Воскресение. Повести. Рассказы

Рассказ Александра Ивановича Куприна «Анафема» навёл меня на мысль обратиться к творчеству Льва Николаевича. Ну не зря же герой Куприна решился снять с себя сан ради нашего незабвенного классика. Признаюсь честно, Толстого я не люблю со школьной скамьи. Воспоминания о небе Аустерлица, князе Андрее и дубе вызывают у меня непроизвольное подёргивание левого века. Но, умные люди в лице моих родителей, всегда говорили мне, что рассказы и повести Толстого значительно лучше его романов. Да и недавно прочитанный вместе с ребёнком «Кавказский пленник» вполне убедил меня в справедливости данного утверждения. И вот, думая что бы такого прочитать, я случайно вспомнила древний фильм, снятый Яковом Протазановым, который видела в далёком детстве. А фильм назывался «Отец Сергий» и я точно запомнила, что снят он был по мотивам повести Льва Толстого. Помнится в фильме на меня особое впечатление произвёл эпизод, когда отец Сергий отрубает себе палец. Сколько лет прошло, а этот кадр до сих пор стоит перед глазами. Вот и решила я ознакомится с первоисточником. И не зря. Первоисточник оказался гораздо интереснее и глубже экранизации.
Князь Степан Касатский, умница, красавец, блестящий офицер за месяц до свадьбы разрывает отношения с невестой, подаёт в отставку и уходит в монастырь. Причина проста, он узнаёт, что страстно любимая им невеста была любовницей императора, которого Касатский боготворил. Разочарование и крушение надежд и идеалов вполне достойный повод для ухода от мира. Но, Лев Николаич не любитель лёгких решений. Поэтому наш герой удаляется в монастырь и ещё по одной причине (едва ли не более важной, чем ранее названные) – он хочет и в этой ситуации стать выше своих обидчиков - того общества, куда он стремился попасть благодаря браку, да и самого государя императора. А это не самый надёжный фундамент для построения здания истинного служения богу, и вся жизнь теперь уже отца Сергия в монастыре одна сплошная борьба со своими страстями. И надо сказать, что страсти побеждают с завидной регулярностью. Он любуется собой, умиляется собственной святости и неожиданно появившейся способности исцелять возложением рук и молитвой. Всё это, конечно, описано в любимой манере Толстого с самокопанием и самобичеванием главного героя. Но надо признать, что написано хорошо и читалось легко и приятно.
Но тем не менее не могу отделаться от мысли, что слог Толстого мне всё же не нравится. Что в романах, что в рассказах и повестях, он тяжеловат. На фоне лёгкого языка Гоголя и Куприна, утончённого Достоевского (кто бы подумал лет десять назад, что я такое скажу!) и Тургенева язык Толстого выглядит как отлитая из бетона скамейка на фоне венского стула.

Жил-был юноша Степа Касатский. Княжеского рода, красив, умен, самолюбив до крайности, привык всего добиваться сам. Мечтал стать образцовым офицером, окружающие прочили ему удачную военную карьеру. Одним из самых больших недостатков Степана была крайняя раздражительность, вспышки гнева, переходившие в ярость. Этот-то порывистый нрав и определит дальнейшую судьбу Касатского.

Больше всего хотел молодой человек быть первым во всем, и это у него получалось. Мечтал войти в высший свет, а самый легкий способ для достижения этой цели- женитьба. Главному герою легко удалось влюбить в себя девушку из высшего общества, да и сам влюбился в нее. И вот накануне свадьбы Степан Касатский бросает невесту, порывает с мирской жизнью и уходит в монастырь.

Признаться причина мне показалась слишком ничтожной для принятия такого важного решения. На одном порыве и обиде уйти в монастырь? Так кардинально в один момент изменить свою жизнь? До этого момента Касатский живет исключительно стремлениями к своему совершенствованию, но никак не к Богу. И тут такой резкий поворот.

