Философский камень

Давно заметила, что книги о тёмном средневековье мне, с одной стороны, интересны, но с другой - даются со скрипом. Я задыхаюсь в атмосфере тех времён, и чем талантливее автор изображает антураж, тем труднее читать. Ну как можно легко и равнодушно читать подобные пассажи:

Поэтому твёрдо уверена: книга Юрсенар написана талантливо, читать её было трудно и никаких приятных эмоций я не испытала, оценка соответствующая.

Книга представляет собой историю жизни одного из людей, родившихся в неподходящее время. Зенон - механик, философ, доктор и алхимик - вероятно, процветал бы, если жил бы в расцвет Ренессанса. В своём же времени

Любое его открытие, сочинение было риском. В Европе именно в это время происходил раскол церкви, лютеранство всё ещё считалось ересью, и со всей силой шагала по странам инквизиция. Тем более опасно было быть в это время атеистом. А Зенон всю жизнь сомневался в существовании Бога, во всяком случае такого, каким представляла его церковь.

В какой-то степени роман даже можно назвать приключенческим, потому что сама жизнь философа - постоянные изменения, ограничения и побеги. Картина мира нарисована широкими и щедрыми мазками, включая историю семьи Лигра, военные походы, жизнь монастырей и лазаретов, пылающие на площадях костры.

И самого Зенона скорее жалко. Он как-то, в исполнении Юрсенар, не вызывает восхищения, хоть очень умён и многогранен. Постоянные сомнения, терзания плоти, причём и по поводу женщин, и по поводу мужчин, нерешительность во многих ситуациях. И только смерть его описана так, что вздрогнет самое каменное сердце. Принцип оказался выше желания жить.

Знакомство с этой книгой назову, ни много ни мало, особенным событием в моей жизни. Я давно и нежно люблю Маргерит Юрсенар, ставлю ее в один ряд с величайшими мировыми литераторами, но дело даже не в том, что ее произведения ничуть не менее великие, чем Шекспира или Льва Толстого. Я думаю, что обычная жизнь человека не очень выдающегося, не гениального, вот как у меня, по большей части бесцельна и бессмысленна. Но прочтя "Философский камень", я подумала: а ведь она, пожалуй, прожита не совсем зря, если я сумела оценить величие Зенона, если этот с виду неприятный и суховатый человек стал частью меня, если я испытывала к нему огромное сострадание, как если бы он существовал на самом деле.

И можно ли сказать, что Зенона не существует? Для меня это не имеет смысла, потому что я знаю его как сама себя и люблю как самого близкого мне человека. В то же время я хорошо понимаю, что живя Зенон поблизости, я была бы равнодушна к нему, я бы не имела никакого понятия о его внутреннем мире, который этот персонаж Юрсенар - средневековый философ, ученый и врач - не открывал никому, даже ближайшему другу. О смерти людей, которых я знала поверхностно, я сожалею, но я не сокрушаюсь о них так, как об этом вымышленном персонаже - он для меня более живой и реальный, чем многие из окружающих. Писательница вложила в него все лучшее, что в ней было, а поскольку она обладала гениальным литературным даром, Зенон стал живым и затем - бессмертным, увековеченным в романе.

Это самый достойный человек, которого можно вообразить в нашу эпоху, материалист, гуманист, ни к чему в жизни не привязывавшийся и в то же время полный сострадания. Зенон не верил, что душу ждет жизнь после смерти, однако в сцене умирания врача Юрсенар идет дальше, ничего не утверждая до конца и одновременно описывая ее не как завершение, а скорее как метаморфозу. Когда это написано так убедительно, поневоле начинаешь думать, что искусство способно объяснить многие тайны жизни. Зенон, впрочем, был всегда скептичен, полон сомнений, доверял более чувственному опыту, чем каким бы то ни было теориям. И все же, в конце жизни, он не может лгать себе: в человеческом существовании намного больше загадок, чем способен объяснить научный подход и материализм.

Каким пустым мне теперь кажется целый предыдущий год чтения по сравнению с этой книгой.

- Первым интеллигентом, - сказал Саша, - был человек, добывший огонь. Современники, конечно, убили его. Один обжег палец, другой пятку, третий убивал просто так - не высовывайся! Уже в каменном веке это было - не высовывайся!
Анатолий Рыбаков, "Дети Арбата".

