Черный принц

Моя вторая книга Айрис Мердок и я снова ловлю себя на мысли, что не могу встать на сторону какого-либо из героев произведения. Наверное, чисто интуитивно всегда хочется увидеть в книге героя, которому либо симпатизируешь, либо согласен с его идеалами, а может даже есть желание встать на его сторону или вообще начинаешь немного отождествлять его с собой. Мердок такой возможности не дает. Ее герои, кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, все равно вызывают какое-то отторжение, тем самым читатель как бы ставится на свое место: он здесь всего лишь зритель.

"Черный принц" - это книга в книге. По сути мы читаем произведение, написанное главным героем, Брэдли Пирсоном, повествующее о череде событий, случившихся за весьма короткое время, но успевших кардинально перевернувших всю его жизнь. События эти одновременно и погубили его как человека, и оживили как писателя, сумевшего наконец-то закончить труд всей своей писательской жизни.

Не думаю, что стоит описывать сюжет, но обратить внимание на одну важнейшую деталь все же необходимо. Брэдли является главным героем своей же книги, поэтому все события мы как бы видим его глазами, сквозь призму его восприятия. Люди не всегда честны даже сами с собой, что уже говорить о честности по отношению к окружающим. А события, произошедшие с Брэдли, вполне могли подтолкнуть его где-то слукавить, что-то утаить, и в итоге выдать свою версию правды, что делает его ненадежным рассказчиком. В конце книги Брэдли Пирсона издатель приводит послесловия четырех действующих лиц его произведения. И снова, каждый из них приводит свою версию правды. Где-то они схожи, где-то различны, но одно остается неизменным: эти рассказчики также ненадежны. Свою лепту вносит и издатель книги, который тоже указывает на некоторую противоречивость историй каждого из действующих лиц. Однако он всего лишь сторонний наблюдатель, на чье видение ситуации при этом влияет дружба с Брэдли. И он предлагает читателю очередную версию...

Не уверена, что тут вообще следует пытаться добраться до сути, узнать кто виноват, а кто нет. Не в этом смысл, да и не получится: уж больно хорошо Мердок уничтожает улики. Куда интереснее пытаться разобраться в Брэдли, его характере и поступках. Сперва от него так и веет нерешительностью: он все никак не решался уехать подальше от городской суеты, чтобы написать книгу, все время цеплялся за любую возможность остаться, которую ему предоставляли окружающие. Конечно, себе он в этом не признается, но думаю им двигал страх. Вполне возможно, что этот последний шаг, этот побег от общества, эта очередная попытка написать что-то стоящее ни к чему не приведет, и он на старости лет останется с разбитой мечтой, с ничем, а на горизонте только одиночество, смерть и пугающая неизвестность. Поэтому, когда Брэдли все же ныряет с головой в гущу событий, это не выглядит как осознанный шаг. Больше похоже на результат какого-то срыва, будто дали трещину барьеры, сдерживающие какое-то психическое расстройство.

Это все только мои ощущения, мое восприятие. Наверное, я даже не возьмусь проводить какой-то анализ "Черного принца", потому что, как мне кажется, для этого нужно как минимум ознакомиться с "Гамлетом", чтобы проводить параллели с произведением Мердок, искать в нем "пасхалочки". На связь с великим произведением Шекспира явно указывают и название книги, и многочисленные его обсуждения героями произведения - и это все только вершина айсберга! А так как я и Гамлет встречались только на одноименном спектакле с Камбербетчем, то пока оставлю анализ знатокам Шекспира и принца датского.

Как писал А.П. Чехов: «Если в начале пьесы на стене висит ружье, то (к концу пьесы) оно должно выстрелить». Если в начале романа фигурирует кочерга, то, скорее всего, о ней ещё вспомнят.

Всё не то, чем кажется. Перевернув последую страницу, хочешь вернуться в начало и перечитать книгу под другим углом. Пирсон — ненадёжный рассказик или обманувшийся влюблённый? Все ключи умело запрятаны в складках повествования, все они универсальны и к какой двери их применить — выбор каждого. Кому верить и сопереживать? Решать только вам.

Какой бы мишуры не навешали свидетели в послесловии, я склоняюсь к правдивости авторского рассказа. Почему бы не допустить возможность клеветы? Представить, что все эти люди преследуют корыстные цели, хотят откреститься от неудобных и пятнающих биографию событий. К примеру, Фрэнсис Марло в послесловии пытается продать читателям свою потенциально неудачную книгу «Бредли Пирсон, параноик из писчебумажного магазина», а Кристин в очередной раз рекламирует собственный модный салон. Что до Джулиан, так она вообще в какой-то момент отвлекается и начинает демонстрировать нам свои писательские навыки.

