Пища богов. Анна-Вероника. Рассказы

Кто не знает сюжетов самых известных романов Герберта Уэллса: "Машина времени", "Война миров", "Человек-невидимка", "Остров доктора Моро". Произведения эти довольно динамичные, приключенческая и фантастическая линии в них настолько мощные, что заслоняют для многих читателей философскую основу этих произведений. А ведь английский фантаст практически в каждом своем произведении поднимал тему, которая позднее превращалась в самостоятельное направление фантастической литературы, и без заложенной в неё философской проблемы вряд ли такое оказалось бы возможным.

Небольшой по объему рассказ "Страна слепых" несет в себе такой глобальный мировоззренческий смысл, что достоин быть назван чуть ли не лучшим произведением писателя. И меня откровенно удивляет его относительная непопулярность среди "продвинутых" читателей, а еще больше удивили рецензии на него уже написанные и опубликованные на сайте - люди видят какие-то частности или даже то, чего в рассказе и в помине нет, но главное так и ускользает от их внимания, как бы иронизируя над названием - "Страна слепых".

Основа сюжета - в отгороженный от внешнего мира социум слепых от рождения людей попадает зрячий человек, но вместо того, чтобы стать "королем в стране слепых", он оказывается отторгнут. Его способность видеть здесь не востребована, более того, все принимают его за сумасшедшего, ведь то, о чем он рассказывает просто не существует, все его рассказы просто больные фантазии, идущие в разрез с опытом и здравым смыслом.

Вас удивляет то, что я написал? Да, нас это удивляет, потому что мы наделены способностью видеть, а представьте, что вы прекрасно существуете в мире, где ни у кого такой способности нет, и социум идеально приспособлен к жизни в таких условиях. Или давайте по другому, все слышали про "третий глаз"? Только никто его не видел, и большинство людей не верят в реальность его существования, а тех, кто претендует на такую способность определяют либо в шарлатаны, либо как раз в сумасшедшие.

"Страна слепых" - это не какая-то деревушка в Андах, это наш с вами мир, это мы живем в стране слепых, потому что нам не дано воспринимать мир в иных измерениях и иными органами чувств. Вспомните крылатую фразу Ленина: "Материя – это объективная реальность, данная нам в ощущениях". Чувствуете подвох? Если нет ощущений, то нет и материи. Мы способны воспринимать только ту материю, читай - реальность, которая регистрируется нашими органами чувств.

Так что не спешите осуждать жителей "слепой деревни" за косность и дикость, они очень даже продвинуты в понимании того мира, который дан им в ощущениях, их космография практически безупречна, всё имеет логичное и конкретное объяснение, и именно трезвый рационализм не позволяет им принимать всерьёз рассказы Нуньеса, так зовут их зрячего гостя.

И на этом фоне совсем некстати выглядят определения о том, что, дескать, рассказ Уэллса о "победившем тоталитаризме". В современном мире модно во всем выискивать протест против этого самого тоталитаризма, но мы постоянно забываем, что самый мощный тоталитаризм порождает не диктаторский политический режим, которого, кстати, в деревне слепых и в помине нет, а тот самый общественный договор. Именно общественный договор рождает принципы морали и права, которые на начальном - понятийном, скажем так, этапе оформляются, например, в заповеди, и лишь с развитием государственных институтов превращаются в законы.

Общественный договор работает и сейчас, причем намного кровожаднее тех же самых законов, возьмите хотя бы культуру отмены, которая царит сегодня в "самом развитом и самом не тоталитарном" западном обществе. Вот он - настоящий тоталитаризм в действии, далеко не каждый способен пережить обрушивающиеся на "имеющих свой взгляд" остракизм, осуждение и травлю. Поэтому побеждает конформизм, диктующий слиться с толпой и отказаться от своих "ненужных глаз" - будь как все, и тогда не тебя будут пинать, но ты сам сможешь пнуть умника, посмевшего не согласиться с нами - осуждающими и клеймящими!

И, не видя этого, мы осуждаем жителей деревни слепых за то, что они решили ослепить Нуньеса? Это она - наша слепота: разве наш социум ежедневно и ежечасно занимается не тем же самым? А ведь слепые желали Нуньесу добра, и это было не единоличное решение какого-то тоталитарного тирана, нет, это было общее мнение всего социума, кстати, принятое на собрании старейшин, то есть, демократический принцип, как ни странно, был соблюден, и даже возлюбленная Нуньеса умоляла его согласиться на операцию, потому что тогда он станет как все, и ему же самому станет лучше..

