Собрание сочинений. В 10 томах. Том 8. Подросток

Если бы я не посмотрела библиографию ФМ с датами, я бы решила, что этот роман — плацдарм, на котором он потоптался, прежде чем начать писать настоящие романы.

Пишу максимально искренне, не заглядывая в литературоведческие тексты (потом загляну, и мне станет стыдно ).

Из прочитанного пока это самый нервный, самый неровный и самый непонятно зачем текст.

Я бы подумала, что ФМ репетирует «Преступление и наказание», выводя героем подростка с идеей (Господи, но идея Аркадия была озвучена в начале (и как меня воодушевил его план стать Ротшильдом!), и потом ты только наблюдаешь, как он шаг за шагом сливает свои планы, мешаясь под ногами у взрослых и делая совершенно стыдные вещи). А, ещё шикарный сумрачный Петербруг с обязательным питейным «клоаком» и прочими реками-мостами.

Я бы подумала, что ФМ репетирует «Идиота», выводя пару роковых красоток (одна другой роковее), и чтобы в финале кто-то кого-то обязательно прирезал/пристрелил/придушил (и ведь почти пристрелил, но не до конца и не всерьёз, так-то!).

Я бы подумала, что ФМ репетирует «Бесов» (но я ещё не перечитала «Бесов», поэтому думать мне не о чем).

Я бы подумала, что ФМ репетирует «Игрока», выписывая сцены с рулеткой (и они по-настоящему увлекательны!).

(тут ещё припоминают «Двойника», потому что тема двойников тоже задета и не раскрыта, но я «Двойника» не читала, сказать нечего)

Наконец, я бы подумала, что ФМ репетирует «Братьев Карамазовых», вводя условного старца с традиционным богословием.

Но это не репетиция!

«Подросток» — последний роман перед «Братьями Карамазовыми».

Это всё всерьёз, по-настоящему, лоскутно, нервно и совершенно (как по мне) невнятно.

Это — что? Роман взросления? Это Аркадий-то взрослеет?

Наверное, если бы я писала сочинение, я бы выбрала темой «образ Андрея Версилова в романе Достоевского «Подросток», потому что на днях яндекс музыка подсунула мне песню «Любить мудаков» (зачеркнуто) Версилов меня по-настоящему и очень болезненно зацепил.

Если я и возьмусь перечитывать когда-нибудь «Подростка», то внимание своего сердца направлю только в сторону Версилова. Человека, который не то, чем кажется; человека, который делает не то, что говорит, и говорит не то, что думает.

У меня никакой «оценки» «Подростку» рука не поднимается поставить (как я могу поставить ФМ что-либо кроме пяти баллов? Как я могу поставить пять баллов «Подростку»??).

А теперь я пойду читать литературоведов и сгорать от стыда, что я ничего не поняла. Привет.

На самом деле, очень неудобно писать рецензии и ставить оценки таким великим произведениям, особенно как "Подросток".
Если взглянуть мельком, то эта будет самая обыкновенная семейная история, немножко с примесью детектива (ох, как я не люблю упоминать этот жанр наравне с Достоевским). Но если копнуть глубже, то это очень тонкая психологическая работа, которая на примере из жизни обычной семьи ставит перед собой многие общечеловеческие проблемы. Особенно Достоевский уделил внимание такой не самой приятной особенностью людей как "лакейство". Но также он дал вектор, на примере Аркадия, как решать эту проблему внутри себя. Также Достоевским была выдвинута очень интересная теория про русского человека как общеевропейского. Кстати, она имеет место быть также в его Пушкинской речи.
Я мог бы намного больше рассказать про этот роман. Ну я как-то я скудноват на слова. Просто читайте сами.