Если абстрагироваться от интерпретации событий и обратиться к анализу романа, то поражаешься, насколько он превосходно скроен. Это склáдное нагромождение аллюзий и реминисценций, ворох цитат и прочих культурных пасхалок.

Структурно большая часть произведения напоминает пьесу: герои снуют по сцене, прячутся за занавесом, произносят стройные монологи и картинно заламывают руки. А если «Чёрного принца» попытаться представить в виде тортика, то первый и самый главный корж будет отдан Шекспиру. Его голос настойчиво вторит повествованию. Отсылки к «Гамлету», «Королю Лиру» видны невооружённым глазом.

Другой слой интертекста по праву занимает античность. Помимо этого в произведении много библейских мотивов: персонаж Локсий сильно напоминает Люцифера, а в «Чёрном принце»  угадывается «Князь тьмы», но это не точно. После такого вас уже смущает оправдание Пирсона. Ведь именно издатель, незабвенный Ф. Локсий, облагоображивает личность главного героя. Или же Локсий — это Феб Аполлон? Тогда отсюда выходит более симпатичная платоновская концепция об Эроте.

Словом, чем больше копаешься в смыслах, тем меньше начинаешь верить самому себе. Похоже, пора прекратить поиски истины. Гениальный роман на то и гениальный: он провоцирует читателя на размышления и не допускает простых ответов на сложные философские вопросы.

На фоне бурных Шекспировских страстей, проскальзывают глубокие философские мысли, само произведение ощущается трагикомедией , где живо и ясно наш главный герой Брэдли рассказывает свою историю и рассказывает ее честно, не приукрашивая неудобные чувства и испытанные им эмоции.
Эта история иронична, пронзительна и еще раз повторюсь честна, потому что именно честность предает такую свежесть этому рассказу, ощущение, что читаешь мысли человека, пока они еще не преобразовались в удобоваримое, одобренное обществом поведение, чувства без цензуры, которые руководят нашими поступками, но которые мы редко признаем и еще реже выставляем на показ.
Поэтому здесь нет красивых героев, достойных людей и следовательно история не совсем сказочная.
Но именно поэтому у меня было ощущение, что я прочла достойную книгу, рожденную настоящим талантом и искусством автора.
Роман настолько многоуровневый, что я не вижу смысла выделять все вопросы, которые задела автор, могу лишь сказать, что меня покорил характер действующих лиц и их поведение, персонажи живые - со своими недостатками, намертво вкрапленными в свои роли, которые не могут изменить свою судьбу - уйти от мужа причиняющего тебе боль, измениться, работать, действовать в направлении изменения своей судьбы...
Как и в жизни условности, привычка, неуверенность в своих силах и потеря жизненных ориентиров намертво закрепляют нас в фундаменте нашего настоящего... Разве может такое поведение привести к хорошему концу? - ответ для каждого сугубо индивидуален.
Именно этот сплав оголенных, некрасивых, слабых чувств, являющихся частью каждого человека, дает ощущение, что ты смотришь на картину или пьесу несущую определенный смысл, именно это ощущение позволяет отбросить чувства испытанные при прочтение книги и просто насладиться "картиной"...
*читается легко, интересно и быстро, советую.

Когда я читала первую часть, мне то и дело хотелось закрыть книгу и отнести обратно в библиотеку. Читать было тяжело, а местами даже противно. Тяжело, очень тяжело психологически — из-за бесконечных рассуждений, сосредоточенности, с которой Мердок пишет о каждом событии, каждом чувстве, разжевывая, обнажая каждое движение как души, так и тела — даже рвотного рефлекса! Противно — из-за того, как рассказывает Мердок о жизни Присциллы, как безжалостно подводит черту ее бесполезности и никчемности. «По-моему, Мердок именно так представляла жизнь — в образе пятидесятилетней Рейчел, рыдающей на кровати, раскинувшей рыхлые некрасивые ноги в пигментных пятнах, или в образе Присциллы, размазывающей желто-розовую дрянь по бесцветной дряблой коже», — так я писала о книге, когда читала первую часть, и все еще считаю, что старение по Мердок — процесс мерзкий и ужасный.