Не зря даже будучи монахом, отец Сергий ( в миру наш Степан Касатский) признается, что одним из главных грехов с которым боролся все время это "вера на колеблющихся ножках". И вот второй поворот в его судьбе и тоже оставшийся для меня загадкой. Иеромонаха с непомерной гордыней и шаткой верой старец благословляет в затворники. Не знаю хотел Толстой "укусить" монашествующих или нет, но ему это удалось.

"Отец Сергий" позднее произведение Льва Николаевича и его уже можно назвать кратким изложением толстовской теории о служении Богу и служении человеку.

Сюжет романа "Воскресение" мог бы показаться абсурдным, если бы не был основан на реальных событиях. Рассказанная Анатолием Федоровичем Кони история из собственной судебной практики, положена в его основу. Она о том, как один из присяжных заседателей, узнав в зале суда в обвиняемой проститутке, женщину , которую много лет назад любил и совратил, решил, что обязан теперь на ней жениться.

Дмитрий Нехлюдов накануне суда живет вальяжной, барской жизнью. Потихоньку жиреет, холит, лелеет себя любимого, у него есть интимная связь с замужней женщиной и расчетливо прикидывает, взвешивая все "за" и "против", стоит ли ему жениться на княжне Корчагиной. Было когда-то время, когда он мечтал всех сделать счастливыми, бедных богатыми, бесплатно раздавал земли, но к тридцати годам все это кануло в лету. Встреча в зале суда с подсудимой Катюшей Масловой, которую он в юности соблазнил, которая стала тем, кем стала, заставляет его вспомнить, переосмыслить свои прожитые последние годы и кардинально измениться. Одно изменение уже происходило с ним лет в двадцать, когда он из чистого и высоконравственного юноши стал человеком развращенным. Как первое изменение Нехлюдова, так и его обратное преображение для меня остались непонятными, но Толстой и не ставил целью объяснить причину. Основная идея романа не почему изменился Нехлюдов, а как. В это самое как писатель вложил свое религиозно-философское учение.

Не надо хорошо знать биографию Льва Николаевича, чтобы понять, что Нехлюдов в чем-то автобиографичен. Служба в армии, страсть до женского полу, сложившееся к концу жизни мировоззрение - все это писатель передал главному герою. Софья Андреевна, жена писателя, считала, что в сцене соблазнения Катюши Масловой Лев Николаевич описал свою связь с горничной своей сестры в Пирогове.

Уже в первой части романа Нехлюдов сравнивает судей, власти, высшее общество с низами, с теми, кто оказывается осужденным и находит много общего. Только одни за решеткой, другие же на свободе.

Во второй части Дмитрий Нехлюдов принимает решение жениться на Масловой, занимается делом по ее незаконному осуждению, параллельно становится ходатаем еще по нескольким уголовным делам, раздает за бесценок свои земли крестьянам. Хотелось бы поверить в искренность главного героя, но сколько же в нем самолюбования своей жертвенностью. Критикуя правовую систему в стране, задаваясь вопросом "а судьи кто?", взывая о несправедливом наказании невиновных и бесполезности тюрем, которые еще никого не исправили у Нехлюдова нет ответа на вопрос "что делать с истинными преступниками: убийцами, грабителями, насильниками?" Ответ для себя он находит в Евангелии, в толстовском его понимании.

В романе есть резкая критика Православной Церкви. Мне близко мнение Льва Николаевича, что истинная вера часто заменяется обрядовостью и понимание православных, порой, сведено к тому, что сходи свечку поставь, водички крещенской попей, в трех церквях молебен закажи, что именно в этом

Но никак не могу согласиться с критикой Таинств Церкви, их я принимаю не знаниями, а пропустив через себя, прочувствовав, интуитивно, потому с болью читала некоторые главы. "Интуиция — это священный дар, а рациональный ум — верный слуга. Мы создали общество, которое воздает почести слуге и забыло о даре " - писал другой великий, только уже не писатель, а физик Альберт Эйнштейн

Роман "Воскресение" по сути стал проповедью Львом Николаевичем толстовства. Однако писатель Толстой мне гораздо ближе, чем Толстой проповедник.

