работать - у него никогда не было в этом необходимости. С детства отец готовил его только к одному - стать хозяином фабрики и управлять рабочими. Это паразитический образ жизни, и он не позволяет человеку осознать себя, кроме как исполнителем написанной специально для него роли кем-то другим. Люсьен ничем не занят, он только учится и развлекается, и нет ничего, что стоило бы его внимания. Он ищет себя и свои принципы, но, не ведя настоящую жизнь, невозможно создать для себя какие то правила и нормы. Его постоянно бросает из одной крайности в другую. Так Люсьен обращается сначала к психоанализу, а затем также резко отвергает его, становится антисемитом, но даже для самого себя не объясняет причины этого. Он впитывает то, что говорят ему авторитеты - люди, которым он стремится подражать. Он жаждет найти для себя какие-то принципы и убеждения, сам не зная, что именно нужно искать, и, тем более, что делать для этого.
Данное произведение можно рассматривать с несколько сторон. Если читать "Детство хозяина" как исторический очерк о жизни высшего сословия, то это весьма художественно скромный и унылый рассказ. Но рассматривать данное произведение однобоко так же неправильно, как если бы "Преступление и наказание" мы считали лишь историей про убийство. Работа Сартра это ещё и психологический срез - и вот здесь предстает намного ярче. В рассказе поднимаются вопросы самоопределения, Эдипов комплекс, оценка возможного самоубийства.
После прочтения рекомендую ознакомиться с философской позицией Жан-Поля Сартра.171,6K
Аноним4 марта 2017 г.Не надо перечитывать понравившиеся в другом возрасте книги.
Читать далее10 лет назад это было откровением. Наверное, для подростка здесь заложено очень много смыслов. Сейчас же... - не очень зрелые размышления, не очень зрелого человека, попавшего в ловушку своей головы. Тошнота - название многоговорящее. Это и название книги, и сама книга, и размышления героя, и сам героя, и единственное, что делает его реальным. Одна мысль - насколько же я был инфантилен, что мне могло это понравиться? Кошмар. Тошнит от самого себя. Возможно, так и задумано.
Не надо перечитывать книги, которые вам когда-то понравилось. Быть может вы обнаружите, что книга эта куда хуже, и не заметили вы этого или в силу возраста, или недостаточно развитого вкуса, или просто малых знаний.
В 16 лет она читается куда лучше.17403
Аноним23 сентября 2013 г.Читать далееТошнота
Скукота
Руки словно бы тошнило.
Записки одинокого человека. Человека, который сходит с ума от своего одиночества. Когда подолгу ни с кем не разговариваешь, начинаешь умирать духовно, деградировать. Этому глубокому несчастью посвящена вся книга.Слов много, но все они ни о чем и направлены в пустоту.
Скучные описания окружающих вещей, людей, иногда событий (но, в основном, картинка стоячая). Ничего не происходит. Просто размышления одинокого нездорового мужчины об окружающих предметах и о сущности бытия. Скучно, поверхностно, слишком заморочено.
Он заложник своих мыслей. Дико страдает от того, что их невозможно выключить. Кроме того, ему снятся отвратительные сны, от чего он тоже, естественно, страдает.
Одинокий - это не тот человек, у которого нет возлюбленной. У действительно одинокого нет никого. Даже себя в какой-то степени нет. Главный герой - он потерян, подавлен. Живет на сбережения и надеется умереть раньше, чем они закончатся.
Апатия. Бесцельное существование. Ненависть к людям.
Живой мертвец. Он видит свободу в отсутствии смысла жизни.
Вторник
Ничего нового. Существовал.
Книга насыщена заунывными философскими мыслями, которые могут прийти в голову только человеку, находящемуся в глубочайшей депрессии. Конечно, попадаются дельные размышления, но тут уже важна не суть мысли, а её подача - заунывно-страдальческая. И множество слов про тошноту.
Парни вокруг меня все время говорят друг с другом, с ликованьем обнаруживая, что их взгляды совпадают. Господи, как они дорожат тем, что все думают одно и то же. Стоит только посмотреть на выражение их лиц, когда среди них появляется вдруг человек с взглядом, как у вытащенной из воды рыбы, устремленным внутрь себя, человек, с которым ну никак невозможно сойтись во мнениях.Далее идут только цитаты, но все они дают довольно чёткое представление о книге...
