Клайв Стейплз Льюис. Собрание сочинений в 8 томах

Примечательно, что я недавно прочитала «Лев, колдунья и платяной шкаф» и такое ощущение, что это разные авторы написали. Очень непохожи стили произведений. Хотя, конечно, понятно, что одно писалось для детей, второе - для взрослых.
По-моему, это отличная история. Очень необычная, красивая, волшебная и трагичная. Интересный сюжет, чудесный язык повествования, глубокомысленность, религиозность и философичность.
С большим трепетом относилась к истории Оруаль, которая была несчастна с самого детства. Разве можно ребенку с малых лет вдалбливать в голову, что она некрасива как монстр какой-то? Мне крайне непонятно такое отношение её родного отца. Хотя, что я хочу от мужика, который ради спасения своей шкуры готов на любые поступки, даже самые премерзкие?
Слушала книгу в исполнении Ольги Битюковой. В целом неплохо. На

Мои дети смотрят много мультфильмов и детских фильмов, а у меня не всегда есть время составить им компанию. Получается, что все самое интересное проходит мимо меня. О «Хрониках Нарнии» я знала давно, но лично знакома не была. По счастливой случайности я прочитала эту книгу. Она читается на одном дыхании. Вроде не сказать что сюжет замысловатый, но интерес не пропал до конца книги.
Четверо детей приезжают в большой дом к профессору, другу семьи, погостить. Дети играют в прятки и параллельно исследуют дом. В одной из комнат они наткнулись на платяной шкаф, завешанный шубами. Особого интереса он у них не вызвал, но задержавшись одна из сестер Люси оказалась в снежном лесу Нарнии. Сразу то ей никто не поверил, но после одного инцидента, в котором был замешан брат Эдмунд, стали еще и подозревать, что Люси не совсем здорова. Мне очень понравился ответ профессора на вопросы детей.

Ну а потом, вся эта компания оказалась Нарнии. Началось приключение, в котором были и слезы, и битва, и предательство, и спасение. Да много еще чего, что с головой окунуло в волшебный мир.

Эта книга написана в качестве обвинения богам.

Философская притча, основанная, наверняка, на одном из мифов, которых я не знаю. Но Клайв Льюис, без сомнения, очень талантливый автор, потому что он смог сделать эту историю по истине интересной и удивительной. Книга хороша как для сведующих в мифологии, так и для простых необразованных, любящих смотреть не далее собственного носа, читателей как я.

Оруаль очень не любит богов, ей не нравятся бессмысленные жертвоприношения и обряды, у жреца богини Унгит глупая звериная маска на груди, а жрицы размалеваны как женщины с пониженной социальной ответственностью. Боги, очевидно, в ответ не любят Оруаль, ибо даже родиться они ей повелели уродиной, что уж говорить, что все в окружении Оруаль носятся с Унгит и ее домом, пытаясь задобрить. Это и приносит Оруаль одни только беды. Последней каплей оказывается то, что Оруаль вынуждена принести в жертву Унгит свою прекрасную сестру - Психею. Что же делать юной царице, когда весь мир просто помешался на этих богах и окончательно сошел с ума? Благо, остался единственный, казалось бы, здравомыслящий человек, грек, её учитель, в котором еще тлеет фитилек причинно-следственной связи.

Весь жизненный путь Оруаль направлен на то, чтобы вернуть назад себе свою дорогую сестру и уличить богов в бессмысленности. Но всё как всегда оказывается сложнее, чем кажется на первый взгляд, а в конце и вообще переворачивается с ног на голову. Так где же истина?

Клайв Льюис, знаменитый автор "Хроник Нарнии", друг Толкина и религиозный мыслитель, прожил интересную жизнь, в ходе которой ему довелось пройти длинный путь становления своих взглядов на мир и идей о нем. Родившись в семье ирландских протестантов, Льюис отторгает религиозные воззрения родителей, упиваясь мифологией. С годами его взгляды трансформируются и он возвращается к христианству в его протестантском варианте. Этот проделанный Льюисом путь оставил отпечаток на его творчестве, выразившийся в этом произведений с таким интригующим и каким-то неземным названием "Пока мы лиц не обрели" (Till We Have Faces). Произведение это довольно многогранно, поэтому дальше будет много букв.