Эрнест Хемингуэй

Существует расхожее мнение о том, что Лев Николаевич Толстой под конец жизни рехнулся. На фоне безбожия ли, богоискательства, вегетарианства или просто старения, но рехнулся - завозился с крестьянами, букварями, баснями, покосами – потому и сбежал решительно, внезапно и окончательно.
Пока я не читал его книг, то так и считал, полностью это мнение разделяя и придерживаясь его с самым негодяйским упорством – тут злую шутку со мной сыграла школа со своей программой. Ну вообще не зашли мне тогда его книги! Так же, как тогда не подошёл бы мне мой сегодняшний пиджак – не потому, что пиджак велик или плох, а потому что я был мал, не дорос. Но себя надо было успокоить, поэтому провозглашение тезиса о том, что автор – дурак, причём дурак оголтелый, было анестезией душевного разброда, ведь внутри-то себя я понимал, что если весь мир считает Толстого титаном, классиком, гением и прочее, а я не вкуриваю вообще, то всё же что-то не так со мной. Эх, вот не навязывали бы мне его книги в 13-14 лет, а возьмись я сам за него года на три позднее… Уверен, результат был бы совсем иным.
Потом, уже годам к 25, преодолев детские комплексы, я прочитал «Воскресение», «Анну Каренину» и «Войну и мир». Романами я был поражён и восхищён! Но всё же механизм самозащиты себя прошлого от себя нынешнего включился, да ещё и очень диссонировало то, как различались его романы и басни для детей крестьян. Казалось, что микроскопом забивают гвозди – в принципе, глядя со стороны, это и происходило, когда гений, граф и главный писатель своей современности принялся косить поля и колоть дрова. В моей голове это не умещалось («Вот я бы на его месте!»), поэтому пришёл я к компромиссу с самим собой на том, что Толстой писатель великий, но просто под конец жизни убрёл не туда.

И вот «Хаджи Мурат»… Когда я Толстого читал запоем, то обошёл стороной эту повесть, потому где-то прочитал о том, что вещь это неоконченная, издана была после смерти писателя да ещё с купюрами… В общем, побрезговал я, прошёл мимо, да так и не вернулся. И вот только теперь могу уверенно заявить, что никакого помешательства и разрыва в творчестве Толстого не было, а была гармоничнейшая эволюция. А болваном был(очень надеюсь, что действительно был) я, ваш покорный слуга.
Почему? Потому что "Хаджи Мурат" - это одна из последних вещей Толстого, как раз таки периода, когда автору приписывают сумасшествие, но... слабоумный человек не может писать настолько бритвенно чётко и кинжально ясно. Это поразительно! Мысль выражена настолько монументально– я, как читатель, уверен, что автор говорит именно то, что и хочет сказать – кажется, что это твои же собственные мысли, которые ты думал, но просто не умел сформулировать, а тут – вот , пожалуйста, нашлись именно те, самые нужные слова. Насколько органично и беспристрастно переданы все точки зрения касательно войны на Кавказе! Поневоле кажется, что над повестью работала группа авторов – это даже похоже на репортаж, прямой эфир, где слово получает и воинственный кавказский традиционалист, и русский поручик, и крестьянин, и император. Мнение же автора не является константой и истиной в последней инстанции – если считаете нужным, то можете вступить с ним в дискуссию, пожалуйста. Но вот стоит ли это делать? Не знаю)

P.S. Для себя вопрос о душевном и умственном здоровье Льва Николаевича я закрыл.

После повести "Смерть Ивана Ильича" этот рассказ кажется более слабым. Возможно, если бы я прочитала их в другом порядке, впечатление было бы иным. Но избежать сравнения невозможно.
В "Трёх смертях" мы видим лишь факты ухода, без глубокого анализа внутреннего перелома человека в момент смерти. Богатая барыня, ещё молодая, обвиняющая в своей болезни всех вокруг, до последнего остаётся недовольной, и, вероятно, так живёт всю жизнь. Крестьянин, как плыл по течению, так и закончил. А дерево, которое срубили без особой нужды и сожаления, становится символом третьей, самой немой и беззащитной смерти.
На фоне "Смерти Ивана Ильича" этот рассказ действительно воспринимается сухим и скорее проходным.