ОСТОРОЖНО, СПОЙЛЕРЫ!
По прочтении романа возникло изрядное сожаление по поводу того, что его название перевели на русский язык как "Философский камень". Ибо его оригинальное название "L'Œuvre au noir", восходящее к латинскому "Opus nigrum" и означающее по-русски "черная стадия", "стадия чернения", "стадия нигредо", передает содержание книги гораздо более адекватно.

"Стадия чернения", или "нигредо" - алхимический термин, обозначающий первую, самую сложную и продолжительную фазу Великого деяния - создания философского камня. Суть этого процесса заключается в полном разложении субстанции до состояния однородной черной массы. Роман Маргерит Юрсенар, однако, отнюдь не об алхимии - она присутствует на страницах книги лишь косвенно, в виде многократных упоминаний. А о том, что эту самую "черную стадию" может проходить не только химическая субстанция, но и человеческая жизнь.

"Философский камень" - очень сильная и, при некоторых внешних шероховатостях, очень внутренне, эмоционально правдивая книга. Об интеллигенте в максимально полном, первозданном значении этого слова, восходящем к исполненному различных оттенков латинскому глаголу "intellegere" (воспринимать, замечать, познавать, узнавать, понимать, постигать, мыслить, знать толк, разбираться - все эти значения в той или иной степени применимы). Об энциклопедически образованном для своего времени человеке, наделенном чудовищной, неистребимой жаждой знаний и стремлением докопаться до истинной сути вещей - "имел одной он думы власть, одну, но пламенную страсть". Люди, подобные Зенону Лигру - главному герою романа - часто рождались (и, наверное, рождаются до сих пор) не в свое время, а гораздо раньше, за что многие из них и поплатились. Но именно им мы обязаны тому уровню материально-технического развития, культуры, медицины и т.д., который существует на сегодняшний день.

Не знаю точно, как называется прием в фото- и видеосъемке, когда центральная фигура изображена предельно четко, а фон размыт, но хочется сказать, что Маргерит Юрсенар с успехом использовала этот прием в литературе. Главный герой изображен максимально наглядно, остальные же персонажи являют собой своего рода кордебалет, попадая "в свет софитов" лишь постольку, поскольку они оказываются связаны с главным героем. А протагонист "Философского камня", надо заметить, стоит того.

Зенон - разносторонняя и незаурядная натура, человек эпохи Возрождения, волею судьбы попавший в жернова Реформации и религиозных войн. Механик, естествоиспытатель, философ, чернокнижник, алхимик, но более всего - врач. Он ученый, но отнюдь не книжный червь не от мира сего - напротив, будучи наделен трезвым практическим умом и изрядной проницательностью, он видит мир, как есть, и начисто лишен иллюзий. Он мог бы, выражаясь на современный лад, сделать успешную карьеру, да и были в его жизни годы, проведенные при королевских дворах, но деньги и прочая мирская шелуха попросту не представляют для него интереса. Ему не чужды милосердие, сострадание, благородство, высокомерие, снобизм и прочие качества, но ни одно из них не является определяющим свойством его личности. Он магнетически притягателен для многих, но сам способен испытывать дружескую привязанность только к тем, в ком видит созвучный его натуре полет мысли и духа - как, например, в умершем на его руках приоре миноритов. Он спас множество людей и вместе с тем, как всякий практикующий врач, собрал свое личное кладбище, но во всех случаях его прежде всего занимала исследовательская сторона дела:

Повествование ведется в очень неравномерном, рваном ритме. Это можно было бы поставить Маргерит Юрсенар в упрек - отдельные эпизоды изложены детально и ярко, тогда как длительные, растянувшиеся на годы и даже десятилетия периоды бегло освещаются постфактум либо не освещаются вовсе. Можно было бы - да не хочется. Зато хочется вспомнить постоянно цитируемую фразу Олдоса Хаксли: "Опыт - это не то, что происходит с человеком, а то, что человек делает с тем, что с ним происходит". Вошедшие в книгу эпизоды, выхваченные Юрсенар из биографии своего героя подобно тому, как луч фонарика выхватывает из тьмы отдельные фрагменты пейзажа, - это некая квинтэссенция происшедших событий. Это итог, резюме, summa summarum.

