Наш девятнадцатый век. В двух томах. Том 2

В списке моих любимых русских классиков И.С. Тургенев вне конкуренции. Именно ему я обязана любовью к чтению. В 4ом классе по собственной случайной инициативе, взяв в руки "Дворянское гнездо", я ушла в свой первый читательский запой, не успокоилась, пока не прочитала все его книги. Это было изумительное чтение, волнующее, обволакивающее и окутывающее своей аурой. Эстетика и красота русского языка меня совершенно очаровали. Да, это был сильнейший эффект первого "запечатления", своего рода импринтинг на Тургенева и на всю хорошую качественную литературу.

“Дым” перечитан в приступе острой ностальгии по Тургеневу. Читала с улыбкой. В этом романе иронии, сарказма и подтекста у него не отнять! Да, здесь мне очень нравится не мягкая, лёгкая ирония, обычно свойственная Тургеневу, а резкая, даже несколько грубая ироничность (типа "достали" меня эти идиоты), острота и глубокий смысл. И, конечно же, красивый язык. И интересные герои, за которыми хочется наблюдать.

Дым - символ русской неустойчивой жизни (а может ли русская жизнь, в принципе, быть устойчивой?). Паровозный дым, подчиняющийся порывам ветра, это вся русская жизнь, как “безустанная, тревожная и ненужная игра”. Под влиянием “переменчивого ветра” так быстро меняются общественные настроения.

Западный путь развития всегда был прагматичным, деловым, русский путь - миросозерцательным. И поэтому, очевидно, с точки зрения иностранцев, русские всегда были “бездельниками”. У России же должен быть другой путь развития - свой путь, не повторение западного, а свой. Но она выбирает догонять Запад, равняться на него.

Литвинов мне глубоко симпатичен. В начале романа он уверен в себе, уверен в полезности того, чем он занимается, уверен в своём будущем. Его жизненные ориентиры весьма ясные - благополучно устроить свои хозяйственные дела, жениться на любимой девушке Татьяне. И он готов трудиться на благо своего народа, своей земли. Но в Бадене он неожиданно встречает свою первую любовь Ирину, которая когда-то оставила его ради блестящей светской жизни. И его ясное сознание словно заволакивает "дымом". Начинаются его мучительные метания между невестой Татьяной и Ириной. Он оказывается втянутым в отношения прошлого. Говорят, дважды в реку не войти. Если вы с человеком расстались и отношения закончились - есть ли смысл ещё раз повторять отношения с одним и тем же человеком? Есть ли принципиальная позиция по этому вопросу? Принципиальная - это когда считаете, что точно "нет", что это бесполезно и бесперспективно. Литвинов с присущим ему здравым смыслом не собирался по-новой "входить в эту реку". Но впоследствии он осознает, как же был самоуверен.

