Пища богов. Анна-Вероника. Рассказы

Уэллс выдающийся фантаст, тут никто не спорит. "Машина времени", "Война миров", "Человек-невидимка" - все это безусловно знаковые произведения.
Но у Уэллса был и откровенный тухляк - "Когда спящий проснется" (наивная сказка о благородном джентльмене, который попадает в будущее), "Первые люди на Луне" (бла-бла-бла о плохом и злом человеке и добрых лунатиках) и вот эта "Пища богов".
Начинается роман подозрительно безобидно и весело. Двое ученых просто так, не имея никаких спонсоров и меценатов, по собственной инициативе изобрели средство, которое способно увеличить живых существ в объеме в несколько раз, сделать их великанами, гигантами. При этом существа не теряют своих биологических свойств и не приобретают новые - кроме одного: гигантизма.
Сразу возникают вопрос о практическом смысле изобретения. Зачем делать живые существа больше, чем они есть? Ну, допустим, какая-нибудь корова будет давать больше мяса - но при этом она будет требовать больше на ее содержание, а убить ее будет задачей опаснее, чем завалить дракона. А уж делать великанами людей...
Выходит, они решили это сделать просто так, шутки ради, даже слава их не сильно волновала.
Сначала они сделали опыты на животных, что уже привело к негативным последствиям, потому что на жителей стали нападать гигантские осы. Потом стали искать подходящих людей и не нашли никого лучше, чем... СОБСТВЕННЫЕ ДЕТИ!
Причем доктор Редвуд, один из ученых, даже не особо спорит, что первым ребенком-подопытным должен стать его сын. А потом ему приходит в голову, что помимо сына, пищу богов можно испытать и на других детях, их же полно кругом...
На то, как будет расти его ребенок и другие дети, ему было плевать, даже несмотря на слезы жены и возмущение окружающих, которые тоже не давали согласие на рискованные эксперименты. Ему было тупо ЛЮБОПЫТНО.
Мало того, пища просочилась случайно, будучи разворованной другими любопытными людишками или просто через канализацию, отчего гиганты стали рождаться в разных семьях совершенно непредсказуемо. Даже британская принцесса выросла гигантом. Ее встретил Редвуд-младший и влюбился в нее (а больше и не в кого было).
В беседах с ней Редвуд вместо любви начал излагать свою политическую программу.

И с чего бы на Земле должны жить великаны? Вроде бы эволюция говорит о том, что жизнеспособными являются небольшие существа. Они легче весят, у них скромнее потребности, они менее уязвимы, им легче находить пищу и укрытия.
Если население Земли станет гигантским, будет адски сложно уживаться друг с другом.

Ну, разве мир в этом виноват? Разве твой папаша-доктор спросил мир об этом?

Ну, конечно, обычные люди ненавидят гигантов якобы потому, что просто ЗАВИДУЮТ! Логика потрясающая просто. Не потому, что гиганты мешают им жить, ломая постройки. потребляя много ресурсов.

Ну так и что же? Разве люди виноваты в этом? Они должны были построить специальные церкви для вас?
Поскольку их любовь не признается обществом пигмеев, они вдвоем решили сбежать, наткнулись на сопротивление, и в Редвуда-младшего даже осмелились постреливать, однако он вырвался из окружения и присоединился со своей принцессой к собратьям-гигантам.
Редвуд-старший возмутился, что посмели стрелять в его ненаглядного сыночка-мутанта, и потребовал объяснений.

Ха-ха-ха, старый пердун сам просчитался, плодя опасных для человечества гигантов, а другим теперь расхлебывать, и еще смеет возмущаться.
Его направили в качестве парламентера к восставшим гигантам, поскольку он был единственный пигмей, которому они могли доверять. Он должен был передать им требование людей поселиться в резервации и не мешать пигмеям.
Гиганты настроены очень агрессивно, выставляют себя высшей новой расой и хотят дать бой остальному человечеству. Мало того, они убеждены, что стали лучше пигмеев не только потому, что они выше и сильнее физически, а что они еще превосходят пигмеев умственно и нравственно. И свое умственное и нравственное превосходство они связывают именно с тем, что они изменились генетически. Это уже смахивает на какой-то нацизм.
При этом они очевидно противоречат сами себе, выкрикивая нечто вроде: "Мы не хотим никого убивать... но мы дадим бой!!!".
При этом все симпатии у автора явно на стороне гигантов, и скрыть это Уэллс даже не пытается.
А ведь какая принципиальная разница между пигмеями и гигантами? Поменяй их местами - и ничего не изменится.
Ничего полезного в развитии человечества гиганты не дадут, по причинам, которые я уже упоминал выше.
Финал книги остается открытым, и мы так и не узнаем, кто кого победил (а это было бы важно). Уэллс здесь побоялся зайти слишком далеко.