Маленькая повесть (фрагмент незаконченного романа, который надо бы прочитать). Но читалась непросто, с перерывами. Нужен был воздух.

Почти в каждой главе - новая семья, со своими проблемами, привычками, отношением с обществом. И все это - лишь намеком. И из этих намеков складывается и безнадежная бедность крестьян, и непроходимая наивность помещика.

Помещик - совсем молодой человек, решивший бросить универ, чтобы спасти человечество (от приказчиков). Начало уже малообещающее. Приказчики никуда не делись и обманывают не меньше. Сам он ходит по домам - и ничего решить не может. Сам себя ограничивает благими намерениями - и делает только хуже.

Не знаю, но «Воскресение» я одолела с трудом. Оно чем-то напомнило мне Фёдор Достоевский - Записки из Мертвого дома , тем же многообразием простого русского народа, со всей его грубостью, мудростью, ограниченностью и силой. Но если от «Записок» я была в восторге, то «Воскресение» мне не зашло.

Повествование начинается с суда на Екатериной Масловой – бывшей горничной из господского дома, а сейчас проституткой из дома терпимости. Ее, как и двух других подсудимых, обвиняют в ограблении и убийстве купца. По всему видно, что Маслова невиновна, но бюрократическая машина делает ошибку и ее признают виновной и отправляют в Сибирь.

На этом судебном слушании, волею судьбы или случая, одним из присяжных является князь Дмитрий Нехлюдов. Именно у его тетушек и служила Маслова, пока он ее не соблазнил, и она не забеременела, а затем и не пала совсем. Сам Нехлюдов в юности любил Катюшу светлой и чистой любовью, но затем развратился, став военным, а затем вращаясь в высшем обществе, где все это было в порядке нормы. Нехлюдов узнает Маслову, и вспоминает прошлое и свое отношение к ней, решаясь помочь ей всем, чем сможет, ставя ее падение и нынешнее положение каторжной себе в вину.

Главный герой здесь не Маслова, а Нехлюдов. Именно через него ведется повествование, и именно через него говорит автор, показывая контраст высшего «власть имущего» общества и низшего: от бедных крестьян до каторжан, а также взяточничество всех служащих, «работающих только за рубль» и оправдание церковью такого положения вещей.

Но в то, что Нехлюдов поверил в свою вину, решил искупить свой грех и изменить свою жизнь я так и не поверила. Все это казалось каким-то искусственным и показным, хотя герой упорно отстаивал свою точку зрения перед родными, друзьями и всем своим привычным обществом. Да, о невозможности владения землею и о передачи ее крестьянам тут явно говорит Лев Николаевич. Но воплощение этой мысли Нехлюдовым кажется каким-то неумелым опытом, когда герой сам не знает, что и как сделать. Как и то облегчение, которое князь испытал, услышав, что Маслова «отпускает» его, решив остаться с другим. Как-то не вяжется это с его «искуплением».

Мысль о том, что как бы низко не пал человек, но он всегда может подняться и возродиться, показалась мне слишком идеалистической, как и финал произведения, где князь сидит над Евангелием и обретает смысл и некое откровение для начала новой жизни.

Хаджи-Мурат, один из ключевых героев Кавказской войны, военачальник и национальный герой аварского народа стал героем одноименной повести Толстого. Почти десять лет Хаджи Мурат был правой рукой имама Шамиля, организовал немало набегов, его храбрость, военный талант были известны на весь Кавказ не только у горцев, но и у русских. Слава растет, а отношения между имамом и его помощником становятся все напряженнее и после очередного конфликта Хаджи Мурат решает покинуть Шамиля, но в плен попадает его семья. Хаджи Мурат переходит на сторону русских, чтобы с их помощью спасти родных.

