Рецензия на книгу

• 

  Аноним15 марта 2013 г.

  Совершенно для меня невообразимо, как я могла раньше не то что не читать, но даже не слыхать об этом романе Федора Михайловича, хотя его творчество нежно люблю, обожаю даже за каждую отдельно взятую фразу и за все в целом. Тем более, что "Подросток" ничуть не менее сильное произведение, нежели всем известные "Преступление и наказание", "Бесы", "Идиот" и "Братья Карамазовы". Тут даже, возможно, больше заложено и намешано.

  О себе самом рассказывает нам Аркадий Макарович Долгорукий, получивший свое отчество вместе с фамилией от законного мужа матери, старца-странника, но на самом деле являющийся сыном Андрея Версилова, дворянина, вот уже более 20-ти лет поддерживающего отношения с матерью Аркадия. Судьба этого юноши 20-ти лет сложилась столь непросто, была преисполнена таких обид и унижений, что чувства его к отцу смешались в страшную гремучую смесь, по сравнению с которой коктейль Молотова - разбавленный килограммом льда стопарик вермута. Он и обожает его, и ненавидит так сильно, что жаждет отправить на казнь, распять, а перед последним издыханием снять с креста, простить и стать любимым им.

  Аркадий, после лет и лет в пансионах, где к нему относились крайне гнусно, наконец, получает от папы приглашение приехать в Петербург. Он отправляется туда, имея в руках очень важный документ, который может повлиять на судьбу его родителя самым кардинальным образом. И там, в Петербурге, разворачивается такой вихрь событий, который увлекает за собой десятки людей, ломая их судьбы и переделывая их от начала до конца.

  Конечно же, в "Подростке" раскрываются идеи Федора Михайловича и о революции, и о судьбах России, и о богатстве, и подробно развитая потом в "Братьях Карамазовых" идея двойника. Но главное, пожалуй, это то, что никогда нельзя судить родителей своих, не зная их жизни и чувств от начала и до конца (а это невозможно, особенно для детей), потому что их стремления, их страсти не меньше, чем твои, не скуднее, не жиже. Наоборот! Иногда в их душах творится такое, что не дай Бог пережить никому.

  41

  395