Нуньес сбежал, он выбрал свободу и зрение..., хотя в его случае это означало выбрать смерть, скорее всего он погибнет в снегах гор, через которые не сможет пройти. Но финал Уэллс оставил открытым - каждый читатель может выбрать свое видение концовки.

Но задумайтесь, если современные люди в большинстве своем не способны пережить травлю и остракизм, то что говорить о людях, живших в период племенной организации, ведь выпадение из социума почти без исключений означало гибель от голода, агрессивных иноплеменников или диких зверей. И поэтому люди не мыслили себя вне рамок общественного договора, право на свое мнение появится много позже, но даже сегодня попробуйте его отстоять. Поэтому даже в наше время вам придется либо "уйти в горы", либо согласиться на операцию "по удалению глаз".

Вот вам и "фантаст" Уэллс... или всё-таки философ?

В качестве музыкальной иллюстрации песня про добровольный отказ от органов чувств (это шутка) в исполнении забытой, но очень очаровательной Вероники Кругловой.

У Герберта Уэллса есть две личины: более прославленная и популярная - писателя-фантаста, и менее известная - писателя-сатирика. Рассказ про незадачливого и вместе с тем гениального грабителя - Тедди Уоткинса относится ко второй ипостаси автора.

Думаю, этот рассказ можно считать замечательной иллюстрацией к известному высказыванию Дейла Карнеги: Если судьба преподносит тебе лимон, сделай из него лимонад. А еще к избитой поговорке: Не было бы счастья, да несчастье помогло.

В имении Хэммерпонд, расположенном в одном из живописнейших уголков Суссекса, хранятся бриллианты леди Эвелинг. Вот на них и позарился старина Тедди. Всё, что он делает на пути к заветному сокровищу, вызывает здоровый смех у читателя.

Человек, ни черта не смыслящий в живописи, он отправляется в Хэммерпонд и изображает из себя художника. А там, между прочим, полно настоящих художников. Казалось бы, они должны сразу раскусить самозванца, но не тут-то было, Уоткинс, демонстрирующий полнейшее невежество в вопросах живописи, производит на пишущую братию совершенно иное впечатление - они принимают его за сумасшедшего, в хорошем смысле этого слова, гения.

А что им оставалось делать, если маэстро собравшийся писать особняк в лунном свете, приезжает на пленэр накануне новолуния. На недоумение профессионалов он, не моргнув глазом, отвечает: "Видите ли, я собираюсь написать сперва дом, а потом уж луну".

Что же, с легендой вроде как всё более-менее утряслось, но когда Тедди с напарником "пошел на дело" - его ловят. ...И объявляют героем!

Дело в том, что одновременно с ним, бывает же такое, ограбление задумали и двое местных дилетантов. Поэтому, когда "художник-оригинал" убегал от имения, думая, что гонятся за ним, полицейские думали, что он им помогает гнаться за "настоящими" преступниками.

Короче, Тедди с почестями, как пострадавшего героя, оставляют ночевать в имении. То, что утром хозяева не обнаружили ни героя, ни своих бриллиантов, думаю, и так ясно :)

Роман из второго ряда наследия Герберта Уэллса. В первом ряду, безусловно, самые известные его произведения "Война миров", "Человек-невидимка", "Машина времени", "Остров доктора Моро", а вот во втором менее известные, такие как "Пища богов" или "Когда спящий проснется".

"Пища богов" чем-то перекликается с булгаковскими "Роковыми яйцами", оба произведения начинаются с того, что некие упертые ученые находят способ выращивать гигантских кур, правда, технологии у авторов разные: у Булгакова используется принцип облучения яиц, повесть даже в первоначальном варианте называлась "Луч жизни", у Уэллса уже выведшихся цыплят кормят пищей со специально разработанными добавками, которая резко ускоряет и увеличивает их рост.

Последствия от экспериментов тоже разные: у Булгакова - они приводят к экологической катастрофе, у Уэллса развитие сюжета оказывается крайне оригинальным и заканчивается по сути своей генетическим экспериментом, приводящим к формированию новой расы - людей-гигантов.

