Процесс. Замок. Превращение. В исправительной колонии

Этот роман больше всего напоминает кошмарный сон. Логикой творчество Кафки невозможно понять, его необходимо прочувствовать, и он должен попасть в настроение.
Если на улице прекрасная погода, у вас отличное настроение, и для полного счастья не хватает только хорошей и интересной книги, Кафка может и не прийтись по душе. А вот если вот-вот заболел гриппом, на работе испортили настроение, да еще и в общественном транспорте нахамили, тогда он вполне может и прийтись ко двору. В общем, настроение во время чтения должно быть настолько ужасным, что ничего из того, о чем он пишет было не способно сделать его еще хуже.
Во всяком случае, для меня Кафка это такое вот горькое лекарство. Его «Процесс» я перечитывала уже трижды в разное время, и каждый раз ныряла в него с головой. А вот «Замок» я прочитала впервые. И ожидала, что на меня он окажет примерно такой же эффект. Я даже думала, что прочитаю его за один вечер активного чтения. А в итоге только заработала мигрень на три дня подряд. Так трудно мне было читать только «Братьев Карамазовых» Достоевского. А все потому, что на улице лето, настроение прекрасное, и Кафка пришелся совсем не ко двору. Думаю, в будущем я еще попробую его перечитать, но уже ближе к ноябрю или февралю.
Начинается эта книга с того, что некий К. приезжает в деревню, где в местном трактире говорит, что ему надо попасть в Замок. В Замок попасть не может никто. Замок это мифическое место, и все, кто там хоть когда-то был, окружены ореолом власти, тайны, и почтения местных жителей. Но К. этого почтения вовсе не испытывает. Для него Замок – это как загадка, которую надо разгадать, или ребус, который надо решить. К. говорит, что он землемер, и что его вызвали в Замок. Он все ждет, что его разоблачат, но в трактир звонит служащий из Замка и подтверждает, что они ждали землемера. Но все это ни на грамм не приближает К. к его цели. Местные жители ему не доверяют, не принимают в свой круг, для них он самый последний человек.
Любопытно, что когда К. звонят из Замка, его называют Йозеф К., и тут мне видится отсылка к главному герою романа «Процесс». По сути, эти два романа говорят об одном и том же, но герои в похожих ситуациях действуют диаметрально противоположно. Ведь Йозеф признает власть Суда, а К. борется с незримым и могущественным Замком.
К. видит, что ни на грамм не приблизился к своей цели, поэтому он ставит себе цели поменьше, выглядящие более реалистичными: попасть на прием к Кламму, замковому служащему, завоевать доверие местных жителей. Чтобы попасть на прием к Кламму, К. решает приударить за трактирщицей Фридой, по слухам, возлюбленной Кламма. Одна из героинь романа, служанка Пепа, описывает Фриду, как «некрасивую старообразную, худую девушку, с короткими жидкими волосами» да еще и «желтым цветом лица». Когда К. впервые увидел Фриду, он даже не хотел взглянуть на нее второй раз. Но после того, как он провел с ней совершенно дикую ночь в трактире, К. объявляет Фриду своей невестой, соглашается на унизительную должность школьного сторожа, только бы быть с ней, прощает ей измену, да еще и хочет вернуть.
Роман не был дописан, но, зная творчество Кафки, не трудно догадаться, что в конце К. умрет. А вот от чего – для меня было в некотором роде загадкой. Но на фанлабе я нашла информацию, что Кафка не успел дописать всего одну главу, где К. умер бы от болезни и бессилия устав бороться с Замком.
Как итог – мне все же милее «Процесс», ведь там есть много интересных людей, ведущий многозначительны, загадочные разговоры, более четкий и прописанный сюжет и атмосфера загадочной и серой Праги, а не грязной и унылой провинции, где весь роман находится К. , и тупых, ограниченных людей, которых он встречает.
То, что "Замок" не дописан делает его еще более похожим на кошмарный сон. Ведь сон не может иметь конца, ты просто просыпаешься и думаешь "Что это было?".

