Леонид Леонов. Собрание сочинений в десяти томах. Том 8

Когда-то, очень давно, я прочитала "Русский лес" Леонова и он меня просто ошеломил и покорил. Повесть "Evgenia Ivanovna" тоже, оказывается, читала, только не запомнила. Решила вернуться к ней и перечитать.
С первых страниц, как муха в мед, попадаешь в плен красивого языка Леонида Леонова, который играет всеми языковыми красками, расцвеченный эпитетами и сравнениями, неожиданными образами. Язык в лучших традициях русской прозы! Так писали веке в девятнадцатом наши знаменитые классики. Но так продолжали писать и в веке двадцатом писатели пришвинской традиции. Это как раз меня не удивило.
А вот неприятно удивило то, что повествование не давало проникнуть внутрь. Как та муха, я все время оставалась на поверхности, и перипетии судеб героев мало трогали и волновали. Возможно, причиной тому несколько отстраненная манера повествования рассказчика? Он будто не торопясь и стараясь ничего не забыть, констатирует все события и этапы их жизни, не выказывая своего отношения. Да еще эта его манера называть молодую женщину по имени-отчеству! Я вначале думала,что это дама за сорок хотя бы, а она... Как-то режет слух, будто про юбиляршу какую рассказывают.)
Одна из многих - русская девушка начала века: провинциальная юность, первая любовь, замужество, революция, вынужденная эмиграция и годы отчаяния и нищеты. Затем как бы второе рождение в новом браке - надежный друг рядом, обеспеченная жизнь, служение одному делу, путешествия. И все бы хорошо, если бы не ностальгия, странная русская болезнь, которая многих сгубила.

говорит Евгения Ивановна своему супругу, не зная еще, что слова эти пророческие. Герои повести вообще много и красиво, по-книжному, говорят. И осень присутствует в повести постоянно - осенняя кавказская природа их окружает, осеннее настроение у героев, которые с сожалением вспоминают об оставшихся в прошлом веселых днях юности, и тоска о несбывшемся, об утраченной милой родине, грусть расставания...
Тема эмиграции - скользкая тема для советских писателей, но это смотря как ее преподнести. И тут Леонов все правильно сделал: он показал во второй части повести столкновение двух мировоззрений, двух политических убеждений. Один носитель - иностранец, английский археолог (и его жена). Другой - наш, бывший белогвардеец, вернувшийся в Россию и принявший идеи социализма. Словесная дуэль длилась не один день. Ну что тут крамольного? Вот Стратонов, из "бывших" говорит:

Все же верно и идеологически выдержанно! Только вот почему у него этот Стратонов получился таким жалким и плохо прорисованным, в то время как этот "буржуй" Пикеринг выписан детально и с явной симпатией автора?
Мне, если честно, самым интересным в повести показался этот спор, которых вели герои все это время. Автор удивил широтой и непредвзятостью аргументов, которые произносят его герои.
Что мне больше всего здесь не понравилось, так это банальный сюжет и внутри него еще этот пресловутый любовный треугольник. Ну не поверила я тому, что случайно оказавшихся в России проездом иностранных гостей встречал переводчик, когда-то близкий ей человек! Этот рояль в кустах даже замаскировать никто не пытался. Есть и другие банальности. Хотя, может, это я придираюсь. Для времени написания повести все эти эмигрантские истории не были так популярны и тема не избита.
В книге много о любви, но при этом она полностью лишена эротичности. Это как раз совсем по-советски. Даже описание первой брачной ночи отсутствует. Может, сюжет - это просто ширма, для того, чтобы рассказать о главном, о том, что он видел, и о чем много думал.

Грустная повесть. Очень напомнила по настроению (да и отчасти по содержанию) "Натали" Бунина, только наложенную на политические реалии первых десятилетий России прошлого века.

Крохотный кусочек чужой жизни… Прикосновение к нему тяжело отдается гулом в голове. Все мысли и желания уходят на второй план и остается только боль. Тягучая и липкая. От нее невозможно отделаться, из нее невозможно выбраться, ее можно только пережить. Но рубец все равно остается.