Начнем с того, что заявлено в описании книги. Это действительно переработка мифа об Амуре и Психее, дошедшая до нас в "Метаморфозах" Апулея. Льюис пересматривает миф в необычном для меня ключе, как бы отодвигая его на второй план, делая лишь вспомогательной канвой, тем фоном, которым придают картине жизненность. Сюжет с Амуром и Психеей - вспомогательная ветка, о которой читатель узнает со слов главной героини Оруаль, ведущей повествование.

Надо немного обрисовать сюжетную канву - Оруаль, дочь властителя одного языческого государства, воспитывалась греком-невольником Лисом. Оруаль некрасива, но умна, что не обеспечивает ей любви окружающих. С маленьких лет Оруаль узнает, что, будучи уродиной, она не сможет надеяться на любовь людей. Когда на свет появляется ее сводная сестра Психея, очень красивое чудесное дитя, Оруаль начинает заботиться о ней и любить всем сердцем. Уже во взрослом возрасте Психею решают принести в жертву. Толпа, славословившая красоту Психеи до этих пор, с таким же жаром начала требовать смерти девушки. Психея оказывается одна на одинокой горе, куда приходит навестить ее Оруаль, радуясь спасению сестры. Встретившись с ней, Оруаль слышит, что Психея считает себя женой какого-то создания, не показывающего юной девушке даже лицо. Психея говорит, что живет в прекрасном дворце, однако Оруаль ничего вокруг такого не видит. Играя на чувствах Психеи, Оруаль заставляет ее сделать то, что Психея не хотела, лишая там самым сестру счастья.

В отличие от версия Апулея, Льюис вводит Оруаль, которая не является завидующей сестрой. Она наоборот любит Психею и желает ей только хорошего, но в своем понимании. В этом-то кроется большое "но". Любовь Оруаль очень эгоистична, болезненна, она думает о себе, а не об объекте своей любви, решая за Психею, ломая счастье и жизнь сестры. Позже Оруаль мучается содеянным, испытывая вину, и закрывает от людей свое некрасивое лицо. С этого момента начинается трансформация героини, которую Льюис выписал очень хорошо и многогранно. В результате, она приходит к тому, что обретает лицо, лицо Психеи. Этот момент, объясняющий название, очень интересен, хотя и запрятан довольно глубоко в текст.

В повествовании выделяется 3 временно-культурных пласта. Первый - языческий, включающий в себя описание государства Глом, его народа, культа, Оруаль и прочее. Второй - светская греческая мысль, которую олицетворял и распространял грек-невольник Лис. Он не верит в греческих богов, смеется над религией окружения. Третий - христианский, но это больше подтекст, метафора, привнесенная в языческий миф христианским автором. У Льюиса получилось органично сплавить эти пласты вместе, сделав их не противостоящими друг другу, а сосуществующими вместе. Бог существовал и в языческое время, как бы говорит он, только под другим именем.

Оруаль - олицетворение языческого. Даже некрасивость не зря придана ее лицу. Она деятельна, решительна, храбра. Ей противопоставляется Психея - красивая, добрая, кроткая и терпимая - это само христианство. Психея становится возлюбленной грозного, ужасного и пугающего своим величием бога. И он предстает перед нами в единственном числе, когда у Апулея еще фигурирует Венера, мать Амура. Второе божество - Унгит - это сама мать-земля, богиня плодородия, очень старая и страшная. Однако она не производит на Оруаль то впечатление, что производит Амур своим появлением.

Оруаль отрицает веру сестры, потому что не может увидеть то, о чем говорит Психея, глазами. Это, определенно, камень в огород атеистов. Бог требует от Психеи верить ему безоговорочно, не спрашивая доказательств. Когда Оруаль бросается на спасение сестры, перед ее глазами предстает Амур. После встречи с ним, закрыв лицо платком, Оруаль переживает катарсис и "становится Психеей". По замыслу Льюиса она обрела лицо тогда, когда приняла то, что хотела показать ей сестра.