Во время чтения таких историй всегда возникает соблазн искать скрытые смыслы и всячески метафоризировать. Этому соблазну я поддаюсь с удовольствием, обычно. И тут не обошлось.

Да тут и думать долго не стоит: Грегор - воплощение тяжелобольного человека. При чём, безнадёжного. Родственнички плачут-горюют, но в глубине души надеются, что всеобщие мучения продлятся не слишком долго.

Хотя вряд ли, слишком уж семейка неблагожелательно настроена к своему "уроду", яблоками кидаются. Похоже, это просто подутренний кошмар задолбанного работой, ответственностью и нытьём домочадцев коммивояжера. Ещё секунда, и прозвенит будильник, наш герой, стремительно выскочив из постели, забудет все свои тараканьи приключения, и отправиться по накатанной впахивать во благо семейства. Или не забудет и призадумается над своей судьбой и начнёт отдавать родственникам менее солидную долю своих кровно заработанных.

Обычно у меня существует не меньший соблазн воспринять историю прямолинейно и поверхностно. Представить себе на минуту, что в результате какой-то нелепой ошибки в определённом участке бытия человек действительно может обнаружить себя отвратительным насекомым. Или, что страшнее, обнаружить отвратительное насекомое вместо одного из близких. И, почему-то, такие варианты пробирают меня гораздо сильнее их притчевых аналогов, непременно предполагающих мораль и назидательный посыл. Никаких уроков для добрых молодцев, только хардкор, только поединок один на один с обнажённой, поцарапанной действительностью.

Никогда бы не подумала, что Кафка станет моим любимым писателем. Ну не могу я представить, что в какой - то из моих жизней он будет моим фаворитом.

Если честно , я с ума схожу от его книг. И мне искренне жаль , что он написал не так много, как некоторые писатели. Но это мой личный сорт героина и я реально подсела. Что делать потом без него не знаю...

Причем , когда читаю его произведения, я могу объективно посмотреть на эту книгу. Я вообще могу представить всевозможных читателей, берущихся за эту книгу. И вижу как одним скучно, вторым странно, третьим- противно и так далее. Я же испытываю неимоверный восторг от перечитывания каждой строчки, а странички я перечитываю детально и по несколько раз, ну не могу я оторваться. И большие рецензии я пишу только на стоящие книги. Нет ничего лучше на этом свете, чем найти своего писателя.

Кафка познакомил меня с немецкой литературой, немецкой классикой, и о боже, это становится моим любимым жанром в купе с другими видами классики. Восхищаюсь;)

Для меня Кафка вообще своеобразный философ. Если вы читали его хотя бы одно произведение, то вы понимаете как он лихо закручивает сюжет, но не для того что бы был экшн, а для прятания именно сути за всеми этими строками. То, как он приказал своему другу Максу Броду сжечь все его произведения, лично для меня говорит о его тонкой душевной организации. Скорей всего он рано вырос и это повлияло на его психику. Сложные отношения с отцом сюда же.

Не могу не отметить постоянную атмосферу напряженности. Книга действительно пропитана абсурдом. Кажется что героя предостерегает опасность, но ты умом понимаешь что с ним все хорошо. Но сердцем кажется что- то не так. Нашла что-то похожее у Кобо Абэ. Получаю истинное наслаждение от такой атмосферы.

Сложно найти слова, чтобы описать эту книгу. (Ну говорить про землемера К., который приехал в деревню, вообще нет смысла:)) Но это определенно любимое и точка.