Извечный русский вопрос «Кто виноват?» так и остался без ответа. Но вместе с ним появились и другие. Что это было – предательство или инстинкт самосохранения? Что это было – любовь или милосердие? Что это было – ответное чувство или благодарность отбитого у живодеров щенка? Много ли нужно человеку, чтобы опуститься на самое дно? Сможет ли он оттолкнуться от этого дна и всплыть на поверхность? Встретится ли на пути человек, способный протянуть руку? Захочет ли он эту руку протянуть?

Ностальгия. Никто ее в руках не держал. Возможно, сколько людей, столько и определений этого чувства. О ней пишут, о ней даже поют. Но если о нем и пишут, то только русские и о русских. Национальная черта? Мне кажется, что услышав это слово, люди испытывают схожие эмоции, даже если описывают их разными словами.

Первая встреча с автором прошла для меня более чем удачно. У него такой образный и красивый стиль изложения, что хочется перечитывать отдельные абзацы и раз, и другой… Обязательно продолжу знакомство. Теперь уже очень интересно, все ли его книги написаны так.

История жизни молодой русской девушки Евгении в небольшой повести Леонида Леонова. От бегства с супругом в Константинополь при отступлении белых. До смерти в Лондоне с новым мужем, знаменитым археологом из Англии. А где-то посередине эмиграция, предательство родного человека, безденежье, скитания по европе, новая любовь, экспедиция в Месопотамию с новым мужем, тоска по родине, встреча с прошлым мужем в Тифлисе, отвесная пощёчина и смерть на чужбине.
Идея показать миру с правильной стороны молодую советскую республику иностранцам, через творчество было полезным делом в 20-30-хх годах. И Леонид Леонов в своей глубоко копающей манере проделал такой трюк, через призму молодой и наивной русской девушки Евгении, которую судьба привела на чужбину, на туманный Альбион, где она стала уже "Evgenia Ivanovna". Для меня понятно, что автор намеренно написал латиницу в название, тем самым сделал героиню чужой для страны. С русскими когда-то корнями. С намеком, что на чужбине не удалось прожить долгую жизнь. Отсюда и основная мысль художника: нет для советского человека жизни без родины, без будущего, без родного народа, который строит это будущее.
Найдутся те, кто захотят вывернуть наизнанку все переживания Евгении, и обстоятельства её жизни, в которых она оказалась, слегка с набоковскими и бунинскими оттенками, идейными концепциями и о точнейшем леоновском психологизме. Но не получилось у меня проникнуться вселенской тоской, возможно из-за того, что я чёрствый сухарь. Но история такая скорее всего могла случится.

Впервые познакомилась с советским писателем Леонидом Леоновым через эту трагическую историю.
Так, героиня повести, Евгения Ивановна, Женни, Eugenia Ivanovna, жертва обстоятельств, а не собственного выбора, находится в эмиграции не по своей вине. Испытав на себе все тягости эмиграционной жизни, будучи брошенной своим возлюбленным мужем, она нашла внешнее утешение в браке с англичанином. Но ностальгия берет верх, тоска по родине достигла эмоционального накала, и они с мужем посещают Кавказ, где она встречается со своим бывшим возлюбленным, который сопровождает их в качестве гида. Естественно, самооправдание последнего снижают его самого не только своих глазах, но и в глазах Женни и читателей. Она понимает, что чувств никаких не осталось, и с радостью спешит с новым муем-иностранцем в Лондон. Скомканный конец повести говорит о послеродовой кончине главной героини, так и не сумевшей перебороть в себе чувство тоски по родине. В аннотации указано, что главное в произведение - размышления писателя о родине и её роли в жизни человека. Верно это, и как мне кажется, этот любовный треугольник символизирует собой родную страну в лице бывшего мужа, Стратонова, мятущуюся душу в лице Женни и новую родину в лице мужа-англичанина.
Однако позволю себе и не согласиться с автором глядя на повесть с позиции сегодняшнего читателя. Уже через 80 лет после ее публикации можно смело утверждать, что родина это действительно там, где человеку хорошо. Вряд ли сегодня умирают от ностальгических переживаний на чужбине, как Evgenia Ivanovna. Этого чувства лишены современные люди. Мир скорости - самолётов и интернета сузил расстояния и время между странами. Но, конечно же, в 60-е гг.и ранее все было сложнее, а переживания,тоска по родине - глубже.

