Мир Рабле. В 3 томах. Том 1. Гаргантюа и Пантагрюэль. Книги 1-3

Item

Книга та полна всяческих премудростей, хитростей, сатиры на врачей и судебных крючкотворцев, но прежде всего направлена на святош, имя коим легион, а именно:
буддисты,
христиане,
мусульмане,
иудеи,
хасиды,
литваки,
сефарды,
хардальники,
караим,
ессеи,
зелоты,
фарисеи,
саддукеи,
католики,
православные,
протестанты,
пятидесятники,
антитринитарии,
сведенборгианисты,
свидетели Иеговы,
Исследователи Библии,
квакеры,
адвентисты седьмого дня,
гностики,
сердониане,
маркионисты,
симониане,
эбиониты,
барбориты,
карпократы,
каиниты,
розенкрейцеры,
богомилы,
тандракийцы,
сифиане,
бардесаниты,
ашариты,
мутазилиты,
азракты,
абадиты,
суфриты,
алавиты,
зейдиты,
шииты-двунадесятники,
бекташи,
ваххабиты,
бабиты,
бахаш,
маздариты,
язданиты,
езидиты,
et cetera.

Книга та столь же исполнена логики и адекватности, как законы Техаса о том, что запрещено стоя делать более трех глотков пива, что преступник обязан предупредить жертву о предстоящем преступлении за 24 часа (за авторством Джорджа Буша-мл.), что запрещено выделять неприятные запахи, то бишь пердеть, в лифте; законы Флориды о том, что нельзя разбить более трех тарелок в день или петь в купальном костюме; закон Чикаго, что нельзя есть в горящем доме; закон Нового Орлеана, что нельзя привязывать аллигаторов к пожарным гидрантам; закон Сент-Луиса, что нельзя спасать из огня обнаженных женщин; закон Кентукки, что ни одна особа женского пола не может появиться на дороге в купальнике, если у нее нет лопаты; итальянский закон, что женщина "дурного вида или поведения" не должна заходить на сыроварню, а то молоко скиснет; закон города Йорк, Англия, что можно стрелять из лука до смерти по шотландцам во все дни кроме воскресенья; закон города Лондон, Англия, что нельзя бить жену после девяти вечера, ибо крики ее могут помешать соседям; андоррский запрет на адвокатов, которые могут черное сделать белым; израильский закон, что нельзя сморкаться по субботам; ганский закон, что с девушкой до 18 лет может переспать только мужчина, у которого есть 50 долларов, овца и три бутылки джина; мексиканский закон, что бородатым женщинам нельзя выходить на улицу.

Роман этот столь же полезен в быту, как трусы для рук, бутылка пива для младенца с соской, тапочки от пыли для кота, волосатые колготки, устройство для перемотки DVD, щеточка для чистки пупка, встроенная в обувь палатка, чехол для банана, портативное биде, подпиралка для головы, подгузник для лошади, ловушка для птиц, которых потом скармливают котам, бочка с пивом, которую можно носить на голове.

С помощью этой книги можно также достичь физического совершенства, как и с помощью чемпионата мира по "камень-ножницы-бумага" в Торонто, чемпионата мира по сидению в сауне, чемпионата мира по метанию мобильных телефонов, борьбы на пальцах рук, борьбы на пальцах ног, чемпионата по пусканию "каменных блинчиков", гонок резиновых уточек в Сингапуре, турнира по перетягиванию каната ушами на всемирных эскимосских олимпийских играх на Аляске, проходящего в Великобритании с 1267 года всемирного чемпионата по гримасам, чемпионата по метанию яиц, состоящему из следующих этапов: метание яиц, яичная эстафета, яичный снайпер, русско-яичная рулетка, яичная катапульта; болотного заплыва в Уэльсе, соревнования по поеданию крапивы.