Храбрый, благородный, отважный, таков Хаджи-Мурат и в повести Толстого.

назовет его Марья Дмитриевна, супруга одного из русских офицеров. Второй кавказский лидер, точнее первый, имам Шамиль - умный политик, храбрый воин, его "высокая, прямая, могучая фигура" производила впечатление величественности.

Совсем иначе описан в повести русский император Николай I. "Большое, сытое тело", "отросший живот", "лицо холодно и безжизненно", "сжатые губы", "выражение недовольства и даже гнева". Причина недовольства кроется в усталости после бессонной ночи, проведенной с двадцатилетней невинной барышней. Измученный развратом император, раздает распоряжения министрам, смысл которых сводится исключительно "казнить, нельзя помиловать". Кое-как, отстояв в церкви службу и уделив пару минут семье, он отправляется на ежедневную прогулку, затем обедает в окружении "императрицы с своей трясущейся головой и замершей улыбкой" и свиты придворных льстецов и подхалимов. Вечером царь спешит в балет, где в "трико маршировали сотни обнаженных женщин". Виновник всего зла, что творится на Кавказе, никудышный стратег, бездарный тиран, деспот и развратник, именно таким рисует Толстой Николая I. Под стать ему и приближенные, исполняющие все прихоти и желания царя, а русские офицеры погрязли в безделье, пьянстве, солдата не жалеют, а уж горцев и подавно.

словами все той же Марьи Дмитриевны. Сложилось впечатление, что именно в уста обычной русской женщины Толстой стремился вложить отношение к происходящему.

Повесть писалась долго, много исторической литературы изучил Лев Николаевич для ее написания, но его личное субъективное мнение в этом произведении явно превалирует. Напечатанная уже после смерти Толстого повесть была неоднозначно была принята критиками и литераторами, а первый ее экземпляр вышел с большими сокращениями.

Интересно и то, что повесть "Хаджи-Мурат" была экранизирована в Германии, Италии, Югославии, Турции, но не в России, хотя попытки подступиться к этому произведению предпринимались и в советское, и в постсоветское время. Самая известная постановка, пожалуй, «Хаджи-Мурат — Белый Дьявол» итальянский фильм 1959 года режиссёра Риккардо Фреда.

Поскольку в школе книжек мало я читал, наверстывать приходится поныне...
И выбор пал на этот раз - Хаджи-Мурат, Толстого Льва творение.
Увы, не вышло в сей повести увидеть откровения...
Но по порядку, продолжу в прозе свой рассказ.

Повесть Хаджи-Мурат повествует о небольшом отрезке жизни одноименного прославленного аварского военачальника. А именно - переход Хаджи-Мурата вследствии раздора с имамом Шамилем на сторону Российской Империи. Но, так как семья Хаджи-Мурата находится в плену и Империя не торопится и, попросту, не хочет ему помогать, Хаджи-Мурат принимает решение опять сменить сторону. За что расплачивается жизнью...
Вот такое краткое описание сюжета повести и, к сожалению, прочтение ее целиком вряд ли существенно раскрасит этот сюжет новыми красками.
Русская сторона представлена только с худшей стороны - пьянство, глупость, интриги, лживость, лесть и др. Это все про нас, русских. Даже императору Николаю I досталось по полной. Отвага же, честь, самоотверженность и прочее -  это все про горцев. Обидно за державу, Лев Николаевич, можно было бы для поднятия патриотизма то хоть пару светлых моментов вставить...
Герои повести, на мой взгляд, получились не проработанные - никто из них не вызывает сильного чувства сопереживания. Даже главный герой. Уж больно все схематично и сухо.
Ну а закончить хочу ответом на поставленный в заглавии вопрос - почему же Лев Николаевич Толстой не Михаил Юрьевич Лермонтов? Все очень просто - один прозаик, другой - поэт и даже в прозе чувствуется это...
Прозаик может лишь и то, с особенным, индивидуальным стилем на пару предложений четыре раза Хаджи-Мурата указать: