Удушье

Один мой знакомый сказал про "Удушье": "Я хохотал до икоты, ай да Чак, какого дал джазу"! Мне стало любопытно какого такого "джазу" дал этот коварный Чак. Прочитав книгу особых эмоций не испытала. Ничего оригинального. Для читателей, отчаянно ржущих над всем этим, надо писать покровавее и погрязнее, что Паланик и делает (кишки наружу, сперма вразлет и т.д.), впрочем, ничуть не ярче традиционного натурализма конца 19 века. Но синтетические краски мгновенно выцветают - и что ему еще предложить таким читателям, чем еще шокировать: Иисус душит свою мать шоколадом? не в состоянии трахнуть чокнутую на алтаре? Тоска. Скука.

Этот роман входит в список произведений писателя как исключение, поскольку является более линейным повествованием и имеет хоть какую-то хронологию. В книге описывается жизнь молодого мошенника (Виктора Манчини), который посещает дорогие рестораны и там разыгрывает приступы удушья, дабы не платить по счету. Одиночество стало для главного героя причиной помешательства, причиной презрения к самому себе и бегства от реальности. Его никто не любит, никто к нему не привязан, и выход он находит в безудержном сексе.

В книге хватает и черного юмора, и живописания физиологических подробностей (Паланик не зря начинает роман фразой "Если вы собираетесь это читать, то не надо"), но "Удушье" бьет по голове, на мой взгляд, куда мягче "Бойцовского клуба". Может быть, это потому, что Паланик, в общем-то, и не говорит своим читателям ничего нового.

Паланик говорит во всех своих книгах об одном и том же - ругает социум, его порядки, правила, то что вся эта система давит на людей. Но это было бы оригинально если бы автор сам не превратил эту тему в заезженную. Одни и те же идеи, одни и те же слова и герои как братья-близнецы. Чак пытается облить общество рвотной массой, спермой и кишками, но какой от этого прок, когда и они приелись. Физиология - слишком ограниченная штука, чтобы из нее можно было вытащить много интересного.

Книги Чака Паланика нужно читать в соответствующем настроении, когда ненависть на весь мир заполоняет всё твоё существо и думать ни о чём больше не хочется, кроме собственного одиночества и мерзости вокруг. Мизантропия нынче в моде - чего уж скрывать, мы все аццки ненавидим друг друга и готовы из-за любой мелочи перегрызть глотку соседу, найти соринку в глазу ближнего и окунуть его за это головой в унитаз. "Ты не совершенен!" кричат тебе со всех сторон. Чёрт возьми, я знаю, ибо это тоже проблема этого мира - мы все настолько погрязли в собственных пороках, что уже сложно кого-то чем-то удивить.

Мир как здание - на первом этаже собираются алкоголики и проходят свои ступени по избавлению от зависимости. На второй - сексоголики, которые перед и после сеанса не прочь потрахаться, раз уж пошла такая коллективная пьянка. Этажом выше собираются наркоманы - тоже лечатся-калечатся. Но на самом деле они все собираются просто чтоб поболтать о жизни, ибо нет ничего хуже зависимости. Зависимости от людей - мы ненавидим их, но без общения не можем, утонуть в собственных соплях гораздо легче, когда рядом никого нет, а этого страшно не хочется.

Калеки с самого детства - люди с дефецитом внимания, которые любой ценой готовы привлекать к себе взгляды, только чтоб кто-то хотя бы ненадолго оказался рядом и позаботился. И чтоб добиться этого - нужно придумывать что-то безотказное - например, предложить человеку спасти тебя, поставить в такую ситуацию, когда он становится ответсвенным за твою жизнь - хочет он или нет, но он спасёт тебя от смерти, а ты подаришь ему миг триумфа, победы над смертью, в чистом остатке довольны оба - один по плану, а второй спонтанно. И уже не важно, что такое смертоносное удушье для тебя не впервой, что на твой почтовый ящик приходят стопки открыток от людей, которых прежде спасал ты сам - давал им эту минуту славы.

