Злой дух Пука, Добрая Фея, царь Свиини, я и мой дядя

В своей жизни я встречалась с разными книгами. Были книги-восторги, которым ставишь 10 из 5 и советуешь всем без исключения. Были крепкие середнячки, доставляющие удовольствие при чтении, запоминающиеся надолго. Были книги так себе, не задевающие душевных струн и быстро забывающиеся. И были книги, оценивать которые я считаю себя не в праве. Такие книги можно пересчитать на пальцах одной руки - обычно я их просто не читаю. Но остановимся на последнем подробнее, по причине появления таковой в моем читательском дневнике.

«О водоплавающих» - литературный дебют О’Брайена, ирландского журналиста первой половины 20го века. Написанный в 1939 году роман относят к постмодернизму. Тут я не поленилась, и разрешила свой возникший диссонанс по датам и определениям путем изучения сравнительных таблиц модернизма и постмодернизма по Ихабу Хасану и Брайнину-Пассеку.

Книга являет собой яркий пример метафикшна, «шкатулочного романа».

Книга являет собой яркий пример метафикшна, «шкатулочного романа».

Ирония в том, что слово «матрёшка» было одним из немногих, оставшихся после чтения сего произведения в моем желейном мозгу, хотя это определение я нашла куда позже. Но если «Тысяча и одна ночь», «Декамерон» и иже с ними построены по большей части классическим способом нанизывания многих рассказов внутри одной, рамочной истории, то тут мы сталкиваемся с многоуровневой матрешкой, high level. То есть первоначальный герой - неназванный студент, у которого есть колоритный дядя, пишет книгу об эксцентричном писателе Дермонде Треллисе, который в своем стриме (англ. stream, букв. поток) пишет книгу о целом ряде персонажей, включая туда нескольких героев ирландских легенд и мифов.

Думаете, что вы поняли? Не тут то было! Наша матрешка не так проста, как кажется, и автор не промах. Он являет читателю литературного Уробороса, змея, кусающего себя за хвост. Повествование с тремя началами погружается в самое себя, когда персонажи Треллиса, объединившись против своего создателя и эксплуататора, возжелав иной жизни, начинают сами писать книгу о нём. Именно это действо и является ядром, ключевым звеном истории, жемчужиной в пресловутой шкатулке, если угодно.

Сюжет расправы над создателем далеко не нов, еще до нашей эры в древнегреческой мифологии Зевс начал войну против отца своего Кроноса, свергнув его в Тартар. Кронос же, в свою очередь, ранее оскопил своего создателя Урана. А одним из ранних примеров конкретного взаимодействия писателя и его персонажей, с последующим их восстанием, является роман Мигеля де Унамуно «Туман» (Niebla, 1914). Наш автор тоже предпринимал такие попытки в коротком рассказе «Сцены в романе» (Scenes In a Novel, 1934). Однако здесь О’Брайен облекает историю в такую кайму, что не сразу и поймешь, к чему он ведет, и чем вообще все закончилось. Сам принцип метафикации предполагает обращение внимание читателя на процесс развертки сюжета, на работу воображения, на построение предлагаемых нам образов. Присматриваясь к деталям мы не сразу замечаем общей картины.

Закончить хочу рецензию следующей мыслью - прочитав данную книгу я нихрена не поняла. Да, именно так, я начала жаловаться на желейный мозг и собственную недалекость. Как оказалось, я не одна осталась в недоумении, закрыв эту книгу, она прошла мимо многих. Поначалу её структура и сюжет казались всего лишь причудой писателя, закрутившего своё произведение в непонятном направлении, будучи под каким-то нелегальным кайфом. Но есть одно но - начав разбираться в её составляющих и определениях, для написания рецензии, книга открылась мне с совершенно неожиданной стороны (вспомним того же Уробороса). И это именно та причина, по которой я не готова оценивать роман однозначно, а цитата из рецензии Gauty приобретает новый сакральный смысл.

З.Ы. А почему я не люблю постмодернизм? Потому что думать надо :D

Решительно не возьму в толк, почему на одну хорошую книгу один человек должен написать всего лишь одну рецензию. Да и как возможно выразить одно единственное мнение человеку, если в этом человеке содержится целый сонм личностей, и у каждой есть своя собственная точка зрения? Ведь разве ж вы - это один человек? Вы, выспавшийся воскресным утром в уютном халате с чашечкой ароматного кофе в руках, и вы, бегущий утром в понедельник на работу под проливным дождем, - разве это один человек, одна личность? У каждой из этих личностей будет свой взгляд на прочитанную книгу, как бы хороша или как бы плоха она ни была, а таких моментов-личностей в нас миллиарды и миллиарды. Так может ли один человек написать на книгу всего лишь одну рецензию, я вас спрашиваю? Справедливо было бы дать всем подличностям высказаться, но как уместить столько слов на бумаге или даже в текстовом редакторе? Однако, всем известно, что истина - это нечетное число, поэтому остановимся на трех мнениях, трех личностях и пригласим их на сцену.