Самый недооценённый роман Достоевского.
«Подросток» - исповедь юноши, который только начинает свой жизненный путь, имея странное «незаконное» происхождение, случайное воспитание, который сам формирует свой характер и пытается найти верный способ жить в той кутерьме идей и чувств, которые окружают образованного юношу второй половины 19 века.
Для меня роман примечателен, в первую очередь, тем как правдиво и точно удаётся Достоевскому передать этот знакомый и понятный юношеский максимализм, эту подростковую ранимость, это чувство неуверенности, которое человек пытается скрыть чрезмерной самоуверенностью. Характер главного героя понимаешь очень ясно, и дальше пытаешься уже вместе с ним разобраться в переплетении интриг и чувств других людей.
Конечно, ему непросто. Попасть в клубок семейных и светских противоречий, и не запутаться в нем, когда каждый хранит тайну и никто не хочет говорить напрямик, считая его глупым ребёнком. Естественно возникнет желание доказать, что уже не ребёнок и разобраться во всем. А в потёмках и немудрено влипнуть во что-то странное.
Ну и судьба странного семейства, где люди любят друг друга, но в то же время готовы ранить и побольнее другого, страсти, соблазны, идеи, беспорядочная жизнь.
Но читалось очень непросто, за счёт повествования от первого лица, большой эмоциональной нагрузки текста.
Очень интересный персонаж Макар Иванович, старец, когда он появляется на страницах, книга будто начинает светиться, и очищать читающего, удивительное ощущение, и казалось бы он ничего не говорит такого, чего раньше не было сказано и не делает ничего важного, но это восхитительное ощущение общественного огня греет душу. Страницы с ним хочется перечитывать в трудные минуты. И после всего того сумбура, любви, ненависти, порывов, что за предыдущие страницы вывалил на читателя Аркадий, Макар Иванович как благодатный дождь.
Хороший роман.

Изумительное произведение, пожалуй, самый сильный, самый масштабный по рассматриваемым проблемам, и наиболее тяжелый для восприятия роман Достоевского (ИМХО).

Я склонна воспринимать этот роман как горькую исповедь-терзание автора, нарисовавшего в «Подростке» своеобразную энциклопедию современного ему, стоящего на перепутье общества, преисполненного лицемерия и гнили.

Филигранно прорисованные образы на гнетущем фоне противоречий, сумасбродств, грязи и психологических клубков режут глаза, резко меняя окрас от черного до невыносимо светлого. Здесь смешаны в удивительный сплав романтика и пошлость, боль и злопамятность, страсть и неуклюжесть, слепота и зрячесть, любовь и неприятие, самоуверенность и всепоглощающий страх, искренность и страдания, банальность и своеобразность, мечущиеся души и закоснелые черепки, заменяющие сердца, псевдоисключительность и продажность, нравственность и порочность, деньги и жестокая игра, юношеский максимализм и даже некоторый намек на юродивость,..

Совершенно для меня невообразимо, как я могла раньше не то что не читать, но даже не слыхать об этом романе Федора Михайловича, хотя его творчество нежно люблю, обожаю даже за каждую отдельно взятую фразу и за все в целом. Тем более, что "Подросток" ничуть не менее сильное произведение, нежели всем известные "Преступление и наказание", "Бесы", "Идиот" и "Братья Карамазовы". Тут даже, возможно, больше заложено и намешано.

О себе самом рассказывает нам Аркадий Макарович Долгорукий, получивший свое отчество вместе с фамилией от законного мужа матери, старца-странника, но на самом деле являющийся сыном Андрея Версилова, дворянина, вот уже более 20-ти лет поддерживающего отношения с матерью Аркадия. Судьба этого юноши 20-ти лет сложилась столь непросто, была преисполнена таких обид и унижений, что чувства его к отцу смешались в страшную гремучую смесь, по сравнению с которой коктейль Молотова - разбавленный килограммом льда стопарик вермута. Он и обожает его, и ненавидит так сильно, что жаждет отправить на казнь, распять, а перед последним издыханием снять с креста, простить и стать любимым им.

Аркадий, после лет и лет в пансионах, где к нему относились крайне гнусно, наконец, получает от папы приглашение приехать в Петербург. Он отправляется туда, имея в руках очень важный документ, который может повлиять на судьбу его родителя самым кардинальным образом. И там, в Петербурге, разворачивается такой вихрь событий, который увлекает за собой десятки людей, ломая их судьбы и переделывая их от начала до конца.