Паланик - любитель вытрясти душу из своего героя, ну и из читателя заодно, вывернуть на изнанку, поковыряться в кишочках, а потом вернуть их на место, только выложив декоративно и заправив чем-нибудь эдаким сексуально-липким и галюциногенным. Красиво получилось? Да не очень. Зато увлекательно! И уж точно так больше никто не делал, просто в голову им не приходило, а вот Паланику пришло. Его мир - откровенная и концентрированная мерзость.

Воистину, правду говорят, что уродство привлекает похлеще красоты. Вот эта книга - уродство в чистом виде, человеческое, душевное, физическое, эмоциональное, но, чёрт возьми, чем-то оно привлекает читателей. Вычурностью что ли, нахальством каким-то феерическим.

сам Паланик говорит о ней: "Собираетесь прочесть? Зря!"
Паланик прав! Зря xD

Если он пишет, то использует грязные (во всех смыслах) приемы, которые поражают воображение разве что маленьких экзистенциальных девочек, для которых он открывает «новый мир».
Лучше б я десяток Ахерн прочитала, потому что она вызывает здоровый интерес в стиле «как можно так картонно писать, научи а», Паланик же в свою очередь ничего не оставляет, будто и не читала вовсе. Пара килограммов грязи, кошачьих кишок и секс-маньяков никого не испугает.
Единственная “внезапность”, идея, была оформлена в конце, ее предугадать было практически невозможно, и тут Паланик как-то все повернул, вынул из кармана глубокомысленную животрепещущую мысль, засунул ее в использованный презерватив и вручил читателю со словами “собирались прочесть? зря!”

Роман, который не стоит читать. Закройте книгу, выкиньте в окно, сожгите. Гиблое дело читать Удушье, с первых строк сообщает нам автор. Не стоит, вы что обезумели.

Мир, который полон извращения, порнографии, болезней, душевных травм, страданий, проблем и обмана. Грязь, мерзость, озабоченность. Выкиньте книгу, ведь такой мир только в ней. Настоящий город кишит чистотой, порядком и порядочностью. Секс только в браке и по любви, и только традиционный. Наркотиков вообще не существует, как и болезней. Мамы у всех идеальные, дети тоже. Мечты у всех сбываются и работают все по призванию, а главное за бешеные деньги. И в голове нет ни у кого своих тараканов, люди штампованные, все понимаю друг друга, все нормальные.

Так что выкиньте книгу, там ложь, такого не бывает. Паланик врет и его Чикаго 21 века - всего лишь фантастическая антиутопия.

Ну а если вы готовы снять розовые очки, то можете приоткрыть роман, но лишь на свой страх и риск. Потому что автор срывает маски со всех, и после прочтения вы вряд ли сможете жить как раньше.

Оглядитесь, может этот менеджер в элитном салоне автомобилей только что совокуплялся с ген директором на заднем сидении Toyota, которую теперь готов продать вам со скидкой в 5%. А вон тот милый молодой человек в кафе за соседним столиком только что наглотался таблеток и теперь после чашки эспрессо поедет позабавится с парой первых встречных около фонтана на главной улице. Может быть ваш сосед ночами придается изучению звериных половых органов. А учитель вашего ребенка удовлетворяет себя, подглядывая за школьницами в туалете. Но разве они не люди после этого? Предпочтете не думать об этом? А какие ваши грехи? За что вас осудят окружающие?

А по-хорошему, осуждению в этом мире нет места. Не должно быть. От него все проблемы. Одиночество, непонимание, непрощение. Порой хочется стать святым, раздавая успокоение пусть даже путем не самым лицеприятным. Спасти людей так просто. Открыть глаза на мир куда сложнее. Смириться и принять его почти невозможно.

Такая простая книга, такая жизненная, о таком мерзком, но таком насущном. 21 век, господа.

Могу сказать одно: Чак Паланик в своем репертуаре!