По-моему, мир только потому не меняется до неузнаваемости за одну ночь, что ему лень.
У меня во рту пенистая влага. Я проглатываю ее, она скользнула в горло, ласкает меня, и вот уже снова появилась у меня во рту; у меня во рту постоянная лужица беловатой жидкости, которая – ненавязчиво – обволакивает мой язык. Эта лужица – тоже я. И язык – тоже. И горло – это тоже я.
Слюна у меня сладковатая, тело теплое, мне муторно от самого себя. На столе лежит мой перочинный нож. Открываю его. Почему бы нет? Так или иначе это внесет некоторое разнообразие. Кладу левую руку на блокнот и пытаюсь всадить нож в ладонь. Движение вышло слишком нервным; лезвие скользнуло по коже – легкая царапина. Царапина кровоточит. Ну а дальше что? Что изменилось? И все же я с удовольствием смотрю, как на белом листке, поверх строк, которые я недавно написал, растеклась лужица крови, которая наконец-то уже не я. Четыре строки на белом листке бумаги, пятно крови – вот и готово прекрасное воспоминание.
Я есмь, я существую, я мыслю, стало быть, существую, я существую, потому что мыслю, а зачем я мыслю? Не хочу больше мыслить, я есмь, потому что мыслю, что не хочу быть, я мыслю, что я… потому что… Брр!
Я весь внимание: посочувствовать чужим неприятностям – ничего лучшего мне не надо, это меня отвлечет. У меня самого никаких неприятностей – я богат как рантье, начальства у меня нет, жены и детей тоже; я существо – вот моя единственная неприятность. Но это неприятность столь расплывчатая, столь метафизически отвлеченная, что я ее стыжусь.
Люди. Людей надо любить. Люди достойны восхищения. Сейчас меня вывернет наизнанку, и вдруг – вот она – Тошнота.
Так вот что такое Тошнота, значит, она и есть эта бьющая в глаза очевидность? А я-то ломал себе голову! И писал о ней невесть что! Теперь я знаю: я существую, мир существует, и я знаю, что мир существует. Вот и все. Но мне это безразлично. Странно, что все мне настолько безразлично, меня это пугает. А пошло это с того злополучного дня, когда я хотел бросить в воду гальку. Я уже собрался швырнуть камень, поглядел на него, и тут-то все и началось: я почувствовал, что он существует. После этого Тошнота повторилась еще несколько раз: время от времени предметы начинают существовать в твоей руке.
Я оборачиваюсь к нему и улыбаюсь. В чем дело? Что с ним такое? Отчего он съежился на своем стуле? Значит, меня уже стали бояться? Этим должно было кончиться. Впрочем, мне все безразлично. Кстати, они боятся меня не совсем зря: я могу натворить что угодно. Например, всадить этот фруктовый ножик в глаз Самоучки.
Открытый рот женщины напоминает куриный зад.
Я встаю, вокруг меня все ходит ходуном. Самоучка впился в меня своими огромными глазами, которые я не выколю.
эта мягкая грудь продолжала тереться о прохладную ткань, уютно располагаться в кружевах, и женщина продолжала чувствовать, что ее грудь существует в ее корсаже, и думать: «Мои сиси, мои наливные яблочки», и загадочно улыбаться, прислушиваясь к тому, как набухают ее груди, от которых ей было щекотно,
Знаю, что больше никто и ничто не сможет внушить мне страсть. Понимаешь, начать кого-нибудь любить – это целое дело. Нужна энергия, любопытство, ослепленность… Вначале бывает даже такая минута, когда нужно перепрыгнуть пропасть: стоит задуматься, и этого уже не сделаешь. Я знаю, что больше никогда не прыгну.
Сейчас мне скучно – вот и все. По временам я зеваю так сильно, что по щекам у меня катятся слезы. Это скука из глубочайших глубин, это глубинная суть существования, сама материя, из которой я сделан.
Третий глаз, который постепенно распространится по всему лицу, конечно, лишний, но не более чем два первых. Существование – вот чего я боюсь.
