Избранные произведения

Так исторически сложилось, что у меня в определенном смысле "отбили" все расположение к А.С. Пушкину, то есть я восхищаюсь его талантом, понимаю умом, как много он сделал для русской литературы, но любить его творчество сердцем, в силу определенных личных причин, у меня уже не получится.
Но как-то по юности лет мне попалась в руки книга Тынянова, о которой я была наслышана в контексте того, что это неплохое жизнеописание поэта. И несмотря на мои личные тараканы, да еще и в связи с полезностью для уроков русской литературы, решила ее почитать.
Стиль написания очень легкий, я бы сказала подходящий для чтения в школьном возрасте, недаром учителя литературы ее советуют к прочтению (встречалась с этим не раз у себя и знакомых). Много внимания Тынянов уделяет и семье, друзьям Пушкина (было бы, кстати, интересно почитать его роман "Кюхля"). На мой взгляд, личность самого главного героя раскрыта не очень глубоко, скорее писатель скатился на семейно-окруженческие описания, но представлять в каких условиях рос и развивался Александр Сергеевич тоже интересно.
В общем книга неплохая в своем биографическом жанре и ее можно активно "подсовывать" в подростковом возрасте, чтобы школьники побольше узнали о такой знаковой фигуре в русской литературе.

Очень странная и неровная книга. Говорят, что Тынянов писал ее по зову души, впечатлившись жизнью Вильгельма Кюхельбекера. Но по-настоящему автор оживал лишь тогда, когда речь заходила о пламенной борьбе за все хорошее против всего плохого. Из-за этого история шла скачками, Париж мало чем отличался от Тифлиса, а Кюхельбекер то появлялся, то исчезал на фоне каких-то невнятных декораций. Но это все вполне объяснимо. Книга написана в 1925 году, как раз к 100-летию восстания декабристов. И считать ее свободной от конъюнктуры было бы наивно.
А вот сам Кюхля оказался человеком своеобразным. Что я о нем знала? Да, в сущности, ничего. Учился в Лицее, писал стихи, был другом Того Самого, который выше Александрийского столпа вознесся. И все. А он оказался человеком очень любопытным, хоть и до крайности нелепым.
Виноват ли в том Лицей, ставший рассадником вольнодумства? Отчасти. Может время такое было? Тоже вполне. Ну и сам темперамент Кюхли оказался подходящим. Все у него не к месту, не так и нелепо. Был он человеком, без сомнения, искренним, но точки приложения его энергии не нашлось.
Топился нелепо, к декабристам примкнул за две недели до всех событий, женился тоже как-то мечтательно. Подлинно его характер раскрылся на Сенатской площади, где до того несуразный Кюхля показал себя отважным и до крайности кровожадным. Правда и там у него все вышло через одно место. Поэт, что с него взять. Может и хорошо, что поэт и к жизни не приспособленный, а то натворил бы дел.
А мог бы прожить совсем иную жизнь. Но то ли время, то ли окружение, то ли все вместе. И как-то не срослось.

И еще один новый для меня автор. Хотя, естественно, я про него слышала и дома стояла его книга Пушкин. Но как-то не сложилось прочесть раньше.
Вот наконец добралась и прослушала с удовольствием.
Но, как и Обломов, книга вызвала массу рассуждений. Потому что сейчас я смотрю на все революции по другому. Что это: старость или просто осознание, что революции это кровь и боль.
И вся эта либеральность выглядит для меня сейчас местами как просто господам делать нечего. От безделья много всякой дурости в голову лезет. А у некоторых подростковость не выветрилась, Кюхлю я ко вторым отношу.
И вот эта сложность отношения к декабристам, ко всему бунтарскому у меня сейчас и вызвала кучу рассуждений, раздумий... Это несомненно показатель очень хорошей книги. Хотя я бы сказала, что для документальной книги она слишком художественная, а для художественной слишком документальная. Но прослушала с удовольствием.
Сам Кюхля показался уж очень нескладным и несчастным, а местами непонятным. И было его очень жалко.
Я не только первый раз познакомилась с автором, но и с чтецом, Сергеем Кокориным. И знакомство очень интересное. Потому что слушая его, я как будто видела Кюхлю, такого нескладного. Но слушалось, не смотря на это, легко. И вот интересно, он специально такую манеру выбрал, или она у него всегда такая?

Очень долго шла у меня эта книга. Наверное, не стоило выбирать формат аудиокниги - текст Тынянова сложный, вязкий, предельно плотный, такое лучше читать, а не слушать.
Мне очень понравился роман Тынянова "Смерть Вазир-Мухтара", чуть меньше "Кюхля", а еще я внезапно обнаружила, что, как это ни удивительно, о Пушкине я знаю очень мало. То есть, общая биографическая канва известна всем со школьной скамьи, но каковы были его родители, как складывались отношения в семье, как рос будущий поэт, о чем мечтал? Так уж устроено - не написал автор книги под названием "Детство" - и мы ничего о его детстве не знаем.
К сожалению, я рассчитывала прочитать немного другую книгу. Мне хотелось художественного биографического романа, чего-то вроде романов Ирвинга Стоуна, но Юрий Тынянов не только писатель, но и ученый, исследователь, и он, очевидно, ставил своей задачей проследить истоки становления гения, объяснить, так сказать, "из какого сора..." Поэтому в романе, особенно в первой его части, гораздо больше написано о родителях и даже дедах и бабушках будущего поэта, чем о самом Александре. И вот этого-то мне показалось много. Очень много страниц посвящено Осипу Ганнибалу и бедам его жены и дочери, Василию Львовичу и его взаимоотношениям с женой и любовницей, ссорам его с сестрой, если заходит речь о лицее, то предстоит большая глава, посвященная разговорам о его основании... По мере взросления Александра вектор авторского внимания все больше смещается в его сторону, но все равно повествование показалось мне суховатым. Может, дело в том, что роман писался Тыняновым в конце жизни, когда автор был тяжело болен.
Что показалось лично мне ценным и интересным? Например, я узнала, что дом Пушкиных был устроен на редкость бестолково, что мать будущего поэта его не любила, а любила младшего сына Левушку - истинной матерью была для Александра Арина Родионовна. Узнала, что в лицей Александр попал случайно - его планировали отдать в коллеж к иезуитам. Интересно было слушать о лицейских годах Пушкина - я никогда не задумывалась над этим, а ведь война с Наполеоном пришлась как раз на то время, когда будущий поэт был в лицее, и велись разговоры об эвакуации лицея, а лицеисты следили за продвижением войск по карте и выбирали себе кумиров из героев войны. А вот любовные похождения поэта не впечатлили...
Последняя часть романа - "Юность" - не так четко структурирована, как две первых, и представляет собой скорее наброски - ведь роман так и не был дописан. Но именно здесь поэт показался мне наиболее близок писателю, здесь он предстает живым человеком, а не портретом из учебника, здесь наконец появляются лирические нотки, так подкупившие меня в романах о Грибоедове и Кюхельбекере.
Не знаю, это ли хотел показать автор, но на мой взгляд судьба Пушкина доказывает лишь то, что поэты рождаются без всяких предпосылок и что гением можно стать вопреки всему.

Читала Тынянова, и думала, какое это ответственное дело иметь детей. А вдруг твой ребенок окажется гением? Так можно и в исторический переплет угодить, остаться в памяти потомков в нелицеприятном виде. Вот Сергей Львович Пушкин, к примеру, считал себя достойным человеком, а со страниц романа смотрит на нас карикатурный, неприятный тип, «эфемер», мелочный, льстивый, тщеславный.
Сатиры в, казалось бы, биографическом произведении, достаточно. Первыми (глава «Детство») попали под раздачу родственника Александра Сергеевича и близкие знакомые семьи. Потомки арапа Петра Великого ведут себя и выглядят не лучшим образом. Для наглядности, привожу описание внешности Петра Абрамовича Аннибала, которому Пушкин приходится внучатым племянником:

В наше время политкорректности книгу вряд ли бы напечатали без цензуры.

Неожиданно для меня, няня Пушкина, Арина Родионовна, в романе, молодая женщина. Я как-то всегда представляла ее доброй старушкой, такой стереотип:

Если делить книгу на части, по степени читательского интереса, то самой удачной мне кажется первая – «Детство». Она прекрасна, написана по канонам классического русского романа, в ней есть действие, хорошо выписаны характеры персонажей. Эта часть полностью завершена.
«Лицей», мне показалось, очень близок к литературоведческой работе (Ю.Н. Тынянов был литературоведом, критиком), тут мало действия и много анализа творчества различных поэтов и писателей.
«Юность» не имеет стройной структуры – это зарисовки продолжения романа, который так и не был завершен. Но эти фрагменты весьма эмоциональны, читать их было любопытно. Юный поэт оказался весьма успешен в амурных делах, при неброской внешности ("дурен собою"). Недаром ведь Пушкин наше все, его по - достоинству оценивали и современницы.

Вертопрах. Жуир. Эфемер. Живет не по средствам. Тщеславен. Хвастлив. Безответственен. Не способен к какой-нибудь сознательной и практической деятельности. Числится в каком-то ведомстве, но не работает. Выдает желаемое за действительное. Любит приволокнуться. Изменяет жене с куртизанками... Красива. Жеманна. Беспечна. Ничем не интересуется. Чудовищно ленива. Благоговеет перед светом. Бесхозяйственна. Выдает желаемое за действительное. Бьет дворовых девок и собственных детей. Любит только младшего сына.

В этом доме прожигателей жизни, Стивы Облонского и Маниловой, Сергея Львовича и Надежды Осиповны Пушкиных, нет любви, но, по счастью, есть кое-что очень важное: книги. В этой семье, где с Сашей разговаривает только Арина Родионовна, с ним на разных языках говорят книги. Стихи разрешенные, стихи запретные, упрятанные в ящик. И есть дядя-поэт Василий Львович, почти близнец отца, жуир и вертопрах, но с поэтическим талантом.

Тон первой части - "Детство" по большей части юмористический, жанр скорее - комедия. Давненько я так не смеялась. У Тынянова явно был сатирический дар. Саша Пушкин (впрочем, автор зовет его исключительно "Александр" или "он") в этой части дан только намеком, абрисом, основной эпитет к нему - "дикий". На этих страницах властвуют отец и дядя, оба нелепые, самолюбивые, описанные иронически-снисходительно.

Во второй части - "Лицей" - меняется и место действия, и стиль автора. Тон становится серьезным, масштаб событий увеличивается, отводится место императору Александру I, Сперанскому, министру просвещения Разумовскому и др. Пушкин больше не существует отдельно в съемном домике в Москве, его взросление включается в контекст истории. По Тынянову, без Лицея не было бы Пушкина, а без Сперанского не было бы Лицея. Сперанский силится изменить Россию: отныне дворяне должны служить, а не числиться. Барская прослойка, которая привыкла жить за счет крепостных, получать жалованье и наслаждаться жизнью просто по праву рождения, урезается в правах. Но это люди уже сложившиеся. А лицей - это проект питомника для будущего, нового, ментально другого дворянства и высших государственных деятелей. Задача воистину наравне с божественной: "создать новую породу". Трудолюбивых, не раболепных, добродетельных, умных. Эти люди не будут брать взятки, бесцельно проживать век, пресмыкаться. Они будут создавать новые законы и отменят крепостное право. Их идеалом станет служение Отечеству.