Всегда, когда читаешь Кафку, он представляется человеком, не видящим ничего настоящего и устойчивого в мире. В этом небольшом произведении эта сторона личности автора раскрывается как нельзя лучше.
Главный герой произведения, Грегор Замза, однажды утром просыпается жуком. Но он как будто не замечает этого факта, этот факт воспринимается им лишь в контексте его обыденного распорядка, его обязанностей, лишь как причиняющее множественные неудобства обстоятельство. Это поразительно, ведь превращение в жука не может быть чем-то само- собой разумеющимся, не может человека не выбросить за пределы его мира, не перевернуть его мировосприятие. Как можно думать о том, как же поскорее избавиться от досадного недоразумения и вернуться к обыденной своей рутине, когда ты просыпаешься насекомым? Но Грегора тревожит не то, что его человеческий облик потерян, а то, что волновало бы и человека, слегшего с воспалением легким или ветрянкой. Вчерашние заботы не отступают, не вытесняются новым, необыкновенным положением героя. Грегор потерял возможность существовать как функция для своей семьи, и это единственное, что его по-настоящему беспокоит, единственное, вокруг чего кружатся все его мысли.
Семья Грегора Замзы – обычная, довольно сплоченная семья, в которой есть место и любви, и заботе друг о друге. По сути – в ней есть все то, чем должна обладать «хорошая» семья, всё то, к чему стремится почти каждый человек, создающий семью собственную. Грегора любят его мать и сестра, по крайней мере, той любовью, на которую способен человек. Превозмогая страх и отвращение, сестра заботится о благополучии своего превратившегося в насекомое брата. Но делает это она частично по инерции (ведь прежде они были близки, и тогда она питала к нему те самые «человеческие» теплые чувства), частично в надежде на выздоровление, на возвращение брата к нормальному состоянию. Но в основном её действия продиктованы подростковым стремлением к «власти» и «героизму» (отныне Грегор или точнее «то насекомое в комнате Грегора» - это её забота, никто не имеет к нему доступа - и это её «власть», в то же время она «героически» освобождает свою семью от этого бремени). Мать же, жалея сына, проливает по нему слезы как по умершему. Никакой любви к Грегору-насекомому ни сестра, ни мать не испытывают.
Никто не пытается его понять, разглядеть в нем человеческие черты, те черты, которые прежде составляли его личность. А какой же, в самом деле, личностью был Грегор до превращения? Какую совокупность его качеств так ценили его близкие? Он был надеждой семьи, её кормильцем, утешителем. Может ли он теперь, потеряв даже способность доносить до родных свои мысли, продолжить быть для них всем этим? Нет. Он был понимающим другом для своей сестры, ценителем её музыкального таланта, тем, наконец, кто мог принять самое горячее и положительное участие в её будущем.Теперь и это не возможно. По сути, вся личность Грегора сводится именно к такому «служению» другим. Теперь «служить» по-прежнему он не в состоянии. Он продолжает думать о семье , мучится, но не в силах ничем помочь. Это страдание – единственное, что осталось насекомому-Грегору от Грегора-человека.
Мир, в котором суждено было родится Кафке, рождал не Человека, а человека-Функцию. Функцию для общества, семьи, рабочего коллектива и т.д. В награду за служение он давал человеку:

• мнимую любовь, мнимую близость,
• мнимое ощущение достижений и самого присутствия в мире.

Начать свое официальное знакомство с писателем я решила именно с его знаменитого "Замка", известного прежде всего своей трагичностью и незаконченностью. Должна сказать, что эту книгу я взяла в свои руки не в первый раз, изначально я начинала читать это произведение еще будучи в 10 классе. Однако для тогдашнего моего мировосприятия "Замок" мне показался чересчур тяжелым и сложным для чтения. Поэтому признаюсь, что перед началом чтения во мне присутствовало некое волнение так называемого "возможного не восприятия". К счастью, мои опасения оказались пустыми: из 380 страниц, отпечатанных довольно мелким шрифтом для моего зрения, 80 из них я прочитала взахлеб, что даже не заметила, как легко читается эта книга. Однако трудности ждали меня уже на следующий день, когда я не могла настроить себя на чтение, несмотря на внутренний интерес, характеризующийся постоянным вопросом "а что же там дальше?". Удивительно, что "Замок" читала я не отрываясь по много страниц, однако с перерывами в 1-2 дня.
Прочитав последнюю страницу не могла поверить, что это уже конец. Создавалось ощущение того, что сюжет только начал разворачиваться, но книга уже оборвалась. И знаете, создалось такое впечатление, будто если бы все-таки Кафка когда-нибудь бы и закончил это творение абсурдизма, то оно состояло бы по меньшей мере из 20 томов.
В целом, книгой я очень довольна, до сих пор меня не покидает чувство заинтересованности в том, что могло произойти дальше. Но суть этого произведения именно в этой незаконченности, которая, учитывая опыт истории и современности, превращаемся в бесконечность. Эта книга - настоящий шедевр. В ней не только трагизм издержек бюрократической системы, но и трагедия личности. Того человека, который так или иначе не вписывается в рамки определенного общества.