Уэллс уже не в первый раз касается темы вторжения человека в сферу божественного промысла - создание существ, подобных самому демиургу. Так в романе "Остров доктора Моро" (1896) гениальный ученый пытался путем вивисекции создавать людей из животных, та попытка закончилась совершенным крахом. И вот, через 8 лет писатель снова подходит к этой теме, но уже с другого конца, теперь два ученых - Бенсингтон и Редвуд - берут на себя ответственность за создание новой человеческой расы. Расы, как явствует из названия книги, почти богоподобной по отношению к обычному человеку.

За генетическим материалом ученые далеко ходить не стали, приспособив на роли экспериментальных пациентов собственных деток. В результате им удается создать новую богоподобную человеческую расу, за которой будущее. Сам Уэллс явно симпатизирует своим усовершенствованным героям и кроме гигантских размеров наделяет их более высокими интеллектуальными способностями, как и положено богоподобным.

Автор ставит вопрос о возможности, выражаясь сегодняшним языком, успешного апгрейда человека с помощью достижений науки. Я неспроста вспомнил об этом романе, который читал более 40 лет назад, а поводом вспомнить о нем послужила книга «21 урок для XXI века» Юваль Ной Харари , в которой автор на полном серьезе рассуждает о том, что учитывая последние достижения науки в био- и информационных технологиях, человечество стоит перед реальной возможностью искусственного создания усовершенствованного человеческого образца. Что, или правильнее, кто это будет, можно только гадать, возможно, с точки зрения нашей сегодняшней морали и церкви, это уже будут не совсем люди, возможно, будет повод считать их чем-то вроде биороботов, но это уже вопрос вкусов, они себя наверняка будут считать более совершенными созданиями, чем неусовершенствованные мы.

Харари рассуждает, что в условиях социального неравенства, такие процессы могут привести к формированию совершенно отдельных человеческих видов, представители которых будут по всем параметрам намного превосходить обычных землян и, естественно, считать себя богами, которым больше дано и больше позволено. Расслоение общества произойдет не по национальному или классовому признаку, как это было раньше, а по биологическому. Это страшно представить, но не учитывать такой сценарий дальнейшего развития человеческого социума нельзя, и тогда многие антиутопии, которые наводили на нас ужас, могут показаться милыми сказочками.

Но есть еще один аспект, с которым я столкнулся читая «Ложная слепота» Питер Уоттс , здесь автор рассматривает проблему с другого угла - целенаправленный апгрейд человека для возможности помещения его в нестандартную среду или ситуацию, с которой не справится обычный человек, другими словами, превращение людей в специализированные инструменты. Тоже очень спорная, но вполне возможная перспектива развития и сращения человека и технологий.

В любом случае, хотелось бы нам этого или нет, вторжение новых технологий в человеческую природу, принятие передовыми учеными на себя функций богов, становится практически неизбежным. И даже, если какое-то время на законодательном уровне передовых стран эти процессы будут сдерживаться, то богатые заинтересованные спонсоры и военные найдут возможность заниматься такими разработками втайне. Ну, а если грянет какая-нибудь всемирная катастрофа, типа войны или глобального катаклизма, тогда всё это вырвется наружу и к чему это приведет, можно только гадать.

Один из ранних рассказов Уэллса, в котором я неожиданно для себя увидел прообраз будущего большого романа этого автора "Человек-невидимка".

Главный герой рассказа - безымянный изобретатель, который открыл технологию по изготовлению алмазов. Нет, он абсолютно видим, почему же тогда я вспомнил о "Человеке-невидимке", что у них общего?

А общим является судьба, определяемая научным изобретением. Оба обладают секретом революционной технологии, способной перевернуть мир, и оба, отторгнутые обществом, загнаны в угол и борются за выживание в этом жестоком мире, не в состоянии обратить в богатства и достояние свои научные открытия.

Трагедия главного героя рассказа в том, что он, научившись делать искусственные алмазы высокого качества и мечтая сказочно разбогатеть на своем открытии, вынужден вести образ жизни бродяги и нищего. Так сложились обстоятельства, что он, несправедливо обвиненный в изготовлении бомб (читай - в терроризме), может сам пойти в полицию и разъяснить суть своего опыта. Но тогда он сможет заработать только на тех пяти алмазах, что уже успел создать, раскрыв секрет своей технологии. Он же хочет производить алмазы без конкуренции, зарабатывая на этом миллионы.