Или в романе в каждом предложении рассыпано по символу, или у меня начинается синдром поиска глубинного смысла, но интересен для меня такой момент. Оруаль за жизнь любит двух людей - Психею и начальника дворцовой стражи Бардию. Обе любви одинаково болезненны, объекты любви не принадлежат Оруаль полностью, то есть она остается ни с чем. Она одна, не способная породить жизнь, усыхает от старости. Ничто не способно утешить боль от ее внутренней занозы. И, когда умрет она, от нее не останется ничего, когда имя Психеи сияет в веках. Язычество ушло в прошлое, когда христианство сильно и красиво. Мне представляется это так.

Роман получился очень психологичным и многогранным. Использование античной мифологии, полной символов и аллегоричности, превратило "Пока мы лиц не обрели" в красивую, но очень грустную притчу.

Вот ведь история – во второй книге цикла автор не придумал интересного зачина, никаких шкафов и переносов, простое выдергивание из нашей реальности, а при этом сама история получилась как-то содержательней и ярче. Люди, правда, плодятся в Нарнии как кролики, и былого следа от пиетета и удивления от них не осталось, но само противостояние подано интересно, а сюжет обрел какую-то прелесть и стройность. Не в том ли дело, что Клайв Льюис просто научился писать?

Общим местом при разговоре о Нарнии является подчеркивание христианских мотивов, и куда от них уйти после добровольного заклания и оживления? Но здесь балом правит Вакх и менады, которые нарушают общественный порядок в стане завоевателей и сводят к нулю многие учреждения. Но некоторым нравится.

Герои теперь фактурнее, противостояния больше, есть место нюансированному предательству и расовым распрям. Но эта струя реализма славно прерывается стереотипными, но милыми танцами, легкой сказочностью поражения завоевателей, мерещащимися деревьями и увеличивающимся в размерах львом. Наверное, именно баланс между отрубленными головами и веселыми па фавнов создает странный, но любопытный коктейль Нарнии.

Впечатляет и пористость доступа в волшебный мир. То через шкаф, то через пещеру в отдаленном уголке Земли, но время от времени можно попасть туда и обратно. И детям из 1941-го, и пиратам из какого-то другого года. Игры с разной скоростью течения времени Льюис славно освоил, хорошее подспорье для романиста.

Ну и Мыш, как без него. Славный персонаж, ярче Д.М.Д., ярче Пухлых Мишек. Честь и отвага, и не беда, что мал ростом! Такие вкрапления увлекают, возможно поэтому цикл и запомнился.

В один день, когда братьям и сестрам было нечем заняться, они решили исследовать дом. В одной из комнат маленькая Люси обратила внимание на, казалось бы, обычный платяной шкаф, в котором висели шубы. Решив погладить их мех, она забирается в шкаф. Задняя стенка у него отсутствовала, и Люси вышла в заснеженный лес. Девочка очень удивилась, но не могла умерить свое любопытство, вернувшись сразу обратно, поэтому решила узнать побольше о столь загадочном месте и наткнулась на фавна, который рассказал ей о том, где она находится. Оказавшись дома, Люси решает поведать о волшебном мире своей старшей сестре и двум братьям.

Главные герои – Люси, Эдмунд, Сьюзен и Питер – отличаются характерами. В особенности из ребят выделяется Эдмунд, поскольку имеет более выраженные негативные черты: он не умеет признавать свои ошибки, и даже во вред себе, зная истину, младший из братьев продолжает издеваться над Люси. Люси же – маленькая, наивная девочка, которая ходит и всех прощает. Питер вроде и заботиться о своем брате и сестрах, но все же позволяет себе резкие и неприятные слова в адрес Эдмунда. О Сьюзен и сказать особо нечего, героиня как будто находится в тени Питера и других персонажей.