Первой выходит смущенная девушка в очках и с планшетом в руках. Она часто заглядывает в планшет, оборачивается словно в поисках поддержки, щеки ее покрываются румянцем. Эээ, ну это такой странный роман, знаете, я не все там поняла. Там все так закручено, что и правда трудно разобраться. Ну смотрите, там есть один парень, он - студент, учится в университете, я, правда, не поняла, на кого. Но он очень умный, правда. У него есть дядя, и он у него живет. В смысле, парень у дяди, а не наоборот. И этот дядя злится на этого парня, потому что тот прогуливает занятия, совсем не заглядывает в книжки по учебе, а вместо этого шляется с друзьями по пабам и пьет портер, фу, гадость какая. И в этих пабах он так напивается, что его, извините, постоянно тошнит. И это все очень подробно в деталях описывается. А почему он умный? Во-первых, он все экзамены сдает на отлично, и дядя после этого на него уже не сердится. А еще он пишет книгу. Надо ведь быть очень умным, чтобы писать книгу. Не каждый это может, вот я бы, например, не смогла. Я вообще думаю, что этот парень - автопортрет автора, тот ведь тоже жил в Дублине, учился в университете и писал книгу. Книгу парень пишет про писателя, которого зовут Дермот Треллис. И этот писатель тоже пишет книгу. Вот так там все закручено, что можно запутаться. Я, по крайней мере, пару раз запуталась. Там как бы несколько историй, и не всегда понятно, кто про кого пишет. Треллис вообще пишет про разное: сначала про древнеирландского героя Финна МакКулла, потом про сумасшедшего короля-птицу Суини, а потом про разных людей в Дублине, их, наверное, можно назвать разночинцами. Про этих разночинцев было очень интересно читать и смешно, а про короля-птицу - скучно, потому что он постоянно жаловался, что ему приходится есть ряску и спать на деревьях. Вот. А потом разночинцы догадались, что про них пишут книгу, и это им не понравилось, потому что они хотели быть самостоятельными. И они решили отомстить писателю Треллису и написать про него книгу. Там все пишут друг про друга книги, только про парня никто не пишет, но это не совсем правда, ведь про него пишет этот самый О'Брайен, верно? Я совсем запуталась в этих писателях и их книгах, но потом в другой умной книге я прочитала, что это называется модернизм, и у них так принято. Мне стало интересно, что это за модернизм такой, и я сходила на лекцию. Лекция мне очень понравилась, и я после нее многое поняла, вот только теперь мне кажется, что это не совсем модернизм. Но я точно не знаю. И я не знаю, стоит ли читать эту книгу, так как она не очень затронула мое сердце, потому что там местами смешно, а местами - скучно. Конец вышеизложенного.

Девушка уходит со сцены, продолжая оглядываться. Вместо нее появляется дама-профессор, тоже в очках, в костюме, уверенная в себе. В руках у нее листочки с записями, но она в них почти не смотрит. Как всем прекрасно известно, роман выдающегося, хоть и немного подзабытого ирландского писателя Флэнна О'Брайена "О водоплавающих" впервые увидел свет в 1939 году. Я говорю "впервые", потому что настоящее признание книга получила лишь в 1960 году, когда была переиздана. Однако, год первой публикации играет немаловажную роль в том, как мы сейчас оцениваем произведение и пытаемся его истолковать. Что такое 1939 год для британской литературы и для литературы вообще? Это знаковый год, веха на пути перехода от модернизма, который уже состоялся, к постмодернизму, который только начинает зарождаться в умах и в перьях, если можно так сказать, отдельных творческих личностей. К таким предвестникам новой литературной парадигмы мы смело можем отнести и Флэнна О'Брайена. "О водоплавающих" - его дебютный роман, однако начинающему автору удалось произвести впечатление на своих маститых коллег по цеху. Но вернемся к 1939 году в контексте литературы модернизма. Эталон этого направления, роман "Улисс" Джеймса Джойса, кстати, соотечественника О'Брайена, увидел свет 15 лет до того, в 1922, но именно в 1939 шедевр был полностью опубликован на родине писателя. опять-таки в 1922 году вышла бессмертная поэма Т.С. Элиота "Бесплодная земля", не говоря уже о том, что "Любовная песнь Альфреда Пруфрока" появилась еще в 1917. В 20-х же годах и Вирджиния Вульф написала свои знаковые работы, перечислять которые, я надеюсь, нет нужды. А Уильям Батлер Йейтс в 1939 уже умер. Какой вывод мы с вами можем сделать из всех этих дат? К 1939 году все те произведения, которые ассоциируются у нас с термином "модернизм" уже были изданы и хорошо известны публике. Казалось бы, ничего кардинально нового сказать уже невозможно. Тем не менее, Флэнну О'Брайену это удалось. Конечно же, он воспользовался всем тем, что было создано до него, да и грех было не воспользоваться. Так какие же модернистские штучки мы можем встретить на страницах его первого романа?
Во-первых, это безусловный поклон Джойсу и "Улиссу" как энциклопедии литературных стилей. "О водоплавающих" написан уникальным многоголосьем, у каждого из персонажей своя характерная манера повествования. Во-вторых, поток сознания, который, видимо, никогда не выйдет из моды. Однако О'Брайен оформляет его в виде запоминающихся монологов то одного, то другого героя. Особенно этими монологами отличаются персонажи уровня Ферриски и его друзей. В-третьих, автор предоставляет своим созданиям право голоса, разрешает им всем высказать свою точку зрения на происходящее. Тем не менее внимательный читатель увидит здесь и многие черты, присущие постмодернизму. Участие писателя в собственном повествовании, ожившие персонажи, берущие власть в свои руки - безусловно, постмодернистская игра. Вкрапление энциклопедических статей и отрывков из ирландского эпоса, пусть и выдуманного самим О'Брайеном, - пастиш, которому суждено приобрести популярность среди писателей второй половины 20-го века. Массовый читатель может упрекнуть ирландца в отсутствии очевидного смысла в романе, но разве эта самая бессмыслица, этот полнейший хаос и не есть посыл художника? Разве не беспомощны мы все в этом сложном мире, где смысл нашего существования так и остается для нас загадкой? Даже на самый придирчивый взгляд, О'Брайену удалось выразить ощущения не только человека 1939 года, когда уже лилась кровь на полях сражения Второй мировой, но и чувства человека 21-го века, окруженного интеллектуальными, информационными и эмоциональными вызовами. Отрадно понимать, что книга, написанная около восьмидесяти лет назад, способна произвести впечатление и на наших современников, особенно, на молодое поколение. Конец вышеизложенного.