Не соглашаясь на синицу в руках и грезя о журавле в небе, он теряет намного больше, чем хотел бы приобрести, он теряет самую жизнь, которая протекает мимо, оставляя его на обочине. И он может в один момент всё изменить, да, он не станет монополистом, но получит свою долю, которая будет достаточно весомой. Но принцип "всё или ничего" оказывается сильнее его самого, он не в силах отказаться от своих собственнических амбиций.

Гениальный изобретатель оказывается жертвой своего неумения расставлять жизненные приоритеты и выбирать эффективную стратегию по реализации своих идей. Он исчезает из поля зрения рассказчика, которому готов был продать крупный алмаз всего за 100 фунтов, чтобы иметь хоть какие-то деньги на жизнь. Скорее всего, он просто не выжил в трущобах Лондона, доведенный до отчаяния невозможностью достойно продать свои алмазы. Злая ирония судьбы - человек, сидящий на алмазных россыпях, погибает от нищеты.

Рассказ является данью, отданной Уэллсом тому ужасу, который таится для обычного человека в бездонных глубинах Мирового океана. Фантасты не всегда видели источник угрозы человечества в далеком космосе, частенько в их произведениях источником такой угрозы выступал довольно близкий океан.

Наверное, здесь нужно судить следующим образом - угрозу мерещится в том, что менее изучено. Космос в этом отношении представляется неисчерпаемым вместилищем разного рода опасностей - от столкновения с гигантским метеоритом до вторжения инопланетян. Но и океан в глубинной своей части практически не изучен, и богатая фантазия может нарисовать сотни угроз, таящихся во многокилометровых впадинах и ждущих своего часа. Поэтому эта тема так популярна у авторов, работающих в жанре фантастики и ужасов.

Герберт Уэллс своим рассказом "Морские пираты" в какой-то мере предвосхитил последующие в ХХ веке книги Лавкрафта, Симмонса, Бенчли и многих других. А Джон Уиндем в своем романе "Кракен проснется" объединяет в одно тему опасности глубин и инопланетного вторжения.

В рассказе Уэллса речь идет о вымышленном виде цефалоподов под названием Haploteuthis ferox. Цефалоподы это, если вы подзабыли школьный курс зоологии, - головоногие. Другими словами - крупные моллюски, такие как осьминоги, кальмары и каракатицы.

Что-то произошло в глубинах мирового океана, что заставило громадные полчища гигантских цефалоподов всплыть в верхние слои океана и развязать настоящий террор возле берегов доброй старой Англии. Особенно досталось побережью Корнуэллса и Девона, прожорливые моллюски не просто нападали на купающихся в море людей, войдя во вкус человечинки, отвратительные твари устраивают дерзкие нападения на лодки, создавая массой своих тел невероятную густоту вокруг легкого судна, а затем переворачивали его и поедали всех, кто в лодке находился. Дело происходит, естественно, во время написания рассказа, то есть, самый конец XIX века, и у человечества практически нет достойного средства, чтобы дать отпор такому наглому посягательству на власть Homo sapiens над водной стихией.

Кажется, что теперь купаться в открытой воде и выходить на легких судах больше уже не придется, не рискуя подвергнуться нападению обнаглевших цефалоподов, но как неожиданно все началось, так неожиданно все и прекратилось, видимо, так в глубине что-то пришло в изначальную норму и моллюски вернулись домой. Остается только гадать, кто их потревожил - Кракен разбушевался или, ждущий подрастающего Лавкрафта, Ктулху немножко дал о себе знать. Так или иначе, но рассказ Уэллса поднял со дна мирового океана очень популярную тему.

Этот изящный рассказ - дань, отданная Уэллсом портретной теме, бывшей невероятно популярной в романтический период мировой литературы и практически весь ХIХ век. Мистическую сторону взаимоотношений творца и его произведения, или того, кто был изображен на портрете, пытались исследовать многие писатели.