Справа от меня уселась толстая дама. Свою шляпу она положила рядом с собой. Нос был всажен в ее лицо, как фруктовый ножик в яблоко. А под носом презрительно кривились крохотное непристойное отверстие.
Я нахожусь между двумя городами; один со мной не знаком, другой – раззнакомился.
Есть сознание, сознающее самое себя. Оно видит себя насквозь, спокойное и опустелое среди этих стен, оно освобождено от человека, обитавшего в нем, оно чудовищно, потому что оно никто.
Подумать только, есть глупцы, которые ищут утешения в искусстве. Вроде моей тетки Бижуа: «Прелюдии Шопена так поддержали меня, когда умер твой дядя». И концертные залы ломятся от униженных и оскорбленных, которые, закрыв глаза, тщатся превратить свои бледные лица в звукоулавливающие антенны. Они воображают, будто пойманные звуки струятся в них, сладкие и питательные, и страдания преобразуются в музыку, вроде страданий молодого Вертера; они думают, что красота им соболезнует. Кретины.P.S. Я нахожу эту книгу очень полезной для расширения кругозора и мироощущения, осознания себя в окружающем пространстве. Наверное, каждый когда-либо в своей жизни на физическом уровне испытывал ту самую тошноту, которой хочет поделиться автор...
17252
Аноним7 апреля 2013 г.Читать далееС первых строк "Детства хозяина" я предположила, что это автобиография.
Я очарователен в моем костюмчике ангела.
Первые воспоминания Ж-П Сартра о своем детстве связаны с его очаровательной внешностью. Подобно маленькому Люсьену Флерье юный Жан-Поль ("Пулю") был круглолицым, пухлощеким, золотоволосым ангелочком. С одной из своих первых фотографий он смотрит с уверенностью всеми обожаемого ребенка: "Я светленький и румяный, у меня тут локоны и пухлые щечки, я надуваю губки с напускной самонадеянностью; я знаю себе цену" ((с) Ж-П Сартр).Дальнейшие события в новелле отличаются от ранней биографии Сартра (конечно, если верить биографам). Это не делает их менее интересными. Мы тут видим и Эдипов комплекс, и влияние сверстников, и первый сексуальный опыт (сначала с мужчиной, позднее — с женщиной). Есть несколько моментов, способных покоробить приверженцев пуританизма. И самое интересное (как и почти везде у Сартра) — взгляд... нет, не взгляд какой-нибудь поверхностный, а скорее — погружение в сложный и противоречивый внутренний мир
подонкавнешне достойного всех и всего человека.172,2K
Аноним23 января 2013 г.Читать далееЯ уверен, не случайно дерьмо и шоколад примерно одинакового цвета. Тут явно какой-то многозначительный намек. Что-нибудь относительно единства противоположностей
Сергей Довлатов
САРТР, САТИРА - не случайно в этих словах так много одинаковых букв, они практически паронимы!
Давненько я так не смеялась!
По-моему, такой роман можно читать только в очень хорошем расположении духа, иначе может заклинить на экзистенциальном и потом не отпустить.Нет, ну вы только послушайте!
Я увидел нечто, от чего мне стало противно, но теперь я уже не знаю, смотрел ли я на море или на камень. Камень был гладкий, с одной стороны сухой, с другой – влажный и грязный. Я держал его за края, растопырив пальцы, чтобы не испачкаться.
Что-то новое появилось в моих руках – в том, как я, скажем, беру трубку или держу вилку. А может, кто его знает, сама вилка теперь как-то иначе дается в рукиА знаете что это происходило с Рокантеном?
руки словно бы тошнилоС руками у него вообще беда
Я вижу кисть своей руки. Она разлеглась на столе. Она живет – это я. Она раскрылась, пальцы разогнулись и торчат. Рука лежит на спине. Она демонстрирует мне свое жирное брюхо. Она похожа на опрокинувшегося на спину зверька. Пальцы – это лапы. Забавы ради я быстро перебираю ими – это лапки опрокинувшегося на спину краба. Вот краб сдох, лапки скрючились, сошлись на брюхе моей кисти. Я вижу ногти – единственную частицу меня самого, которая не живетПереходим собссно к теме романа.