Послесловия переворачивают книгу с ног на голову, разрушают построенные образы персонажей, и тем еще сильнее подчеркивают главную мысль романа, идею, которую Мердок воплотила в книге.

Последнее

Почему вы это сделали?

все еще гремит в ушах.

Кто такой Черный Принц, довлеющий над судьбой Брэдли? Он упоминается за книгу всего один раз. «В шахматной партии с Черным Принцем я, возможно, сделал неверный и роковой ход».

У Пратчетта тоже есть безглазый Рок. Он тоже играет в шахматы, но когда против него выступает Госпожа, неизменно проигрывает. Человек, больной Альцгеймером, пишет о надежде. Подумать только. У Мердок Рок изначально представлен победителем.

Удивительно, но каждый день мы читаем газеты про страшные убийства, катастрофы, несчастья, смотрим новости и продолжаем верить, что уж с нами-то все устроится по-человечески. И смерть будет тоже человеческой.

Прочитав книгу, я будто взглянула на мир глазами Брэдли — мужчины под шестьдесят, которому остается лишь грустно усмехаться, когда малышка Джулиан замечает, что ей, двадцатилетней девушке, нужно спешить, потому что в ее распоряжении осталось слишком мало времени...

Взглянула глазами никогда не покидавшей своей головы Присциллы, ощутила запах тлена изможденного, никогда не использовавшего силу тела, пота, свалявшихся колтуном блеклых волос и почувствовала сильнейшее отвращение.

Взглянула глазами Рейчел и ощутила тот самый огонь, о котором она говорила — беспощадный, сильный жар, пугающий своим безжалостным спокойствием и целеустремленностью.

Взглянула глазами Фрэнсиса — человека, которого пинали всю жизнь, с маленькими подобострастными слезящимися глазками и сложенными в молитве руками.

Взглянула глазами Джулиан — ах, малышка Джулиан, так позврослевшая в послесловии!.. — она вся в последнем письме.

Только в книгах и фильмах есть конец — определенный, логичный, последовательный. Не важно, хороший он или плохой, но до нас ясно доносят, что случилось, почему и какой урок из этого увиденного или прочитанного необходимо вынести. Жизнь этой восхитительной определенности лишена. Она нелепа, представляет собой путаницу и неразбериху в отношениях между людьми, которые сами запутались и не знают, чего хотят. Над жизнью властвуют случайность и рок. Но, даже осознавая это, люди все равно будут верить в Госпожу и в то, что «уж с ними-то все устроится по-человечески».

Иначе нельзя. Иначе можно сойти с ума.

Что ж… главный плюс, наверное, в том, что эта книга вызвала эмоции. А главный минус - эти эмоции оказались почти только негативными.. На чтение ушло около месяца, хотя такой объем обычно читается за 4-5 дней, и все потому что я себя не могла заставить читать дальше, все время откладывала, и даже самые решающие моменты с накалом страстей меня почти не трогали и не вызывали интерес. Как-то так..

Книга не моя. Супер неприятные герои, все по-разному, но все отталкивающие, зашкаливающая доза эгоизма в главном персонаже (а, да, кстати, знакомьтесь - Брэдли Пирсон, вышедший на пенсию сомнительный писатель, а точнее Писатель - он мнит себя именно с большой буквы), а самое главное - сама Айрис Мёрдок, которая, как мне показалось, и была главной героиней. Как бы она ни старалась себя спрятать в книге, то ее плечо, то макушка неизменно выглядывали из-за других персонажей. Мердок попыталась доказать, что женщины могут писать книги не хуже мужчин - вроде, ничего в этом плохого нет, но она зачем-то попыталась это сделать именно в нарочито мужской манере, что, мне кажется, испортило дело. Это вроде как, если бы женщина, смыв косметику и переодевшись в мужскую одежду, подошла бы к вам грубой походкой и низким голосом начала рассказывать какую-нибудь историю - такое вот ощущение меня не покидало при чтении. Да и ее характер, взгляды, мнения, тоже явно проглядывали на страницах «Принца», чему, например, помогали длинные и частые рассуждения (понимаю, хотелось выговориться, а где ещё это сделать, как не на страницах своего романа). Ладно, теперь о сюжете.