Я давно уже положила глаз на эту книгу, но все никак руки не доходили. Теперь вот дошли и я за сегодня несколько раз ловила брови. При том, что удивить меня сложно, но у Паланика иногда выходит.

Книга о молодом мошеннике, который каждодневно разыгрывает в дорогих ресторанах приступы удушья - и зарабатывает на этом неплохие деньги… Книга о сексоголиках, алкоголиках и шмоткаголиках. О любви, дружбе и философии. О сомнительном "втором пришествии" - и несомненной "невыносимой легкости бытия" наших дней. Впрочем… сам Паланик говорит о ней: "Собираетесь прочесть? Зря!"

Не могу сказать, что "зря", потому что в каком-то смысле мне понравилась книга. Да, она очень странная, сумбурная, наполненная некоторыми мерзостями, сексом, откровенными мыслями, странной моралью, но при этом мне было интересно слушать.

Главный герой максимально странный тип. На самом деле, я ожидала больше сцен в ресторанах, как было заявлено в аннотации, а на деле это лишь упоминается по большей части. И этому поведению есть вполне логичная и даже грустная причина.

У Паланика своеобразный стиль, когда он скачет по времени, по мыслям, по событиям, и надо привыкнуть, чтобы читать с удовольствием. Потому что может показаться странным все происходящее.

И, откровенно говоря, мне жаль главного героя. У него была непростая жизнь, горе-мать, которая извела его своими поступками, а затем обрушила на него правду, которая вовсе не правда, но правда. И я слушала вторую половину книги с поднятыми бровями всю дорогу. С одной стороны, забавно, а вот с другой - печально.

Линия с Пейдж вообще повеселила очень. Особенно финал. На самом деле, ее появление уже вызвало у меня восторг. Мне так нравится это потрясающее безумие в персонажах Паланика, когда ты не понимаешь, что реально, а что нет. И когда читаешь, остается только восхищаться внезапными сюжетными поворотами.

Я не могу вам открыто рекомендовать это читать, потому что тут затрагивается немного и религиозная тема. И весьма странным образом, но в стиле автора. Поэтому могу лишь сказать: если будете читать, читайте осторожно. А если вы поклонник автора, но еще не читали эту книгу: вперед!

Добро пожаловать на борт нашего самолета, вас ждёт незабываемое путешествие. Все двигатели выгорят примерно через 5, а может быть и 7 часов. До этого момент предлагаем вам насладиться вкусной едой и одной историей, в конце же мы вместе будет наблюдать контролируем падение носом в землю. Искренне надеемся, что путешествие вам понравится.

История удивительная, пугающая и слишком интересная, чтобы прерывать чтение надолго. Полагаю, что в её основу легла печально известная община Джонстаун. Наш главный герой - выходец из похожей секты, однако он - не первый сын своего отца, а поэтому будет работать во внешнем "враждебном" мире и приносить пользу своей общине (иерархия, имена, взаимоотношения общины с миром - всё тесно переплетено с историей самого героя, чаруя и пугая одновременно). И, как любит автор, сюжет меняется так же стремительно, как самолет со всеми выгоревшими двигателями летит к земле - такое мне по душе, ведь иногда буквально "переворачивание всё с ног на голову" помогает увидеть те вещи, которые и не заметил бы вовсе. Паланик не миндальничает и сразу выводит на первый план вновь общество с его устоями, лицемерием и мерами правильности и нормальности. С чем-то я горячо соглашаюсь, с чем-то нет, но моё любимое "в конце концов, тебя либо бросят, либо умрут, потому что такова жизнь" присутствует.

К сожалению, эта книга - отнюдь не лучшая у любимого мною Паланика, однако, я уверена, что любителям его творчества она несомненно понравится.

- Хочешь ты читать данную книгу?

• Нет.

