Рецензия на книгу

• 

  Аноним30 апреля 2017 г.

  Описание opus nigrum, которое главный герой вычитал у Николя Фламеля, замечательно подходит к акту чтения романа: понимание прочитанного «совершится само собой, независимо от твоей воли, если будут неукоснительно соблюдены все его условия». Поскольку, по признанию самой Маргерит Юрсенар, роман написан в экстатическом состоянии, прочитан он должен быть так же. Вероятно, если повторить про себя «двадцать раз, сто раз и больше» Юрсенар, Юрсенар, Юрсенар, Юрсенар, Юрсенар, - что-то произойдёт, действительность (или иллюзия) уплотнится, оживут тени прошлого... Но пробовать я не стала, поэтому ограничусь поверхностными впечатлениями.

  «Философский камень», с моей точки зрения, - интеллектуальная версия «Источника» Айн Рэнд. Такое же (страстное) «восхваление индивидуализма», такое же (нелепое) разделение человечества на личностей и «обывательское стадо», но на более высоком художественному уровне. Первая часть романа, историко-декоративная, посвящена описанию времени и нравов. Фландрия XVI века, Реформация, крестьянские бунты, эпидемия чумы и известные парадоксы Возрождения «в лицах»: научная революция и массовые суеверия, гелиоцентрическая модель мира и расцвет алхимии, гуманистическая философия и «чудовищные злодеяния, свирепствующие повсюду в наших христианских королевствах»… Другими словами, главная героиня первой части романа - «человеческая тупость», описанная во всём своём великолепии, точнее - убожестве. Однако, как мне кажется, высмеивать то, что сам считаешь глупостью, слишком просто, и поэтому недостойно. Даже при наличии благородной цели. Слишком просто, как и быть пророком 500 лет спустя: многого ли стоит, например, такое «предсказание», учитывая, что оно сделано в 1968 году?
  

  
  

  • … Ле Кок в насмешку предлагает отправить вас сражаться с Морисом Нассауским на небесной бомбарде.
  • Он потешается зря. Химеры эти воплотятся в жизнь, когда человечество возьмется за дело так же рьяно, как за постройку своих Лувров и кафедральных соборов. Вот тогда и сойдет с небес Царь Ужаса со своей армией саранчи и учинит кровавую бойню... О жестокое животное! Ни на земле, ни под землей, ни в воде не останется ничего, что не подверглось бы гонению, разрушению, истреблению...

    Зенон – луч света в этом темном царстве – в начале романа появляется лишь эпизодически, и главным героем становится только во второй части: тридцать лет спустя и под вымышленным именем. Зенон, собирательный образ «нового человека», образованного, талантливого и обладающего ярким темпераментом вольнодумца, объединяет в себе черты Леонардо да Винчи, Джордано Бруно и Парацельса. Большую часть романа Зенон досадует на человеческую глупость, предрассудки и страх перед знанием, но тем не менее лечит, учит и обогащает (своими изобретениями) род человеческий. В двадцатилетнем возрасте, например, Зенон негодует по поводу невежества работников суконной фабрики своего дяди: «все вы просто зверье, и не знать бы вам ни огня, ни свечи, ни ложки, если б другие не придумали их для вас». Совершенно не задумываясь, что именно их невежество и рабское положение позволили ему получить образование и «стать культурным». Став старше, Зенон «проницательно» замечает: «будь у Архимеда точка опоры, он не только поднял бы земной шар, но и швырнул бы его в бездну». А в конце жизни горько констатирует: «человек – творение, которому противоборствует время, нужда, богатство, глупость и все растущая сила множества. Человека погубят люди». Зенон не раз в своей жизни испытывал презрение к ближним (по меритократическим соображениям), стоило ли возмущаться, натолкнувшись на стену презрения самому?

    Впрочем, возмущение или раскаяние Зенона - значения не имеет, просто наступила очередь умереть и ему. Как и Сенека, Зенон мог бы сказать: «завещаю вам единственное, что мне осталось, но вместе и самое драгоценное — мой образ жизни». И смерти, надо добавить. И всё же я задаю себе вопрос, почему в вопросе веры Юрсенар заменила для Зенона безоговорочное «Нет» на ненаучное «Может быть» (беспроигрышный паскалевский вариант)? Дань времени или характеру? Оригинальнее было бы, последуй автор научному подходу к человеку до конца. Любопытно, например, что предпринял бы Зенон, если бы доказал, что человечество суть инфекция и болезнь природы, требующая излечения.

  16

  1,2K