Примечательно и закономерно, что итог отдельных отрезков биографии Зенона на протяжении всей книги оказывается одним и тем же: в начале - почет и уважение (смешанные, однако, в сознании окружающих со смутными опасениями и подозрениями в ереси, колдовстве, святотатстве и т.п.), в конце - клевета, опала, вынужденное бегство и новые скитания. Ибо слишком ярок, слишком талантлив, слишком смел и независим для своего времени. Маргерит Юрсенар объединила в образе Зенона детали биографии нескольких известнейших позднеренессансных деятелей науки и культуры, судьба которых сложилась очень по-разному: если Николай Коперник и Джироламо Кардано дожили до преклонного возраста и умерли своей смертью, то нестарый еще Парацельс умер (погиб? был убит?) при невыясненных обстоятельствах, а Этьен Доле и Мигель Сервет были сожжены на костре. "Уже в каменном веке это было - не высовывайся!"

И в какой-то момент скитания просто надоедают - главным образом, своей бессмысленностью. Ибо обывательская психология, ригидность, косность, нетерпимость к инакомыслию никуда не денутся от очередного перемещения в пространстве - подобно тому, как сумма не изменится от перемещения слагаемых. Осознав это даже не умом, а всем своим существом, Зенон отказывается от первоначального намерения покинуть Брюгге, где жил инкогнито. Будучи арестован по ложному обвинению в блуде как доктор Себастьян Теус, он называет тюремщикам свое подлинное имя, после чего его судят уже как Зенона Лигра, еретика. Хотя единственным, кто действительно понимал Зенона в этом отношении, был приор Жан-Луи де Берлемон: "Нет, друг мой, боюсь, вам недостает веры, чтобы быть еретиком". Показательным моментом является разговор Зенона накануне казни с каноником Бартоломе Кампанусом, в далеком прошлом - духовным наставником героя:

Ответить канонику было нечего - это, конечно, не его вина, но его беда. Его - и всего нашего мира.

Я заглянул в Википедию. Нашел там цитату из Осипа Львовича Вайнштейна:

Дух вырвался. Рутина, увы, никуда не делась. Такая вот извечная патовая ситуация. И, раз уж я тут привел кучу цитат, то вот в завершение еще одна - из старой песни барда Михаила Щербакова:

Привычный вид, извечный лад.
Воистину, роптать грешно:
Обычные дела животных,
Не Бог весть что.

Но странно ли, что вновь и вновь -
Пять лет назад, вчера, сейчас -
Мне хочется сказать кому - то:
"Помилуй нас!"

Исторический роман «ФК» шёл у меня со скрипом: я его осилила за три месяца, потому что постоянно откладывала, а обычно книги улетают у меня за несколько дней. Не роман, а настоящая мраморная плита.
Произведение несёт в себе не только историческую основу, но и философскую, второй больше, как я прочувствовала.
Сюжет строится вокруг двух кузенов Анри –Максимилиана и Зенона, но главный упор писательница делает на второго героя. Его судьба представляет большой интерес для читателя.
Зенон не отрёкся от своего дела, мыслей, убеждений. Это собирательный образ. Любой настоящий учёный и философ того непростого времени должен был быть самоубийцей (иногда в прямом смысле этого слова).

Тяжело читалась эта книга у меня.
Сложный 16 век, разгар инквизиции, реформация, новое течение в религии, отсюда религиозные войны, которые потрясают весь мир, чума, которая не дает передышки , ну и конечно открытия которые совершают в этом веке многие ученые.
Все это хорошо описано в романе, читать это конечно было интересно.
На фоне этих исторических событий прослеживается судьба умного, грамотного, ученого, философа, астролога, лекаря Зенона, в котором автор сосредоточила все черты знающих, думающих людей того времени. Он побывал во многих странах, служил у многих правителей, но нет ему нигде покоя и он скрывая имя, прибывает на родину. Именно этому периоду посвящена большая часть книги, но из нее узнаешь не только о времени , но и о мыслях, размышлениях этого человека. Им посвящена большая часть книги, много философских рассуждений и именно потому, мне было трудно читать порой книгу.
Написана она прямо таки нелегким языком, не знаю почему , но порой мне даже приходилось возвращаться по тексту, я не улавливала мысль, либо просто отвлекалась. Повествование такое неспешное , убаюкивающее хотя оно и не о совсем легких вещах.
Автор показала просто безысходность ученого, или просто грамотного человека. Любой в то время мог обвинить кого угодно и в ереси, не понимая истинных причин. А уж чтобы отвести от себя подозрение, выслужится перед властями тем более. Страшное время . И конец у книги тоже страшный. Инквизиция не дремлет, да и сам герой , такое впечатление просто устал прятаться, устал от непонимания. Конец очевиден.