Саша Пушкин, раньше почти не общавшийся со сверстниками, оказывается в совершенно другой среде. К его попаданию в Лицей привел ряд случайностей: дядя сгоряча обронил обещание, император убрал из проекта положение об учениках только из знатнейших семей, нашелся покровитель, по знакомству походатайствовавший о нем. В Лицее у Пушкина появляются друзья, недруги, кумиры, он впитывает в себя все новое. В нем прорастает зерно поэзии, занесенное еще в отчем доме. Война 1812-го года и гибель родного дома в огне заставляет его повзрослеть. Эта война заканчивается, но продолжается другая: старого, заскорузлого, тяжеловесного и нового, легкого, жизненного стиха. Из Лицея, где замыслили создать новых людей, в итоге выйдет тот, кто окончательно утвердит эту новую поэзию.

Третья часть - "Юность" - уже окрашена в трагические тона. Казалось бы, ничего еще не произошло, до дуэли еще далеко. Только слабеет и медленно умирает сам Юрий Тынянов, что сказывается и на усложненности стиля этой части, и на ее настроении. (Читать эту часть труднее всего.) Казалось бы, еще нет никакого Николая I, он даже не наследник престола, но уже в истории Карамзина мы видим провозвестие будущей судьбы Пушкина. Писатель и историк, создавший многотомный труд, вынужден околачиваться в недостроенном домике, униженно просить об издании своего сочинения и терпеть наглые ухаживания императора Александра I за своей женой. Вместо свободомыслящего Сперанского всем рулит вояка Аракчеев, и никакого ожидавшегося после победы над Наполеоном освобождения рабов не происходит. В итоге надломленный Карамзин приходит к оправданию и крепостного права, и самодержавия: "Не есть ли это рабство - самою природой поставленное правило, спорить с которым - невозможно, а говорить о нем - детскость?... А самовластие - или, лучше, самодержавство - необходимо, и это тоже доказано временем..."

Сгущаются сумерки. Пушкин был впервые выслан за свои стихи еще при Александре I, хотя принято думать о Николае I как о душителе его свободы. Но ссылка оказывается на пользу его таланту. За всю жизнь бывавший только в Москве, Петербурге и Царском Селе, он впервые видит Россию:

На последних страницах стиль самого Тынянова достигает невероятной поэтической красоты, глубины и емкости, конгениальной самому Пушкину:

Самый сильный, ошеломляющий образ книги - сцена, которую видит Пушкин во время ссылки на юге России: двое каторжан в кандалах, скованные одной цепью, уплывают по реке. Этой "жаждой свободы" ведом и сам Пушкин. Чувствуется, что Тынянов, пишуший третью часть романа в 1943-м году, томим той же жаждой.

Известно, что Пушкин не оставил дневников. Думаю, что при достоверности основных фактов по большей части "Пушкин" - это все же смелая реконструкция, не лишенная привнесенных в нее воззрений самого Тынянова. Мы читаем не про Пушкина, а про Пушкина глазами Тынянова. Поэтому по сути, мы читаем про самого Тынянова и даже про сталинскую Россию. Писатель (и поэт) тоталитарного времени, пишущий биографию поэта (и писателя) деспотической эпохи, - подоплека выбора героя и чаемое родство с ним очевидны.

Как это было на самом деле, мы не знаем. Но "Пушкин" - это великолепно написанная версия событий, которая доставила мне подлинное и уже, увы, нечастое удовольствие от чтения.