Брэдли Пирсон всегда мечтал укрепиться в звании писателя, но не такого, как его лучший друг Арнольд Баффин, который выпускает одну за другой сомнительного качества книжки не понять о чем, а Великого Писателя, творящего истинное искусство, каким он, впрочем, и был, несмотря на то, что в своем арсенале на момент 58 лет он имел лишь только три тоненькие, почти никому не известные книжечки. Великая идея для великого романа бродила в его голове всю жизнь, но что-то всегда мешало или чего-то в жизни не хватало, чтобы выразить ее на бумаге. Возможно, мешала работа, которую наконец-то он смог оставить в прошлом, а возможно и бездонный эгоизм его натуры, который не позволял ему в упор видеть людей в окружающих людях, таких, которые нуждаются в его помощи, сострадании или в каком-то другом участии. Вокруг Брэдли, тем не менее, крутятся люди и начинает закручиваться сюжет (тут не важны подробности), от которых и которого он все время пытается отделаться. И вот, чтобы пробить его себялюбие и нравственную бесчувственность, Вселенная (я все-таки склоняюсь к тому, что это был Бог), посылает ему самое действенное средство - настоящую любовь. Да, что ещё может перевести фокус нашего зрения с нас самих на кого-то другого так эффективно, как не любовь? Но любое чувство, входя в человека, как бы преломляется, искажается его личностью, и приобретает свои особенности. Брэдли любит, но любит опять-таки эгоистично, да к тому же с отчаянием стареющего человека, которому нестерпимо хочется глотнуть ещё раз молодости перед тем как его «сейчас» закончится.. К чему все это привело, читайте сами, спойлерить не буду. Надо отдать должное Мердок: она талантливо раскрыла персонажи и их переживания (тем единственным лучом света в книге, который удержал мое внимание, были именно прекрасные и искренние слова о любви). А концовка - отдельный разговор, оставляет в раздумьях, что тоже плюс.

В целом, впечатления, так и остались неоднозначными. Я бы прочитала ещё одну ее книгу, чтобы разобраться в своем отношении к писательнице. Здесь она, как мне кажется, попыталась превзойти себя, и все усилия и старания были хорошо видны. Все-таки талант, если он есть, виден и сам, его не скрыть, но его не нужно и назойливо выпихивать вперед: «Вот, вот посмотрите, как я умею, нет, ну правда, отличная книга получилась? Правда же??»

«Все было предопределено. Но это случилось не только что, а произошло целую вечность тому назад, когда создавались земля и небо. Бог сказал: «Да будет свет» — и тогда же была сотворена эта любовь. У нее нет истории.»

«Если я перестану тебя любить, снова начнется хаос.»

«— Ты не понимаешь… что такое страдания… Вот и не умеешь как следует писать… ты не видишь страданий.»

Роман представляет собой мозгодробительное комбо из фрейдизма, шекспирофилии и античной философии. Для отвода глаз эта гремучая смесь упакована в обманчиво простецкую обертку любовной истории. Но ты, читатель, не обольщайся кажущейся простотой - двусмысленностей, недосказанности и кучи толкований избежать не удастся.

Основной рассказчик - постаревший интеллектуал, писатель ("из настоящих") Брэдли Пирсон. Он приятельствует с еще одним писателем Арнольдом Баффином ("коммерческим писакой"). В начале романа происходит конфликт между четой Баффинов, а Брэдли выступает этаким спасителем угнетенной женщины. После чего он волочится за ней какое-то время, потом переключается на их дочь (моложе его на 30 с лишним лет).

Это было бы неплохо и даже интересно, если бы не заварилась каша с участием еще нескольких персонажей - сестры гг, её бывшего мужа и его новой любовницы, бывшей жены гг и её братца. И вот вся эта санта-барбара, все любовные треугольники и братско-сестринские отношения - уже явный перебор.  

История, разворачивающаяся на страницах романа, больше напоминает плохо срежиссированную постановку. Односложные реплики диалогов сменяются пространными простынями внутренних монологов о "высоком". Каминная кочерга становится чеховским ружьем, появляющимся в начале и выстреливающим в конце. Персонажи чересчур наигранные и оживают только когда на них падает свет софитов. Только Брэдли более-менее живой человек, оно и понятно - он живет в своей голове, из которой вещает о случившемся.

Вообще Брэдли мне видится олицетворением литературы прошлого - рассуждения о призвании, стремление увековечить свое имя, почитание классиков и Шекспира в частности. Арнольд Баффин - писатель более молодого поколения, его кредо - коммерческий успех. Следующая ступень вырождения - дочь Джулиан - современное поколение в литературе, вообще не пойми что.

