Зеленые холмы Африки. Иметь и не иметь. Праздник, который всегда с тобой

Теплый свитер Хемингуэя и кафе Парижа согревают эту книгу воспоминаний, но все равно она сильно специфичная. С одной стороны интересно пройти за писателем по парижским улицам, посетить кафе, испытать муки творчества, прочувствовать его нищенское положение. С другой стороны многие вещи и метания не совсем понятны, если эта богемная кухня неизвестна.
Писатель легко делится секретами мастерства, постоянно напоминая, что он был тогда мало известным и очень бедным. Описывает проблемы друзей, хвастается своей женой. На мой взгляд, книга скучна, хотя сам Хэм явно считает эти года счастливыми. Потому что описывает их с такой нежностью и томной тоской. Возможно, если бы я был в Париже, книга бы больше зацепила, а так хорошее произведение, как всегда у Хемингуэя написано простыми выверенными предложениями, но не мое. Хотя может быть это зависть. Прожить в Париже, да с молодой женой, общаясь накоротке с Гертрудой Стайн, Фицжеральдами и прочей богемой довольно-таки заманчиво.

Школьное знакомство с Хемингуэем вышло у меня неудачным - и "Старик и море", и "Прощай, оружие" из-за обязательности были прочитаны безо всякого удовольствия и все, что я о них сейчас помню - это названия. Хотя не буду себя обманывать, почти все школьные знакомства с авторами были неудачными, возможно из-за того, что для каждой прочитанной книги нужно было провести литературный анализ и при чтении не забывать ставить закладки на всех, даже маловажных, событиях, что напрочь убивало все возможные положительные эмоции от книги, но зато гарантировало хорошую оценку.
Но понять, что же именно так восхищает миллионы людей в школьных обязательных авторах все-таки хочется, и в случае Хемингуэя я решила начать с его биографической книги о жизни в Париже.

А что, очень даже интересным человеком предстал писатель. Иронично и простыми словами пишет он о своей жизни и своем окружении, известных личностях. Правда, о достижениях большей части этого окружения я узнала от самого автора и из последующих запросов в гугле, так что вопрос "кто все эти люди?" незримо сопровождал меня почти на всем протяжении повести. Нет, имена я и раньше слышала, но вот чем они прославились и почему оказались у меня в памяти, оставалось загадкой. Видимо, поэтому больше всех мне запомнился и понравился рассказ о Фицджеральде, и книги которого, и биографию я незадолго до этого читала.

А Париж... Да, Парижа в книге много, но он выступает лишь как фон, город, где можно было вдвоем прожить за пять долларов, и потому все эти люди там и собрались. И после прочтения даже создалась какая-то ностальгия по тем людям, по тем временам, когда автор был беден, но счастлив, и на душе почти всегда был праздник.
Интересным автором оказался Хемингуэй, и теперь, вопреки всем усилиям школы, я, вполне может быть, буду читать его книги. Отвращения, по крайней мере, точно уже не испытываю.

Люблю Европу начала ХХ века... А тут еще Париж, богема, кафе, вино...
Долго пыталась пробраться через череду незнакомых имен, и только у меня это получилось на сюжете с Фицджеральдом, как роман резко оборвался. Как говорил попугай Кеша: "На самом интересном месте!"
По восприятию - у Хемингуэя не получился роман-праздник, скорее роман-ностальгия, где чувствуется грусть по ушедшим временам и вместе с ними и близким людям.
P.S. На оценку текста очень сильно может повлиять собственное настроение, с которым ты начинаешь читать этот роман.

Я не знакома с творчеством Хемингуэя, и это его первая прочитанная мною книга. Стиль письма мне показался весьма приятным и лёгким. И несмотря на то, что это биографический роман, он написан художественно.

Итак. Перед нами Париж 20го века. Многие говорят, что книга словно окно переносит читателя в те времена. О да! Причем делает это с лёгкостью - ты видишь улочки, гуляешь с писателем, слушаешь его мысли. Знакомишься с его женой и друзьями. Смотришь как люди ловят рыбу, чтобы пережить голодные времена. Сочувствуешь герою, ведь он голоден. Надеешься, что он с женой выиграют, поставив на ту самую лошадь, и вместе будут пить вино и есть багет, сидя на траве, и любуясь на Сену. Такой Париж, каким описал его Хемингуэй, действительно хочется посетить. И он предоставил нам эту возможность - возможность увидеть этот город его глазами.
А также было интересно увидеть со стороны Фицджеральда. Очень странно вот так прочитать описание одного реального писателя от другого. Узнать что-то о его характере, отношениях с женой и любви к выпивке.