  Ответ дан. Я прочла около 1/3 всей книги (точнее, с 47 главы по 35ую) и решила - достаточно. Мне просто не хочется дочитывать книгу, мне не интересно узнать конец. Поскольку я прочитала лишь немного, моя оценка весьма субъективна, что я признаю. Однако книга не несет никакой смысловой в себе нагрузки. Безусловно, в ней ОЧЕНЬ много донельзя полезных фактов (особенно по части домоводства), но мне они ни к чему. Нет отглоска в моей душе. Другое дело, что книга построена очень структурно и оригинально. Страницы отсчитываются задом наперед, главы так же. После предисловия начинается история в кадрах, где, как обычно, чем дальше, тем больше занавес приподнимается. Мастерски, нацеленно на, думаю, резкий конец. Голый стиль повествования, рубленый и холодный, отстраненный - такой же, как сам ГГ Тендер Бренсон или Тревор. Однако, в никуда. Скучно. Мне - скучно. Вам - не знаю. Я поймала себя на мысли, что размышляю, сколько времени потрачу впустую. Именно поэтому я верну книгу в библиотеку недочитанной. Кстати, наводит на мысли - неужели в библиотеку сдают из нового только дерьмо? Безынтересное. Безусловно, продуманность в книге есть, но сама из себя она ничего не представляет. Так, для галочки - Паланик. Так, для галочки - андерграунд. А пойду-ка я сдам книгу в библиотеку... Так, для галочки. Я даже пишу сейчас, как делает Тревор. Что касается атмосферы, то по ней книга - задушена. К сожалению, не приятным парфюмом, а холодной удавкой. Нечем дышать. Конечно, история про волну самоубийств, про жертву группы сектантов, предположительно не будет веселой, но вдаваться в подробности совершенно не хочется. Да простят меня многие читатели, любящие Паланика, но ОН мог бы написать лучше. Так, чтобы не хотелось отрываться от книжки. Я плохо помню, как читала его "Дневники", но тогда пусть гневная, но буря эмоций сподвигла меня дочитать книгу до конца. А здесь я не чувствую вообще ничего. Одно безразличие.

  Короткая затяжка и закрытые глаза, размышляю

Краткая аннотация книги показалась необычной, подумалось, что неплохой должен быть сюжет у такой идеи. В итоге могу сказать, что мне понравилась книга больше, чем прочитанный ранее «Уцелевший» от этого автора. К тому же, алкоголики/наркомоны, зависимые от различных веществ или допустим, игр – это не ново, много где встречается, а вот сексоголики – это нечто своеобразно-новенькое, по этой причине также было любопытно ознакомиться. Что ж, секса в книге оказалось предостаточно и он материный, грубый, жизненно-реалистичный, так сказать, но в общем-то другого и не ожидала тут увидеть. Так что ничего удивительного.

И автор прав в том, что написал в начале – в реальной жизни знаться с таким человеком, как Виктор – мало приятного. Однако почитать занятно.

Книга состоит не только из секс-зависимости. Отчасти и про странные отношения главного героя с матерью. Та выдавала достаточно нестандартный фраз, да и поступков. Но наверно больше других запомнилось её изречение из начала книги: «Искусство рождается только от горя. И никогда – от радости». И это правда, да. Ну и присутствовала небольшая тайна рождения-появления Виктора, которая раскрылась ближе к завершению, и по ходу чтения у меня промелькнула мысль, как всё могло бы тут быть на самом деле... и в итоге так оно и оказалось.

Помимо матери в книге имелся дружбан Виктора по имени Дэнни – тоже странно-своеобразный чел. Мало интересный при этом, однако в это истории с камнями было нечто необычно-завороживающее... И вот это изречение, связанное с мини-историей с камнями могу отметить: «Я просто хочу, чтобы жизнь не проходила впустую, говорит Дэнни. Как проходит вся наша жизнь. Как она испаряется на диване перед телевизором, говорит Дэнни. Он говорит, ему хочется, чтобы каждый день его жизни был чем-то отмечен. Хотя бы камнем. Камень – это что-то реальное, ощутимое. Такой маленький памятник каждому проходящему дню».