Возвращаясь к фрейдизму, шекспировским аллюзиям и философии - если вы не обучались в кембриджах и оксфордах (как Айрис Мердок), если "Гамлет" не является вашей настольной книгой, то фейсконтроль в это академическое царство вы не пройдете. Бывает литературная заумь двух типов - юзер-френдли и не юзер-френдли. Так вот здесь - второй тип. Для знакомства с автором я бы этот роман советовать не стала.

Солипсизм – крайний субъективный идеализм,
признающий единственной реальностью только собственное сознание и отрицающий существование внешнего мира

Всякий раз, читая Айрис Мердок, я сталкиваюсь в лоб с собой, это столкновение обычно болезненно и никак не войдет в привычку. нет того рефлекса, что уберег бы человека от ожега при столкновении с собственной личностью.
Брэдли Принстон (Черный Принц) - грустный мим, которому суждено на старости лет познать все грани бытия, что оставались незамеченными долгое время в суете дней и разменивании на недоотношения, недолюбовь, недожизнь. Жить вполовину, чтобы споткнуться о великое. Любовь заставляет его покинуть пределы тела во имя самого чувства. Всякое великое чувство находит место в произведении. Здесь же не только литература(по аналогии с мифом об Аполлоне и Марсии - божественная флейта) увековечила любовь, здесь возвысила чувство до страдания - смерть, при чем смерть абсурдная.
Найти объяснение чуду, рассмеяться в лицо истине, споткнуться о собственный альтруизм на пути к святости, - классический абсурдизм, если абсурдизм способен быть классическим.
Айрис умеет смеяться над блаженством своих героев. Что мы имеем:

• 58-летний престарелый литератор со странностями влюбляется в 19-летнюю девушку. В народе это называется похотью, извращением, но никак не ассоциируетсся с теми сказками о любви, что мы впитываем, благодаря щедрым дарам Уолта Диснея.
• Отношения двух литераторов смахивают на подавленную гомосексуальность. Кто слышал про завороженность словом?
• Циничная реакция на смерть сестры отнюдь не воспринимается в извинительном тоне, а тем более плане метафизическом. И вновь возвращает к пункту 1.

Брэдли ворвался в вечность метеором, оставившим слабое свечение и диспуты ученых разного ранга, а более гольф в слова между случайными свидетелями чуда, что узрели в нем насмешку над их размеренной жизнью.
Опасайтесь тривиальности, господа! Вы ее не излечите, но запачкаетесь изрядно! Благими намерениями, как известно, дорога в ад вымощена!

Сказать по правде, я несколько раз хотела бросить эту книгу. Но наличие такого большого числа положительных отзывов на нее меня останавливало. И как хорошо, что я этого не сделала, ведь книга захватила меня, увлекла, стоило мне пробраться сквозь запутанные дебри начала повествования.

Вначале хочу сказать пару слов, о том, что мне в ней не понравилось. Во-первых, в вопросах литературы я весьма консервативна. В том плане, что я люблю классический стиль повествования – неспешная завязка, всплеск эмоций в момент кульминации и размеренная, последовательная развязка. Именно поэтому меня утомило такое полное событий начало книги. Однако, прочитав ее до конца, мне стала ясна задумка автора. Вся эта суматошная карусель событий, диалогов, буквально сбивающаяся с ног читателя в самом начале, необходима, чтобы показать, что в нашей жизни масса обстоятельств, каждое из которых влияет друг на друга так, что порой сложно понять, какое из них является причиной, а какое следствием; и чтобы возможно было одно событие в нашей жизни, необходимо, чтобы до этого целая куча случайностей произошла в строго определенной последовательности. А во-вторых, я не верила главному герою в момент его внутренних терзаний, его самоанализа. Слишком уж оформлены были все его мысли, слишком точны, слишком однозначны. Герой сам себя судит, и порой слишком дотошно. Однако с того момента, когда Брэдли Пинсон уезжает со своей возлюбленной в загородный дом, я начала ему верить. Такое чувство, что его мысли приобрели какую-то одухотворенность, просветленность. Кажется, что остальная часть книги написана в абсолютно противоположном, размеренном и уверенном стиле. Вот с этого момента и началась моя любовь к книге.

Это книга об искусстве и книга о любви. Это книга о борьбе. О борьбе искусства настоящего, молчаливого, проверенного временем, и искусства поспешного, словоохотливого письма, не наполненного извечным смыслом. О борьбе любви настоящей, искренней, всепоглощающей, и любви корыстной, поверхностной, но выставленной напоказ. Это книга о счастье, которое может уложиться в несколько дней, но будет греть душу многие годы. И еще это книга о мести, жестокой и расчетливой.