В целом, это очень тёплое и приятное произведение. Ну а как же иначе, это же праздник.

С творчеством Хемингуэя я была уже знакома, хоть и давно у него ничего не читала. Впечатления от него у меня остались неоднозначные, так как «Старик и море» и «Фиеста» мне очень понравились, а вот рассказы и роман «Прощай, оружие» скорее разочаровали. Последний я так и не дочитала, запросив где-то после первой четверти книги. Поэтому мне было интересно, в какую категорию попадет «Праздник, который всегда с тобой».
К счастью, эта книга мне понравилась, хоть и оказалась не тем, что я от нее ожидала. Я думала, что тут будет описание красивых улочек, видов Парижа, любимых мест и атмосфера артистической среды. Но на самом деле эта книга о том, как автор был молод, беден и жил в Париже со своей первой женой. И как они были счастливы, не смотря на то, что жили на пять долларов в день, а иногда даже не имели обеда. Хэмингуэй описывает свою повседневную жизнь, то, как он творил свои произведения, встречи с друзьями, многие из которых тоже были очень известными людьми. Упоминается в книге, к примеру, Гертруда Стайн, с которой автор одно время дружил. Не смотря на то, сколько добрых слов он сказал в ее адрес, эта личность показалась мне очень противоречивой и не слишком приятной. Она ставила себя на пьедестал, была небрежна в работе, позволяла себе злословить о коллегах по перу и отворачивалась от старых друзей. Во всяком случае, именно такое впечатление остается о ней со слов Хемингуэя. А вот Фитцдреральд предстает приятной фигурой, пусть и трагической. Даже захотелось больше о нем почитать. Жена Фитцджеральда, Зельда, предстает фигурой роковой и демонической. Она изменяла мужу, оскорбляла его, спаивала для того, чтобы он не писал, а кутил в ее компании. А он все это терпел и продолжал ее любить.
В этой книге автор предстает таким гедонистом и жизнелюбом, что не понимаешь, как он мог так закончить свою жизнь.
Эту книгу было читать одновременно и грустно и радостно.

В мемуарах Хэма о своей молодости и начале писательской карьеры он конечно вспоминает о любимом городе своих молодых лет - Париже. Мне кажется я понял его главную мысль, что Париж - это праздник и этот праздник для Хэма никогда не кончится. Ибо до последних дней своей жизни мы носим со собой багаж воспоминаний о своей о молодости: о тех любимых местах, где мы тогда побывали, о женщинах, которых мы вкусили, первое вино, первый кабак, первые победы и поражения. И этот праздник, всегда будет с тобой - пока ты помнишь о том времени, когда ты был молод.

В книжке очень колоритная картинка того, как жила европейская интеллигенция эпохи между двумя мировыми войнами. Днем они писали книги или картины, или стихи... ваяли. А вечером они шли в кабак пили вино и покрепче и тискали баб. Я думаю, картина несильно отличается от того образа жизни, который допустим ведет наша творческая братия.

За окном привычно протащилась машина, оставляя после себя шлейф копоти и гари. Старший следователь Молчанов сидел за столом и думал о том, как пойти на футбол, избежав очередной ссоры с женой. Белоснежный вентилятор яростно и натужно спасал рабочее место следователя от наступающей жары. Мёртвые мухи застыли на жёлтой ленте, подвешенной к потолку, в гранёном стакане томился давно остывший чай.
Измученные мысли блюстителя закона рассеялись открываемой дверью:
-Товарищ капитан, к вам там потерпевший пришёл...мальчик.

Дальше...