Также, поворот в конце книги с Пэйдж – это было внезапно и любопытно, и такого не ожидалось. Недурно автор вывернул, это мне понравилось. Ну и тоже этакая своеобразная героиня получилась, можно смело сказать.

Касательно Виктора как персонажа. Ну, он казался мне искусственным почему-то, но в чём-то можно было пожалеть, а в чём-то и понять. Например, его размышления о пристрастии: «Зависимость тем хороша, что ты не чувствуешь ничего, кроме блаженного опьянения, или прихода, или приятного насыщения. А по сравнению с другими чувствами и ощущениями, – скажем, с печалью, яростью, страхом, тревогой, отчаянием и унынием, – она вообще кажется чуть ли не оптимальным выбором». С одной стороны зависимости – это негативно/разрушительно. Но с другой стороны, это же правда.

Одновременно с секс-зависимостью у Виктора явно присутствовала и потребность в любви/понимании/принятии, по его же собственной фразе: «Я просто хочу быть кому-то нужным. Нужным и необходимым. Мне нужен кто-то, кому я мог бы отдать всего себя – всё своё свободное время. Всё своё внимание и заботу. Кто-то, зависимый от меня. Обоюдная зависимость». А с другой стороны – он сам осознавал, что его отношением к другим и образом жизни это невозможно, а может и в принципе нереально, это видно из другого его суждения: «Мы живем, а потом умираем. А всё остальное – иллюзии и самообман. Чувства и сантименты нужны только глупым бабам. Никаких чувств не бывает. Всё это субъективные выдумки. «Для души». А никакой души нет. И бога нет. Есть только наши решения, болезни и смерть».

Ну, и его ресторанные розыгрыши отмечу. По сути в них заключалось и желание легко зарабатывать не напрягаясь, и желание поддержки/заботы, и опять же – тоже определённого рода зависимостью они были. Что полностью выражено автором в этой сцене: «Кто-то будет стучать тебя по спине, как врач стучит по спине новорождённого младенца, потом у тебя изо рта вылетит кусок недожёванного мяса, и вы оба, – и ты, и твой пока ещё незнакомый спаситель – рухнете на пол. Ты будешь рыдать, и кто-то скажет тебе, что всё обошлось. Что теперь всё нормально. Ты живой. Тебя спасли. От верной смерти спасли. Кто-то прижмёт к груди твою голову и будет качать тебя, как ребёнка. Теперь ты его ребёнок и он за тебя в ответе. И потом этот человек, который тебя спасёт, будет писать тебе и звонить. Слать открытки и, может быть, чеки. Кто бы он ни был, он будет тебя любить. Он будет так гордиться тобой. Потому что ты дал ему повод гордиться собой».

Подведём краткий итог: Чак Паланик не особенно манит, но и не вызывает отторжения. Думаю, ещё бы парочку его произведений в таком вот стиле чернушной реальности я бы заценила. Есть две истории, которые судя по краткой аннотации могли бы мне зайти, по возможности позже попробую ознакомиться.