Очень неудачное у меня получилось знакомство с Гербертом Уэллсом. Не знаю, как так вышло, но раньше я его не читала. Не то чтобы я не любила фантастику или была настроена негативно по отношению к самому Уэллсу. Нет! Я даже фильм смотрела про машину времени. Просто его книги ко мне в руки не попадали. А теперь вот попала «Пища богов» и… Лучше бы это были марсиане.

Пытаясь соответствовать духу повествования, скажу так: «Тяжёлые тучи этических дилемм, сгущавшиеся на протяжении всего романа, разразились в финале скучнейшей патетикой.»

Ну судите сами. Есть учёные, задавшиеся исключительно благой целью – искоренить голод на земле. Изобретают некий порошок, называют его «Пищей богов», и вот уже по улице несётся цыплёнок с младенцем в клюве, гигантские крысы нападают на лошадей, гигантская настурция обвивает дом, гигантские пчёлы, муравьи, уховёртки, пиявки, гигантская крапива… Разумеется, всё это крайне опасно для людей и подлежит уничтожению. С этим никто не спорит.

Однако, почему-то, те же учёные считают, что давать Пищу человеческим младенцам можно и даже нужно. Это мало кого беспокоит. До поры, до времени. Гиганты растут, начинают думать и понимают, что в мире с пигмеями им не жить, это просто невозможно.

Следовало ли, пока была возможность, истребить гигантских детей? Этично ли это? Нет? Даже если речь идёт о выживании всего человеческого вида? Что гиганты сделают с планетой, которую воспринимают лишь ступенью на своём пути в великое будущее? Куда? Куда конкретно?

Эх, лучше бы это были марсиане.

Не так давно прочитанные Булгаковские "Роковые яйца" вполне успешно мотивировали меня на прочтение этого произведения Уэллса. И таки да, есть некоторая схожесть в основании, однако расхождений гораздо больше, так что сомневаюсь, что идея была почерпнута отсюда.

Со сходства и начну: здесь так же имеется учёный, погружённый в свои научные изыскания до такой степени, что на реальный мир оглядывается не часто и лишь вынужденно. А теперь умножьте на два, так как их здесь двое, а потом ещё и третий нарисовался. Каждый из них со своей стороны исследовал проблему роста всего живого, и их совместные искания привели к созданию практически волшебного порошка "гераклеофорбии", той самой Пищи богов, которая снимает с тормозов всяческое развитие. Ну и тут так же не обошлось без утечки (или просыпания?), которая привела к катастрофическим и местами даже фатальным последствиям.

Различия? Уэллс не ограничился животным миром, лишь в самом начале использовав цыплят (нет, здесь яйца не путали). Буйному и безостановочному росту подвергалось всё, на что попадал чудо-порошок, кроме уже окончательно повзрослевших особей и экземпляров (растения тоже, ага). И самая главная драма произошла в человеческом мире.

Людям что до проблем? Им любое происшествие по плечу: гигантские осы, лес из крапивы, крысы, способные загнать лошадь... Но вот добрососедские отношения построить с иными мыслящими существами, да ещё когда они этим Детям Пищи едва до колена дотягиваются, человечество оказалось не способно.

Ну и решение проблемы Уэллс нашёл, на мой взгляд, самое разумное. Уж всяко получше Булгаковского внезапного мороза. Один лишь аспект мне кажется не слишком ясным – детей Детей Пищи тоже надо до взросления гераклеофорбией потчевать, или они и сами по себе уже "прокачанные"?

"Порвали мечту... порвали мечту... такие тупые, что хочется выть! А небо такое, что можно убить... никто не заметит, когда я начну..." (с) Агата Кристи, которые группа)

Ты, кстати, даже не сразу понимаешь, о чем пишет автор. Изначально оцениваешь стиль - пытаешься ухватить кусочек тайны, легкое шелковое покрывало, едва заметное, невесомое... Уэллс прекрасно подает охоту на тайну, наличие тайны. Дыхание тайны. Этот фантом так волнительно ускользает за углом, будоражит и возбуждает.