Этот роман столь же правдив и достоверен, как поверья, что если в Аргентине вы произнесли имя бывшего президента Карлоса Менема, то, чтобы отогнать злых духов, надо дотронуться до левой груди или левого яичка; в Дании надо собрать всю битую за год посуду и вывалить ее на пол в новогоднюю ночь на счастье; если во Франции наступить левой ногой на собачью какашку, то это - к счастью, а если правой, то - к несчастью; если на Гаити вы гуляете в одном ботинке, ночью подметаете пол, съедаете верхушку арбуза или грейпфрута, то приближаете смерть матери; в Индии нельзя стричь ногти по вторниками и субботам, а также по ночам; в Японии дети должны прикрывать животы во время грозы, чтобы бог грома не украл у них пупок; если в Корее в закрытой спальне работает вентилятор, то человек умрет во сне; если в Малайзии посидеть на подушке, то на заду появятся волдыри и язвы; если в Нигерии человека ударить веником, он станет импотентом (на заметку женщинам, чем нельзя бить мужа), если женщина в Руанде съест козье мясо, то у нее вырастет борода (и в Мексике ей нельзя будет выйти на улицу); если вы в Турции, то не жуйте жевательную резинку по ночам, ибо после наступления темноты резинка превращается в плоть покойника; а в Катаре поверья и суеверия вовсе запрещены.

Книга сия столь же питательна и обладает столь же изысканным вкусом, как копальхем, он же гнилой олень; сюрстремминг, она же забродившая селедка; армейский бигус из забродившей капусты; касу марцу, сицилийский овечий сыр с живыми личинками сырной мухи; тьет кан, вьетнамский суп из свежей крови уток, гусей или свиней; балут, вареное утиное яйцо с сформировавшимся зародышем; столетнее яйцо, китайское блюдо с божественным тухлым запахом; пача, вареная голова овцы; натто, перебродившие соевые бобы с мощным ароматом аммиака; эскамолес, яйца гигантских черных муравьев; кивак, молодой тюлень, фаршированный чайками и маринуемый 7 месяцев; а-пинг, жареный тарантул; крыса на гриле; джибаши сэнбей, крекер с пчелами и осами.

Чтоб вам пилось и елось, как мне читалось, будете стройными и здоровыми, дорогие мои Los lectores!

==============
[1] "читатели" в переводе с английского, азербайджанского, африкаанс, баскского, башкирского, белорусского, валлийского, гаитянского, галисийского, голландского, датского, индонезийского, исландского, испанского, итальянского, киргизского, латыни, монгольского, немецкого, норвежского, румынского, таджикского, татарского, украинского языков.

Сперва я скачала полную взрослую версию книги из серии БВЛ, а к ней аудиокнигу. Потом решила послушать аудиоспектакль.
Видимо, народный средневековый юмор был незатейлив. Пердячьи шутки и гульфики быстро надоели, а потом и пропускались мимо ушей. Речи тяжущихся из-за служанки аристократов по бредовости переплюнут шизоидный бред. Актёры читали их выразительно, но монотонное наборматывание тех же речей без интонаций ни за что бы не заставило меня находиться в одной комнате с подобно выражающимся человеком.
В спектакле актёры оттянулись придуриваниями вовсю, ругались с игравшими каноном скрипками, подхватывали друг за другом реплики, намеренно сюсюкали или шепелявили, звукорежиссёр искажал некоторые голоса в аудиоредакторе, убирая из них частоты. Сергею Чонишвили, читавшему за Панурга, пришлось сердито бормотать на разных языках, реальных и вымышленных.
В спектакле в основном отражены вторая и третья книги по взрослой версии, эпизоды войнушек и некоторых путешествий переставлены по времени из остальных книг.
Мне стало интересно, как же Николай Заболоцкий переделает вот это всё незатейливо физиологичное в пересказ для детей. Заболоцкий реально умница, выкрутился, и получилась книга героических приключений и волшебных путешествий. По сравнению с масштабами средневековых фантазий современная ФФ отдыхает, а может и начерпаться идей. Самодвижущиеся дороги, самораскрывающиеся от магнита двери, говорящие животные (читай, аллегории на разные сословия и неуважаемые профессии), химерищи, каких мало с головами разных животных, ожившая колбаса, летающие кабаны... При упоминании мужика, сеющего полбу, я встрепенулась в ожидании первоисточника сказки Пушкина "о работнике его Балде". Балды не случилось, зато выявилась всеевропейская основа нашей сказки про вершки и корешки.
Заметно, что Рабле был врачом. В одном из эпизодов по внутренностям одного из великанов путешествуют рабочие в прозрачных шарах, в современной и классической фантастике такая идея живого УЗИ тоже встречалась. Великаны же по общему счёту оказались очень щедрыми и склонными к дипломатии.
Панург, во второй и третьей книгах из спектакля, сперва показан хитрым городским плутом и бабником. На корабле же плут в нескольких эпизодах превратился в жалкого труса. Хорошо, что в спектакле эти эпизоды упущены, Чонишвили бы пришлось знатно повыть и поскулить. Конечно, он бы справился, но репутация Панурга пошатнулась знатно. Ещё он равнодушно безжалостен к животным.
Образованности и фантазии Рабле на то время, наверное, не было равных. За высмеивание Папы римского и прочих католических управленцев сарбоннская цензура его не жаловала. Ещё при жизни автора смягчались некоторые актуальные тогда сатирические эпизоды, а последнюю книгу опубликовали через 12 лет после смерти Рабле.
Полную взрослую версию нежелательно читать залпом. Древние книги рассчитаны на растягивание сюжета долгими вечерами и неоднократное перечитывание. Язык обоих переводов простой и доходчивый, отсылки и греческие заимствования имён разъясняются в примечаниях.
Если первые части романа с гиперболами и зашкаливающим героизмом были пародией на средневековые фантастические и рыцарские романы, тогда замешанной на магии и мифах фантазии авторов начала первого тысячелетия остаётся позавидовать. Всё вернулось на круги своя, и змея с хвостом во рту снова вынесла на гребень моды фэнтези и мечту человека окунуться в нереальное.
P.S. Поняла, что подобные сюжеты, 31 час начитываемые строгим голосом, не осилю. Одна из немногих брошенных аудиокниг, хватит и электронного варианта.
P.S. Полная версия прочитана с комментариями и примечаниями. Кажется мне, что язык четвёртой книги построже и поскромнее, меньше перечислений.