Профессорша твердой поступью уходит со сцены, а вместо нее появляется девица в состоянии легкого подпития. Одета она в футболку и джинсы, в руках у нее бутылка с темной жидкостью, возможно, портером. Сначала она периодически отхлебывает из бутылки, затем увлекается, начинает размахивать руками, иногда обливая себя пивом.Братцы, други мои, это ж такая клевая книга! Это ж такая мощь, такая силища! Не, честно, я в восторге. Мои любимые - персонажи - это Пука и Добрая Фея. Автор здесь так здорово все перевернул: Пука, монстр, интеллигент до мозга костей, а Добрая Фея - настоящая засранка. А вообще, читать и перечитывать надо такие книги, это вам не любовные романчики и детективчики, это - ЛИ-ТЕ-РА-ТУ-РА! Самая настоящая. Тут на сайте конечно спросят, а о чем книга-то? Ну, про жизни нашу с вами, многострадальную. Хотя, про это любая хорошая книга... А вот что: книга это про Ирландию, как ее все вокруг представляют, а она такая и не такая. Автор, он на самом деле здорово прошелся по всем этим стереотипам. Вот спроси любого на улице, что такое Ирландия? И любой вам скажет: это темное пиво, а раз пиво, значит пабы, а раз пабы, значит драки. А другой вам скажет: это зеленый цвет, фольклор со всякими хобгоблинами, легенды, суеверия, а значит религиозность. А еще песни и любовь к родине. И над всем этим автор знатно потешается, потому что Ирландия - все это, да, но она и многое другое, что, наверное, понятно только ирландцам, и только они могут правильно над этим посмеяться. Вот мы, русские, можем посмеяться и над медведями с балалайками, и над тройкой с бубенцами, и над пьяным, особенно, если он мордой в салате, а еще лучше в черной икре. А когда другие смеются - обидно. Так что все этот О'Брайен правильно сделал, сам над собой посмеялся, а это первый признак умного и интеллигентного человека. А у меня теперь еще одна ассоциация с Ирландией - хорошая литература. Конец вышеизложенного

Как известно даже самому распоследнему баклану, кто предупрежден – тот вооружен. Слушайте и не говорите, что не слышали. Если на подступах к далекому 1939 году писателя волнует проблема, как сделать литературное произведение лингвистическим экспериментом и одновременно феерией абсурда, и писатель не простачок, писатель добился, то тогда… чуете, какое дао назревает?.. тогда результат его усилий по окончательному абстрагированию от реальности сразу же можно считать шедевром. И точка.

Вы же в курсе, что Джойс, отец родной, который вне критики и траектории метания гнилых помидоров, в свое время благословил сей фантасмагорический труд? А уж его «поток сознания», в просторечии именуемый «Остапа понесло», знаменующий собой хроническую сингулярность мыслетворчества, – это не какой-то там нескончаемый треп по пьяной лавочке, это передовой, бля, модернистский приём. Так что не морщите нос, это вам не «читать всякую чушь, лишь бы вставляло», это давно уже приобщение к интеллектуальным элитам, не меньше.

А если даже кому-то и покажется, что произведение должно обладать не только умозрительной самоценностью, а еще и некой полезной идеей, выходящей за рамки собственно литературы, то вот вам фига под нос. Писатель изучил модные и испытанные приемы изготовления длинных текстов, писатель впечатлил литературоведов игрой слов, и ссылаться на однобокость его творения уже не получится.