Так подумала я после 10% книги. Сильно давит на все модальности читателя, негативно возбуждая отвращение во всех органах чувств. Реально, в искусственном окружении искусственной жизни запрограммированного Тендера Бренсона нет передышки и минутки спокойного обдумывания перед чем-нибудь натуральным и красивым.
Один из тысяч адептов церкви истинной веры, рождённых лишь для принесения прибыли головной общине, безликий безымянный Тендер или Бидди, если это женщина, ежедневно моют, вытирают, чистят, скоблят до блеска чужие богатые дома, стирают чужое бельё, сажают цветы в чужих садах, учат богатых нуваришей, как не опростоволоситься на званых обедах. Тендер даст читателям кучу советов о выведении разнообразных пятен, прямо при вас сварит, разделает и съест омара, как положено по этикету. Это не человек, это отученная от любви машина. С морепродуктами я отнюдь не на короткой ноге, от изумительного описания, как сваренная кровь омара похожа на белую слизь и с каким удовольствием её надо съесть, меня затошнило. Видимо, омар был своеобразным кпп, дальше было много о сексе, залежах порнохлама, натуралистичная тренировка на беговом тренажёре-лестнице с прилипшими волосами и галлонами пота, действие разных стимуляторов и руки в крови, которые не обо что вытереть, - но после омара кинестетик умер внутри меня на всю оставшуюся часть аудиокниги. Зато теперь знаю, что белая слизь моему внутреннему кинестетику брезгливей всего остального. Эх, вылетела бы я с треском со второго конкурса "Фактора страха", где надо было есть какую-нибудь мерзость и улыбаться.
Выросшего на ферме Тендера в большом мире окружают лишь подделки. Искусственные цветы в склепе, неаристократичные богачи в роскошном доме, в котором бывать им некогда, бесполезное для аграрного общества балабольство знаменитостей и прилипал-агентов, искусственно выращенная препаратами плоть, сафиты оттесняют солнце...
Понятно, что Паланик поглумился над всем: представлениями об американской мечте и американском образе жизни, расплодившимися культами и подтянутыми телепроповедниками, социальными и психологическими службами, рекламой, торговлей, патентованием ещё неизобретенных новшеств, желанием стать знаменитым и поведением знаменитостей, химией взамен живому и натуральному...
Главы в романе пронумированы от сорок седьмой до первой. Сперва я подумала, что и отсчёт событий будет в обратном направлении, но нет. Не дождалась я и более подробных воспоминаний о детстве Тендера, отдохнуть на детской наивности было не суждено. Недоумевала смыслом федеральной программы спасения уцелевших: не реабилитировать их, учить чему-то другому, а продолжать эксплуатировать, только на государственный счёт. 10 лет после коллективного самоубийства головной общины Тендеры и Бидди продолжали стирать, мыть и чистить чужие утёсы быта. Инфантильность роботов - работодателей Тендеров и Бидди - тоже, конечно, гипербола.
За всю свою жизнь по-человечески одинокий Тендер физически одиноким почти не оставался. Его контролировали наниматели по телефону, на кухне поджидало ежечасное расписание, потом подсуетился агент, Фертилити подсадила на иглу знания будущего, старший брат-близнец выбирал маршрут автостопа на север. Всю жизнь Тендером манипулировали, а он манипулировал звонившими ему потенциальными самоубийцами. Искренне не рекомендую читать книгу людям в унынии, близким к депрессии, замотанным бытовой рутиной многолетнего бегства по колесу будней. Паланик не укажет вам выхода, а может и усугубить, если не поделите его желчный сарказм на 17.
Роман не так плох, как я от него ожидала. Торопясь высказаться, пока не прогорело топливо в самолётных двигателях, Тендер умело нагнетает обстановку. Не поверила я в перерождение его в знаменитость и ломку от отсутствия внимания. Слишком резкие перемены в безмолвном трудяге. Да, он многому не учился, но запомнил же он сотни и сотни хозяйственных рецептов. В знаменитого болвана, которому и рта без заготовленных реплик не дают раскрыть, не поверила. Ненатурально, что однажды он бы не взбунтовался, здесь Паланик палку перегнул и в ломке тоже. Хотя я не эксперт в подобных вопросах.
Не знаю, отважусь ли читать что-то ещё у Паланика, а вдруг мой внутренний кинестетик взбунтуется. Яркому впечатлению, безусловно, поспособствовал и чтец Александр Андриенко. Вот это его стезя - напряженность и нехватка времени. Лет пять назад я бы предпочла слышать мат от синтезатора, а не живого голоса, но книгоигры и не таких под себя подминают. Мат здесь уместен в эпизодах в мужских туалетах. В других местах его нет, так что смело пропускайте фразы, если не любите грубости в книгах. Смысловой нагрузки они не несут и никого из героев не характеризуют, только создают фон.