До знакомства с этой книгой всё, что я знала о Вильгельме Кюхельбекере, так это разве что то, что он был лицейским другом Пушкина, и то, что он был одним из декабристов. Я очень рада, что мне довелось прочитать эту книгу, хотя бы потому, что мои убеждения о ужасном характере и поведении Пушкина подтвердились.
Да, эта книга о Кюхельбекере, но хочу я сначала разобрать поведение Пушкина. Окей, мое отношение к нему предвзятое, потому что он мне антипатичен. Я не преуменьшаю его роли в русской литературе, насчет его произведений у меня никаких претензий нет. Но вот сам он как личность мне глубоко противен. И книга о Кюхле только усиливает мою антипатию. Смотрите: в лицейские годы Пушкин вел себя, мягко говоря, не очень. Говоря современным языком, травил, стебал своих одноклассников. Например, на Вильгельма, который был худощав, высок, глуховат и неуклюж, Пушкин (и не только) мог написать эпиграмму, которая разошлась бы по всему лицею, и лишь ленивый бы ее не пересказывал. Сейчас бы мы сказали, мол, что в этом такого, ну стишок какой-то, подумаешь. Но давайте не будем забывать, что времена были другие, когда все были жутко обидчивые и вызывали друг друга на дуэли, как прогуляться после обеда. А после того, как причинит обиду, Пушкин как ни в чем не бывало подходил к обиженному и говорил: "Ну ты чего, брось обижаться. Это же хорошо, что я тебя простебал, а не кто другой". Когда зачинщиком обид был не Саша Пушкин, то он просто лолировал громче всех. Однажды Виля даже попытался утопиться в пруду - так его довели насмешки Пушкина и ко. Тем не менее Пушкин был всеобщим лицейским любимчиком. Бесят такие.
Слава Богу, что после завершения лицея пути Кюхельбекера и Пушкина разошлись. И хотя они сохраняли теплые отношения, пересекались в течение последующей жизни буквально пару раз.
Мне понравились сцены, описывающие деятельность Вильгельма Карловича, как революционера, его жизнь за границей, дружбу с Грибоедовым, сотрудничество с Тургеневым и создание журнала "Мнемозина" а мне низя, подготовку декабристского восстания. Декабристское восстание - это отдельный лол, но вы либо сами знаете из истории, либо прочитайте хотя бы эту книгу, чтобы узнать. Тем более эта книга хорошо проливает свет на эти события, таким простым, понятным языком.
Восстание было подавлено, Кюхельбекер и другие декабристы сосланы куда подальше от батюшки-царя. А дальше в жизни Кюхельбекера всё печально. (Как будто до этого были разноцветные пони и бабочки.) Женитьба на нелюбимой женщине, слепота в добавок к глухоте и жизнь, если не в нищете, то и не в роскоши.
Книга охватывает почти всю жизнь Вильгельма Карловича Кюхельбекера: с поступления в лицей и до самой смерти.
Советую не только знатокам Пушкина и его круга, но так же всем любителям художественных биографий. Не важно, знаете ли вы, кто такой Кюхельбекер или нет. Книга действительно интересная и читается очень легко и быстро.

Необычайная книга. Тынянов меня поразил в который раз. Когда читала "Смерть Вазир-Мухтара" была заворожена витиевато-восточным стилем. Сейчас же, читая "Пушкина", не могла поверить, что его написал тот же автор. Совершенно другой стиль, другой слог! Но вновь блестящий! Вновь написано так, будто автор невидимой тенью скользит за героем. Какие-то невероятные подробности быта, жизнеописания, ощущение эпохи. Огромная потеря для мировой литературы, что книга не была окончена.

P.S. В некоторых отзывах придираются, что книга не столько о Пушкине, сколько о его окружении. Но ведь это лишь первые части неоконченного романа, в которых рассказывается о детстве и юношестве Пушкина. А кто/что создает каждого человека? Его окружение. Потому так важно, так интересно узнавать о родителях Пушкина, его друзьях в лицее, об атмосфере, которая там была. Проследить формирование характера героя через поступки его близких людей - это ли не самое правильное для биографа?

О Кюхельбекере до сего времени я ничего не знала. Даже на эту книгу наткнулась совершенно случайно. Глядя на нее в "хотелках", мне было любопытно узнать, о чем же она, а главное - о ком. Я знакома с Грибоедовым, Пушкиным, Рылеевым и некоторыми другими декабристами, однако Вильгельм был для меня сплошной загадкой.
Кто же он такой? Для начала он - Кюхля. Нескладный, чудаковатый, но добрый парень. Стихотворец, лицеист, декабрист. Казалось бы, уже это должно сказать о многом. Но это лишь малая часть. Несмотря на вспыльчивый нрав, всю горячность и поспешность, в нем присутствовало очарование, искренность. С ним было сложно, но с каким человеком легко? Его друзья, нужно отдать должное, тоже люди непростые, зная его характер, выводили из себя. Благо заканчивалось все хорошо.