Когда завеса приоткрывается - недоумение. Пантеры, дети, книга жизни... Что? Но суть вовсе не в том, что герой увидел за своей дверью, не в том была ли она реальна... Рассказ не о том, совсем не о том... Это до конца понимаешь только когда герой впервые проходит мимо вновь возникшей двери.

Я во всяком случае только тогда для себя осознала, что читаю аллегорию. Притчу. Что нет в этой вещи ничего, что следует воспринимать буквально.

А сколько раз вы случайно выбалтывали кому не следует о своей двери в стене? И потом очень жалели? А сколько раз вы проносились мимо нее, потому что так много повседневных дел, или потому что нужно спешить навстречу сиюминутным удовольствиям? Или сделать очень-очень серьезные вещей, которые безусловно важнее мечты? Просто мечты. Подумаешь. И ведь на нее придется тратить время. И вовсе не факт, что потом все будет по-старому. Боязно и ни ко времени. Мало ли что получится... Тем более дела.

А на закате, в лихорадочных поисках утраченного и упущенного, будет так просто спутать дверь в стене с проходом в заборе, ограничивающим строительную канаву. И сломать шею, спеша ухватить то, что давно стало только воспоминанием о надежде.

Грустно. И очень жизненно. Очень мрачно по-настоящему.
...и страшно... но мы ведь даже не всегда знаем, что есть наша личная дверь в стене...

Флэшмоб 2016: 8/66.

Вот так, совершенно случайно попал мне в руки этот рассказ, а остановиться я уже не смогла.
С Гербертом Уэллсом я была знакома только по "Войне миров", мысленно поставила галочку "прочитано", мысленно окрестила "наивная классика". Из тех, что дали гигантский пинок фантастической литературе, но теперь, на фоне продуктов этого пинка, часто кажутся простенькими и незамысловатыми. И никогда бы я это знакомство не продолжила, если бы не случайный рассказ. Теперь понятно, почему Уэллса назвали мастером - вместить столько смысла в столь малый объем стоит дорогого. А главное, он сумел написать это так, что с первых строк уже невозможно оторваться, слишком манит тайна зеленой двери, слишком соблазнительна возможность узнать, что за ней скрывается.
Финал довольно таки открытый: каждый должен решить для себя, что же действительно случилось и каков ответ. Но то, что "Дверь в стене" стоит вашего внимания - совершеннейшая правда.

Предупреждаю: будет много спойлеров!
Говорят, что после выхода этой книги Уэллс подвергся многочисленным нападкам, в которых его обвинили в разложении моральных устоев общества, - ведь он заговорил о женской эмансипации.
Прошел целый век, и мне с моей колокольни показалось, что все же автору попытка его не слишком удалась. Вызов обществу вижу, а эмансипацию нет.

Итак, видение ситуации начала двадцатого века в изложении Герберта Уэллса: взрослая женщина находится под опекой сначала отца, потом мужа. Третьего пути не надо.
Главная героиня Анна-Вероника не желает мириться с такой постановкой вопроса. Замуж она не собирается, но и жить, подчиняясь воле и желаниям отца не хочет. После одного из конфликтов она уходит из дома. Итак, это вызов обществу №1.

Найти работу не удается, жить не на что из-за отсутствия средств и она соглашается с доводами мистера Рэмеджа (одного из старых знакомых) - ей надо закончить образование, чтобы иметь право на квалифицированный, хорошо оплачиваемый труд. Для этого она занимает у него деньги на дальнейшее обучение.
Вскоре она подвергается весьма недвусмысленным действиям со стороны Рэмеджа, желающего таким образом получить с нее долг. Вероника искренне возмущена, и я ей верю, а вот Рэмедж нет, считая, что она лицемерит.

Дальше героиню прибивает к берегу суфражисток. За участие в одной из их акций она попадает в тюрьму, после чего пишет слезное и покаянное письмо папочке, соглашаясь вернуться под его крылышко взамен на разрешение сложившейся ситуации, т.е. выход из заключения. Так же быстро происходит помолвка с мистером Мэннингом, одним из прежних ее воздыхателей. Таким образом, вызов обществу №1 закончился.