Тут у одной блогерши прочитал про любовь, как будто в каменный век вернулся. Читая же рассказ Чехова «О любви» понимаю, что за тривиальными рекомендациями к блогерше, а за попытками что-нибудь понять к Антону Павловичу. Не факт, что удастся найти ответы, но никогда не поздно задать новые вопросы.
Странно, но рассказ Чехова построен так, что Алехин рассказывает Буркину историю своей любви. Степень откровенности его запредельная. Антон Павлович объясняет это тем, что «у людей, живущих одиноко, всегда бывает на душе что-нибудь такое, что они охотно бы рассказали. В городе холостяки нарочно ходят в баню и в рестораны, чтобы только поговорить, и иногда рассказывают банщикам или официантам очень интересные истории, в деревне же обыкновенно они изливают душу перед своими гостями».
Герой рассказа Алехин после окончания университета вынужден был отправиться в имение отца заниматься сельским хозяйством, хотя душа его к этому не лежала. Он попал в замкнутый круг, так как хотел возвратить большой долг, который отец его накопил в том числе из-за трат на образование сына. Очень тяжёлый деревенский труд по организации хозяйства, чтобы оно с привлечением большого количества крепостных и наёмных батраков приносило доход, выматывал Алехина, фактически сведя его жизнь к обыденному существованию среди простых людей. Но избрание его в мировые судьи позволило ему периодически оказываться среди людей, получивших образование – «После спанья в санях, после людской кухни сидеть в кресле, в чистом белье, в легких ботинках, с цепью на груди - это такая роскошь!»
Среди новых городских знакомых Алехина было семейство товарища председателя окружного суда Лугановича. Особенно понравилась ему Анна Алексеевна, жена Лугановича – «Тогда она была еще очень молода, не старше двадцати двух лет, и за полгода до того у нее родился первый ребенок. Дело прошлое, и теперь бы я затруднился определить, что, собственно, в ней было такого необыкновенного, что мне так понравилось в ней, тогда же за обедом для меня всё было неотразимо ясно; я видел женщину молодую, прекрасную, добрую, интеллигентную, обаятельную, женщину, какой я раньше никогда не встречал; и сразу я почувствовал в ней существо близкое, уже знакомое, точно это лицо, эти приветливые, умные глаза я видел уже когда-то в детстве, в альбоме, который лежал на комоде у моей матери».
Алехин рассказывает, как постепенно встреча за встречей росло его увлечение Анной Алексеевной. Тем более, что в её разговорах с ним проскальзывали откровения симпатии - «…Вы тогда были воодушевлены и много говорили, были очень интересны, и, признаюсь, я даже увлеклась вами немножко. Почему-то часто в течение лета вы приходили мне на память и сегодня, когда я собиралась в театр, мне казалось, что я вас увижу».
Мысли же самого Алехина были постоянно заняты размышлениями об Анне Алексеевне – «И дома, и в поле, и в сарае я думал о ней, я старался понять тайну молодой, красивой, умной женщины, которая выходит за неинтересного человека, почти за старика (мужу было больше сорока лет), имеет от него детей,… и я всё старался понять, почему она встретилась именно ему, а не мне, и для чего это нужно было, чтобы в нашей жизни произошла такая ужасная ошибка».
Очевидно, что у двух молодых людей зародилось чувство друг к другу. Часто приезжая к Лугановичам в гости, Алехин видел, что она ждёт его, но признаваться в любви они не спешили, так как по его выражению – «Мы боялись всего, что могло бы открыть нашу тайну нам же самим». Да, бывает такая любовь, что не спрашивает разрешений и всё сметает на своём пути. В описании же Чехова это чувство было «тихим и грустным». Герой постоянно рассуждал и спрашивал себя, куда может привести их любовь? К разрушению семьи Лугановичей? Куда Алехин мог повести свою возлюбленную? Вопросы, которые он себе задавал были очень рациональными - «Честно ли это? Она пошла бы за мной, но куда?... И как бы долго продолжалось наше счастье? Что было бы с ней в случае моей болезни, смерти или просто если бы мы разлюбили друг друга?»
Так и хочется спросить героя – не слишком ли прозаически он себя вёл? Похоже аналогично рассуждала и Анна Алексеевна – «принесет ли мне счастье ее любовь, не осложнит ли она моей жизни, и без того тяжелой, полной всяких несчастий? Ей казалось, что она уже недостаточно молода для меня, недостаточно трудолюбива и энергична, чтобы начать новую жизнь…» Заботой о счастье Алехина были продиктованы разговоры её с мужем о необходимости найти для него достойную девушку в городе, хотя «тотчас же добавляла, что во всем городе едва ли найдется, такая девушка». Вот так она лишний раз уверяла себя, что никто кроме неё не может быть предназначен Алехину.
Годы шли, у Анны Алексеевны было уже двое детей, близкое общение между ними продолжалось. Ощущения Алехина, что им нельзя жить друг без друга, не находили реального воплощения. Думаю, что аналогично чувствовала себя и Анна Алексеевна, от того и проявлялось нереализованность её любви в расстройстве нервов, в осознании неудовлетворённой, испорченной жизни.
«Мы молчали и всё молчали, а при посторонних она испытывала какое-то странное раздражение против меня; о чем бы я ни говорил, она не соглашалась со мной, и если я спорил, то она принимала сторону моего противника. Когда я ронял что-нибудь, то она говорила холодно:
-Поздравляю вас». Удивительно, что эта женщина не возненавидела нашего героя за его нерешительность и отсутствие реальных шагов. Либо в отказе от любви, либо в её обретении. На мой взгляд, тут у Чехова проявляется неточное представление о характере действий женщины в подобной ситуации. Не представляю, каким ангельским терпением должна обладать дама, чтобы столько лет продолжалось мучение нереализованного чувства. В таких случаях, женщины ощущают себя, как будто у кошки по кусочкам отрубают хвост, пытка страшная. Да, как в «Осеннем марафоне»(1979) режиссёра Георгия Данелии по сценарию Александра Володина Аллочка,героиня Марины Неёловой, говорит об этом Андрею Бузыкину (Олег Басилашвили), который измотал её нервы своей неопределённостью.
Можно, конечно, подобную продолжительную ментальную связь называть любовью, но, как мне кажется, здесь больше подходит определение чего-то связанного с психическим расстройством, закомплексованностью персонажей, зажариванию на очень медленном огне живых человеческих чувств.
Как пишет Антон Павлович - «К счастью или к несчастью, в нашей жизни не бывает ничего, что не кончалось бы рано или поздно». Лугановича перевели в другую губернию. Но до этого Анну Алексеевну провожали на лечение в Крым, когда и происходит последняя встреча наших героев. Алехин вбежал в вагон – «Когда тут, в купе, взгляды наши встретились, душевные силы оставили нас обоих, я обнял ее, она прижалась лицом к моей груди, и слезы потекли из глаз; целуя ее лицо, плечи, руки, мокрые от слез, - о, как мы были с ней несчастны! - я признался ей в своей любви, и со жгучей болью в сердце я понял, как ненужно, мелко и как обманчиво было всё то, что нам мешало любить. Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе.
Я поцеловал в последний раз, пожал руку, и мы расстались – навсегда». Обратите внимание, что герой настолько поздно прозревает, понимает очевидную глупость своей позиции – «не навреди». Очень старое правило - «Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и потом жалеть всю жизнь».
Да, очень грустный рассказ о … Нереализованном чувстве, о измученной нерешительностью мужчины женщине, об очень особенном Алехине со странными представлениями о долге перед отцом, но отсутствии элементарного представления об обязанностях по отношению к предмету своей любви.
Я согласен с Антоном Павловичем, когда он в начале рассказа устами героя говорит о любви – «До сих пор о любви была сказана только одна неоспоримая правда, а именно, что "тайна сия велика есть", всё же остальное, что писали и говорили о любви, было не решением, а только постановкой вопросов, которые так и оставались неразрешенными. То объяснение, которое, казалось бы, годится для одного случая, уже не годится для десяти других, и самое лучшее, по-моему, - это объяснять каждый случай в отдельности, не пытаясь обобщать».
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 349