Описание opus nigrum, которое главный герой вычитал у Николя Фламеля, замечательно подходит к акту чтения романа: понимание прочитанного «совершится само собой, независимо от твоей воли, если будут неукоснительно соблюдены все его условия». Поскольку, по признанию самой Маргерит Юрсенар, роман написан в экстатическом состоянии, прочитан он должен быть так же. Вероятно, если повторить про себя «двадцать раз, сто раз и больше» Юрсенар, Юрсенар, Юрсенар, Юрсенар, Юрсенар, - что-то произойдёт, действительность (или иллюзия) уплотнится, оживут тени прошлого... Но пробовать я не стала, поэтому ограничусь поверхностными впечатлениями.

«Философский камень», с моей точки зрения, - интеллектуальная версия «Источника» Айн Рэнд. Такое же (страстное) «восхваление индивидуализма», такое же (нелепое) разделение человечества на личностей и «обывательское стадо», но на более высоком художественному уровне. Первая часть романа, историко-декоративная, посвящена описанию времени и нравов. Фландрия XVI века, Реформация, крестьянские бунты, эпидемия чумы и известные парадоксы Возрождения «в лицах»: научная революция и массовые суеверия, гелиоцентрическая модель мира и расцвет алхимии, гуманистическая философия и «чудовищные злодеяния, свирепствующие повсюду в наших христианских королевствах»… Другими словами, главная героиня первой части романа - «человеческая тупость», описанная во всём своём великолепии, точнее - убожестве. Однако, как мне кажется, высмеивать то, что сам считаешь глупостью, слишком просто, и поэтому недостойно. Даже при наличии благородной цели. Слишком просто, как и быть пророком 500 лет спустя: многого ли стоит, например, такое «предсказание», учитывая, что оно сделано в 1968 году?

• … Ле Кок в насмешку предлагает отправить вас сражаться с Морисом Нассауским на небесной бомбарде.
• Он потешается зря. Химеры эти воплотятся в жизнь, когда человечество возьмется за дело так же рьяно, как за постройку своих Лувров и кафедральных соборов. Вот тогда и сойдет с небес Царь Ужаса со своей армией саранчи и учинит кровавую бойню... О жестокое животное! Ни на земле, ни под землей, ни в воде не останется ничего, что не подверглось бы гонению, разрушению, истреблению...

  Зенон – луч света в этом темном царстве – в начале романа появляется лишь эпизодически, и главным героем становится только во второй части: тридцать лет спустя и под вымышленным именем. Зенон, собирательный образ «нового человека», образованного, талантливого и обладающего ярким темпераментом вольнодумца, объединяет в себе черты Леонардо да Винчи, Джордано Бруно и Парацельса. Большую часть романа Зенон досадует на человеческую глупость, предрассудки и страх перед знанием, но тем не менее лечит, учит и обогащает (своими изобретениями) род человеческий. В двадцатилетнем возрасте, например, Зенон негодует по поводу невежества работников суконной фабрики своего дяди: «все вы просто зверье, и не знать бы вам ни огня, ни свечи, ни ложки, если б другие не придумали их для вас». Совершенно не задумываясь, что именно их невежество и рабское положение позволили ему получить образование и «стать культурным». Став старше, Зенон «проницательно» замечает: «будь у Архимеда точка опоры, он не только поднял бы земной шар, но и швырнул бы его в бездну». А в конце жизни горько констатирует: «человек – творение, которому противоборствует время, нужда, богатство, глупость и все растущая сила множества. Человека погубят люди». Зенон не раз в своей жизни испытывал презрение к ближним (по меритократическим соображениям), стоило ли возмущаться, натолкнувшись на стену презрения самому?

  Впрочем, возмущение или раскаяние Зенона - значения не имеет, просто наступила очередь умереть и ему. Как и Сенека, Зенон мог бы сказать: «завещаю вам единственное, что мне осталось, но вместе и самое драгоценное — мой образ жизни». И смерти, надо добавить. И всё же я задаю себе вопрос, почему в вопросе веры Юрсенар заменила для Зенона безоговорочное «Нет» на ненаучное «Может быть» (беспроигрышный паскалевский вариант)? Дань времени или характеру? Оригинальнее было бы, последуй автор научному подходу к человеку до конца. Любопытно, например, что предпринял бы Зенон, если бы доказал, что человечество суть инфекция и болезнь природы, требующая излечения.