Не думала, что «Лев, колдунья и платяной шкаф» будет настолько детской книгой. Простой текст, поспешные решения героев, отсутствие и их проработки, и самой Нарнии. Лет в пять это может и было бы увлекательной сказкой, но сейчас, к сожалению, нет. Какой толк от холода и снега, если он не действует на героев? От одной локации до другой персонажи добираются в кратчайшие сроки, а кто-то даже без теплой одежды, но при этом все равно живой и здоровый. Приключения ребят не цепляют, они просто куда-то идут, либо болтают с животными ни о чем. Эти постоянные обращения к персонажам не по именам, а как к сыновьям и дочерям Адама и Евы… От религии я далека, поэтому эту тему здесь поднимать не буду. Это тут больше для предупреждения.

В начале еще хотелось узнать, какими станут герои в будущем, но за продолжение все же не возьмусь, так как сейчас эта история кажется простоватой и из-за этого скучной.

Христианство признает лишь один вид любви:

Оруаль, главная героиня, утверждает, что она любит сестру, но на самом деле ее поведение противоречит тому виду любви, который описан выше. Оруаль эгоистична, ограничивает свободу сестры, манипулирует, оказывает давление, раздражается, завидует, она не замечает чужих границ и всячески их нарушает, но претензии у нее только к окружающим и богам. Оруаль считает, что все ей что-то должны и что она имеет право не принимать чужой выбор и должна спасать глупую девочку. А ведь сколько именно это называющих любовью людей сегодня: родители, вмешивающиеся в личную жизнь детей, свекровь, которая лучше умеет вести домашнее хозяйство, тесть - настоящий мужчина, муж, знающий, что лучше для его жены, подруга, критикующая все, что недостойно ее милой, жена, которая заботится о карьере мужа... Они все знают лучше и искренне пекутся о чужом благополучии, конечно же, в этом нет ни капли гордыни и самовлюбленности, просто их самоотверженность обязывает вас пожертвовать своим благополучием. Ведь если ты не можешь манипулировать другими людьми, распоряжаться ими, то для ощущения превосходства придется постараться, открыть что-то в себе, а не в других (их недостатки).

Мы хотим жить собственной волей. Я жила собственной волей, а Психея жила моей, и никто, кроме меня, не имел на неё права. Конечно, вы скажете, что дали ей радость и счастье, подобных которым я не смогла бы ей дать, и посему я должна радоваться вместе с ней. С чего бы? Почему мне должно быть дело до какого-то нового, ужасного счастья, которое не я ей дала и которое разлучило нас? Неужто вы думаете, что я хочу, чтобы она была счастлива любым счастьем?

Льюис противопоставляет любви гордость, а не ненависть, потому что гордый человек не умеет любить, он только использует. Именно поэтому Оруаль в конце связана с Унгит. В «Письмах Баламута» бес мечтает пожрать своего племянника и он говорит:

Оруаль должна обрести свое лицо, она должна перестать сравнивать себя с ликом Психеи, должна перестать жить жизнью Психеи, но зажить собственной. Она должна прекратить отрицать в себе Унгит. Когда она перестанет смотреть лишь на Психею и жить ее жизнью, она сможет осмотреться вокруг и увидеть не себя, а Лиса, Редиваль, Бардию такими, какие они есть на самом деле, а не в свете того, как они удовлетворяют ее потребности.

Я отлично знаю, почему боги не говорят с нами открыто, и не нам ответить на их вопросы. Пока мы не научились говорить, почему они должны слушать наш бессмысленный лепет? Пока мы не обрели лиц, как они могут встретиться с нами лицом к лицу?

Как и Сартр в пьесе «За закрытыми дверями», так и Льюис обращает внимание, что проблема не в богах, людях, обстановке, а в нас самих, пока мы не решим свои проблемы, нам никто не поможет и не даст ответов. Нужно вырасти, стать зрелыми и иметь силы честно посмотреть внутрь себя. Нужно признать в себе Унгит, пожирающую, пока ее отрицаешь, ответов не получишь и богов не увидишь, нельзя отрицать отца, потому что станешь вести себя точно также. Лис и Ансит показывают как строятся зрелые отношения, можно допустить ошибку и ее исправить, можно признать эгоистичные мотивы.

Пожалуй, самым неожиданным для меня оказался другой взгляд на Редиваль. Написана книга красивым языком и достаточно страстно.

