Золотой Храм

Сложная для меня книга, сложные темы.
Об ужасном. Какова природа зла? Почему люди совершают кощунственные, кошмарные ужасные поступки, что приводит их к этому?
И о Прекрасном, о том как оно подчиняет себе настолько, что лишает возможности жить, лишая всех наслаждений, всех удовольствий, не давая никакой возможности вырваться из своих цепких пут. Когда читала об этом, вспомнилась история о Поле Гогене (в Луна и грош ) который бросил всё, дом, семью, свое богатство и положение просто потому что хотел творить.
Я не уверена, что поняла всё, что хотел сказать Мисима, даже половину и то непоняла скорее всего. От меня далека психология его героев, так и не смогла их понять, так и не смогла ни посочувствовать им, ни возненавидеть, не поняла.

Мисима в этом романе очень точно описал философию уродов, но, видимо, подобное мировоззрение может возникнуть по каким-то причинам и у людей, не обладающих явными физическими недостатками. То есть моральным калекой можно стать и будучи внешне очень привлекательным.
Помните, герой этого романа взращивает в себе способность к большому злу. И за мелкие пакости он как бы награждает сам себя, выдает себе орден и прикрепляет его к внутренней стороне груди. Он созревает для поджога Храма постепенно и не торопит сам себя. Потеря светлого друга, конечно, ускоряет процесс морального разложения... И вот наконец : я смог сделать это! Я уничтожил Прекрасное, мешающее мне стать зверем.
Да, героям Мисимы, двум уродам, удалось лишить себя остатков человечности, не отвечать взаимностью на любовь красивых девушек, недрогнувшей рукой один из этих психов уничтожает Храм, на который он молился всю жизнь. Поджог удался.
Представляю, какая пустота возникла в душе героя. Прекрасного больше нет. Что дальше?

Есть книги, которые не вдохновляют ни в процессе чтения, ни после. Дело даже не в трудности языка, а в сложности восприятия и приятия. Продравшись сквозь дебри авторских замыслов, остаешься ни с чем. То есть совсем без надежды, но с ворохом (вихрем) мыслей.
Перевод Акунина-Чхартишвили хорош. Его же вступительное слово поясняет и разъясняет многое для тех, кто, как я, не очень любит символизм. В литературе, в частности. В книге символов в достатке.
Роман о маленьком человеке, сотворившем большое зло. Если считать маленьким человеком юного монаха-заику, а большим злом – сожжение храма. Не простого, а золотого. Фигурально золотого.
Осознавать свою ничтожность и быть одержимым Красотой? Неново, почти каждый моментами вечности сталкивается с подобным.
Золотой храм как всеобъемлющее воплощение Прекрасного? Возможно.
Уничтожить Прекрасное и возвести его таким образом в ранг высшей (и вечной) красоты? Несколько слишком, нет?
Эта книга, как мне кажется, не о Красоте, не об одержимости Прекрасным, но об Уродстве – душевном и физическом. И если с последним можно примириться, то уродливая душа не дает шанса. Тупик. Выжженная земля, а не только сгоревший храм.
Последняя фраза в романе «Еще поживем». Кто будет жить? Для чего? Создавать Прекрасное? Уничтожать Красоту?
Почти всегда книга неотделима от автора.
Мисима. Жизнь в вечном поиске себя. В вечном конфликте. Смерть.
Без надежды.

флэшмоб 2013
6/10

Действительно, этот роман - манифест эстетики и философии Мисимы.
Обрывки мыслей по поводу.

Как легко текст погружает читателя в океан ускользающей бренной красоты, с каким изяществом прорисован облик храма - и его физический и идеальный, категориальный образ - тот образ, что остается в душе, даже если храм исчезнет из виду, или будет сожжен.

"Здесь не найти спокойствия завершенности. Составные части не ведают совершенства, они - лишь переход к гармонии целого, лишь обещание очарования, что таится где-то рядом, по соседству. Одно обещание прекрасного наслаивается на другое, и все эти предвестья не существующей на самом деле красоты и образуют главную суть Кинкакудзи."

Как жаден герой Мисимы до красоты. Как человек алчет Прекрасного. И находит его везде - вовне. И никак не может найти - в себе. Пленники красоты. Бунт красоты.

Золотой храм - как эталон Прекрасного, как камертон, как напоминание о недостижимости идеала. И желание уничтожить Храм - желание нарушить статус кво, увидеть, как будет и вообще сможет ли существовать мир без него, без Идеала.

Западный мир всегда ищет Истину, а восточный - Красоту.

В книге встречается эта фраза, обращённая к главному герою. Вот эта цитата, пожалуй, идеально описывает моё отношение ко всей книге. Она — чудная и странная.