-Скажи пусть заходит. И поживей, Самсонов!
-Есть!
Следователь убрал со стола так и не разгаданный судоку и налепил на лицо специальную гримасу для потерпевших, давно выточенную им за годы службы в отделе. В прямоугольнике прохода показался мальчик, лет четырнадцати. Да, точно, в материалах было сказано: ему четырнадцать.
-Проходи, проходи! Как ты? А родители где? - Забеспокоился офицер.
-Мы тут рядом живём. Родители на работе, сказали чтобы сам дошёл. - Процедил мальчик, вдавив свой взгляд в старый паркет.
-А, ну мы быстро тогда. Ты только не волнуйся.
Старший следователь повёл мальчика по коридору.
-Ты не волнуйся. Там их три всего будет. Покажешь кто из них, и всё. Главное: не бойся.
-Да. - Всё также зомбировано отвечал мальчик.
Молчанов понимал, что мальчик в ужасном положении. Но не знал, какими силами ему можно помочь. Сам бы не справился, окажись он на его месте. Нужная дверь показалась в стене.
-Сейчас у нас с тобой будет опознание. Даня? Даня ведь? Прости, забыл. Дань, ты главное не волнуйся. Тебе уже никто ничего не сделает. Мы уверены, что ублюдок, совершивший это, находится за дверью. Я зайду вместе с тобой и буду рядом. Готов?
-Пойдёмте.
Они зашли в такой-же, ничем не примечательный кабинет и встали напротив стола. Даня бездвижно стоял секунд пятнадцать. Наконец из глаз его навернулись слёзы. Он развернулся к следователю и уткнулся ему в живот, обдавая воздух кабинета приглушенными всхлипываниями. Еле-еле он смог промычать: "По-се-ре-иг-иг-ди-ии-не!". И расплакался ещё больше.
Несчастный Молчанов посмотрел на стол. Посередине лежала книга, на обложке которой было обозначено: "Старик и море". Слева лежало "Воскресенье", а справа - "Гранатовый браслет".

Серёжа сидел на неудобном стуле, то и дело ёрзая. Из-за монитора на него часто выглядывала недовольная секретарша в очках, приговаривая: "Сейчас, сейчас! Примут они тебя! Ох, и допрыгался же, Куролесов!". Наконец дверь открылась и завуч пробасил: "Пусть войдёт!".
Серёжа наконец слез с неудобного стула и пошатываясь пошёл в кабинет. В учительской собрался целый пед.совет. Все сидели на диване и стульях, и учительница физкультуры присела прямо на стол.
-Куролесов, ну что мне с тобой делать? Опять ты! Опять ты! Ну почему опять ты?! - Взмолилась директриса.
-Сергей, - Начал деликатно учитель физики, - Мы с вами сколько раз обсуждали этот момент. Помните, вы мне слово давали?
Серёжа зажато молчал.
-Так дальше нельзя! Коллеги, нужно что-то делать! - Вскричала учитель математики.
-Он Хемингуэя не любит! А что ты вообще любишь? Игры свои любишь?! - допытывалась химичка.
-Что делается! У нас из РОНО такую программу хорошую прислали! В министерстве политики наши, чиновники, сидят придумывают, как же сделать так, чтоб Серёженьке нашему хорошо было, а он не любит! Да ты не себя давно наплевал, так хоть на коллектив не плюй, на школу родную! - Завуч поддержала беседу.
-В общем так, коллеги, - Подытожил директор, - по нашему общему решению, мы вынуждены принять крайнюю меру. Куролесов, подойди сюда!
Серёжа смирно подошёл к стене. В углу стояло что-то большое, накрытое белой простынёй. Директриса сорвала простынь, обнажая деревянные нары, с прибитыми кандалами.
-Приспусти штаны и ложись на живот!
Куролесов выполнил.
-ХРАМАДАМ - СТЫД И СРАМ! ХРАМАДАМ - СТЫД И СРАМ! ХРАМАДАМ - СТЫД И СРАМ! - Начали в один голос заклинать педагоги, пританцовывая как аборигены. Они приседали в коленях и окружали весьма странную кушетку с бедным Серёжей.
Под всеобщие возгласы учительница литературы достала из шкафа томик "Старик и море" и вручила директрисе. Серёжа закричал, но знал, никто не придёт ему на помощь.

В детстве я и вся детвора смотрели фильм "Няньки". Все мальчики возбуждались на сексапильную учительницу, за которую бились эти два орангутана. Она читала им и нам Хемингуэя "Старик и море", присев на стол, обнажив хрупкую грациозную ножку. И, кажется, покачивала ею, словно море покачивало лодочку со стариком. Тогда все хотели поиметь эту учительницу, а в итоге, спустя годы, Хемингуэй поимел всех нас.
Но в других книгах Хем лучше, интереснее. Прости меня, старина. Теперь то я вижу, что ты не такой. Но и ты пойми, я не виноват. Они заставили меня.