Его голубая ситцевая рубаха радостным пятном выделяется на фоне шоколадной стены. Но от этого тоже тошнит. Или, вернее, ЭТО И ЕСТЬ ТОШНОТА. Тошнота не во мне: я чувствую ее там, на этой стене, на этих подтяжках, повсюду вокруг меня. Она составляет одно целое с этим кафе, а я внутриА еще про руки (читать обязательно, чтобы понять суть романа!)
палец скребется в моих брюках, скребется, скребется, вытащил палец маленькой девочки, выпачканный в грязи, грязь на моем пальце, грязь из того грязного ручейка, палец тихо-тихо поник, падает, обмяк, скребет уже не так сильно, как пальцы девочки, которую душили, негодяй, скребли грязь, землю, уже не так сильно, палец тихо скользнул, головой вперед, ласкает, свернувшись жарким кольцом на моей ляжке; существование податливо, мягко, оно шатко, шатается между домами, я есмь, я существую, я мыслю, стало быть, я шатаюсь, я есмь, существование – это падение, упадет, не упадет, палец скребется в слуховое окно, существование несовершенно.Ладно, не буду вас насиловать рецензией, но еще цитатка из особо впечатливших
Неужели я буду?… ласкать на расцветшей белизне простыней белую расцветшую плоть, которая тихо клонится навзничь, буду касаться цветущей влаги подмышек, жидкостей, соков, цветения плоти, проникать в чужое существование, в красную слизистую оболочку, в душный, нежный, нежный запах существования и буду чувствовать, что я существую между мягких, увлажненных губ, губ красных от бледной крови, трепещущих губ, разверстых губ, пропитанных влагой существования, увлажненных светлым гноем, буду чувствовать, что я существую между сладких, влажных губ, слезящихся, как глазаЭкзистенциальную суть романа его ГГ Антуан Рокантен раскрыл еще в самом начале книги:
Дневник, по-моему, тем и опасен: ты все время начеку, все преувеличиваешь и непрерывно насилуешь правдуВот честно, Сартр насиловал правду, выжимая из реальности сплошной негатив. Лучше не скажешь)
А насчет сатиры... Ну скажите, разве это не сатирично?
я не мыслю, стало быть, я – усыP.S. Надеюсь, ничьих чувств не оскорбила. Это мое мнение по прочтении романа Нобелевского лауреата. Романа, который я давно планировала прочитать и который прочитала. О чем не жалею, кстати. Мировое наследие надо знать в лицо.
P.P.S. Книга прочитана в рамках флэшмоба "Дайте две!" Пятая волна (Январь - Март) из своего вишлиста.
17122
Аноним25 мая 2012 г.Читать далееСартр суров. Сартр хорош. Сартр пробирает до самых костей. Сартр-писатель – это отнюдь не то, что Сартр-философ. Новеллы – это вам не пространные и доходчивые рассуждения об экзистенциализме. Хотели экзистенциализма, говорите? Нате, получите ушатом ледяной воды на голову. Прочувствуйте на собственной шкуре, как говорится…
Не знаю, в манере письма ли дело, либо ещё в чём, но Сартр заставляет не просто переживать за своих героев, отвергать их, презирать, либо, наоборот, восхищаться ими. О нет, он заставляет прочувствовать всё то, что чувствуют они, терзаться вместе с ними, за них, вместо них. Какое-то мгновение пожить не своей, а их жизнью.
Знакомство с творчеством Сартра-писателя я начала с новеллы «Стена», в электричке по дороге домой. За окном вовсю хлестал дождь, время было ночное и людей в вагоне было крайне мало. Что ни говори, а обстановка оказалась более чем подходящая. Впрочем, уже спустя страницу-другую я и вовсе забыла о том, что где-то нахожусь и куда-то еду. Вжавшись в спинку сиденья, вцепившись пальцами в книгу и как-то немного судорожно сгорбившись, я оставила в вагоне лишь свою телесную оболочку. Мыслями я была там, в холодной сырой камере, вместе с приговоренными, уже не живыми, но ещё не мёртвыми людьми. Испытывала леденящий душу ужас попытки осознать тот факт, что через какие-то часы тебя не станет. Как это – не станет? Совсем не станет, или же останется что-то невидимое, нематериальное? Или же ничего не будет? А как это – ничего не будет? Как это – перестать существовать? И как это произойдёт – быстро или постепенно? К горлу подкатывал липкий комок, холодели руки и сердце, казалось, с каждым ударом бьётся всё медленнее.