Читала книгу «Гаргантюа и Пантагрюэль» в юности. Помню, как тогда постоянно сверялась с комментариями и справочной исторической литературой, потому что многие места казались мне непонятными. Спустя много лет вернулась к этому роману. И вот уже и истфак за плечами, и горы книг перечитаны. Но и при повторном прочтении любви к «Гаргантюа и Пантагрюэлю» не случилось.

Начнем с того, что первая публикация этой книги состоялась в 1532 году, то есть без малого 500 лет тому назад. Вне исторического контекста ее понять в принципе невозможно. Не знаю, кто те люди, которые сейчас наслаждаются чтением этого романа. Возможно, они читают его в сокращенном и/или адаптированном варианте.

Если читать эту книгу целиком – то это очень затянуто, с обилием подробностей, в которых просто теряешься, и с невероятным количеством отсылок к реалиям XVI века, которые современному читателю малопонятны.

Сюжет в книге вторичен, но обозначу в общих чертах. Главный герой – это Пантагрюэль. Это великан-обжора, который, тем не менее, по задумке Рабле олицетворят собой тип нового человека – начитанного, образованного, свободного от суеверий. Его отец Гаргантюа является центральным персонажем первой книги (всего их пять). В последующих (2-й и 3-й) он появляется только эпизодически.
Подробно описывается процесс обучения Пантагрюэля, а затем рассказывается о нескольких его приключениях, в которых самое деятельное участие принимает его лучший друг – ловкач и пройдоха Панург.

Если отстраниться от сюжета, то главная цель книги – это высмеивание пороков современного автору общества. С помощью создания комедийных происшествий и гротескных ситуаций Рабле заставляет задуматься над глупостью человеческой природы и проблемами своего времени. Особенно хлестко он проходится по церкви – мне кажется, что даже если бы автор жил в наше время, то и сейчас ему бы тоже пришлось несладко, настолько дерзок он в своих суждениях по поводу абсурдности слепой веры. А уж как он высмеивает монахов – временами даже неловко становится за его грубые шутки)

Ставлю книге не очень высокую оценку, потому что в ней очень много слишком грубого, прямо-таки физиологического и «туалетного» юмора. То, что было приемлемо для XVI века, слишком уж тяжело воспринимается в наши дни. Хотя, вполне допускаю, что и сейчас подобный юмор может кому-то прийтись по вкусу.

Но для своего времени книга стала настоящим прорывом. В ней содержались зачатки идей гуманизма и даже скрытые намеки на свободу мысли. Рабле не просто развлекал, а заставлял задуматься современников о многих важных вещах.