Верите вы мне или одно из двух, но ядерная смесь кельтского фольклора, ковбойских мотивов, ирландской основательности, менипповой сатиры, раздолбайского сюра и энциклопедических данных впечатляет более чем. Сюжет, как становится ясно практически сразу, – это не самое главное здесь. Хотя, разобравшись с вложенностями одной вымышленной реальности в другую, можно-таки обнаружить некую фабулу – выдуманный писатель насилует созданную им же героиню, которая рождает взрослого сына, который, подстрекаемый другими разозленными персонажами, садится писать роман и его посредством мстить отцу. Гротеск – страшная сила. Свои пять пенсов в копилку загадочности добавил и переводчик. Ко всему прочему, вы теперь можете поломать голову, при чем же тут водоплавающие.

Тем не менее, спустя всего дцать страниц от начала я уже была готова восторгаться безусловно – ах, этот крутой замес из вечных мужских ценностей. Здесь всё и даже больше. Загибаем пальцы. И опухшая от пьянства рожа, и священное нежелание поднять зад с горизонтальной поверхности, и сомнительного качества шутки, и бестолковые азартные игры, и членомерка (она же - войнушка, она же – добыча трофея, она же - бои за ясность иерархии, она же – борьба-за-свободу… что значит чью? свою, разумеется, кого волнует чужая, столь же далекая, как проблемы индейцев от шерифа).

Автор отчаянно шутил, мамою клянусь. Сознаюсь, он феерически ироничен, даже если это не мой тип иронии. Ему удалось бы казаться ещё более остроумным, ежели б не специфическое чувство юмора, которое свойственно выдающимся долбоклювам. Так что подождите выдергивать перья из хвоста и засовывать в уши, это не так смешно, как мерещится после пятой пинты.

К вопросу целеполагания. Месячная пропускная способность алкоголя в декалитрах обратно пропорциональна пропускной способности девок через постель в количестве штук.

Впрочем, если отбросить хронические предрассудки по отношению к мудозвонам всех мастей, то придется признать, что это довольно продуманная книга. По крайней мере потому, что в ней не видно баб, исключая унылых статисток, абстрактных самок и сферических фемин в вакууме. И это праально – не надо впихивать невпихуемое, там и так уже плюнуть некуда.

К сожалению, непредвиденным побочным эффектом от прочтения является стойкое впечатление, что каждый лоботряс – даже из самых отъявленных – обязан надуться гордым селезнем и проникнуться собственной значимостью, сообщая миру о случайно промелькнувших мыслях, тривиальных умозаключениях, особенностях пищеварения и местоположении прыщей. А коль скоро он ещё и писатель, тогда он по ходу явит ещё и охренительный опус, созданный на основе смакования причудливых вывертов сознания. Потом, случается, добавит патетики, назовёт случившееся субкультурой и потащит за собой кучу придурков, которые будут сбиваться в стаи, загаживая среду обитания и прилюдно оголяя задницу под радостный свист скучающих прохожих. Простой фокус – наклей на продуцируемую хрень перспективный ярлычок, и ты уже прогрессивный мен, а не праздношатающийся бездельник. Классификация, кэп, вот основа основ. Далее бей себя в грудь, собирай под знамена дебилов, и скоро тебя будут носить на руках вне зависимости от заявленных целей и методов их достижения.

И упаси меня Финн ставить под сомнение значимость для читателя описанных опытов по распитию спиртных напитков в совокупности со сведениями о том, где, как и сколько блеванул каждый из персонажей. Каждая из составляющих этого джентльменского набора бесценна. Почему? Лучше не спрашивайте. В женщине должна быть загадка, получите и распишитесь, в благодарность я обещаю не развешивать на деревьях феминитивы. Хотя кельты против такого не возражали бы, ну да где сейчас эти гребаные кельты...

Слоган для рекламы магазина оружия. Кельтов сменили кольты. Хороший ствол важнее, чем тени предков.

Кстати, ствол тоже весьма в контексте. Но не беспокойте Фрейда, у вас есть чортов О’Брайен, гениальный аж до колик в подреберье.

И лимерик забирайте тоже. Ибо какого рожна, не всё ж одному О’Брайену плоско шутить.

Говорят, что в далекой Ирландии
Персонаж и писатель не ладили.
Кто кого замочил
Без особых причин,
До сих пор спорят в этой Ирландии.

Муки творчества.

Если вынести в заглавие какую-нибудь важную мысль, то создастся впечатление, что под ним тоже будут эти самые важные мысли. Но это не так, потому что среда - это маленькая пятница, а то, что сегодня вторник совершенно не отменяет этой истины (хоть и четный день недели, но тоже спорно, если брать английский календарь, то нечетный) и не мешает отмечать гипотетическое сватовство и пить крайне негипотетический самогон.
Итак, что мы имеем.

• Вторник.
• Самогон.
• Сватовство.
• Сало.

  Соответствующая выдержка из электронной энциклопедии. Первое упоминание в восточнославянской форме «сало» — в древнеармянском описании трапезы хазарского хана VII века. Как сообщает английский историк и путешественник Джайлс Флетчер, в 1591 году в России его приготовляют весьма много для вывоза за границу. Лучшее сало производилось в областях: Смоленской, Ярославской, Углицкой, Новгородской, Вологодской, Тверской и Городецкой. Конец выдержки.