Из самых известных произведений на эту тему стоит помянуть в первую очередь "Портрет Дориана Грея" Уайльда и "Портрет" Гоголя. А ведь был еще "Метценгрештейн" Эдгара По, "Таинственный портрет" Ирвинга, "Комната с гобеленами" Вальтера Скотта, "Дом судьи" Брэма Стокера, "Злой рок семьи Дарнуэй" Честертона.

Вот и Герберт Уэллс не смог пройти мимо. Герой его рассказа - не очень успешный художник Хэррингей. С ним происходит удивительный случай, портрет уличного шарманщика, который он начал писать накануне, вдруг проявляет признаки самостоятельности, он перестает слушаться кисти творца и в уголках выписываемого рта появляется усмешка, которую Хэррингей писать не планировал. Возможно, причиной тому было невысокое мастерство художника, а может его сомнения по поводу названия будущей картины. Сначала он планировал название "Молитвенный экстаз", но углядев в чертах шарманщика что-то дьявольское, решил, что больше подойдет "Молитва безбожника". Или "Мефистофель"? Или "Страдалец пилигрим"? Или, или, или....

И тогда портрет ожил: он закрыл глаза и стер рукой с лица ту краску, которая ему не понравилась. А дальше начинается диалог портрета с художником, постепенно перерастающий в монолог портрета, обличающего Хэррингея в бесталанности, художественной беспринципности, отсутствии творческих идей. Портрет, или тот, кто воспользовался портретом для того, чтобы соблазнить художника, предлагает ему вдохновение за душу.

Но Хэррингей напуган, он пытается замазать дьявольский лик красной краской, а цена растет: два шедевра, которые выйдут из-под кисти продавшего душу, три, четыре, пять! Всё решает банка эмалевой краски цвета "воробьиного яйца". С эмалью дьявол справиться не смог - душа Хэррингея была спасена.

Первое, о чем подумал спасенный после того, как опасность миновала, так это то, что он не догадался сфотографировать дьявола. Да может и не стоила его душа той цены, что давал за неё нечистый, ведь после этого таинственного приключения Хэррингей не создал не то что ни одного шедевра, ни одной более-менее стоящей вещи.

Не хотел ли Уэллс сказать, что любое по-настоящему гениальное творчество, это - всегда что-то таинственное, это всегда сотрудничество с некими мистическими составляющими собственной души, и художник сам не в силах разобраться - от добрых они сил или от их антагонистов, а тот, кто отвергает такое сотрудничество, по-любому обречен на творческое бесплодие.

Обрести такое место - это неслыханная удача. Потерять такое сокровище - подлинная трагедия. Лайонел стремился вновь вернуться туда, пока был ребенком. Но взрослея, он отвлекся на учебу и карьеру. Мысли о двери отошли на второй план, пока он не осознал, что упустил свое счастье. И тогда он оказался готовым на все, ради возвращения в чудесный сад, но не упущено ли безвозвратно такая возможность? Можно ли получить у жизни ключи от счастья во второй раз? Окажется ли цена приемлемой?

На следующий день, сидя в постели и попивая мелкими глотками свой утренний чай, приятель Лайонела Уоллеса обнаружил, что волшебство закончилось и он больше не верит в услышанную историю.

Уж не знаю, о чем писал Герберт Уэллс в забытом 1904 г., но нынче его новелла воспринимается, как притча о тоталитарных временах. Так, я за прослушиванием его творения умудрилась вспомнить «Конформиста» Бертолуччи (а именно сцены со слепыми) и «Таинственный лес» Шьямалана.

В Стране, затерянной в горах, недоступной для обитателей большого мира, издревле ходили мрачные истории. Были времена, когда еще можно было, горными тропами, в нее попасть – и из нее выбраться. Но после случилось землетрясение, и путь к Стране оказался навечно завален. Последний выбравшийся из Страны рассказал в большом мире, что жителей его Страны поразила странная болезнь – с недавних пор дети у них стали рождаться слепыми.

На самом деле, странного в этом нет. В Стране в самом начале поселилось несколько семей. После они стали активно скрещиваться. Соответственно, в пятом или шестом поколении все уже стали близкими родственниками – но продолжали жениться и рожать детей. По сути, каждый в их горном поселении другому – брат, кузен, дядя, дедушка и т.д. Близкородственные связи в пятом-десятом поколении неизбежно ведут к вырождению. И слепота – еще не самое страшное, к чему может привести столь бессистемное спаривание.