Очень скоро Вероника меняет свои решения, отказывая Мэннингу и вновь убегая из дома, но теперь уже не в одиночестве, а со своим знакомым мистером Кейпсом, в которого она давно влюблена, но сдерживала свои чувства, зная, что он женат. Побег происходит после получения сведений, что женат он только де-юре, а де-факто нет, так как жена уличила его в измене, но не дает согласия на развод и никогда не даст. Вероника и Кейпс решают, что это не препятствие. Это как, я понимаю, вызов обществу №2. Мне не понятно, что меняется для героини с позиции самостоятельности, - из опеки одного мужчины над собой уходит под опеку другого. Это ясно и потому, что именно Кейпс должен погасить ее долг Рэмеджу и по некоторым другим нюансам.

Затем следует перерыв в несколько лет, после которого мы встречаемся с Вероникой уже в образе миссис Кейпс, происходит ее воссоединение с отцом. Как итог - пасторальная картинка: она замужняя женщина, у нее прекрасные взаимоотношения в семье.

В чем здесь эмансипация и борьба Вероники за свои права?
Жизнь по любви? Ну так ее никто и не неволил выходить за нелюбимого.
Соединились влюбленные, не имеющие возможности вступить в брак? Да, для того времени шаг смелый. Но ведь закончилось опять все браком.
Отцовскую опеку над собой она заменила опекой другого мужчины. Принципиального различия я не вижу, и это не добавляет мне никакой симпатии к главной героине. Изначально это ей и предназначалось. В чем бунт то? Взбалмошная, эгоистичная натура. Вот и все.
Здесь мне видится либо недоработанность романа и с позиции выхода из ситуации с разводом Кейпса, и с завершением истории в целом.
Либо все же смысл романа в том, что никакой эмансипации женщин и быть не может?

Считаю также, что обвинениям Уэллс подвергся за идеи, как то: об отрицании естественной привязанности между родителями и взрослыми детьми, об отказе о почитании сыновьями отцов, о праве индивидуальности на мятеж и снятие каких-либо ограничений в области морали. Вложил он это в уста одного из главных героев, - поди разберись, поддерживал автор точку зрения или таким образом просто эпатировал публику.

Содержание рассказа стало для меня неожиданностью. Я почему-то ожидала другого: приключений, интриг, насыщенности. Этого нет. Рассказ неспешен, настраивает на философский лад.
По сюжету Нуньес, сорвавшись с обрыва, оказывается в Стране Слепых, которая в силу географического положения давно уже оторвана от цивилизации. Вокруг неё отвесные скалы, забраться на которые практически невозможно. Жители, видимо в силу болезни, слепы от рождения, но не глупы, сумели хорошо приспособится: у них обустроен быт, есть своя религия, для удобства жаркий день для них - это время сна, а прохладная ночь - время работы и бодрствования. Обоняние и слух в полной мере заменяют им зрение.  Нуньес, уверенный в своём физическом превосходстве, уже видит себя в роли короля. Но не всё так просто. Жители Страны Слепых не нуждаются ни в короле, ни в зрении.  А Нуньес, не имеющий развитых слуха и обоняния, кажется им убогим и недоразвитым. Возможность видеть не даёт ему преимуществ, а со временем воспринимается жителями Страны как болезнь и досадная помеха, мешающая нормально жить и развиваться. Что, в свою очередь, мешает жениться на девушке, в которую он влюбился. При этом "болезнь" поддаётся лечению, и простая, по мнению местных мудрецов, операция по удалению глаз сделает Нуньеса нормальным гражданином. Нуньес оказывается перед выбором: лишиться зрения и жить с любимой, либо сохранить зрение, но остаться изгоем.  Я искренне переживала, потому что в каждом варианте автор показал свои плюсы и минусы. Тема выбора мне всегда интересна, поэтому рассказ мне однозначно  понравился: увлёк и заинтересовал, читается легко и эмоционально.  Точно не оставит равнодушным. Подойдёт и детям для знакомства с Гербертом Уэллсом, и взрослым, если хочется поразмышлять.

Вполне готический антураж для начала: глухое место в лесу, одинокая ферма, странные отголоски.
Вполне ироническая завязка: просыпанный корм для цыплят как причина драматических событий.
Вполне сказочная неразбериха, как в любимых англичанами лимериках: цыплята съедают кошку, грибы вырастают выше дома.
И еще та самая Пища, которой только надписи «Съешь меня» и не хватает — то ли «Пища богов», то ли «Пища для рекламы».
Не забыть аллегорического описания революции и реакции, с изящным противопоставлением «мелкого» XIX века «гигантскому» XX столетию.
При смешивании ингредиентов получается не столько научная фантастика, сколько гротеск, причем, как обычно у Уэллса — с мощным социальным подтекстом.