Что-то не сложилось у нас с автором так, как хотелось, и думалось, и планировалось, опираясь на аннотации и в большинстве своем восторженные отзывы.

Частенько встречала я имя автора в ленте и хотелось обязательно что-то прочесть у него, пусть не сразу большое и масштабное, а попробовать можно и с малой прозы. И вот эта повесть как нельзя лучше подошла в этом плане. Небольшая по объёму, с интересным сюжетом , тем более годы действия происходящих событий приходятся на лихие и тяжелые двадцатые двадцатого -же века. Революция, гражданская война, смена власти, старого на новое , неизвестное, эмиграция интеллигенции в большинстве своём, туда, где особо не ждут никого и где только новые трудности и потери зачастую без возможности что-то обрести.

Вот главной героине Женни ( на иностранный манер ) и пришлось хлебнуть лиха на чужой стороне. Хотя жизнь молодая начиналась так красиво и обещала столько всего прекрасного, которое в один миг пошло ко дну и пришлось идти тем-же путем, что и многие их круга в те годы. Но в какой-то момент бывает и совсем отчаявшимся везет. ( или только в книгах и кино ?)

И пусть сюжет далеко не нов, но рассказанный прекрасным языком, который правда местами очень неровный и приходится буквально преодолевать всевозможные цветистости и подробности. Но опять -же сколько тем автору удалось затронуть : и последствия революция для интеллигенции, и отношения между мужчиной и женщиной, и выживание в незнакомой стране, и попытки человека приспособиться к новым условиям ( и Женни, и Стратонов ), и пресловутая тоска по Родине и березкам. Это в конечном счете и стало той каплей, в результате которой чаши весов склонились ниже, потому как некоторые моменты и так казались не вполне правдоподобными, а уж окончание истории позволило только убедиться в этом.

Как итог - неплохо, в результате оценка в зеленом поле за язык и тему. но хотелось бОльшего, и в плане развязки особенно.

Война - мужская работа.
С этой работы не уволишься и больничный не возьмешь. Никаких тебе отпусков "по семейным обстоятельствам", и выходных не жди.
Нечеловеческий труд, скука и опасность в равных долях, говорит Леонов. Еще говорит, война она вся из будней и только сражение - праздник, гуляй душа! Судьба, она ведь кого любит? Не того, кто хочет жить. А того, кто победить хочет.
Они бредут по колено в человеческом горе, каждый со своей, личной ненавистью. Каждый своим огнем на войне горит - у кого братьев убили, у кого сестру растерзали, и нет покоя душе, пока не задушишь того самого немца.
Они уже все почти на одно лицо - в прелых сапогах, мокрых шинелях, серые от смертельной усталости и все разные.
Повесть абсолютно эпическая и в тоже время полная пронзительных деталей. Словно смотришь на выцветшую военную карту со стрелочками и видишь там каждую мельчайшую деталь: снежинку, упавшую на зрачок казахского солдата, не тающую,... пятно за ухом Кисо, от рук танкистов, ... бледный бальзамин на окошке крестьянской избы, полной горя и военных.

Танковая двести третья бригада в центре повествования. Четверо людей, Кисо и танк. Нет их разнее между собой, и все же они единое целое - "двести третья". В биографии Леонова, Захар Прилепин упоминает такой факт:
"Что до фактологии — то в этом смысле в повести всё сделано безукоризненно точно — такой достоверности не могли добиться иные военные литераторы, делая в своих текстах множество обидных ошибок.
Леонов читал свою повесть в Главном автобронетанковом управлении, и по окончании чтения заместитель командующего бронетанковыми и механизированными войсками Советской армии В. Т. Вольский сказал: «Угодно ли вам немедленно получить звание инженер-майора бронетанковых войск?»
Не уверены, что закалённый военный мог в полной мере прочувствовать эпичность и торжественное звучание текста, но профессиональный инженерный подход он оценил вполне."
Мужчины всегда о своем, война - их работа. А я смогла оценить, как сумел Леонов рассказать о женщинах на войне, о матерях, о женах, о детях, о таком горе, что смотреть черно. И еще чернее от его полной будничности, мимоходности, вписанности в каждодневную картину мира...
После такого чтения хочется молчать.