Спустя несколько десятилетий (если не век) случайный человек нашел Страну слепых в совершеннейшей деградации. Конечно, полностью слепое общество приспособилось к новой жизни. Они работают, разводят скот в своей долине, все так же женятся и рожают больных детей. Но они забыли о существовании внешнего мира. Их мир – это маленький клочок земли, а за ним – космическая пустота. Горы – это стены, которые оберегают их от этой пустоты. Небо – это «крышка». И они искренне верят, что нет на свете иной жизни, нет иных людей. Нет и зрения. Они забыли, что их предки тоже когда-то смотрели на мир и видели голубое небо, вершины гор, зелень травы. В их мире нет ничего, кроме вечной темноты.

К оказавшемуся у них по воле злых обстоятельств зрячему человеку они относятся снисходительно. Он говорит им, что может видеть, – а они считают его сумасшедшим. Он рассказывает о жизни за этими горами, о достижениях цивилизации, но это для них – чушь, невозможность. Даже возлюбленная главного героя, из местных, не может поверить ему. Ее разум слишком узок, чтобы вообразить, что может быть иное, отличное от нее, существование. Жить в обществе людей, мысли которых противоречат здравому смыслу, невозможно. Им-то хорошо, они вполне счастливы в своей ограниченности. Но для человека, видевшего свет, небо, землю и море, жизнь бок о бок с ними – это бесконечное мучение. Нельзя отказаться от реальной жизни в пользу деградации. Даже во имя любви. Это неправильно, неестественно. Ни один человек не стоит того, чтобы ради него отказаться от своих истинных мыслей, чувств, от своего понимания действительности.

Герберту Уэллсу большое спасибо за неоднозначный (и почти открытый) финал. Новелла маленькая, но прочувствованная. И отличная, что уж там.

"Страна слепых"  Автор: ГербертУэллс  Зарубежная фантастика

Рассказ-притча: смысл «В чужой монастырь со своим уставом не суйся».

Нуньес, главный герой, путешествуя по горам Эквадора, ночью свалился с большим снежным обвалом в «долину слепых» – место, где все жители из поколения в поколение с рождения слепые. Всем известен факт: если одно из чувств отсутствует, то остальные его компенсируют, поэтому эти «сверхлюди» обладали хорошим слухом, обонянием и ничего не знали о зрении. Каноны красоты, мировоззрение у них свои, другие им не нужны. Все иное они отрицают – законсервированные личности в замкнутом пространстве. Нет стремления у них познать новое. Одно желание – все переделатьпод себя. Их лозунг: «Мы лучше, мы едины, и нас не победить!» – коммунизм в незрячем варианте.

Герой чувствует превосходство над жителями, но их сплоченность, единое мышление, беспрекословное подчинение уставу общины доказывают, что один в поле не воин, и в результате...О, аллилуйя! До героя доходит, что становиться как все это гибель и нужно бежать, лезть через снежные скалы, ощутить хотя бы миг свободы.

Совершенно типичная британская классика ироничного рассказа. Но в отличие от подобных сборников за авторством, например, Конан Дойля, Герберт Уэллс сосредотачивается на психологии и чертогах человеческого разума. Фантастика ли это или детектив - все не важно, все фон. Роль играют только поступки людей. Их слабости иронично обыгрываются, их сильные стороны и щедрое авторское везенье помогают выпутаться из затруднений, а знаменитое на весь мир английское воспитание скорее всего станет причиной читательской улыбки.
Не могу сказать, что осталась от книги в восторге или преизрядном веселии. Эмоции на ее счет весьма скромны: она приятная, на один раз вполне достойная, для своего времени, конечно гениальная, но без излишнего возбуждения чувств. Это пример хорошей литературы. Эдакий пластырь между пяткой вашей души и жестким задником современной литературы.
Кстати, рассказы весьма разнокалиберные. Одни нравятся намного сильнее других. Может дело в разнообразии тем, может в качестве самих рассказов, а может это субъективное. Но неоднородность я отметила.
В любом случае - классика и не обязана всем нравиться. Она хороша и так. Мне лично было с этой книгой приятно познакомиться.