Принцип "классике не ставим два, ибо это все равно что не уступить бабушке место в троллейбусе" в действии. Да и вообще, когда ставишь негативную оценку произведению, которое оценили сотни тысяч людей до тебя, остается неприятное ощущение, что это не книга плохая, а ты дурак, потому что чего-то не понял. Так вот: видимо, я чего-то не поняла. Либо Хемингуэй - не мой автор (впрочем, об этом судить рано, потому что "Праздник..." - первое мое прочитанное у него произведение, и мне как-то неловко, что началось наше знакомство неудачно. Нет, я не читала "Старик и море". Да, мне немножко стыдно), либо это не то произведение, с которого нужно начинать открывать для себя автора. Да еще к тому же я не болею повальной девичьей мечтой побывать в Париже и умереть, мне мало интересен этот город, поэтому и искать плюсы в этой биографии мне было сложнее. Один я все-таки нашла: очень уж прониклась главами о Скотте Фицджеральде и прям пожалела, что у него читала только "Гэтсби", - это упущение нужно обязательно исправить, пусть даже изначально Фицджеральд в романе - не самый приятный персонаж. Остальная же часть романа либо нагоняла скуку, либо вызывала недоумение пополам с возмущением. Это я про походы на скачки, когда нет денег, и про

Я слишком приземленный человек и слишком люблю материальные блага и комфорт, чтобы хотя бы просто попытаться понять логику человека, тратящего деньги на картины или скачки вместо того, чтобы купить себе одежду. Одно дело путешествия - тут я согласна на 100%, потому что впечатления и воспоминания дороже, чем очередное платье или пара туфель, но картины? Скачки? Нет уж, увольте.
В общем, первое для меня произведение Хемингуэя прошло, к сожалению, мимо. Однако последним оно не станет, ибо, во-первых, "По ком звонит колокол" уже стоит на полке, а во-вторых, судить о писателе по одному произведению все-таки несколько неразумно, поэтому говорю Хэму не "прощай", а "до свидания" и откладываю нашу встречу ненадолго.

Я стала читать Хемингуэя только лишь из-за своей безграничной любви к Ф. Скотту Фицджеральду. Парадокс, но это действительно так. Хемингуэй мне всегда казался достаточно сложным писателем, его произведения нелегки, и я всегда обходила стороной его прозу, опасалась ее. Не знаю почему, но в моем сознании создался некий «трудный» образ этого писателя. «Трудный» - не в плане слога, а скорее в эмоциональном плане. Мне казалось, что над темами его произведений должен крайне усиленно работать мыслительный процесс во время чтения, что последующий анализ его произведений не так просто выполнить. Признаюсь честно, мне далеко не всегда хотелось такой интенсивной работы по осмыслению произведений, поэтому я и держалась на расстоянии от книг Хемингуэя. Но чего не сделаешь ради любимого автора, тем более, если этот автор – Фицджеральд! И именно с таким настроем по отношению к двум писателям я и стала читать «Праздник, который всегда с тобой» Хемингуэя. Для непосвященных скажу, что Хемингуэй и Фицджеральд были хорошими друзьями, и так как «Праздник, который всегда с тобой» является документальной прозой, автор в произведении упоминает своего друга. Если говорить точнее, то Фицджеральд является одним из главных действующих лиц книги и уж точно самым запоминающимся.
В книге описывается период жизни Хемингуэя в Париже 20-х годов. В ту пору писатель был молод, беден и только делал свои первые шаги в писательской деятельности. В «Празднике, который всегда с тобой» нет постоянных героев, кроме самого автора и его семьи. Все остальные герои – это люди, с которыми молодой Эрнест встречался, общался в Париже – известные и только подающие надежды писатели, букинисты, редакторы журналов, бармены парижских кафе и другая богема. Одни персонажи упоминаются единожды, иные несколько раз, а некоторым посвящены целые главы. Лично для меня все произведение делится на «до» и «после» появления Фицджеральда. Оно и понятно с моим изначальным настроем. И вполне предсказуемо то, что часть «до Фицджеральда» оказалась для меня менее интересной и привлекательной, чем часть «после».
В книге автор постоянно упоминает и рассказывает о дорогих для него местах Парижа, о парижских кафе, в которых он проводил так много времени в ту пору. Не могу сказать, что Хемингуэй создал в моем сознании необыкновенный и волшебный образ Парижа. Однако автор меня приятно удивил своей личностью и характером. В некоторых описанных ситуациях Хемингуэй мне очень импонировал. Он оказался верным, сопереживающим, терпеливым другом, заботливым мужем и отцом. И хотя описано много других похождений, а сам автор отзывается о своем характере как о скверном, Хемингуэй понравился мне как человек.
Книга оставляет после себя возможность размышления о двух разных, но все же объединенных одним призванием, людях, таких как Фицджеральд и Хемингуэй и об их трагичных судьбах. Кроме того, я благодарна этому произведению за то, что оно развеяло хотя бы часть моих опасений и теперь я совсем по-другому отношусь к автору и его книгам.