Конечно же, в "Подростке" раскрываются идеи Федора Михайловича и о революции, и о судьбах России, и о богатстве, и подробно развитая потом в "Братьях Карамазовых" идея двойника. Но главное, пожалуй, это то, что никогда нельзя судить родителей своих, не зная их жизни и чувств от начала и до конца (а это невозможно, особенно для детей), потому что их стремления, их страсти не меньше, чем твои, не скуднее, не жиже. Наоборот! Иногда в их душах творится такое, что не дай Бог пережить никому.

Это первый роман Фёдора Михайловича который мне не понравился. Слишком много тут воды: куча философских диалогов, сюжет странный, персонажи скучные..

Да и повествование слишком хаотичное. Текст дико грузит мозг, поэтому удовольствие от чтения я не получила. Ещё главный герой мне не понравился. Странный тип этот Долгорукий... Да и мало уделено внимания Крафту, а как по мне очень интересный персонаж, но не заслуженно забытый.

Да и "идея" этого Долгорукова, которой он меня лично заколебал... Так себе идея короче.

Кому-то может и понравится, но мне к сожалению не зашло. Не знаю, может я слишком тупая или неусидчивая для таких тяжёлых книг, где в основном персонажи болтают о смысле жизни, спорят о вещах, которые понимают по своему. И самое смешное и трагичное, что точных ответов на эти вопросы, о которых они спорят, до сих пор нет.

Вот так вот. Не понравилось мне. Хотя я Достоевского очень люблю, и до "Подростка" мне все его романы без исключения нравились, да что там нравились... Я была в восторге! Писатель он действительно великий.

Роман рассказывает об "инфантильном зумере" Аркадии Долгоруком, который повёлся на идеи инфоскамеров и решил стать Ротшильдом, но как-то у него выходило не очень. С одной стороны немного освоил перепродажу ненужных вещей с максимальной наценкой с аукциона заинтересованным, с другой начал играть на деньги. "Зумер" этот является фактическим сыном одного дворянина Версилова, а юридически сын крестьянина. С батей он не в особо хороших отношениях, хотя и от денег его не отказывается. Вообще показался смесью Смердякова, Мити, Ивана и Алёши  Карамазова местами.

Фактический батя назвал его социалистом, при этом он же разгадал его Ротшильдову идею. Почему социалист? Социализма в нём особо не увидел. Всё тянулся к деньгам и к людям с деньгами. Местный "иксер" по-моему сморозил глупость покруче чем "зумер". Как обычно в романах Достоевского есть умерший ребёнок, есть повесившаяся, есть рассуждения о Боге и безбожии, сумасшествие. "Зумер" проходит разные испытания и конфликт с папенькой.

Папенька выдал интересный рассказ о своём пребывании на "загнивающем западе". Так и представляю в его лице олигарха/дитё олигарха/чиновника/депутата/либерала-охранителя, который там чувствует "внутреннюю свободу", которой нет у этих "тупых"  европейцев и которые просто сдохнут, а мы попадём в рай, сидя в своей "заграничной квартирке" где-нибудь в Париже, поедая устриц и наслаждаясь видами сада Тюильри или Люксембургского сада. В какой-то мере даже поток сознания и карикатура, хотя понимаю, что ФМ серьёзно, а я уже наелся, что тут ржал. Герой показался гротескным и вполне себе "постмодернным" до того как это стало мейнстримом.

В целом несмотря на наличие покойников произведение показалось для Фёдора Михайловича вполне себе карикатурным и не таким трагичным. Даже хэппи-энд более хэппи-эндный, нежели в Отцах и детях. Ключевой герой в конце не оказался в дурке/ГУЛАГе-ФСИНе/гробу. Пусть трупы и были, но второстепенные или по принципу нет человека - нет проблем. Всё как в жизни! По матчасти и прописанности политических архетипов как всегда у Достоевского чего-то не хватает, за этим к Тургеневу, но и типичного для ФМ психологизма хватило. Чем-то напомнило игрока по позитиву, хотя Игрок более комедийный.