  Сало было, правда, Белгородское, но это не отменило его восхитительнейших свойств, а именно - ну отличная же закуска к самогону.

  Так вот, важных мыслей не будет, будут неважные. А именно никому неинтересные, скромные, неинтригующие, глупые, бездарные.

  Название приема/описание действий автора. Самоуничижение.

  Воспарив над материальными фигурами не то речи, не то людей, мысль увидела бескрайние просторы тумана, напущенного специально и искуственно, для эффекта запутывания карт. Зоркие глаза беспокойной души выхватывали из него то тут, то там вспыхивающие яркие зеленые огоньки чистейшей иронии, дистилированной, выцеженной, в некоторых местах смешанной с алыми ягодами эмоций и добродившей до сарказма.

  Соответствующая выдержка из электронной энциклопедии. Сарказм (греч. σαρκασμός, от σαρκάζω, буквально «разрывать плоть») — один из видов сатирического изобличения, язвительная насмешка, высшая степень иронии, основанная не только на усиленном контрасте подразумеваемого и выражаемого, но и на немедленном намеренном обнажении подразумеваемого. Конец выдержки.

  Эфемерный дух чистой мысли там, высоко над белеющими полями и чернеющими лесами, видел Истину, что четная, но она была двойственна, соответственно, зла, а, может, вообще не Истина. Творчество как процесс и творчество как продукт. И оба они, будучи чувствительно осязаемыми для мысли, испытывают муки. В первом случае это и так понятно. Любой процесс сам по себе - мука. Ибо лень - двигатель порока, но человек наскозь порочен, а значит, ленив изначально, а значит, начать, продолжить, а тем более закончить этот самый процесс для него - мука нестерпимая, боль неутолимая, если конечно...

  Отрывок из поэмы Джэма Кейси:

Конец вышеизложенного.

Во втором случае творчество (в данном случае литературное) не является целостным продуктом, являя собой компилляцию из персонажей, главных и второстепенных, которым было бы что сказать своему создателю. Ибо принадлежит он автору только в момент создания, но не далее.

Автобиографическое отступление, часть не первая. Выше должна была быть сноска о рабстве, но мне лень, потому что теперь после самогона мне нестерпимо хочется спать. И что же я делаю? Совершенно безобразным образом закругляю свою мысль, в срочном порядке без лишних пиететов спускаю ее в буквальном смысле с небес на землю, так и не дав проанализировать появление таких персонажей как Пука и Добрая Фея, а также наглым образом прервав ее пространные размышления (мысли, размышления мысли, как там литературный прием, который не тавтология, конечно, а оживление неодушевленного) о том, кенгуру ли все-таки жена Пуки или нет (очень, кстати, жестокий с моей стороны поступок).

Окончательный конец рецензии о муках творчества. Муки могут испытывать и выдуманные персонажи, тем более страшны они, потому что им приходится жить с тем и так, как о них написали. Хорошо хоть можно подработать в другой какой-нибудь истории, можно и нелегально, так больше платят (правда, нелегально стало возможно совсем недавно, когда производительность свежей и ранее неиспользованной фантазии резко пошла на убыль). А еще я хочу сказать, что среди планктонных водорослей, обитающих в Чёрном море, есть такой необычный вид как ноктилюка обладающая возможностью фосфоресцировать, благодаря этой водоросли в августе иногда наблюдается свечение моря. На этом у меня все.

Во истину - чужая голова потемки... А уж какие в этой темноте тараканы могут завестись, так лучше даже не представлять!

Метапроза - оказалась страшным зверем. В том смысле, что вроде все понятно, но что конкретно ты имеешь ввиду, дорогой автор? Судя по всему ничего конкретного и не имеешь, а просто вот пишешь, как ты пишешь... Я даже представить не могла, что для подобного изложения текста придумают определение. Да и само определение тоже будет с тем еще подвывертом. Вот например: "Она ставит вопросы о соотношении между вымыслом и реальностью, как правило, с помощью иронии и саморефлексии." Едрить колотить! То есть это не бред сумасшедшего, это не "я не знаю что писать, поэтому пишу что в голове появляется первым" - это вопросы о соотношении между вымыслом и реальностью!
И вот после этого я думаю, что не тем я занимаюсь, ох не тем, надо мне было в писатели идти, уж что-что, а в русском человеке с лихвой найдется иронии и саморефлексии:).