Не покидают мысли о том, что я ни слова не поняла из прочитанного, а если и поняла (как иногда смею поверить), то чудовищно искаженно.
Роман меня перемолол и выплюнул. Порой, чувствовала себя Йозефом К., а книга выполняла роль того самого суда - я была полностью в ее власти, невидимой и загадочной. Сон наяву, тонкий лучик реальности и вновь погружение в морок.
И вот сижу: обескураженная, ошеломленная, силясь понять и передать свои впечатления, и внезапно понимаю - ничего подобного. Переваривать мне еще и переваривать. Перечитывать, еще раз копаться в груде впечатлений, вновь переваривать и неизвестно, когда же закончится этот процесс.

В этом коротком рассказе речь идет даже не о непонятной ненависти к насекомому, таракану, букашке, - короче, совершенно чуждому тебе жалкому существу, - а об презрении к милому, родному, любящему человеку; не из-за непонимания или нежелания принять что-то отталкивающе непохожее на тебя, а точно так же, как пренебрегают старыми, немощными, инвалидами. Люди, окружающие Грегора Замзу, все какие-то кривенькие, как извращение нормального человека в кривом зеркале: они боятся чудовищной метаморфозы, случившейся с их родственником, но не переживают от того, слышит, понимает ли он их, не лишился ли он способности чувствовать.

Меня рассердило яблоко, брошенное отцом в сына, предназначенное для того, чтобы попасть в его уязвимую плоть, больно ударить в незащищенное место, а затем сгнить и сгубить заживо. И более всего печально то, что я зачастую сама чувствую эту дрожь отвращения, стыжусь и не знаю, как бы поступила на чужом месте.
Одно меня утешает: мне действительно стыдно.

Что-то, по-видимому, помешало мне быстро прочесть «Процесс», потому что при всем интересе, я растянула его надолго.

Книжка лежала у меня лет пять, и была куплена в то время, когда я особо не разбиралась в литературе, и как следствие,  покупала то, что казалось знакомым на слух. 

Сейчас, заимев некоторый багаж, я подошла к «Процессу», как полагается. Общая канва была знакома: некий Йозеф К. узнает о собственном судебном разбирательстве. Естественно, он обескуражен, ведь никто не говорит в чем причина, но все твердят о том, что процесс крайне серьезный и сложный. 

Наверное, живя в нашей стране, ситуация, в которой тебе не говорят время, когда нужно прийти в государственную организацию, а потом возмущены опозданием, не кажется такой уж фантастикой. До сих пор с ужасом вспоминаю, когда в больницах не было талончиков с временем. Да, Йозеф К., и с нами такое было. 

По ходу повествования возникало дурацкое чувство. Ну почему ГГ просто не может сказать: а в чем, собственно, обвинение ? А где свидетели? Подозреваю, в этом и есть задумка. Читателю должно быть некомфортно в этом мире. И от тонкого ощущения, что никакие слова не исправят ситуацию, становится еще грустнее. 

Судопроизводство одной из колоний породило машину-убийцу, механизм действия которой ужасает и вместе с тем завораживает. Главное, что все в пределах морали, ведь это исполнение долга перед страной. Звучит, как нечто разоблачающее, но Кафка не просто открывает перед людьми их жестокость, глупость и леность мысли, но и ловко играет с нашими чувствами, переворачивая с ног на голову привычную для нас систему герой-антигерой. Такой поворот сюжета заставляет прибегнуть к более глубокому осмыслению жизни и мира вообще. Именно за это я и люблю Кафку.

Еще один из его волшебных приемов — это при наполненном диалогами произведении создавать атмосферу немоты, будто говорят в вакууме, что возвращает нас к мысли о людской «глухоте».