Необыкновенно. Превосходно. Восхитительно. Глубоко. Непередаваемо. Фантастично. Прекрасно. Чутко. Чудесно. Здорово. Красиво. Гладко. Интересно. Захватывающе. Плавно. Блестяще. Глубокомысленно. Проникновенно. Уникально. Трогательно. Гениально.

(закрывает «Словарь Наречий»)

«Братья Карамазовы» - это далеко не только психологический портрет трёх (четырёх?) братьев, это Россия как она есть. На этих страницах можно познавать Россеюшку нашу, русских людей, русские характеры, русские традиции, русскую душу. Вы хотите сказать, что и без книги, по личному опыту знаете русских людей? Пусть так, но прочитав, будете знать гораздо лучше. И главное: прочитав, вы станете более русским. (прим.ред.: по прочтении я пуще прежнего полюбил наших людей, полюбил пламенной любовью)

Помимо Карамазовых здесь ещё целая россыпь живописных героев, каждый из которых наделён множеством зачастую противоречивых, положительных и отрицательных качеств и достоин того, чтобы о нём написали отдельную рецензию. Скажем, об одном только Красоткине можно рассуждать часами. В каждом персонаже можно найти часть себя. Мужчины, признавайтесь: сравнивали себя с каждым из братьев Карамазовых? А? (прим.ред.: я – на 70% Алёша, на 30% Иван)

Всю неделю, что я читал «Карамазовых», я пребывал в виртуальной реальности, созданной Фёдором Михайловичем. Я читал, не отрываясь, затаив дыхание, сутками напролёт, а бабушкины пирожки и супы поддерживали во мне жизнь. Иной раз, читая ту или иную главу, я словно прикасался к чему-то сокровенному, сакральному, сквозь бумагу как бы просачивался волшебный свет, и душа моя становилась чистой и лёгкой, готовой воспарить к облакам.

«БК» - это ШЕДЕВР. В минуты чтения я был счастлив. Счастлив и поныне.

Если ты ещё не прочитал «Братьев Карамазовых», то возьми недельный отпуск и сделай это! Ну что сидишь, иди звони начальнику!!!

P.S. Кто редактирует рецензию без моего ведома?!

Конечно, это крайне неблагодарное дело писать отзыв на великую книгу. Вдвойне неблагодарную, если это не просто книга, а эпопея. Но все же пощелкаю по кнопкам.
Я часто вспоминаю о том, как нам преподавали "Войну..." в школе. А как? Да никак. Схематично, по плану, по программе. Никаких изюминок, никаких ярких моментов. Именно поэтому мы (как и большинство тех, кто учился до и после) не полюбили эту эпопею. Мы ее просто воспринимали, как очччень большой роман, который надо как-нибудь прочитать , потому что того программа требует. Кстати, именно в наши годы появились сборники с кратким содержанием всех литературных произведений, и многие "познакомились" с Толстым Таким вот образом.
Прочитав "Войну и мир" дважды, я не представляю, как ее можно не любить. При этом, хочу заметить, я не являюсь ни поклонником Толстого, ни ценителем эпопей. И в третий раз читать "Войну и мир" я (по крайней мере в ближайшие пять лет) не собираюсь. Более того, я иногда понимаю позднего Толстого, который называл это свое творение баловством. Ибо чем больше произведение по объему, тем лучше оно могло быть написано, не помню кто сказал.
Но дело не в том, "лучше" или "хуже". Дело в самом факте. Это сколько же трудолюбия, терпения нужно иметь, чтобы выписать эти десятки лиц, характеров, событий, охватить всесторонне и с разных точек зрения четвертьвековую историю России да еще разбить это философией, которая, при подробном рассмотрении понятна даже школьникам, если это им интересно объяснить. Воистину, Толстой велик уже тем, что мыслил такими глобальными категориями, что у него был такой фундаментальный взгляд на вещи, который позволил создать это произведение.
Вот почему, когда я слышу от своих воспитанников, что им надо читать "эту муть" - "Войну и мир", меня всего передергивает. И я неизбежно спрашиваю - в каком месте там муть? А потом, борясь с желанием поколотить их, рассказываю что-нибудь про роман. Например, про то, как исказила суть названия языковая реформа XX века, убравшая "ять" из слова "миръ". Или сравниваю характеры. Привожу исторические параллели. Или же просто объясняю выразительность эпизодов, сделанных школьной программой банальными - небо Аустерлица или дуб Болконского. А потом меня дети спрашивают - почему им так в школе интересно не рассказывают.
А я молчу. Ибо знаю - потому что бедные учителя "Войну и мир" тоже наскоком изучали.

Когда начинаешь читать книгу, то часто с первых страниц принимаешь или нет ее, будет ли взаимопонимание с ней. Этот роман я читала очень -очень долго. Не потому что он мне нравился или пришелся мне не душе, а потому что в нем много всего такого, что нужно глубоко осмыслить. Ни одно произведение Достоевского не написано просто как текст, а его книги имееют глубокий подтекст, даже не один. В данной книге поднято много вопросов имеющие огромную роль для человечества.В "Братьях карамазовых" мы видим , что автор пытается высказать свое отношение к любви, взаимоотношениям семейным и дружеским. Автор привлекает наше внимание и к религиозному аспекту нашей жизни, пытается показать нам разницу между истинно верущим человеком и человеком , который верует на "показ". Я не буду заниматься пересказом романа, вы прочитаете его сами, думаю , что мы все просто обязаны знать своих классиков. Хочу отметить интересную вещь, что все темы, раскрытые в этом романе потрясающе подходят к нашему времени. Все проблемы существуют сейчас и нет прививки от зависимости от игр и лицемерия людей. К сожалению этого не искоренить. Признаю, что роман тяжеловесен , но уверяю , что вы ничего не потеряете если прочитаете, а вот возможность найти себя есть. Возможно он даже поможет избежать ошибок, которые преподносит нам жизнь. И уж удовольствие от стиля автора и его языка вы точно получите. Достоевский уникален, что проходят года, а он остается любимым для миллионов людей всего мира.

ФЛЭШМОБ-2012

Нет таких слов, чтобы описать всю мою любовь к данному шедевру литературы. Я влюблена в этих героев, влюблена в описание любви. Лев Толстой превосходно описал всю ту гамму эмоций и чувств, которому простому человеку такое не под силу.
Даже продумывая рецензию у себя в голове, вспоминая всю историю, у меня наворачиваются слезы на глазах!
Я люблю книги, которые вызывают у меня шквал впечатлений. Это именно она!
Буду перечитывать эту книгу снова и снова. Перечитывать любимые моменты произведения, ведь их так много!

После прочтения, закрыв последнюю страницу, включая примечания понимаешь, что эмоционально раздавлен, вывернут наизнанку, просто выжат.

Не хочу ничего говорить о содержании, думаю, многие наслышаны о сюжете главного и последнего романа Достоевского. Лучше прочитать примечание Л. П. Гроссмана с пояснениями. Это очень интересно, глубже раскрывается вся история, приходит понимание истоков драмы.

Произведение не для всех. Несколько раз порывалась бросить. Читала почти две недели. Главная канва, связанная с отношением к России, народу, особенно религии и вопросам веры давались нелегко. А вот герои, характеры которых раскрывались от странице к странице - не отпускали до конца.

Роман держит в эмоциональном напряжении не только в книге “Надрывы”, а на протяжении всего повествования. Диалоги, переходящие в монологи с истерикой или горячечным бредом, падение в обморок или нервное перевозбуждение, заканчивающееся длительной болезнью пережили практически все герои от главных до второстепенных. После очередной истории на надрыве хочется глоток свежего воздуха, красивых описаний или тихого повествования, но не будет этого, не отпустит автор до конца.
Возникла ассоциация с огромным молотом и наковальней. Он оглушительно бьет и бьет, и нет от него спасения.
Показалось, что речь защитника из Петербурга Фетюковича на суде и есть этот момент, когда просто восхищаешься и радуешься, предвкушая финал. Но похороны Илюшечки просто растерзали меня и только финальная речь Алеши Карамазова у камня, обращенная к мальчишкам - катарсис и слезы облегчения.

Потрясло отношение к детям, это самые трогательные моменты для меня. Все мальчишки такие хорошие, милые. Коля Красоткин и его история, Илюшечка - просто сердце радуется и чувствуется отношение автора, такое нежное к детям. Прочитав примечание, стало понятно, что это последствия незаживающей раны Достоевского после потери трехлетнего сына Алеши.

Эмоции переполняют, особенно от осознания того, что состоялось знакомство, так давно запланированное с главным романом Достоевского.

Долгие века правление Ивана Грозного было принято считать чем-то беспрецедентным по своей жестокости и кровавости. Небезосновательно, конечно же, но все же в современной истории этот факт все чаще и чаще подвергают сомнению. Тот же министр нашей культуры, господин Мединский считает, что

Опять-таки, говоря о многочисленных жертвах «царя-тирана», почему-то часто забывают упомянуть о достижениях его правления, а ведь их было ой как немало:

(Публицист Святослав Князев)
Конечно, все это было позже, и годы опричнины не зря считают самыми ужасными за все царствование Ивана IV, но ведь по большому счету о той поре сохранилось крайне мало реальных исторических документов, и большинство сведений почерпнуто из свидетельств так называемых очевидцев, среди которых далеко не все отличались объективностью. Более того, многие из этих очевидцев были «чужеземными современниками» царя Ивана (об этом неоднократно упоминает и Алексей Толстой в своей книге), а уж какие они честные и беспристрастные рассказчики о нашей стране можно судить по современному инфополю, когда любая информация проверяется довольно легко и все же чего только не придумают. Что уж говорить о темных безинтернетных временах: чему хотели верить – в то и верили.
Так, например, широко распространенный миф об убийстве Иваном собственного сына вошел в мировую историю с подачи папского легата, иезуита Антония Поссевина, политического интригана и личного врага Ивана Грозного. И его свидетельствам верили, хотя какие тут могут быть свидетельства, если он не только сам не видел, но даже в Москве отсутствовал на момент смерти царевича. Но русский же царь, по словам просвещенных чужеземцев, кровавый деспот, самодур, что ему стоит сына убить, хорошая версия, так и запишем. И записали… на многие века записали…
А уж когда Карамзин в своих трудах все это увековечил, у русского царя, пожалуй, не осталось никаких шансов на хоть частичное оправдание. И именно эти труды взял за основу Алексей Толстой при написании «Князя Серебряного», поэтому личность царя у него получилась довольно однобокой, хоть и фактурной, конечно.
Хочу сразу отметить, что я ни в коей мере не считаю опричнину безобидной вехой нашей истории, и совершенно не утверждаю, что Иван Грозный был исключительно реформатором-просветителем, а все рассказы о его жестокости – всего лишь байки завистливых иноземцев. Крут бы самодержец и немало кровушки пролил на Руси, но и деяния его были великие, поэтому вряд ли представлять его исключительно как садиста-тирана с манией преследование так уж правильно. И вот эта однобокость немного снизила для меня ценность данного романа. Хотя, конечно, учитывая источники, которыми пользовался граф Толстой, и период, который он описывал, наверное, это не так уж и критично.
Тем более, что роман скорее приключенческий и вряд ли может претендовать на лавры хоть сколько-нибудь серьезного исторического исследования. Тем более, что и сам автор в предисловии признается в наличии в тексте исторических неточностей и анахронизмов.
Но как приключения на историческом фоне роман хорош. У графа Алексея Толстого очень приятный стиль изложения, поэтому читается книга просто отлично. Отлично, даже с учетом того, что в связи с тем, что роман писался более десяти лет, авторский слог не отличается однородностью. В отдельных фрагментах повествование ведется во вполне себе современной для XIX века стилистике, разве что с использованием многочисленных архаизмов. А то вдруг оно преображается в нечто напевное, былинное:

Не скажу, что это особо усложняло чтение, но временами приходилось перестраиваться.
Очевидное достоинство – это зрелищные бытоописания того времени: царские застолья и богослужения, одежда и вооружение, обряды и традиции… роман чрезвычайно богат на исторические детали повседневности.
Если же говорить о самой истории князя Серебряного, то хоть она и не лишена интереса, чем-то сногсшибательным мне не показалась. Возможно, из-за того, что в романе местами нарушена целостность повествования, и отдельные фрагменты очень условно складываются в общую картину.
Князь Серебряный… с одной стороны он, конечно, вызывает восхищение своим благородством, полным отторжением любой творимой неправедности, его безусловной и нерушимой преданности царю, поступки которого его ужасают, но Иван помазанник божий и поэтому неподсуден. С другой – персонаж этот получился настолько положительным, что стал почти скучен. От него не приходится ожидать неожиданных решений или взрыва эмоций, все его реплики и поступки можно предсказать заранее.
Гораздо более яркими получились второстепенные персонажи: боярин Морозов, Ванька Перстень или мельник-колдун, например.
По поводу же характеристик реальных исторических личностей тут далеко не все так уж однозначно (царевич Иван, к слову, вызвал большое недоумение), хотя в целом Басмановы, Вяземский, Малюта Скуратов выглядят довольно правдоподобно. Но в этом вопросе, на самом деле, сколько людей, столько мнений, и для приключенческого романа все вполне удобоваримо.
В целом же, отдавая должное писательскому таланту автора, не могу не отметить спорность содержания его романа. Прочитала с удовольствием, но, скорее, как сказку, даже несмотря на многочисленные исторические подробности.

Братья Карамазовы - последний и, пожалуй, самый известный роман Достоевского в Европе и США. Создавался Достоевским около двух лет, т.е. труд фундаментальный.
Произведение затрагивает важные глубинные вопросы. На мой взгляд это самый осознанный, самый «взрослый» ребёнок Фёдора Михайловича.
Пересказывать содержание не буду, скажу только, что любителям развлекательного чтива роман читать не стоит, потому что, во-первых, он сложно написан, состоит из множества частей и книг, если бы не закладки и мой читательский дневник, который периодически перечитывается мною, то я бы окончательно запуталась.
Герои кажутся неправдоподобными и слишком вымышленными, не имеющими отношение к реальности, но Достоевский любил утрировать черты характера персонажей, накалял страсти и драму до белого каления. Таков достоевсковский стиль. Его можно принимать или нет, любить или ненавидеть, но равнодушных точно не будет.
Мои более старшие товарищи говорят, что это произведение нужно перечитывать несколько раз в жизни и каждый раз он читается по-новому, каждый раз читатель находит новое для себя. Возможно, так и есть. Первый раз я читала «Братьев» в старших классах школы, второй раз неделю назад. Последнее прочтение оставило более тёмное впечатление. Я повзрослела и стала воспринимать всё острее. В юности относишься легкомысленно к литературе, классике и прочим мирским наследованным вещам.
Жизнь прожить – не поле пробежать. Два года работы и получился замечательный роман, прославивший русскую литературу на все времена и на всех континентах!