Моей любимой частью стал Кавказ. Мне нравилось читать о его дружбе с Грибоедовым. Почему-то, сама не могу объяснить почему, меня радовала их дружба. Возможно, потому что в это время отступало одиночество, преследовавшие каждого из них. Мне казалось удивительным их взаимопонимание. Они разные, но каждый дорожил этой дружбой. Пронес ее через годы, до самого конца. И схожи они еще в одном:

У каждого из них, его друзей, товарищей была своя судьба. Но знаете, все они были в чем-то схожи. Возможно, тому способствовало само время. Однако каждого их них, в том числе Кюхлю, мне было ужасно жаль. Совсем как его сестре, Устиньке. Все они были несчастны. Все они были в поисках чего-то и в каком-то ожидании. Все они были одиноки. И сейчас, после прочтения, мне кажется, что их дом, место, где они были счастливы и действительно жили, остался в юношеских годах.

Читать эту книгу было тяжело. Каждый раз, спустя некоторое время, она мной закрывалась. Нужно было подумать, вспомнить некоторые события из истории, о некоторых упоминающихся личностях предстояло лишь узнать. Не смотря на краткий слог, я чувствовала давление. Слишком много в ней отчаянной и глухой тоски в междустрочие. Читать, находясь в четырех стенах, было для меня невозможно. Прогулки в этом случае очень помогали, необходимо было почувствовать себя живым, сбросить с плеч приобретенный груз и проветрив, сложить мысли в единую картинку. Так проходило мое знакомство с автором и погружение в жизнь Вильгельма Кюхельбекера.

Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри – не вы!
Кюхельбекер, Кюхля, Кюхель, Вильгельм, Вилли, Хлебопекарь… Но что мы о нем знаем: смешной, неуклюжий, чудаковатый, друг Пушкина по Лицею и тоже стихотворец (но куда ему тягаться с гением), декабрист. Именно об этом и не только подробно, ярко, живо и рассказывает автор. Кюхельбекер был не только другом Пушкина, но и Грибоедова и, зная о непомерном таланте каждого из них, в одном из писем сказал, что обязательно должен их свести. Ему, уже растерзанному в Персии Грибоедову, писал Вильгельм письмо из одночки в Динабургской крепости. Его другом был Рылеев, горячий, вспыльчивый, смерть которого он видел собственными глазами.
Да, этому худощавому, высокому, неуклюжему и некрасивому человеку не повезло в жизни: он так и не стал настоящим писателем, прославленным, признанным, его навсегда затмил собой друг-Пушкин, не удалась его личная жизнь – вместо тонко чувствующей Дунечки Дросида Ивановна, простоватая, глуповатая, не повезло 14 декабря 1825 года, не удался побег…
Но он остался человеком того, золотого века, одним из лучших его представителей, которого смяла государственная машина и задушили люди, с которыми он попытался бороться.

-Что ты, брат, - сказал Пущин хмурясь. – В Тобольске живо вылечишься.
Вильгельм спросил спокойно:
-Поклон передать?
-Кому? – удивился Пущин.
Вильгельм не отвечал.
«Ослабел от диктовки, - подумал Пущин, - как в Тобольск его такого везти?»
Но Вильгельм сказал через две минуты твердо:
-Рылееву, Дельвигу, Саше.

Это книга о лицеистах и декабристах, о писателях и поэтах, о дворянах и императорах, охват героев обширен, просто все ниточки смыкаются на Кюхле. Это своего рода Дон-Кихот, русский Дон-Кихот, «преданный литературе и друзьям неудачник, чудак, простуженный на сквозняках истории, но так и не научившийся жить как все».