Только что прочёл рецензии на эту книгу.
Конечно же, я не соглашусь с теми, кто банально не врубился в тему. То бишь, с теми, кто колов и двоек книге наставил.
Юмор специфический, не спорю. Лично я книгу мысленно отправил в раздел хулиганских. Читая, не переставал удивляться, как такое озорство выжило тогда и дошло до наших дней. Но оно мне показалось очень остроумным с той точки зрения, что в такой непристойной манере Рабле показывал общество в целом.
Здесь полный набор:

• завышенная самооценка и чрезмерная гордость, вот тебе и великаны с их запросами
• отсылки к сомнительным ценностям служителей церкви. Мол, не все они такие праведные. В тексте иногда проскакивает
• уровень нравственности в целом, который уже давно ниже нуля
• распущенность и повышенное внимание к сексуальной сфере. Гульфику уделено очень много внимания, например.
• тотальное пьянство
• попирание исторической достоверности (вся книга в целом с её биографиями и прочими причудами)
• ну и многое другие, хватит и этого.

Что Шляпник разглядел во время его безумных шатаний.

Ну что, господа мои хорошие, сегодня я нахожусь в весьма необычном литературном мире, гиперболизированном, юморном и выходящим за грани моего рассудка. Сегодня мне предстоит вести репортаж из одного городка французского, да рассказать вам о странностях в нем творящихся. Именно в этом городке может десятки, может сотни, может тысячи лет назад, а может быть только и вчера родился один великий герой, один величайший ученый, да и просто человек хороший. А верить или нет, это уже ваше дело, но на вашем месте не вижу ни одного повода не верить, ибо зачем же писать мне всякие враки да сплетни непотребные.

В один из первых дней моего пребывания, а может и пары ночей, один из славных городков пополнился новым жителем, да таким, что сотни коров прокормить его пытались, а сотни овец свои шубки для его одежды пожертвовали, да и чего только стоило сшить ему самый прекрасный, разукрашенный, отменный и превосходный гульфик. Это "явление" мальчика стало настоящим событием, которое я и отправился незамедлительно посмотреть. И скажу вам, это был настолько вялый, упитанный, разрумяненный, оберегаемый, откармливаемый, флегматичный, спокойный от вина, да и просто славный младенец. Вот такой он был Гаргантюа, такой расчудесный, что не смог я от от него "оторваться", прикипел ко всем чреслам его и решил записать репортажный роман, и не говорите мне только, что нет жанра такого. Если не видали такого, то и придержите свой рот на замке.

И что вам могу сказать, Гаргантюа стал выдающимся ребенком! Чего только стоило его презамечательное исследование способов подтирки! О, видели бы вы его в эти моменты, прочувствовали бы все прелести ученого его ремесла. И было бы просто кощунством держать столь славный, едкий, пытливый, искрометный ум держать в городишке, стоило парнишку в большой город на обучение посылать. Ох, сколько же лестных отзывов мог он получить о себе, но не так сладка жизнь его выдалась. Пришлось нашему Гаргантюа попотеть усиленно, прокачать чресла свои нехило, да и во всяких философских и прочих науках улучшить знания. И по прошествии всего этого предстал перед нами юноша сильный и волевой, готовый на подвиги и свершения, которые естественно тут же подвернулись ему под брюхо. Видите ли решили нашего Гаргантюа одни воины запугать виноградинками да роем мух, хотя на деле-то это были ядра пушек, но не подумали они, что герою нашему достаточно ветки дерева было, чтобы разнести их замок в пух и прах. Ох и великанище же, а не человек, да самое великое человечище!

Но не был бы я таким счастливцем расчастливым, если бы только нахождение рядом с Гаргантюа стало величайшим событием. О нет! Будет и второе явление в этом репортажно-саботажном романе. Явление настолько и нелепое и правдивое, что порой и сам перестаю в него верить, а порой готов до хрипа спорить с неверующим людом. Что же могло так душевное мое состояние растревожить, спросите вы? Это было появление Пантагрюэля, и он был еще более гиперболизированным, приукрашенным, распридуманным, разухабистым и все такое прочее. А может и впрадву существовал такой, это уж вам решать, верить или нет. Но если отец его лишь ядрышки за мух принимал, то сын пошел дальше в своих деяниях. Пантагрюэль, правда или неправдами, создал целую страну во рту, в которой мне "посчастливилось" побывать. Погулять по зубным холмам, по языковым горам, оказаться где-то в горле. Что? Не верите до сих пор? Ох и глупцы же вы, неверующие! Пантагрюэль, как и отец его, тоже натворил дел немало, друзей себе завел, в философы подался, а также совершил невероятное путешествие к Божественной Бутылке. Это были прекрасные мгновения, полные тонкого смешка и юморка, наполненные такими беседами, что уши отвяли, а потом заново выросли. Я все вопрошал, ну как можно десятки страниц обсуждать необходимость женитьбы, да потом еще рассуждать еще страниц 50 об изменах и рогах. Дело-то, конечно, важное, и посмотреть на него с медицинских, философских и прочих бренных воззрений лишним не будет, но не настолько же подробно! Вот уши мои и не выдержали, сбежали, искупались в море и решили вернуться обратно. И если бы не Бутылка, не стал бы всего этого терпеть, но финал путешествия того стоил. Нахлебался я, закрыл талмуд, уложил на полочку и прикрыл стопкой книг, чтобы подольше не вспоминать.