Книгу непросто читать. Киноповесть - структура еще более сложная, чем пьеса. Голоса Героев, Диктора и еще (в дополнение) голос автора, поясняющего смену кадров и пускающегося в рассуждения. И, прежде чем мы доберемся, до самой сердцевины сюжета, нам предстоит продраться сквозь лютые дебри антивоенной пропаганды.
Насколько могу судить, вещь эта задумана как памфлет - общечеловеческое, рупорное звучание преобладает в ней над личным. Слава Богу, все это только в первой половине книги. Не зря я верила в талант Леонова! Он не бывает одномерным.

Для меня эта книга оказалась о тревоге и доверии, о нежности и убийстве.
Мистера Мак-Кинли сломала война. Нет, он не боялся умереть или быть покалеченным. Но как пережить зрелище мертвых детей?

Мистер Мак-Кинли очень хочет детей, но не может взять на себя ответственность перед своими "будущими малютками". В воздухе разлита угроза скорой войны... Между тем, выход предлагается на каждом рекламном щите: в специальных сальваториях, в условиях гибкой ценовой политики, возможно уснуть на сто-двести-сколь угодно долго лет и проснуться в будушем! Ведь тогда мир уже наступит во всем мире, не правда ли? Это стоит денег.
Мистер Мак-Кинли очень хочет детей, он любит их больше всего на свете, а все соседские дети обожают его.
Чем же не великая цель - уснуть, проснуться и родить много детей в прекрасном будущем?
И вот ради достижения такой-то цели он и становится способным на убийство.

Он не просто решился, он, подобно "иностранному бакалавру с топором" и убил бы... если бы жертва не вступила с ним в жестокую, опасную, но такую соблазнительную (О, как она его разгадала!) игру. Игру с риском для жизни.
В этой игре участвовали не только Мак-Кинли и миссис Шамуэй ("малоценная старуха"), в ней участвовали священник и дьявол... и, кажется, Бог - как бы не грешил против него бедный Мак-Кинли.

Да, все было готово для убийства - и убил бы, если б Бог не отвел.Что удивительно - "Раскольников" Леонова не менее глубок, чем Раскольников Достоевско
Отвел и подарил желанный билет в сальваторий.

Какой ужасный итог для нежного, впечатлительного человека, поддавшегося страху и тревоге. Так нежно любить детей и стать почти убийцей. Все для них, ради них, оправдывал себя Мак-Кинли. Ради детей.
Но ЧТО именно ради них? Невесту бросил ради них? Женщину чуть не убил? Все, чтоб проснуться через триста лет и нарожать малюток в безоблачном мире?
А кто же защитит этих, уже рожденных?

Человеку дана свобода выбора. Трудно, больно, но выбор Мак-Кинли сделал правильный.

P.S.Что удивительно - "Раскольников" Леонова не менее глубок, чем Раскольников Достоевского.
А впрочем, не удивительно - Леонов и Достоевский сопоставимы по масштабу.

Много букв и много спойлеров. И еще имейте в виду, местами 18+
Всё, я предупредила.

"Их привезли в Цинандали поздно ночью. Впереди за деревьями мерцала непонятная стена."
Леонов в первой же сцене производит все расстановки сил в романе. Ворота заперты, кто откроет их? Евгению Ивановну подташнивает, она оглядывается на мужа. Муж безмолвствует, болен. Стратонов пытается изображать "я тут не обслуга", шофер резко напоминает ему, что обслуга. Впереди неизвестность "мрак обступал, как перед сотворением мира".
Три действующих лица в маленьком романе. Три человека, цену которым читатель узнает постепенно, шаг за шагом. Смысл их диалогов не всегда укладывается в значение произносимых ими слов.

Стратонов, бывший муж. Он незримо присутствует даже в тех сценах, где его физически нет. Евгения Ивановна и ее муж-англичанин гуляют по азиатским городам. Втроем, подчеркивает писатель. Когда к ним присоединяется гид, их становится четверо. Мертвый Стратонов (ей так казалось - мертвый) не покидает ее, следует за ней неотступно, ночует в ее снах. Однажды в солнечный полдень "Стратонов вышел из ее сердца, но так небрежно, что она повалилась бы от боли, если бы не подоспевшая рука мистера Пикеринга."

Дальше...