Вот тут-то и приходит полное, полнейшее, глубочайшее осознание фразы “хуже самой смерти только ожидание смерти”.Пабло рухнул на землю и истерически захохотал. Новелла закончилась. Я подняла голову от книги и долго ещё смотрела в темноту за окном, разрезаемую косыми струями дождя. В голове росли шаткие и неустойчивые попытки осознать, каково это – находиться на самой грани, сознавать, что ещё немного - и твоё существование прекратится навсегда, метались невнятные мысли и лишь одна, чёткая и ясная недвижимо стояла среди них: хуже самой смерти может быть лишь моральная смерть. Когда ты полностью смирился с мыслью о конечности своего существования, осознал, принял её настолько, что все свои мысли, слова и действия оцениваешь с позиции мертвеца. Когда физически ты ещё присутствуешь, но уже видишь себя под комьями грязной сырой земли. И самое страшное то, что другие могут лишь подтолкнуть, спровоцировать тебя на этот шаг, но окончательное решение убивать или не убивать себя морально, целиком и полностью принадлежит одному лишь тебе.
17170
Аноним2 мая 2025 г."Вторник. Ничего нового. Существовал".
Читать далееНазвание, в общем-то, соответствует содержанию. Тяжеловато было читать потоки сознания, а было их не то, чтобы мало... Так себе это всё. А в остальном стиль повествования неплох, местами даже нравился. В определённых сценах/размышлениях можно узнать себя, касательно одиночества и этой Тошноты, кое-что оказалось близко/понятно. То, что написано от первого лица, способствовало также большей прочувственности.
Запомнилась и понравилась также одна цитата главного героя: "Надо писать первое, что просится на кончик пера, не выбирая слов". Главный герой - кто-то типа историка, так что понятно/уместно. И ещё мне понравилась концовка, вернее сказать, даже наверно решение, к которому пришёл этот Антуан. А то думала, что и закончится это как-то невнятно/тошнотворно, но нет - очень даже недурная развязка.
А, ещё поворот под конец книги про Самоучку удивил, но мне отчего-то, как и Антуану, тоже стало его жаль...
Но более читать писателя не планирую, я и эту-то книгу не собиралась, просто случайно она подвернулась, в качестве небольшого эксперимента сошла, так сказать. А ещё, думается мне надо бы в принципе отдохнуть от чтения как минимум недели две (а лучше даже больше), что-то какая-то усталость образовалась от книг, то ли в принципе от значительного их количества, то ли эта Тошнота не совсем хорошо в итоге сказалась, не знаю, в общем... Потом вернусь, пока что - пауза.
16370
Аноним24 сентября 2024 г.Читать далееЕсли вам нравятся философские рассуждения о бытие, о физическом существовании, о смысле жизни, о течении времени, то вам, наверное, понравится книга. Сюжетности здесь нет. Но есть мысли, мысли на тему «я существую», «я есмь», «я мыслю о том, что я не хочу мыслить, не хочу быть»…
Читается книга, на удивление, легко, слог приятный. Главный герой очень своеобразный, некоторые его философские идеи оригинальны (про приключения, про опыт). Прекрасные описания городка во Франции - все эти кафе и улочки очень атмосферны. Часть книги (та, которая рассказывает о буднях героя, встречах, о его воспоминаниях) была даже притягательна. Но другая половина (когда Антуан пускается в размышления и рассуждения о себе, о прошлом и будущем) - это совсем философские тревожно-депрессивные дебри.
Кто он главный герой?
Невротик? Интроверт, не любящий людей? Подавленный мыслитель? Глубоко думающий философ или сумасшедший? Философствование или уныние и депрессия?Не верю, что дочитала книгу, очень утомилась. Совсем не моя история, совсем не в настроение.