Мне бы хотелось написать краткое содержание сего эпического труда, но как же это сделать, если перво-наперво в голову лезет: "Я поэт писатель, зовуся Цветик студент, от меня вам всем: "Здравствуйте!""
И все же мы имеем студента, хотя в данном случае, полное ощущение, что он имеет нас... И студент сей является писателем с хандрой и дядей. Дядя не писатель и хандры племянника не понимает и поэтому часто между этими героями происходят некие стычки в плане, надо учиться, учится и еще раз учится, а ты хоть учишься? Учусь, учусь, и мечтательный взгляд в потолок. И вот там на потолке начинают проявляться образы героев из головы студента и, чем дальше мы лезем в эту голову, тем толще партизаны, в смысле страшнее сказка, то есть труднее понять сказку, то есть не сказку, а переработку ирландских легенд. И вот так в этой книге все. Тебе кажется, что ты что-то понял, а оказывается не понял, потому что под этим было спрятано что-то другое и прикрыто третьим и смотреть надо было совсем в другую сторону. Я же говорила, страшная штука метапроза!:)
Я сейчас постараюсь рассказать краткую версию бегающих в голове студента тараканов событий происходящих в придуманной студентом книге.
Очень кратенько - есть некто-писатель, который контролирует судьбы персонажей, а персонажам это не нравится и они устраивают бунт на корабле, вначале писателя накачивают наркотой, чтобы он спал по двадцать часов к ряду и только четыре бодрстовал, а потом Орлик Треллис (на сколько я поняла, этот субъект является сыном писателя) устраивает папе головомойку такую же, что и сам писатель. То есть пишет его судьбу.
Персонажей у студента на самом деле много, я вот восхищалась доброй феей, она была точно как из анекдота, хотела написать про топор, но вот поэтому анекдоту точнее образ получается: "Добрую фею убила менее добрая фея и теперь она без вариантов самая добрая фея в лесу." В принципе о ней сказать-то больше и нечего, только, если так:

Но есть еще один персонаж, который приводит книгу в жанр матрешки. Это безумный король Суини. Скажу так, что этот персонаж вроде как настоящий, но тут то ли был, то ли не был, то ли тем был, то ли другим, у историков всегда так, сам черт ногу сломит. То есть он существовал, но вот точно под какой личиной - неизвестно. Но это еще не все, ладно бы это был просто кто-то, но про этого кого-то есть ирландская легенда, вот тут как раз привет автору от его увлечения и привет нам в понимании того, что вообще происходит и откуда герои берутся. И эту легенду, в сокращенном варианте и с авторской интерпретацией нам повествует еще один герой студента - Финн (мужика с пути рассказа не сбить ничем, даже если перебьют, он начнет с того места на котором остановился, хорошо хоть не с начала), и потом окольными путями этот король становится не просто переданной историей, а уже полноправным героем книги студента. Вот такие косички ваяет автор.

Читать подобное с одной стороны интересно, мне чем-то стиль повествования напомнил Милорада Павича и его "Внутренняя сторона ветра. Роман о Геро и Леандре". То есть реальность переплетающая с легендой, необычные образы, необычные переплетения. Ни сама история, ни герои, а именно стиль, ну или если угодно - атмосфера книги. Тут еще был большой плюс действительно в иронии проступающей от автора на самого себя. Ну, то есть на писателя, как на личность таковую. А я очень люблю когда автор умеет посмеяться над самим собой, когда он умеет создать мир. Но сложность состояла в том, что чем больше автор отходил от реальности и погружался в легенды, мифы, аллюзии, тем сложнее понимать что происходит, с кем происходит и кто вообще все эти люди? То есть читать надо просто вгрызаясь в текст, чуть пропустил слово и все, ты в круговороте событий и не понимаешь как ты туда попал. У Павича с этим полегче будет, у него все проще, понятнее и иронии считай совсем нет, только философия. Поэтому "О водоплавающих" мне понравилось больше "Внутренней стороны ветра", но меньше шикарнейшего, крутейшего, восхитительнейшего Рабле и его "Гаргантюа и Пантагрюэль". Рабле в плане иронии намного шикарнее и его герои намного обаятельнее и похоже автор не саморефлексировал:) На Рабле труд О'Брайена похож на самом деле мало, только небольшими отсылками и огромным персонажем в широченных штанах надо полагать, но навевает...

Есть еще деталь, от которой я сходила с ума. Почему "О водоплавающих"? Я уже смирилась с тем, что автор как ведьма кашеварит книжку в котле помешивая все это огромной ложкой, но почему он дал такое название книге? Мозг кипел несколько дней пока наконец-то не дошло! В сюжете, можно сказать одним из главных действующих лиц, являлся гостиница "Красный лебедь" и именно там встречаются главные заговорщики против тирании писателя (не студента, а выдуманного студентом писателя (привет матрешка)). И вот тут-то мне кажется и есть вся соль названия.

И все же я повторюсь - метапроза - это не мое. Я даже абсурдизм легче воспринимаю, чем эти "вопросы о соотношении между вымыслом и реальностью".
И еще, я долго думала о том, как бы оригинально написать рецензию на книгу, но сдалась, решила, что тут не до оригинальности ибо автора не переплюнуть!:)

зы. Сейчас будет страшный спойлер! Служанка все сожгла! Только вот какую из всех появляющихся в книге рукописей - это вам надо догадаться самим:)

То неловкое чувство, когда книга прошла мимо. Не знаю, что о ней сказать. Не знаю, действительно ли мне не понравилось или я просто не сумела по достоинству оценить все прелести.

