А. П. Чехов. Сочинения в четырех томах. Том 2. Рассказы и повести 1888-1895

Я хочу быть предельно искренней. Я хочу написать простой и непафосный отзыв. Но я не знаю, как это сделать, если в голову лезут одни только пафосные слова, которые, конечно, правдивы, но не выражают всего моего восхищения.
Дело в том, что это действительно прекрасно, потрясающе и чёрт знает как талантливо! Я впервые вижу такого Чехова. Впервые осознаю, насколько он замечательный писатель и насколько прекрасный психолог!
Меня эта повесть зацепила с первой строчки и не отпускала до самого конца. Меня эта повесть взволновала до глубины души – и герои её, и вопросы, которые Чехов в ней поднимает (тут уж есть над чем подумать!). И о героях, и о вопросах можно долго спорить и так и не прийти к однозначному ответу.

Вместо многих слов и многих мыслей, которые хочется выразить, скажу одно: эта повесть – блестящий образец психологической прозы! Тоже пафосно? Но тут уж ничего не поделаешь))

Великий мастер Чехов показывает, как тонка грань между психическим здоровьем и сумасшествием, и как можно переступить эту черту практически без шанса вернуться. У Ленина эта повесть и вовсе вызывала панические атаки.

В палате № 6, где содержат умалишённых, можно встретить образы различных представителей общества. Это и разжиревший человек, которому лень даже поворачиваться на другой бок, как символ застоявшегося, обросшего толстым слоем «жира» мышления и жизненных установок большинства. Есть и пациент с манией преследования, напоминающий многочисленных приверженцев теорий заговора и размышляющих о устройстве мира. Есть и образ вечного жида – Моисейка, единственного, который может выходить за пределы больницы. И, конечно, образ сторожа Никиты, олицетворяющего карательный государственный аппарат, для которого сегодня ты начальник, а завтра, если пойдёшь против, то уже «пациент», и можешь получить от него кулаком по морде.

Главный врач больницы, человек с мягким характером, Рагин, любящий читать книги и размышлять на философские темы, поклонник стоицизма, как результат таких увлечений начинает чувствовать «духоту» от окружающей обстановки. Да, город маленький, общество не из лучших, но даже выехав с товарищем в путешествие, он всё равно ещё глубже погружается в экзистенциальный кризис. Целый земной шар ему уже кажется тесным и обречённым. Чувство клаустрофобии, стеснённости умственных сил и творческой свободы угнетают его, и Рагин находит отдушину только в общении с умалишённым Громовым. А у других складывается впечатление, что раз он стал непохож на нас, то значит, сошёл с ума.

Автор показывает, что развитие наблюдательности, интеллекта в его высшей точке может привести к безумию, как изображено на картине Э. Мунка «Крик». Не способен обычный человек выдержать такой напор бессмысленности и абсурда в окружающей жизни, и вырваться ему также некуда.
И доктор начинает бунт против серости, когда выгоняет надоевших добродетелей, но быстро сдаётся. Не было ещё тогда трудов Камю и Сартра, в которых бы Рагин мог найти пищу для воспалённого ума.

Но общество придумало за долгую историю анестезирующие методы, чтобы заглушить ужас, порождаемый пустотой и абсурдом мироустройства. Институт брака с ипотекой, религия, туризм, фабрики грёз, бесконечный сёрфинг интернет-пространства – всё это работает на отвлечение от мыслей, которыми терзал себя Рагин.

Чехов очередной раз сокрушается, что жизнь даже умного и добродетельного человека все равно проходит по-дурацки, и по другому она пройти ни у кого и не может. Итог истории трагичен, но другой у Чехова никак не мог сложиться.

Из дуэльного кодекса  (Яков Гордин "Русская дуэль")

Повесть очень похожа на мысленный социологический эксперимент. Чехов берёт двух противоположных во всём людей, помещает их в таком месте, где они не могут не столкнуться, и смотрит, что получится. Получается что-то напоминающее встречу под землёй двух кротов, не зря этот пример приводит фон Корен. Каждый из этих людей есть некая доведённая до абсурда абстракция, но эта абстракция очень талантливо замаскирована под живого человека. Абсурд в характере фон Корена виден в том, ЧТО он говорит о «макаках» (так он называет Лаевского и Надежду Фёдоровну). Что должно делать общество с такими людьми, спрашивает Самойленко. Корен отвечает: «По-моему, самый прямой и верный путь, это — насилие. Manu militari [в сноске перевод с латыни — военною силою] её следует отправить к мужу, а если муж не примет, то отдать её в каторжные работы или какое-нибудь исправительное заведение.» С женщинами расправился. А как с мужчинами? Самойленко снова спрашивает:

— отвечает фон Корен. Очевидно, что этот человек потенциальный диктатор и палач. Как он относится к людям видно из ключевой его фразы, обращённой к Самойленко:

Живой человек не стал бы говорить этого вслух. Такое может выдать только ходячая схема человека с характером антагонистическим по отношению к типу «лишнего человека», каковой представлен в повести Лаевским. Таким людям как Базаров или Штольц далеко до фон Корена.

Теперь об абсурдности образа Лаевского. Этого грызущего ногти болтуна и бездельника Чехов вроде бы ставит в ту же когорту, где уже присутствуют Печорин, Онегин, Обломов, Чацкий, Рудин и т.п. На самом же деле эти литературные герои по сравнению с Лаевским кажутся натурами довольно цельными. Лаевский это настоящая сборная солянка из отрицательных качеств интеллигента. Трудно сказать, какой тип человека не нравится Чехову больше, внешне привлекательный изверг фон Корен или суетливый и никчёмный Лаевский. Последний оказывается окончил университет и имеет диплом филолога, но почему-то фон Корен считает его малокультурным. Объясняется это в другом месте повести. Лаевский плохо учился, больше уделяя времени женщинам, и поэтому прочных знаний не получил. Да ещё эта ужасная привычка грызть ногти, от которой Лаевский даже не пытается избавиться. Как красивая молодая женщина могла полюбить такого грызуна? Отчасти ответ на этот вопрос следует из разговора (несколько неестественно построенного) Марьи Константиновны с Надей, когда эта «правильная» дама говорит, что Надежда Фёдоровна нечистоплотна.

Итак, две схемы сталкиваются с коротким замыканием в результате. Поэтому несколько слов о дуэли и её последствиях. Интересно, что Чехов вообще обходит молчанием вопрос, естественно возникающий у читателя. Накануне дуэли фон Корен говорит, что она ничем не кончится.

Но на следующее утро он стреляет в Лаевского на поражение, как будто забыв о своём вчерашнем намерении. В чём дело? А всё очень просто. Перед самым началом дуэли, узнав от секунданта о неприятности, произошедшей у Лаевского накануне (измене Нади с Кирилиным), фон Корен отреагировал соответственно своему представлению об этих людях, как о макаках, и ненависть в нём возобладала над трезвым расчётом. Для Шешковского (секундант Лаевского) эта «неприятность» выглядит, как смягчающее обстоятельство, а для фон Корена наоборот — как отягчающее, и если такие тонут, так надо помочь им утонуть (мысль ранее высказанная фон Кореном). Только неожиданное восклицание дьякона спасает Лаевского от смерти, пуля всего лишь оставляет след на его шее. Ясно, что этот выстрел должен был стать смертельным. Некоторые читатели приходят к выводу о неспособности фон Корена на убийство. Тут можно посоветовать только одно — прочитать повесть ещё раз.

Перерождение Лаевского после дуэли Чехов тоже не объясняет. Самойленко и тот не понимает этой перемены, а он хороший приятель. А фон Корен поражён до такой степени, что даже допускает возможность превращения себя из врага Лаевского в его лучшего друга. Пусть даже чисто теоретически. Читателю опять надо понимать главное самому. И он понимает это так, что раз фон Корен промахнулся из-за неожиданного крика дьякона, а дьякон оказался на месте дуэли по воле Божьей (а как же иначе, ведь его там вообще не должно было быть, разве не чудо?), то, стало быть, Лаевский понял это, как вмешательство Господа в свою судьбу. Бог даёт ему шанс начать жизнь с начала, и он должен его использовать. Так что и здесь всё не слишком сложно.

А что за тип этот добрый самаритянин Самойленко? Не является ли он тоже олицетворением, а не человеком, как и те двое? Не вся ли Россия за этим добродушным толстяком, Россия, разрывающаяся надвое между силами, представленными Чеховым двумя друзьями этого доктора, такого же доброго труженика, как сам автор? Как примирить различные общественные движения, как сделать российское общество единым? Может ли помочь церковь? Вместо ответа на последний вопрос со страниц повести доносится только заразительный (а не дьявольский ли?) хохот дьякона, которому всего-то 22 года (мальчишка!). Его Чехов даже именем в повести не наделил.

Повесть очень хороша для театральной постановки. Она могла бы в виде пьесы иметь успех не меньший, чем «Отелло», где главные действующие лица являются олицетворениями пороков и добродетелей в крайнем их проявлении. Возможно, по этой причине повесть так понравилась В.И.Немировичу-Данченко, что он в письме к Чехову (1892 г.) назвал её лучшим из всего им написанного до сих пор.

Повесть Чехова "Палата №6" рассказывает нам о некоторых обитателях клиники для душевнобольных. И это не только пациенты, но и кое-кто из персонала. С Антоном Павловичем я больше знакома именно по рассказам, и они хорошо бьют по, как бы сейчас сказали, повесточке дня. И остаются актуальными до сих пор. Вы только послушайте:

Нет логики, пустая случайность...
А еще мое любимое:

Повесть опубликована в конце XIX века, много ли поменялось?
По настроению "Палата №6" напомнила мне роман "Господа Головлевы" Салтыкова-Щедрина. Такой же яркий акцент на ограниченности мышления и его последствиях.

Не знаю, или мне удачная русская классика в последнее время в руки попадается, или для нее действительно нужно созреть... Пару лет назад я зарекалась читать наших "вечных", вот совсем не шло! Но сейчас все иначе. И по крайней мере эту повесть (да и рассказы Чехова в целом) я бы советовала прочесть и любителям школьной программы и их ненавистникам)

О чем же?
О том, как человек в силу окружения и обстоятельств опускает руки и не пытается изменить ситуацию. О том, как принимает судьбу и думает, что ничего не исправить. Об одиночестве, отстраненности, нежелании быть ближе к миру и попытаться понять его.
Андрей Ефимыч – доктор в небольшой больнице, где существует палата №6. Там содержат сумасшедших. Именно содержат, а не лечат, потому что всем на них наплевать. Это люди, брошенные всем миром, покинутые и несчастные. Брошенные в том числе и Андреем Ефимычем, потому что он оставил всякие попытки лечить кого-либо. Он говорит о бесполезности выздоровления, ведь каждого ждет смерть и, собственно, не важно, в страданиях ли ты жил или в радости.

Андрей Ефимыч свято верит в свой распорядок дня, любит много читать, выполнять рутинные дела. Ему не с кем говорить, потому что вокруг все необразованные и пошлые, пустые и глупые. Он много философствует и размышляет сам с собой. Вот в чем заключается его работа как доктора.
Как-то раз он вдруг решает зайти в палату №6. И встречает там Ивана Дмитриевича. У них завязывается разговор, от которого Андрей Ефимыч наконец-то получает удовлетворение. Он нашел, с кем поговорить.
Эти разговоры очень и очень интересны. Двое людей из разных миров с совершенно разными взглядами на жизнь. Оба несчастны в своем мире, оба жаждут высказаться и указать на то, как на самом деле все устроено.
И одна из тем разговоров была про страдания, да и не только, а вообще про все чувства и переживания человека, про боль, которую испытывают люди.
Позиция Андрея Ефимыча понятна и проста. Как, собственно, и его жизнь: надо стараться быть максимально отстранённым от любых проявлений страдания, боли, тревоги, да и радости и счастья тоже. Принимать все, как данность, вообще не замечать.

Иван Дмитриевич был совершенно другого мнения.

Дело в опыте. Человек, как Андрей Ефимыч, никогда не звавших страданий и вообще всех тягот жизни, не может рассуждать иначе: он только видит всех этих бедных страдальцев, которые навевают на него скуку и непонимание. Он не способен оценить того, чего не испытал на себе. Он отстранен и неспособен.
Иван Дмитриевич сказал очень правильную вещь: он указал Андрею Ефимычу, что он жизни не видел, не знал ее, не чувствовал всего того, что ощущают люди живые. Он был отдельно от всего общества, в окружении своих книг и ритуалов. Лежа на кровати и размышляя о несправедливости мира, он предпочитал только размышлять и отдавать все в руки судьбе. И убеждение в том, что все равно все умрут, соответственно, и нечего исправлять что-либо.
И вот, когда Андрей Ефимыч оказывается в палате №6 не как доктор, а как пациент, когда наконец в его жизни появились эмоции и чувства, когда весь мир показал ему его отношение к миру – безразличие, подлость, отстраненность и злость, – только тогда в голове у Андрея Ефимыча что-то щелкнуло, что-то открылось. Что-то стало понятно.

.

Еще интересен момент путешествия нашего доктора за границу. То, какие чувства испытывал Андрей Ефимыч при смене обстановки, при нарушении его привычных дел, при близком общении с другим человеком. Понимаете, он был совершенно безынтересен к новому и неизведанному миру. Он был отстранен, его не интересовали города и страны. Как можно так относиться к путешествиям! Как можно закрываться в четырех стенах и спать, когда за этими стенами история, искусства, культура и природа! Поразительный человек.
Неспособность к действию.
Неспособность к действию – сквозная мысль многих произведений Чехова. Неспособность что-либо исправить, не допускать даже попытки войти в живой мир и общаться с ним. Перестать философствовать, лежа в уютной комнатке, а встать и выйти из этой проклятой зоны комфорта.
Она проявляется по-разному, эта неспособность. Кто-то просто страдает от своей жизни, кто-то философствует и принимает все как данность, кто-то вообще не видит того, что происходит вокруг и пытается оправдать все чем-то возвышенным и глубокомысленным. В любом случае, можно многому поучится у Ивана Дмитриевича и Андрея Ефимыча. И как всегда, найти для себя какой-то смысл.

Рассказ из серии – «такое мог написать только Антон Павлович». Ни одной фразы лишней. Картины лазарета корабля, идущего южными морями от Сахалина, Индийским океаном в Одессу, завораживают обыденностью и страшной духотой. «И опять наступает тишина... Ветер гуляет по снастям, стучит винт, хлещут волны, скрипят койки, но ко всему этому давно уже привыкло ухо, и кажется, что всё кругом спит и безмолвствует. Скучно».
Мысли больного рядового Гусева о родной сторонке заставляют сердце чаще биться от изматывающей тоски по дому. Это смесь сна, полудрёмы и горячечного бреда. «Он начинает думать о родной стороне, куда теперь возвращается он после пятилетней службы на Дальнем Востоке. Рисуется ему громадный пруд, занесенный снегом... На одной стороне пруда фарфоровый завод кирпичного цвета, с высокой трубой и с облаками черного дыма; на другой стороне - деревня...» Представьте сюрреалистическую картину бреда Гусева, когда он в дрёме видит своих родных – «Из двора, пятого с краю, едет в санях брат Алексей; позади него сидят сынишка Ванька, в больших валенках, и девчонка Акулька, тоже в валенках. Алексей выпивши, Ванька смеется, а Акулькина лица не видать – закуталась», но радостью захватывает «у него дыхание, бегает мурашками по телу, дрожит в пальцах. - Привел господь повидаться!»
А как удивительно борется сознание больного с жуткой духотой с помощью воспоминаний о снеге и холоде – «Пусть резкий, холодный ветер бьет в лицо и кусает руки, пусть комья снега, подброшенные копытами, падают на шапку, за воротник, на шею, на грудь…»
Необратимость смертельного исхода для героев рассказа ужасает. Они умирают один за другим. «В нем дыхания нет, помер!» «Помер. Сейчас наверх унесли».
Но Гусеву нельзя помирать - «Страшно. Мне хозяйства жалко. Брат у меня дома, знаешь, не степенный: пьяница, бабу зря бьет, родителей не почитает. Без меня всё пропадет и отец со старухой, гляди, по миру пойдут».
Кажущаяся безыкусность повествования на самом деле очень многослойна и существует как бы в нескольких измерениях. История Павла Иваныча, лица «духовного звания», удивительна. Чтобы попасть на пароход, он вынужден был «прибегнуть к надувательству». «Если же ты в пиджаке и хоть издали похож на барина или на буржуа, то изволь ехать в первом классе. Хоть тресни, а выкладывай пятьсот рублей» - чтобы не платить таких денег, вынужден был переодеться попроще и состроить «пьяную хамскую рожу». В нём живёт гордыня, простых людей считает «тёмными, слепыми, забитыми». Сам же он - «воплощенный протест. Вижу произвол - протестую, вижу ханжу и лицемера - протестую, вижу торжествующую свинью - протестую. И я непобедим, никакая испанская инквизиция не может заставить меня замолчать».
Так и проходит их совместное лазаретное удушливое существование – Гусев витает в бредовом состоянии, когда память и игры мозга забрасывают его постоянно в родную деревню, а Павел Иванович возмущается глупостью рядового солдата и бесправностью его службы.
Страшная догадка приходит в голову Павлу Иванычу о том, почему несколько больных солдат оказались на борту парохода. Он понимает, что доктора специально направили их в дальний поход, чтобы избавиться от обречённых умереть.
Но перед смертью все оказываются равны. Умирает Павел Иванович. Безысходность.
Следом уходит и Гусев.
По морской традиции тело зашивают в парусину и сбрасывают за борт.
Картина вспарывания парусинового мешка в море акулой совсем уже жутковата и сюрреалистична…
Фраза – "Невыносимейший вы человек, Павел Иваныч!" Горжусь такой репутацией. Прослужил на Дальнем Востоке три года, а оставил после себя память на сто лет: со всеми разругался. Приятели пишут из России: "Не приезжай". А я вот возьму, да на зло и приеду...»
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 103

В повести несколько планов: с разных ракурсов автор показывает нам трех основных героев.
Коврин, собственно главный герой, с самого начала автор отмечает у него расстройство нервов, на почве чего и строится весь сюжет повести. Сюда же я бы добавила и личность Черного монаха, как другую сторону личности Коврина…
Татьяна – его будущая невеста и жена. Совершенно неслучайно Коврин, в обращении к Татьяне поет фразу из «Онегина» «Онегин, я скрывать не стану: безумно я люблю Татьяну». Есть тут определенная отсылка и в характере героини, и в ее оношении к людям и избраннику. Весьма показателен итог того, что здесь Татьяна выходит замуж за Коврина…
Третий герой – отец Татьяны, Егор Семеныч, невольно сыгравший роковую роль в судьбе дочери, подтолкнувший Коврина к решению жениться на Татьяне.
И еще один план, не человеческий, но от этого не менее выразительный – природа. Сад, парк, поле, берег реки - в описании Чехова это не декорации, но живая картина, когда чувствуешь движение воздуха, ощущаешь аромат вечерних трав и цветов, видишь закатные отблески солнца….

Конечно, самое значительное в этом произведении – это размышления на тему значимости человека, его роли в обществе, смысла жизни. Вопросы о том, что такое гениальный человек, противопоставление «стаду», то, как себя определяет сам человек и то, какое влияние оказывают такие размышления на всю его жизнь.

«Черный человек» - это особая тема в произведениях романтизма, о высших движениях души, о вопросах жизни и смерти. Здесь встреча и беседы Коврина с Черным монахом отражают его сомнения и поиски себя, определяя его представления в отношении к миру, к людям, к жизни. Излечение же, как будто необходимое, с точки зрения «здорового» общества приносит ему, наоборот, страдания и потерю смысла всей его жизни, так как теперь он ощущает себя одним из «стадных» людей.

Кратковременное обретение общества Черного монаха, а значит, и возвращение расстройства сознания, вновь приводит его к пониманию и осознанию потерянного, но безграничного счастья, к которому, однако у него уже нет ни сил, ни возможности вернуться.

Слушала аудиовариант в исполнении Максима Пинскера. Отлично прочитано – в нужном настроении, соответственно течению повествования.