16713
Аноним14 февраля 2019 г.Читать далее«Все окружавшие меня предметы были сделаны из той же материи, что и я сам, - из своего рода гаденького страдания».
Книга намного глубже, чем может показаться и как же было эпично, быть частью этой истории, пробегать через строчки, упиваться мыслями главного персонажа и главное - понять все его загоны! Я действительно впервые читаю ТАКУЮ книгу.
Если вы не умеете плавать, то это творчество Сартра - не для вас. Утоните. В крайнем случае просто не поймете, что он пытался донести.Сартр в этой книге поднимает важные темы, а еще на строчках книги можно найти упоминание человека с нетрадиционной ориентацией, проще говоря, голубая волна и до меня добралась, ничего против не имею. У писателя есть особая любовь к половому органу, причем он его представлял не просто в снах, много чего нам снится каждый день, согласитесь? Он серьезно о нем рассуждал, причем с элементами мерзкой грубости и красоты. Такое вообще может быть?
Я всякого повидала и прочитала, меня такое не смутило, лишь вызвало улыбку.Главная суть книги - докопаться персу, что такое «тошнота».
Думаю каждый сталкивался с тошнотой, но не в буквальном смысле, а в более глубоком. Вы когда-нибудь задумывались,о том, что бывают такие моменты в жизни: счастливые или не очень, сама суть, вот они есть. Вы их помните, ярко и вдумчиво, но чем больше ты думаешь о них, пытаешься уцепишься хоть за крохотную возможность, то ты не можешь вспомнить абсолютно НИЧЕГО. Ведь меня тут же накрыло, я действительно с трудом некоторые события прошлого могу вспомнить и дело не в склерозе ха-ха, а в том..что иногда это пугает. Было ли это на самом деле? Или это вымысел и не более?Антуан остро затрагивает тему одиночества и мне так чертовски было это все знакомо и понятно. Ты можешь быть окружен людьми, своими идеалами, но при этом быть одиноким. И как выбраться из одиночества? Когда до жути хочешь быть услышанным и понятым. Черт возьми, тебе даже не с кем поговорить.
Сейчас есть соц-сети, где тебе не обязательно хорошо знать человек, тебе нужна только возможность излить свою душу - любому. Вы не должны этому человеку, как и он Вам. Главное выговориться. Раньше не было такой возможности и поэтому Антуан вел дневник, который ему помогал сосредоточиться на своем "я" - которое, как ему казалось он постепенно терял. Самое страшное потерять самого себя, но, что, если ты уже потерял себя? Так можно загоняться бесконечно и не найти ответ. Это скорее существование - такое до боли знакомое мне. Что такое существование? Многие ответят:, когда тебе ничего не хочется, ты будто мертв. Похвально, но если капнуть чуть глубже то само понятие откроется с другой стороны.Антуан считает себя лишним, он будто бы не вписывается в это общество. Мне снова и это знакомо. Каждый день с подобным сталкиваюсь везде. Задаешь себе вопросы: "а может ну его?" - встаешь и сталкиваешься с "реальной" жизнью как бы тебя это не задевало.
Безразличие - еще один вопрос. Вот, что страшнее как по мне, одиночества. В купе с существованием, та еще бомба замедленного действия.Почему такая оценка? Мне не хватило той душевной грубости. Когда писатель кусками отрывает, с кровью, с мясом - часть тебя, твоей боли, мыслей и загонов. Здесь несколько иная ситуация. Книга мне понравилась. Я получила удовольствие от загонов.
Скажу даже так: книга загонов обо всем и не о чем. Эта книга не рассчитана на то, чтобы с ней можно было скоротать определенное время, точнее заполнить ею свое время. История требует глубокого осмысления. Эту книгу сможет понять только тот человек, который сталкивался с подобным, а теперь подумайте, оно Вам надо? После этой книги чувствуешь себя разбитым, но как бы и цельным и сильным. Сильная и нужная история и я теперь понимаю, почему именно эту книгу Сартра считают одной из лучших в его писательской карьере.
Надеюсь, что данная история найдет такой же отклик в сердцах, как у меня, у будущих читателей.163,1K