С одной стороны, для меня тут явный перебор писателей на один квадратный метр одну страницу, потому что у О'Брайена только ленивый не пишет книгу. И вот это нагромождение писателей, когда один пишет о втором, второй о третьем и так до бесконечности практически... это все смущает. Как будто смотришься в зеркало, в котором отражается другое зеркало. Этакий бесконечный коридор отражений. С другой, мне искренне хочется поверить, что всей этой безумной возней можно наслаждаться. Жаль только, мне не удалось ни на грамм приобщиться к тем, кому понравилось.

Как водится, если книга совсем не твое, остается отсчитывать страницы до конца. И в этом плане "О водоплавающих" радует. Несмотря на насыщенность текста, он занимает крайне мало места, а значит в это море портера можно нырнуть, быстренько там все осмотреть и вынырнуть не успев даже наглотаться. Портера, кстати, и правда много. У меня мелькнула мысль, что надо взять эту книгу с собой в какой-нибудь настоящий паб. И вот там, в окружении алкоголя, сигаретного дыма и работяг, отдыхающих после тяжелого дня, вот там то меня наверняка бы пробрало. А уж если бы я опрокинула пинту другую... даже представить не берусь, насколько живыми бы мне показались все персонажи и их переживания.

Возможно, соображай я хоть что-то в ирландской литературе в целом, я бы сумела по достоинству оценить всю саркастичность О'Брайена. Возможно. Но, поскольку как выяснилось, я ровным счетом ничего не поняла и не ощутила никаких особых отсылок/сравнений/шуток и всего остального, что ж, остается пожать плечами и подумать "ну, как-нибудь в другой раз".

Веселье Ламонта, Орлика, Пуки, Доброй Феи, Ферриски и всех остальных могло бы стать заразительным, могло бы захватить меня, могло бы погрузить в свои бездны... и кто ж его знает, почему этого не случилось. Ведь даже если отстранится от моего общего недоумения относительно происходящего, я ни на секунду не смогла расслабиться и погрузиться в историю. Все было настолько ненормальным, что мне отчаянно хотелось поскорее вернуться к чему-то более классическому.

Сценка с судом над писателем показалась мне интересной по своей задумке и омерзительной по своему исполнению. На этом, в принципе можно было бы и закончить, но хочется добавить еще, что поэтические вкрапления вносят нотку разнообразия в этот и без того сумасшедший текст.

Это вторая книга за три месяца, в которой рассказывается о новичке писателе, который пишет книгу, да ещё прилагается отрывок/сама книга для ознакомления. Считаю, что это что-то новое/экстравагантное/оригинальное в литературе, но, жаль, я практически не знаю таких произведение. И что они попали мне оба за три месяца, уже довольно-таки хороший знак. Но боюсь в дальнейшем мне будет сложно найти подобное.

Дальше...

Сама задумка сюжета просто... ах, какая необычная, которая реализована достаточно грамотно, я считаю. Это как автобиография автора, в которой рассказывается как он писал роман, но намного глубже. Однако, на этом оригинальность не заканчивается. О'Брайен пошёл дальше и создал самую настоящую литературную матрёшку. Снимаем первую коробочку, там остаётся поменьше, снимаешь её - остаётся ещё меньше, снимаешь опять, и наконец у тебя остаётся маленькая такая куколка, милая, красивая, немного извращённая, но всё же самая-самая. Не ожидала, что будет интересно читать, но хоть было и немного непонятно, сюжет захватывал и хотелось поскорей узнать чем же всё закончится и что из задумки главных героев главного героя главного героя выльется в итоге.

Что касается повествования, языка и необычных слов, то с честью скажу, что я осилила это всё и практически не гуглила. Если бы я вертелась в литературных кругах, была хоть каким-нибудь автором, то я бы всё-всё поняла. Я бы помнила/знала тропы, я бы оперировала бы всеми заумными словами с такой же лёгкостью, как это делал сам автор. За это, кстати, ему огромная пятёрка/запись в дневник/устная похлава. В итоге, трудностей не было, но какой-то осадок остался: словно я не достаточно образована (или у меня просто память плоховата) для этого произведения.

Подача текста божественна... Здесь я могла бы закончить, но не могу не сказать, что эти пояснительные отступления/дополнения/пояснения курсивом идеально вписывались, и для моего замыленного взгляда были как манна небесная.

Ну и в конце немного про паранойю. Если бы я писала книги, то после прочтения "О водоплавающих" мне бы начали сниться кошмары на тему того, что мои персонажи издеваются надо мной и хотят избавиться от меня. Ещё если учесть то, что мне нравятся плохие концовки и немного жёсткое повествование (не в плане "кровь-кишки", а в плане "душевные страдания"), о чём неоднократно упоминалось, то я просто бы не ложилась спать и загнала бы себя в могилу навязчивыми идеями.

В целом, интересно/диковинно/нетрадиционно/увлекательно. Считаю, что это одна из книг, которую необходимо прочитать начинающим авторам.