Чем он заслужил любовь и преданность? Он стал ухаживать за ней только потому, что она не участвовала в общем хоре восхищения провинциальных барышень. Сбежал из армии и два года прятался у нее на чердаке, пока по степному городку проносились стаи белых, красных, и без счета атаманских шаек. Когда стало ясно, что "надо валить", без зазрения совести явился прощаться. Евгения рвалась с ним, он отказывался, хотя и понимал какая судьба ждет ее, невесту белого офицера. Вмешались мамочки с обеих сторон и он сдался.
Взял, так и быть. Первая брачная ночь в степи, под падающим снегом. "Бесшумная пятерня нашаривала в степи беглецов, и этот смертный трепет умножал ненасытность Стратонова. У Жени озябли коленки…" Полгода спустя он ее бросил в Константинополе без гроша, просто не вернулся однажды домой. Очень сдержанными словами рассказывает Леонов о том, что было с Евгенией после его бегства. Настолько сдержанными. что легко проскочить этот текст с разбегу, Как еды не было совсем, как не пошла в проститутки, не смогла. Потом решилась и на это, но уже не взяли - что она могла противопоставить нарядным французским мадам? Потом все-таки согласились взять, но в последний момент она решила, что лучше смерть... И потом долго еще, почти до самого конца книги, мне казалось, что все происходящее далее - это предсмертные видения мозга, что не было ничего, только распухшее тело утопленницы, качающееся на волнах Сены.
Кто достался мистеру Пикерингу в жены? Любящая, верная, настоящая подруга археолога, благородная и благодарная. Но ведь... это не все. Еще она раненый боец с поля боя, с измененным сознанием, с вечной болью. Ей так хорошо и надежно в новом браке, а кроме того, "Кроме того, больше не нужно было примериваться каждую ночь, каждую ночь, как побезбольнее уйти из мира." Богатство и благолепие?... Нет, избавление от неотвязных мыслей о самоубийстве, как единственно возможном выборе.
И что же? Все эти голодные, страшные дни и ночи, она оказывается хранила золотое колечко Стратонова. Не проела. Стоил он того?
Я была уверена, что фамилия "Стратонов" говорящая. И вот:

Был еще философ Стратон, который считал, что природа (фюзис) — сила, неотделимая от материи, отрицая Бога и Душу.
И все же упорно казалось, что фамилия его "Страпонов" (если вам уже есть 18, посмотрите в гугле значение).
И это всё, всё в точности о нём.

Поездка в Россию была вынужденной. На юге, под жарким солнцем и под звуки гортанной речи, Евгения Ивановна жила, стараясь не вспоминать. Но, как только задумали вернуться в Англию, как только пейзаж стал севернее, а небо бледнее, она заболела. И заболела так, что он всерьез стал опасаться за ее жизнь. Пришлось организовать "случайную" возможность заехать в Россию, сама бы она ни за что не попросила.
"В сущности, Евгения Ивановна и ехала-то в Россию отпроситься на волю, чтоб не томила больше ночными зовами, отпустила бы ее, беглую, вовсе бесполезную теперь. Конечно, лучше бы поехать туда летом, чтобы хорошенько, на память, промокнуть в степной грозе… хотя неплохо было бы и просто намерзнуться досыта на опушке зимней рощицы, вслушиваясь в отфильтрованную снегопадом тишину. С не меньшей силой манила Евгению Ивановну и степная весна: посидеть на Пасху у родительских могилок, пестрых от яичной скорлупы, пошептаться с мамой под надсадный и утешный крик грачей. И если на осень выпадало счастье, Евгения Ивановна решила истратить отпущенный часок на прогулку по аллее старых акаций, брести и слушать сухой звонкий сор палой листвы под ногами…"
И вдруг... такая неожиданная встреча. Бывший муж. Живой.
Как ни странно, именно в диалогах с этим никчемным человеком оживает Евгения Ивановна. Вдруг из этой молчаливой, израненной девушки, так старательно вживающейся в роль английской жены, вырывается на свободу ее сильный характер. Ее сдержанность становится оружием. Ее ирония не ранит бывшего мужа - вообще слегка туповатого - она исцеляет ее саму. "И признайтесь по совести, разве вам не стало лучше без меня?", спрашивает ее Стратонов. "Вы правы разве только в том смысле, дорогой Стратонов, что одинокой миловидной женщине легче устроиться за границей…", отвечает она ему и темнеет лицом, вспоминая один эпизод.
Нет, она не стала проституткой. Проституткой стал Стратонов. Его истеричность, театральность страданий, готовность служить, доносить новым властям о каждом слове иностранных гостей, его покорность, наступающая только после битья - может он и был таким всегда? Кажется теперь Евгения Ивановна освободилась от него навсегда.
Мистер Пикеринг ангел. Умен, милосерден, заботлив, всепонимающ, Боже, как он хорош! Мечта любой женщины. Но лично мне минимум в двух местах хотелось закричать: "Ну делай же уже что-нибудь! Обними ее! Или закричи! Или разозлись, да будь ты уже русским человеком!" Тяжело, тяжело с ним Евгении Ивановне. Как ни странно, в беседах со Стратоновым ей проще, легче, свободнее, они говорят на одном языке. И хотя Страпонов ведет себя и говорит, как полный урод, а она только избивает его своей иронией, но они полностью друг друга поняли, они сделаны из одной земли, одного воздуха, они русские.