И вообще, жизнь этих то ли великанов, то ли преувеличенных алкоголем людей, не так уж и интересна была. Главное, потрепаться было бы о чем за хмельной кружкой, да пофантазировать на всякие события. Но если бы не эти гиперболы, если бы не мимолетный юморок, то путешествие теряет всю нить повествования и кажется набором синонимов, антонимов, рассуждений и сказаний, да таких скучных, что заснули бы вы сразу. Но можете и не верить словам моим, ведь я всего-то Безумный Шляпник, и были ли эти знакомства реальностью - судить не мне!

Эта книга - образец шедеврального и искрометного юмора с большой ноткой иронии. Вот нравится, когда приходит какой-нибудь мужик и всех высмеивает, ломая старую систему и возвещая о новой. Так и Франсуа Рабле - типичный представитель переходного периода, когда основная масса еще мыслит средневековно, а другая уже возвещает про часовой механизм, вот-вот додумается до естественных прав и начнет бузить. Прекрасное ощущение.

Люблю вот такие тексты со множеством гиперссылок, хотя и не не все могу различить и прочитать правильно. Но даже та небольшая часть, что мне поддалась, вызывает чувство восторга и упоения от изящности и мощи работы Рабле. При чтении на ум постоянно приходила другая высококачественная пародия еще одного француза - Анатоля Франса с его Островом пингвинов .

Неудивительно, что именно в католической Франции, которая в это время держится в стороне от основных очагов Реформации, рождается этот почти гимн антиклерикализму и возврату всего того чистого и светлого, что было в античные времена, ко всему эпикурейскому. Это противопоставление отлично просматривается хотя бы во времена обучения Гаргантюа. Французам не нужно очищение религии от наворотов, как предлагали реформаторы. Им подавай больше чувственного, которое прекрасно может ужиться под маской католичества.

Книга как бы говорит: "Долой мрачные мысли о приближающемся Страшном суде и прочих ужасах, насаживаемых церковью. Долой постоянный голод и изнурительные посты. Пойте, пейте, ешьте, спите. Делайте, что хотите!" Опасно, конечно, было высказывать подобные мысли в середине 16 века, но если высказывать, то уже делать это также сочно, ярко и иронично, как Рабле.

Прекрасно и то, что эти великаны - фантазия не одного автора, а целого народа, который в течение веков удобрял и развивал этот образ, подспудно проращивал эти зеленые побеги желания свободы и неограниченности государством, церковью, жизнью.

О самой книге я узнала благодаря изучению интересной дисциплины с длинным названием, где всплыло имя Михаила Бахтина с его книгой, которую тоже прикупила по случаю. Теперь после прочтения оригинала приступлю к детальному разбору этого прекрасного филолога. Уже предчувствую, что разбор понравится не меньше самого оригинала.

Если вы - представитель модного нынче движения зожников,
непьющий,
некурящий
и прочим не злоупотребляющий,
а наоборот всячески себя ограничивающий,
предпочитающий свежие листья салата жареной картошечке,
а утреннюю пробежку дружеской попойке,
собирающийся жить долго, но очень скучно,
морщащийся от шуточек "ниже пояса"
падающий в обморок от упоминаний всяческих телесных выделений
и избегающий скабрезности в любом виде - возможно вам лучше пройти мимо и не читать эту книгу.

Но если вы - добрый молодец (или молодица), что привыкли грести жизнь полной чашей и не отказывать себе в удовольствии:
есть с большим аппетитом;
пить с большим размахом;
время от времени составить "животное о двух спинах" с другим добрым молодцем (или молодицой);
посмеяться над ближним своим и над собой;
насладиться смешной, но похабной шуткой;
повеселиться в хорошей компании
то есть шанс, что из вас выйдет толк книга придется вам по вкусу.