Помню картину из каких-то исторических книжек: человека в громоздком скафандре, с огромным шлемом, в центре которого зияет окошко иллюминатора, спускают на дно моря-океана. От шлема к поверхности воды тянется шланг, через который человек дышит. И вот этот несчастный искатель приключений бродит по дну, пытаясь хоть что-то разглядеть в мутное стекло - а вокруг темень, облака песка, вздымаемые сапогами пятьдесят пятого размера, ил; а еще стекло, наверняка, запотевает - а протереть нечем, капли конденсата серебрятся перед глазами, голова идет кругом от давления и духоты, а еще надо держать равновесие, не дергать шланг и бороться с первобытным ужасом, нашептывающим истории о чудовищных обитателях моря. В ушах шумит, из мутной тьмы показывается вдруг чей-то белый бок, мерцают сквозь пелену то ли светящиеся головешки, то ли затерянные сокровища, то ли... чьи-то глаза? И самый громкий звук - собственное дыхание, а все остальное тонет в массиве сине-зеленой воды, искажается, истончается и принимает невиданные очертания - если так можно говорить о звуках.

Вот что примерно представляет из себя чтение "Подростка".

Мы как бы невзначай попадаем в голову некоего юноши, берущегося излить на бумагу собственные переживания. Внутренний мир юноши представляет собой долину вулканов, в которой сплетаются воедино черты подпольного героя, Раскольникова (?), Алеши Карамазова, Мити Карамазова и - внезапно - Смердякова. И, вероятно, многих других персонажей ФМ. Юноша растянут между небом и землей - его рвут на части злые страсти и тянет вверх чистота и жажда правды. Он мечется из крайности в крайность, забывая обо всем - и читателю приходится метаться вместе с ним.

Юноша, он же Аркадий "Просто" Долгорукий, едет в Петербург и везет в себе хаос. По прибытии его встречает хаос же - но уже внешний; подростка захватывает вихрь интриг, раздоров, конфликтов и тайн. Соприкосновение двух хаосов - внутреннего и внешнего - создает эффект разорвавшейся бомбы - и герой окончательно "теряет берега", буря подхватывает его как щепку, и принимается швырять из стороны в сторону - от волны к волне. В какой-то момент у читателя начинает рябить в глазах и возникает стойкое ощущение морской болезни.

Достоевский разворачивает перед читателей масштабную картину с целой армией действующих лиц, в которой есть место роковым письмам, самоубийствам, политике, двойникам, святым, "идеям", религиозным поискам, шантажу, фальшивомонетчеству, безумию, изменам и Бог знает чему еще. Мы наблюдаем поистине грандиозное полотно.

Но вот подается нам это полотно как через тот иллюминатор - Аркадий видит не все, а то, что видит - воспринимает как через тусклое стекло, искажающее формы и содержания. Что не видит - додумывает и с легкой руки встраивает в картину мира, в которой потом теряется и блуждает бедный читатель. Мир "Подростка" - фанатасмагорическое нагромождение зеркал, значительная часть которых - кривые. И бредет юный герой в ограде отражений, спотыкаясь и падая, нарезая круги и топчась на месте; где-то бежит, где-то ползет - а перед глазами рябит калейдоскопом вихрь образов и мыслей. В лабиринт втягивается по мере развития сюжета все больше и больше персонажей, они двоятся, расплываются - или, напротив, загораживают собой все и вся - и со временем роман набирает такую скорость, что поспевать за ним под силу далеко не каждому - герои проходят сложный путь метаморфоз, с одних соскальзывают иллюзии, другие, наоборот, ими обрастают; люди меняются, обстоятельства меняются, Аркадий меняется, да что там - даже читатель меняется!

Ввиду всего описанного "Подросток" становится, вероятно, самым трудным для восприятия (но не для чтения! - напротив, он идеальным образом разбит на небольшие главки, не позволяющие читателю "завязнуть") романом Федора Михайловича. В каком-то смысле "Подросток" являет собой как бы перекресток, в котором сходятся творческие линии Достоевского. И, если хотите моего мнения, этим романом знакомство с автором следует завершать - аквалангист не протянет без трубки, соединяющей его с внешним миром и дающей возможность оставаться под водой; в данном случае в роли трубки выступает знание других произведений и общего литературного накала маэстро. Прочитанные ранее "Братья Карамазовы", "Преступление и наказание", "Идиот" etc добавят взгляду читателя должной пристальности и призовут ко вниманию там, где, казалось бы, так и тянет "пройтись по диагонали".

Если говорить о личных впечатлениях, то они еще не сформулированы. Я стою перед грандиозным полотном, но зрение расфокусировано, детали обрушиваются водопадом, но еще не выстраиваются в цепочки, характеры плывут и мерцают. Это грандиозная, гениальная книга, которую еще предстоит расшифровывать.

Иногда жизненные обстоятельства затягивают и перемалывают словно блендером. А когда отпускают, то нет никакой возможности читать, и даже мыслить что-то внятное. Хочется чего-то неспешного и душевного, чтобы успокоиться. Находясь в таком диванно-тюленевом периоде, я вспомнила сериальчик, который умилял меня более двадцати лет назад и приступила к реанимации. Сначала все было хорошо, но с каждой серией тупость сериала всё сильнее перевешивала его милоту. Пришлось прекратить просмотр и обратиться к душеспасительным советским экранизациям русской классики. Выбор пал на шестисерийный фильм "Подросток" 1983 года. Первая серия очень понравилась, а к финалу второй серии возникло непреодолимое желание читать книгу. Так тупой иностранный сериал привел меня к чтению Достоевского (которого я избегала читать много лет), ибо неисповедимы пути Господни.
Я прервала просмотр экранизации Подростка на самом жизнеутверждающем моменте, когда главный герой садится в экипаж в прекрасном костюме и хорошем настроении. Затишье перед бурей. Дальше события то несутся вскачь, то петляют в дебрях, то налетают на стены. От сюжетных поворотов я то и дело пучила глаза в недоумении. В общем, как в песне "А я сидел и только говорил: «Да иди ты!»" Отвлечься от чтения было совершенно невозможно, меня охватывало ощущение, что Достоевского укусил Островский и я читаю плод фантастического симбиоза. О, если бы Александр Николаевич творил в современной России, какие бы сериалы снимались по его сценариям, Санта-Барбара нервно курила бы в сторонке. Читая Подростка, я натуральным образом видела сериал, серий так на 200-300.
Текст романа это действительно записки подростка: сумбурные, наивные, полные то подросткового пафоса, то детского стыда и боли, то жара соблазнов юности, то холода взрослого греха. Гениальный Федор Михайлович, вы поставили зеркало перед моей вечно незрелой душой, с наслаждением путающейся в подростковых состояниях, хотя давно уже минул соответствующий этому возраст. Никто не может так безжалостно и неотвратимо прожарить человеческое нутро как Достоевский. Нет ему в этом равных.
Когда я смотрела первые две серии экранизации, я думала как же хороша должна быть книга. Когда я углубилась в чтение книги, я всё время думала, как же можно экранизировать этот вихрь событий, мыслей и чувств? В итоге, экранизация оказалась весьма достойной.
Я с удовольствием представляла себе образы героев из фильма, когда читала книгу. Ярче всех отожгла Гундарева в роли Татьяны Павловны, в силу характерной роли, конечно. А вообще, в фильме все роли выполнены замечательно! При просмоте фильма мне так и хотелось размаштабировать его до сериала. Актеры играли прекрасно, но им было словно тесно в рамках, которые определены форматом "записок", когда некоторые объемные события описаны довольно коротко. А сериал получился бы великолепный, если бы нашелся талантливый режиссер и сценарист, обрыдаться можно было бы. Не хочу в сопливо-депрессивных состояниях смотреть тупое иностранное мыло, хочу смотреть крутое своё. Пока же пришлось смотреть сериал в голове, во время чтения.