Знали ли вообще мистер Пикеринг и Стратонов Евгению настоящую?
Леонов подчеркивает, что оба они влючились в длинношеюю застенчивую шатенку с голубыми глазами и детскими ресницами, любовались ее загаром и цветом волос.
Но как увидеть ее настоящую?
Настоящая она в своем молчании, в поступках. В непроеденном золотом колечке, в нежелании винить Стратонова, выяснять с ним "отношения", в умении горько иронизировать, в заботе о мужьях... В том, что летела как на крыльях в Англию, в том, что не смогла не обернуться на мрачный дождливый берег.

Почему умерла Евгения Ивановна? От тоски по Родине? От тоски по бывшему мужу? Потому, что так было надо писателю Леонову или советской цензуре?

Боюсь, у меня другая версия. Она мне и самой не нравится, но... Вы заметили, что есть упоминание о послеродовой депрессии, но ничего не говорится о ребенке? Его нет. Видно, что-то пошло не так... сказались годы физических и душевных страданий, голод, холод, стрессы.
И вот в ситуации, когда послеродовая депрессия (страшная вещь, на самом деле) есть, а ребенка нет, Евгения Ивановна сломалась под действием своего же мрачного пророчества: "Когда бурей срывает с дерева листок, дело его конченое. Он еще порезвится на воле и окрестность облетит, даже в непривычную высоту подымется, но сгниет все равно раньше остальных, оставшихся в кроне."

Книга показалась мне очень схематичной и выстроенной. Завязка, к сожалению, очень распространена – тема белой эмиграции, тема тяжелая и до конца не раскрытая. Я вполне верю в историю Жени и Стратонова, которых мутным ветром революции занесло в Турцию, где они оказались на грани нищеты. Я понимаю, что в поисках лучшей доли он мог завербоваться в Иностранный легион – место для всего сброда, ищущего хоть какой-то работы. Но я не верю, что оставшись одна, Женя три года ухитрялась продержаться, не уронив себя, и даже сохранив колечко – память о муже. Память о матери она продала в первый же месяц.. Ей просто не оставалось иного пути, кроме пути Серафимы Корзухиной – на Перу, а дальше все ниже и ниже. Но тем не менее через три года Женя оказывается в Париже, все еще отказывается от сомнительных предложений и в самый последний момент случайно сталкивается с мало того что порядочным человеком, но еще и английским профессором, специалистом по русскому языку, человеком, влюбленным в Россию, и сразу влюбившимся в Женю. Ну не бывает такого. Сопровождает его по Ближнему Востоку, затем они решают посетить Грузию и первый человек, который встречает их – это бывший муж. Не верю, придуманность сквозит в каждом эпизоде.

И еще явно заказной выглядит история бывшего эмигранта, вернувшегося в Россию, начавшего активно сотрудничать с ГПУ и только потому получившего должность сопровождающего иностранных граждан. Он с готовностью поменял все свои былые идеалы, он верный слуга новой власти, он выглядит такой мразью, словно автор хочет сказать – посмотрите, каково истинное лицо этой «белой кости». Не верю, не верю, и потому вся книга для меня – искусственная заказуха.