«Золотой храм» — книга, которая, наверное, о любви и одержимости. О любви человека к храму, к красоте, к идеалу. О том, как созерцание красоты и стремление к ней могут обернуться внутренним разладом, тьмой и разрушением. В ней много философии, размышлений о прекрасном, о жизни, о смысле — и всё это на фоне японской природы, смены времён года, созерцания храмов и снега, падающих снежинок, красоты мира вокруг.

Это своеобразная история взросления героя, его внутреннего мира и сомнений. Много размышлений о свободе, о красоте, о природе. В книге показан характер человека, который пытается разобраться в себе, но всё время запутывается между созерцанием прекрасного и своими порочными мыслями и поступками.

Мне было интересно читать простые бытовые описания жизни героя — в этих моментах книга казалась ближе и понятнее. Но как только начинались философские рассуждения, моё внимание улетало: я не могла удержать мысль, не видела связи с событиями, для меня это превращалось в поток слов. Вторая половина книги и вовсе стала набором слов, абракадаброй, в которой я так и не смогла докопаться до сути. В итоге я закончила роман с ощущением, что не поняла, что именно прочитала.

При этом написано всё действительно красиво и мастерски. Я абсолютно уверена, что у этой книги есть свой читатель, и что многие найдут здесь глубину и смысл. Но для меня это оказалась литература «не моего вкуса», вне зоны моих интересов. Моя низкая оценка — это не упрёк книге, а лишь моё личное непонимание и невосприятие такого рода философской прозы.

Итог: знакомство с Мисимой для меня оказалось тяжёлым опытом. Возможно, это произведение и можно назвать шедевром японской литературы XX века, но для меня — это больше мучение, чем удовольствие от чтения.

"Жечь было наслаждением"

Из романа Рэя Брэдбери "451 градус по Фаренгейту".

Вы помните Герострата? Тот тоже мечтал спалить дотла храм Артемиды, что, собственно, и сделал, объясняя это тем, что ему, видите ли, захотелось навсегда остаться в истории. С тех пор много воды утекло, но данный фокус остался весьма заразителен, раз в середине 1950-го года 21-летний Хаяси Дзекан возжелал покончить с собой и заодно предать огню древний храм Кинкакудзи, простоявший до этого без малого шесть столетий.

Монастырь успешно сожгли, потому как он был деревянным, а молодого поджигателя отправили в тюрьму, в которой тот и скончался от туберкулеза и еще, кажется, от психического расстройства. Золотой храм же, как ни старался пироман, построили с нуля и окончательно завершили в 2003-м году. Такова, собственно, история, что так сильно привлекла японского писателя Юкио Мисиму, ибо тот посвятил этому событию отдельный роман.

Заметим, что само Деяние, о котором грезит послушник Мидзогути (по сути, являющийся образчиком того, кто пустил красного петуха под крышей храма в реальной жизни), составляет у автора не более чем три, а то и две страницы. Сцена с гибелью священной пагоды играет здесь роль кульминации, что для Мисимы не было столь интересным. Его занимал, собственно, сам поджигатель и его вывернутая наизнанку мотивация.

Сюжет в книге пестрит ярчайшими эпизодами, когда читателю ясно дают понять, что перед ним находится самый настоящий социопат, у которого, грубо говоря, фляга начала свистеть уже с самого детства. Его отец рано ушел из жизни, матушка жила во грехе, а сам паренек страдал заиканием, что и привело того к мысли о том, что его недуг не позволяет ему жить в нормальном обществе и пройти все стадии социализации.

Учитывая, что мальчишка оказался в замкнутой сфере (а монастырь, безусловно, таковой является), можно сделать вывод, который плавно подводит нас к тому, как именно и на какой почве взросли пагубные идеи, мысли и образы, являющиеся некоторой подпиткой для вероломного акта юного послушника. Нелюдимый, с явными тараканами в голове, недовольный собой и прочими, Мидзогути отрекся от реального мира.

Мисима рисует образ натурального изгоя, не сумевшего ужиться даже в стенах старой обители, где правила и законы довольно просты и прозаичны. Главный герой "Золотого храма" подводит под себя пространную теорию о Прекрасном, которое обязательно должно быть уничтожено. Нельзя, говорит, предаваться бренной жизни, но и красоте нет смысла служить человечеству долго. Она просто обязана когда-нибудь умереть.

Дескать, встретишь Будду - убей Будду, и никак иначе. Только таким образом можно отречься от соблазнов и грехов. Нужно ли говорить, что пацан избрал объектом уничтожения древний чертог, чей облик постоянно и всюду преследовал основного персонажа. Монах стал им одержим, он не мог больше думать ни о чем, ибо только последующее Деяние могло облегчить его душу, терзаемую довольно странными предрассудками.

Мидзогути - это вылитый пример одиночки, свихнувшегося на фоне неустроенной жизни, полной потери собственной личности и каких-либо планов на будущее. Сегодня мы можем встретить такое, когда какой-нибудь фанатик или псих идет расстреливать людей в общественных местах. У Мисимы же такой же тип решается поддать жару в храме, где он сам же и прислуживал. Стоит лишь зажечь спичку, а уж потом...!