Это экзистенциальный роман и читать его тяжело. Как жить человеку думающему среди людского безумия?
XVI век, время «религиозных войн», которые потрясли всю Европу. Что происходило в этом веке? Растленный Рим, где папы удивительно быстро сменяют друг друга на троне, и все они хотят денег и бесконтрольной власти.
Мартин Лютер поджег пожар Реформации, который захватил Германию, Нидерланды, Францию. Это противостояние старого и нового мира. Возникновение книгопечатания сделало людей свободными от каноников. Инквизиция свирепствовала. Чума не раз посещала европейские страны, собирая щедрую дань. Это было темное время. По сути, человечество переходило из темного Средневековья в эпоху Возрождения. Но, переходный период был жестоким, как тяжелая детская болезнь. Таким видится 16й век со стороны, спустя столетия.
Но тогда, каково было жить человеку думающему тогда? Зенон жил в Брюгге, в Нидерландах. В те времена это эпицентр религиозных распрей. Официальная власть принадлежала испанскому королю, католической инквизиции. Из Германии пришло новое религиозное течение, появились протестанты. И не только среди бедняков, которые понятное дело, недовольны существующим порядком вещей. Но и среди бюргеров, среди купцов новая религия нашла верных адептов.
Зенон — философ, врач, изобретатель, математик, астролог. Человек, для которого цель жизни — Знание. К тому же, он обладает весьма неудобным качеством — сатанинской гордостью. Он исходил всю Европу того времени, служил при всех имперских домах, и даже турецкому султану. Но сделать карьеру придворного не мог. Мешала честность, гордость, презрение к интригам. Зенон очень умный человек, но не хитрый. Он мог легко лавировать между сложными церковными догмами, чтобы избежать суда инквизиции. Но он не мог служить инквизиции. В общем, честный и умный человек. Что с ним могло произойти в то время? Финал мог быть только один — костер. История его жизни, его странствий, его работы врачом, его разговор с людьми — это все философия. Для того чтобы понять, чем был 16й век для всего человечества.
Мне Зенон чем-то напоминает Лавра из книги Водолазкина. Только русский вариант более «духовный», там человек решает задачу выживания в пользу нравственного служения. Зенон служил людям, но без душевных метаний. Он не любил людей, он просто хорошо делал свою работу, ради истины и справедливости. Выбирая между Лавром и Зенон, мне второй понятней, ближе. Его холодный ум, который любит Знание и не любит человечество мне доступней. При этом Зенон всегда поможет ближнему, одно дело не любить человечество и другое — помогать конкретному человеку.
Один только вопрос не давал мне покоя: почему он не покончил с собой? Зенон жил все время с оглядкой на дверь: ждал прихода инквизиторов, он боялся пытки, муки тела. Но, ведь вся его жизнь — пытка душевная. Как он мог так жить? Ради чего? В конце концов, он совершит самоубийство, но в самый последний момент. Почему он не совершил этот побег раньше?