Прекрасная книга, в которой каждая эмоция называется своим именем и кажется, что пытливому уму читателя уже нечего в ней искать, все лежит на поверхности, но в то же время она полна глубинного смысла. Эта книга такая же загадка, какой является человеческая душа. И мне кажется, если перечитать ее через несколько лет, можно будет увидеть совсем иные грани и получить совсем иные эмоции, чем те, который открылись при первом знакомстве.

А что касается послесловий, написанных от лица действующих лиц, то каждое из них можно рассматривать как отдельное произведение, в полной мере раскрывающее сущность каждого из них. Одни полны желчи и саморекламы, другие искренние и дружелюбные. Но в каждом из них сам человек. И никто другой не может рассказать о человеке так много, как он сам.

В целом книга оказалась хорошим путеводителем по человеческой сущности. И вызвала желание познакомиться с другими произведениями этого автора. И именно наличие послесловий привело меня к мысли, что одной из идей этой книги была: «Каждый живет в своей сказке». Каждому приходится лгать по разным причинам, но в конце концов люди верят в свою же ложь и живут с ней, как с чем-то само собой разумеющимся.

«Он совершил величайший творческий подвиг, создал книгу, бесконечно думающую о себе, не между прочим, а по существу, конструкцию из слов, как сто китайских шаров один в другом, высотою с Вавилонскую башню, размышление на тему о бездонной текучести рассудка и об искупительной роли слов в жизни тех, кто на самом деле не имеет собственного «я», то есть в жизни людей.»

Прочитав книгу "О приятных и праведных" я решила, что Мердок вообще не моя писательница и думала, что никогда больше не открою ни одной ее книги. К счастью, я человек постоянно подтверждающий правило – никогда не говори никогда. Потому что после Черного принца я снимаю шляпу, встаю на одно колено и признаюсь в вечной любви к Айрис.
Не знаю, кто занес этот роман в категорию любовных. Если уж так нужно вообще присваивать какие-либо категории, то это филосовско-психологический роман-шифр, роман-игра, читая которой, мы словно попадаем в мрачный замок Эльсинор, и можем вдоволь побродить по подвалам и чердакам его мрачных обитателей, поговорить с призраками. Каждому дается слово, персонажи оживают и отрицают свое искусственное происхождение, кричат от боли и разочарования, любят, завидуют, страдают и умирают. Нарочитая театральность трагедии и диалогов героев книги (что тоже дает не с чем не сравнимое удовольствие, если, конечно, вы любите театр и особенно Шекспира) тем не менее дополняется до мурашек откровенными и реалистичными описаниями одиночества, мук творчества, омерзительными семейными скелетиками, выглядывающими из шкафов самых благополучных и успешных пар.
Я не просто так упомянула замок Эльсинор. Я думаю, чтобы в полной мере оценить и вкусить прелесть замысла, нужно иметь классическое образование, ну хотя бы, как минимум, прочитать Гамлета, потому что отсылок к нему в романе множество. Не лишним было бы и знание античной мифологии и трудов Платона. Но в то же время, Мердок удалось не сделать свой роман только чтивом интеллектуальных снобов, она снисходит до читателя, завлекая его психологически точными описаниями мук и радостей поздней любви (видимо из –за чего и был роман занесен в категорию любовных) и уводя в великолепный мир слов и образов, заставляя размышлять (а также много гуглить), делясь собственным видением роли писателя в этом мире.
Роман скорее способны будут оценить люди пожившие, для молодых любовь Брэдли наверняка покажется нелепой и смешной, как, впрочем, и он сам, как и все в общем герои книги. Английского юмора и самоиронии здесь предостаточно, хотя по большей части это смех сквозь слезы. Но самое, пожалуй, поразительное, что при всей «английскости» романа и писательницы, меня просто преследовали сравнения с нашей классической литературой, особенно с Достоевским. Дело даже не в том, что главный герой, по меткому выражению Лескова – «соединение страшненького и противненького с жалким», а скорее в том, что он, в лучших традициях нашей литературы, не зациклен на материальном и прочем успехе, и он после всех испытаний не получает никакой награды, ни любви женщины, ни денег, ни признания. Очень рекомендую к прочтению и обязательно сама буду читать Мердок еще.