Пепел к пеплу, прах к праху, как известно. И обратиться золото в глубокое ничто, ибо вся позолота мира должна быть свергнута с пьедестала. Естественно, что главный герой представляет опасность, но на то и правдива бывает поговорка, в которой говорится о том, что в тихом омуте черти водятся. Мисима рисует этакого тихушника, в тайне мечтающего разрушить все до основания, но при этом сам он не способен на созидание.

Мидзогути с радостью представляет, как его родной город будут бомбить с небес американцы, ему такое, видите ли, представляет интерес. Чего в огне хорошего? С точки зрения замкнутого в себе пиромана этот символ олицетворяет преходящую сущность всякого искусства. Храм обязан сгореть, это его смысл, так что поможем ему в этом, не так ли? Вряд ли Мисима оправдывает своего героя, но пишет о нем очень сильно.

Писателя волнует психология монаха, зашедшего в своих бурных фантазиях слишком далеко. Одно дело, когда ты крут лишь на словах, и совсем другое, когда кто-то от слов переходит к делу, которое способно если и не пошатнуть устои общества, то заставить его о нем говорить. Мидзогути ведь не просто так думает, что газеты напишут его фамилию на развороте. О нет, это лишь следствие подобной славы, так как сам факт свершившегося должен изменить природу поджигателя.

Страна должна понять, что вся ее сущность заключена на двух ипостасях. Золото и пепел. Пепел и золото. То, о чем мелочится большинство людей, служит их прозябанию в материальном и местечковом мирке, где все их пороки и увлечения являются несущественными. По мнению монаха, вознесшего меч над головой храма, все сводится к банальному огню, способному одарить заблудшие души некоторым просветлением. Опять же какая шумиха начнется в прессе, вот разговоров-то будет!

А все потому, что кого-то в детстве недолюбили, не воспитали должным образом и не выбили вовремя дурь из головы. Больной отец отправляет своего сына в монахи, наивно полагая, что уж в храме из его ребенка точно сделают человека. Только вот последний везде ищет подвох, подлавливая того же Учителя на вполне людских прегрешениях. Ишь, чего выдумал настоятель, в бордели ходит, по девкам шляется!

Нет же тут святости никакой, или я не прав? Скверну нужно выжигать огнем, и поэтому важно, чтобы пламя разгорелось над монастырем, чьи стены давали приют многим туристам и путникам на протяжении веков. Святотатство ли это? Безусловно, но тем и хорош роман Мисимы, так как с точки зрения поджигателя огонь очищает, дарует полную свободу и высвобождает энергию Прекрасного в его законченном состоянии.

Послушника, решившего запалить древний алтарь, порой бывает очень трудно понять. Сейчас бы о нем мы сказали, что у парня беда с головой, дескать, ему лечится надо! Но в ту пору только что отбушевала война, громко ухнули ядерные бомбы по японским городам, надломился прежний образ жизни, так что страшный пожар в Киото лишь завершает минувшую эпоху лихолетья и ужаса. Мисима видит в падении храма слом вчерашних правил и устоев, заворачивая их агонию в форму поэтичного романа о преступной выходке....

Итог: эта книга отлично подойдет тому, кто обожает читать японскую литературу. "Золотой храм" тяжеловат, порой даже зануден, но при этом дает полное описание психического расстройства человека, оказавшегося наедине с собой в замкнутом пространстве. Подобное поведение важно уметь распознавать, а иначе такие завихрения психики имеют привычку плохо заканчиваться. История говорит, что подобное уже бывало, как, например, с Геростратом, императором Нероном или тем же Хаяси Дзеканом.

Книга " Жизнь на продажу ", мне приглянулась больше , чем "Золотой Храм". Но и здесь есть определённое настроение с философскими рассуждениями.
Автор так умело передает характеры персонажей, что в какой-то момент начинаешь их ненавидеть и испытывать к ним отвращение .
Противоречивое впечатление от знакомства с книгой произошло у меня .
Не скажу , что эта книга читается так легко , как "Жизнь на продажу" , но слог автора здесь тоже довольно привлекательный .
В сюжете нет динамичных событий , местами было скучновато. Но стоит отметить сразу, что японская классика отличается подобным настроением. Она на любителя.
"Золотой Храм" - это история, основанная на реальных событиях.
Есть моменты в книге , которые заставили пуститься в рассуждения , но по всей видимости,в общем и целом, литература про монахов - не моё , вот и все . Ни готические романы, ни японская классика .
Понятно, что при глубоком анализе произведения , можно понять тот факт, какой глубокий смысл оно имеет, но подача , при поверхностном прочтении - может вызвать лишь откровенную скуку, и в некоторых местах раздражение от действий персонажей.
Ожидания от книги были немного выше.