До последней прочитанной страницы я всё гадал имя автора: более всего подходило Луи, по подобию с Буссенаром. Очередное в этом месяце литературное удивление меня постигло, когда в гугль картинках на запрос "Юрсенар" я узрел женский портрет с прекрасным именем Маргерит под ним. Все мои подозрения и терзания тотчас же нашли благотворную почву дискриминации по половому признаку) О чём это я?
Роман вышел весьма кашеобразный: уйма неоконченных, недоработанных сюжетных линий, порождающих грубые обтесанные образы (например, совершенно непоследовательная Марта), масса совершенно ненужных имён и персонажей, создающих очень сильный информационный шум и отвлекающих от основной канвы, еще большая путаница в идеях, теориях и философских школах.
Смешались в кучу: кони, люди.
На фоне этого глитчевого бекграунда вырисовывается Зенон, точнее множество каких то бессвязных обрывков из его жизни, обрамленных весьма детальным описанием последних дней (непоследовательность стиля). Доминирующая идея достаточно ясна: несмотря на тотальность разочарования в мире-бытии-людях и себе, этот странствующий философ-медик своей весьма Фаустовской жизнью (это имя основательно режет глаза своим появлением, также как и 1941 год, хотя я не отношу это к недостаткам), свершает великое алхимическое делание, и, по сути, проживает жизнь так, как прожить её должно. От чего, однако, веселей не становится, поскольку никаких иных особо глубоких или любопытных идей в книге нет.
Бедствия мира, религиозный бред, тотальность абсурда и невинные мученники - достаточно беспроигрышный тренд еще со времён Вольтера (который явно выигрывает в сравнении с последователями). Однако, глубины анализа, какой то трансцендентной аналитики происходящего я совершенно не нашел (кроме вялых намёков на мистику первичной алхимической субстанции, из которой и рождались духовные побуждения Зенона). С позиций философских и образовательных (а роман мог бы послужить и таким целям) снова провал - анабаптисты сливаются с кальвинистами, лютеранами и евангелистами без каких-либо объяснений и размежеваний, и уж тем более аналитики мотивов людей (вся мощь этики протестантизма пролетает мимо). Выходит, это книга для подготовленного человека, но будет ли интересно читать историку скверную попытку историзации?
Отдельно отмечу, что некоторые части сюжета откровенно притянуты за уши: совершенно неясно, почему в достаточно мрачную, полную ересей и воинственную эпоху о каком-то Зеноне твердит едва ли не вся Европа, и каждый второй вскрывает его подлинное лицо, чуть взглянув на него.
Остросюжетным роман назвать нельзя, события предсказуемы на 20 страниц вперёд, всё уныло устремляется к смерти, и вялые попытки оправдать все происходящие страдания каким то полурелигиозным алхимическим спасением выглядят весьма сомнительно. Зенон умирает в разочаровании и от разочарования, что весьма сближает моё с ним мировосприятие. Мрак и тьма охватывает неподготовленного читателя.
Будучи по натуре декадентом, я в многотысячный раз получил подтверждение всей безвыходности и ужаса происходящего. Реализовано оно в этот раз достаточно грубо, но не без неких отличительных достаточно милых цитат-моментов, как, например отличный ответ туполобой технократии:

В целом я бы рекомендовал роман для первокурсников философов, как вступительное размышление над некоторыми вопросами. По окончанию вдумчивого чтения при особом желании таковых можно выловить множество: типично схоластические (отличие безграничного и бесконечного), религиозные (всемогущество бога), религоведческие (катарское понимание зла, секты, алхимия), этические (справедливость и суд, этика войны) и мн. другие. Лично я пополнил свою копилку выражением "юрсенаровский Зенон", которое будет придавать явного весу в каких-нибудь очередных бессмысленных словопрениях.
А роман оценю в 5 из 12.

Если уважаемые читатели данной рецензии вы ожидаете что разговор пойдёт о создании философского камня и о великой науке алхимии, Вы глубоко ошибаетесь.
Название произведения Маргерит Юрсенар переведённое на русский язык, как: "философский камень" совершенно не отражает суть данной книги. От чего по прочтению данной книги захотелось посмотреть как же произведение называется в оригинале. Название оригинала звучит как: "L'Œuvre au noir", восходящее к латинскому "Opus nigrum" и означающее по-русски "черная стадия", "стадия чернения", "стадия нигредо", передает содержание книги гораздо более адекватно.
Сюжет книги повествует нам о жизни философа, учёного, алхимика и лекаря во времена XV века. Смутные времена скажу я вам были тогда. Бесконечные гонения из за вероисповеданий и религии в целом, жутчайшие казни людей с помощью огня, отрубленных голов, ядов и так далее. Жизнь тогда была крайне не простой, людей одолевали такие болезни как чахотка, чума, и многие другие от которых просто не было лекарств, а те лекари что отваживались искать лечение порой подвергались дикому осуждению.... И вообще людей, пытавшихся избрать осознанно путь науки часто подвергали казням.... Так-как порой простой люд принимал их за колдунов, магов, и даже как не странно людей отказавшихся от веры в Бога, то есть атеистов...
Стиль изложения: вы когда-нибудь пробовали насладиться произведением, в котором множество сюжетных линий, между собой порой не связанных и даже где-то оборванных и не важных для основной сюжетной линии? Я скажу Вам, что это неблагодарное дело... В данном произведении всё именно так. Удивляет также, что значимым по главной сюжетной линии событиям автор порой отводит лишь пару тройку страниц, и наоборот не значимые события описаны достаточно подробно и порой занимают не один десяток страниц. Язык в книге мне показался достаточно тяжёлым. Текст порой кишит сложными именами, названиями, и лёгким напоминанием начальной философии....
Восторгаться этим произведением достаточно сложно. Да безусловно в нём есть идея и сюжет, но крайне плохо поданный материал не делает эту книгу шедевром.
P.s. Книга прочитана в рамках флэшмоба 2016 года.