Примеры трёх различных начал. Вариант первый. Русский и ирландец - братья навек! У нас последние лет десять об этом вспоминают раз в году. А вот О'Брайен, похоже, об этом догадывался ещё в далёком 1939 г., когда писал свой роман «О водоплавающих» по принципу русской матрёшки - роман о студенте, который пишет роман о писателе, чьи герои оживают и пишут своё собственное произведение, в котором ещё даже ирландские сказания засветились! И хотя я постоянно себя ловлю на попытке сказать «О водопьянствующих» - с таким-то количеством упоминаемого алкоголя в тексте - но ирландская литература без пинты пива не такая ирландская, да.
Вариант второй. До Дня святого Патрика осталась всего неделя, а некий N. уже начал ударную подготовку к празднованию, почитывая О'Брайена и попивая портер. Его бородатое лицо несло на себе красноватый отпечаток несомненной любви к возлияниям, однако же всё ещё не достигшим той неприглядной степени, когда его носителя можно называть алкоголиком, а его тело, несколько рыхлое для его далеко не преклонного возраста, полулежало на весьма потрёпанном временем и сидением кресле.
Вариант третий. Сие произведение, написанное аж в 1939 году, не потрясает нас обилием хитроумных и неожиданных поворотами сюжета или внезапных развязок, в которые решительно невозможно поверить, однако же имеет ряд других прекрасных моментов. Например, март - месяц публикации книги - самый ирландский месяц, а так же самый абсурдный, как и само произведение. Случайно ли это совпадение? Не думаю...

Пребольно прищемив палец клавиатурой, я вернулась к мыслям о написании своего мнения о книге...
Итак, что же можно отметить после прочтения? Во-первых, спорный перевод названия At Swim-Two-Birds. Куда же дели указание на число птичек-то? Впрочем, адаптация в виде «Злой дух Пука, Добрая Фея, царь Свиини, я и мой дядя» возможно точнее отражает происходящее в книге, хотя бы потому что перечисляет практически всех значимых персонажей, мне нравится ещё меньше.
Во-вторых, как и положено представителю абсурдизма, произведение само по себе не несёт никакой сформулированной мысли. Оно написано как будто между прочим, словно некие записки мыслей после пары пинт. Его герои не задумываются о смысле своей и чужой жизни (ну разве что разок рассуждая о цели введения персонажа), не задают вопросов "зачем", "почему", "как так вышло", "кто виноват". Они просто живут со своими прыщами и придумывают друг друга, а потом устраивают суд для мести (или для развлечения), выступая на нём и свидетелями, и судьями. В этом моменте мне отчего-то вспомнился Кафка с его "Процессом". Такой же бессмысленный суд, и медленно нарастающее отчаяние подсудимого. То ли сон, то ли реальность, то ли просто чья-то больная фантазия.

Ирландская круговерть: мифы и байки, книги и пиво, поэзия и проза. Книга в книге в книге: Фланн О'Брайен написал книгу, где главный герой пишет свой роман, о том, как его герой пишет свой роман, а его героям, в свою очередь, это становится не по нраву.
«У Плыли-две-птицы» местами смешная, часто забавная, иногда познавательная (спасибо Шаши Мартыновой, известной любительнице Ирландии, при переводе романа снабдившей его еще солидным набором примечаний, проясняющих персоналии, топонимы, явления..), а порой и довольно странная книга, иногда на крутом вираже заносящая от потешных диалогов о литературе к довольно жестоким сценам и обратно в легкое повествование с абсурдными происшествиями.

Мне «Птицы» вполне понравились, хотя и не оставил в таком восторге, как я ожидал, но в любом случае, это было очень любопытное чтение. Если вы любите непредсказуемые книги, литературные-культурные-исторические отсылки, абсурдные сюжеты, нетривиальный юмор или просто Ирландию — советую обязательно. Еще один плюсик в пользу покупки: «Подписные издания» очень приятно издали роман.

...
...
Хм...
Хм!
И что это такое я прочитала? Нет, я конечно понимаю, что произведение "О водоплавающих", но какую смысловую нагрузку оно в себе несет и почему водоплавающие? Что-то я не поняла. Может в этом произведении тоже есть "математически выверенная структура и тайный смысл", которые мне опять не удалось постигнуть? А ведь некоторые места мне приходилось перечитывать несколько раз, т.к. весь этот каламбур был настолько интересен, что мои мысли уносились куда-то прочь. Хорошо, что автор ограничился 200+ страницами, а не 1400, как некоторые.
Сие произведение, как выяснилось, относится к такому жанру, как метапроза! Уже не зря читала книгу, узнала о существовании нового для меня жанра и вообще о значении слова. Для тех, кто не знает:

Собственно так оно и есть. Именно это при чтении мы и наблюдаем. Сам сюжет не так уж и важен, можно писать о чем угодно, главное красиво развернуть.
О чем угодно автор и пишет. Начинается все повествование совершенно с разных концов, с совершенно разных персонажей, которые никак друг с другом не связаны: демона, мужчине, который родился сразу 25-летним и одном великане (при его описании сразу вспомнилась книга "Гаргантюа и Пантагрюэль" и не только описанием великана, но и множеством перечислений и преувеличений). Увидев имена этих персонажей я приуныла, т.к. у каждого хоть один из кусков их ФИО начинается с буквы "Ф".

• 100% буду путаться. Так оно и случилось, приходилось заглядывать в начало и смотреть кто есть кто.