Конечно, можно утверждать, что эту книгу нужно прочитать каждому, потому что это памятник литературы, великое произведение и прочее бла-бла-бла. Но это ж как нужно не любить эту самую литературу, что бы так над ней и над собой издеваться?! А книгу, провозглашающую радость жизни, в противовес учениям высоколобых монахов, превращать в мучение над собой - это какая-то особо злая ирония. Рабле, и сам по себе, живой, буйный и прекрасный. И без всяких оговорок насчет классики и общественного значения. Он достаточно прост и доступен, чтобы им можно было насладиться без 500-страничных комментариев (привет, Улисс!) и при этом умен и насыщен, если вы хотите копать глубже. Конечно, обширная эрудиция и начитанность добавят вам приятных моментов, но не нужно большего ума, чтобы оценить сатиру на церковь и общества. Поэтому "Гаргантюа" очень легко и приятно читается. Можно просто расслабиться и насладиться приключениями добродушных гигантов, посмеяться над их незадачливыми противниками, понаблюдать за средневековым остапомбендером - ловкачом Панургом (которого, кстати, все время хотелось хорошенько огреть по башке - особенно, когда этот гад портил людям одежду, оставляя сальные пятна на самых видных местах) и получать удовольствие от шуток про гульфики.
Но если вам такое не по нраву, и после первых страниц вы лишь недоуменно морщитесь, то вряд ли стоит мучиться и продолжать.

Есть такие книги, содержание которых настолько прочно впиталось в общечеловеческую культуру и историю, что хочешь, не хочешь, а прочитать надо. За время, проведенное с этой книгой, я прошла все пять стадий – отрицание, гнев, торг, депрессию и, наконец, принятие…
Сразу скажу, что любви с романом не случилось. Автор советовал напиться перед прочтением книги, но этому совету я не стала следовать, ибо мне столько не выпить.
Впервые роман был опубликован в 1532 году, то есть без малого полтысячелетия тому назад, а это означает, что исторический контекст уже практически полностью потерян для нас. Меня не покидало ощущение, что писатель общается не со мной, а с том, кто понимает, о чем идет речь. Множество моментов, шуток, разговоров явно были хорошо знакомы современникам, но без пояснений совершенно не понятны нам. Книга очень похожа на сборник анекдотов родом из 16 века и, уверена, тогда это было очень смешно, потому что злободневно, но та социальная реальность осталась далеко позади. Это как если сейчас дать школьникам почитать сборник анекдотов про Василия Ивановича и Петьку или про Брежнева – чувствуется, что должно быть смешно, но непонятно почему.

Сюжет в книге вторичен – это рассказы о жизни и похождениях представителей трех поколений великанов: Грангузье, его сын Гаргантюа и внук Пантагрюэль. Главная цель книги – высмеивание пороков современного автору общества, чего он достигает созданием гротескных ситуаций. И это было бы очень интересно, если бы не общая затянутость книги, обилие непонятных подробностей, отсылок к реалиям 16 века, а самое главное – невероятное количество слишком грубого, прямо-таки физиологического туалетного юмора, от которого иногда тошнота подкатывала к горлу, уж очень неприятно и сложно было пробраться сквозь обилие каловых масс, рек мочи, бесконечных гульфиков и шуточек про пуканье. Возможно, это было приемлемо для того времени, но сейчас воспринимается очень тяжело.
Наткнулась на адаптированную для детей версию этой книги, из которой убраны все шутки- прибаутки ниже пояса, скабрезные и недвусмысленные истории и тому подобное, в результате чего книга стала в 4,105 раза меньше по объему. Из чего можно сделать вывод, что книга на 75% состоит из туалетного юмора.
Для своего времени книга стала настоящим прорывом, чтобы понять это хватило даже моих скудных познаний. Думаю, для того времени нужно было обладать большой смелостью, чтобы в такой откровенной и провокационной манере высмеивать церковь и государство. Но опять же книга книге рознь – ведь с каким интересов читается Шекспир или Сервантес! Может быть дело не только во мне и моей исторической тупости?... Может просто книга такая? Да нет, ерунда какая-то.
На каком-то моменте я перестала пытаться получить удовольствие от книги и стала изучать ее как памятник литературы. Оценку я поставила высокую, ибо кто я, чтобы осуждать мировое наследие, которое будет даже когда нас не станет.