Не знаю, что сподвигло добросовестного христианина Клайва Льюиса на переосмысление мифа о Психее и Амуре, наверное, что-то важное. Я же люблю версию Апулея, поэтому захотела ознакомиться с вариантом более современного автора.
Не сказать, что я сражена наповал, но и неплохо, отнюдь. Рассказ ведётся от имени страшненькой старшей сестры Психеи Оруаль, которая, как раз по Некрасову, "коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт", тут даже любовь Психеи к Амуру меркнет перед любовью Оруаль с платком на голове и в серебряной кольчуге с мечом наперевес.
Много моментов, которые ещё нужно обдумать, в целом, мне понравилось противостояние этой самой умной и волевой дамы богу Горы и его матери - главной богине страны - Унгит.
Если б не финал романа, скорее всего можно было бы поставить нейтральную оценку, а так мне мозг в хорошем смысле Льюис вынес, за что ему отдельная благодарность.

Прекрасное философско-религиозное эссе от Льюиса посвящено проблеме отрицания существования добра и зла, то есть отрицания традиционного религиозного мировоззрения, существовавшего во время жизни писателя. На страницах эссе он доказывает несостоятельность так называемого морального релятивизма, и, по-моему, вполне удачно убеждает читателя в этом. Льюис утверждает существование высшей истины, которой одни поступки соответствуют, а другие – нет. Эта высшая истина имеет место быть независимо от человеческого восприятия. Ключевой ответ последователям противоположных суждений от Льюиса таков: "Человек не может создать новую ценность, как не может создать новый, не смешанный цвет или новое солнце". Не могу с ним не согласиться.
Познавательно и расширяет кругозор и мировосприятие.

Хорошая, но странная сказка (1950). Великолепный зачин, почти по свежим следам после «Блица» (1940-41), мрачная (стандартная для Англии) атмосфера, яркие детские характеры. Но у меня сложилось впечатление, что автор в итоге написал совсем не то, что собирался.

Судите сами – вся книга как будто состоит из лоскутов. Мир Нарнии в начале повествования пытался стать каким-то другим. Фонарь, одиноко горящий в лесу, фавн с покупками, завернутыми по моде нашего мира середины XX века. В этом чудилось что-то от Беатрис Поттер, у которой звери вели торговлю, отказывались открывать кредит неблагонадежным покупателям и прочая чопорная буржуазная ерунда начала прошлого столетия. Но что-то поменялось, и повествование понеслось по другим рельсам – замки, снег, Дед Мороз, жертвенники и несколько жизней у кошки.

При этом зачин пытался давить на автора, пытался вернуть свои права – эта странная, но интересная история с открытой дверью шкафа, оставленной Люси, и закрытой у Эдмунда. Автор как будто намекал, что закрытая дверь как-то помешает вернуться, но в итоге этого вовсе не произошло.

Дальше начинается ворох оборванных связок. Волшебный рахат-лукум, который вызывает привыкание, которое должно к чему-то привести, но не приводит. Лук Сьюзан, подарок Деда Мороза, который нельзя использовать, поэтому она его и не использует. И т.д. и т.п. И дело не в том, что это плохо или хорошо, все это странно, а странности накапливаются, делая повествование неуютным каким-то и фрагментарным.

Интересен разве что сам Аслан, который Символизирует и Означает, но кроме этого в целом мил и местами удивляет. И своеобразная этика, и воспитание королей-детей, и тактика со стратегией, и посвящение в рыцари.

Но у меня остался большой-пребольшой вопрос – если дети были единственными сынами Адама и дочерями Евы в Нарнии, то кто же это сватался к девицам во взрослом возрасте? Кто все эти принцы из дальних стран? Либо в этом мире все же есть люди, но тогда чего так тряслась Белая Колдунья от самого имени людей? И да, надо отметить, что Тильда Суинтон классно сыграла ее в экранизации. Но в реальном мире надо было просто поженить ее с Питером и закончить на этом конфликт, вечно авторы пытаются всё антагонизировать сверх меры.