А. П. Чехов. Собрание сочинений в 15 томах. Том 6. Рассказы, юморески. 1886 - 1887

ЖАНР:
Острая социальная сатира. Психологическая драма в двух действиях.
Трагедия уровня Шекспира

О ЧЁМ:
Жена приходит к любовнице мужа просить отдать все подарки, поскольку муж разорён и только это может спасти всю семью. Любовница (хористка) отдаёт всё что у неё есть, гораздо больше чем получила от любовника (почти ничего). Тот в это время прячется. Когда жена уходит, любовник отвергает хористку, понимая как низко пала его жена, унижаясь перед ней.

ПОНРАВИЛОСЬ:
Психологизм
Плотность зашкаливает. На каких-то 5 страницах Чехов умещает столько всего, что просто дух захватыет!
Низость и трусость мужчины, который не вышел даже когда уже был уличен.
Непорядочность его как мужа, служащего, даже как любовника (может ли быть любовник порядочным? Если нет, то как человека).
Глупость, истеричность хористки. Её импульсивную щедрость, мнимую гордость.
Унижение жены ради спасения себя и детей. Её трусость, ведь она уже всё знала, но пришла только сейчас, когда уже не осталось выбора. Низость взять не только "свои" вещи, но и подаренные другими.
Сатира на общество
Общество, в котором хористка не может не иметь любовника, в котором супружеская измена, растрата, скука - это норма.
Юмор
"Я никакого мужа не знаю"
" И ей казалось, что если бы она была худенькая, не напудренная и без челки, то можно было бы скрыть, что она непорядочная"
"Убить эту мерзавку или на колени стать перед ней, что ли?"

РАЗОЧАРОВАЛО:
В самом рассказе - ничего.

Разочаровало то, что у меня не получается написать рецензию. Но, по определенной причине, мне очень хочется это сделать. Невозможно (для меня) проанализировать и разложить всё по полочкам. Этот рассказ не разделим на компоненты. Можно только прочувствовать этот трагизм, этот смех сквозь слёзы, эту скуку жизни, эти нормы поведения, пустоту быта и бездуховность людей, социальное болото.

КОМУ ХОЧЕТСЯ ПОСОВЕТОВАТЬ:
Всем, кто может за деревьями увидеть лес.
Всем, кто может не только подумать, но и почувствовать.
Всем, кто понимает, что о плохой жизни может быть хорошая книга и нельзя путать эти понятия.

Ну вот никак не получается у меня сойтись с Чеховым. Читаю его периодически и каждый раз остаюсь в недоумении. Хорош ли автор? Безусловно. Он словно хирург (ага, словно) вскрывает нарывы общества и пытается с помощью слова вычистить всё плохое и заразное из человека. Но у меня каждый раз остаётся ощущение недосказанности. Цензура? Или собственное чувство меры? Что мешает ему сделать закрытый финал? Каждый раз я словно оказываюсь в поезде у окна. Долгий путь по другим книгам и вот остановка на полустанке, всего 2-3 минутки. И я гляжу в окно и вижу просто эпизод чьих то жизней. Нет начала и конца, во всяком случае я их не видел и не увижу. Просто разминусь с ними и, скорее всего, уже скоро забуду и перестану вспоминать до того самого момента, когда что-то подобное произойдёт и со мной. Пишу сейчас это и осознаю, что впредь так и буду относиться к его рассказам.
А о самом рассказе и говорить нечего. Его стоит прочитать. Прочитать и ужаснуться, что Антон Павлович как всегда бьёт не в бровь. С того дня ситуация явно не улучшилась, а скорее наоборот ухудшилась. И всё дружною колонною по 4 в ряд идут в сторону "светлого" будущего...

Да, и во времена Чехова во всю орудовали мошенники. Сейчас об этом нам постоянно рассказывают в СМИ, делятся в соцсетях, но всё равно облапошить эти хитрецы могут любого. Вероятно, каждый из нас может вспомнить далеко не один случай, как его обманули, или обвели вокруг пальца близких или знакомых. У меня даже специальная статья расходов в семейном бюджете появилась – «мошенники».

Кто-нибудь, прочитав рассказ «Хористка», скажет, а причём тут мошенничество?..

Сюжет достаточно прост – жена неожиданно заявляется к любовнице мужа, хористке Паше. Пока он прячется в соседней комнате, супруга запугивает его пассию тем, что благоверного уже ищут за растрату, требует выдать ей девятьсот рублей для её погашения, чтобы спасти супруга. И фактически открытым шантажом, вымогательством и взыванием к совести забирает у бедной девушки все ценные вещи и украшения. После ухода жены муж её в восхищении от благородства своей супруги оскорбляет и покидает свою Пашу. Вот, собственно, и весь сюжет. Но… Можно доверчиво предположить, что всё так и есть, и действительно жена пытается спасти своего мужа, только возникают вопросы.

У супруги очень агрессивное поведение, направленное на подавление воли девушки. Все её действия направлены на то, чтобы добиться конкретного результата – изъять драгоценности. Последовательность действий – внезапность, ошеломить, оскорбить, взывать к совести, попрекать своими голодными детьми, не давая опомниться, требовать не просто деньги, а ценные вещи под предлогом, что их подарил неверный супруг.

Удивительно точно рассчитанное психологическое воздействие, давление на Пашу, которая поддаётся этому, готова отдать два незначительных подарка от данного любовника. Остальные драгоценности принадлежат лично ей, или подарены другими поклонниками. Но для агрессивной женщины мало двух вещей, она пришла забрать всё. Давление постоянно усиливается при помощи рыданий, проклятий, демонстративного желания упасть на колени… Целый спектакль талантливой актрисы!

«Паша вообразила маленьких детей, которые стоят на улице и плачут от голода, и сама зарыдала». От угрозы женщины встать на колени – «Паша вскрикнула от испуга и замахала руками. Она чувствовала, что эта бледная, красивая барыня, которая выражается благородно, как в театре, в самом деле может стать перед ней на колени, именно из гордости, из благородства, чтобы возвысить себя и унизить хористку».

Девушка чувствует буквально себя как в театре, перед ней разыгрывается представление... Цель достигнута! Бедная, запуганная девушка отдаёт все свои ценные вещи, так как барыня не даёт ей остановиться, одуматься, пока не получает всё! Всё изъято, за несколько минут спектакля заработаны огромные деньги! Очевидная мошенническая схема.

Гостья стремительно исчезает. Ещё появившийся из соседней комнаты муж показывает восторг перед поведением своей супруги – «Боже мой, она, порядочная, гордая, чистая... даже на колени хотела стать перед... перед этой девкой! И я довел ее до этого! Я допустил!» Ещё один актёр, со своими репликами… После этого он оскорбляет и унижает Пашу, уходит. Типичный семейный подряд – ограбили несчастную девушку…

«Паша легла и стала громко плакать. Ей уже было жаль своих вещей, которые она сгоряча отдала, и было обидно. Она вспомнила, как три года назад ее ни за что, ни про что побил один купец, и еще громче заплакала».

Замечательный рассказ от Антона Павловича, показывающий, что ничего нельзя делать сгоряча. Ни в коем случае ничего не выполняйте под агрессивным давлением на вас! Мошенники именно таким способом обманывают большинство обычных людей. Конечно, это всего лишь моя трактовка произошедшего. Возможно, Чехов вкладывал совершенно другой смысл.

Фраза – «Я не милостыни прошу, а того, что принадлежит не вам... что вы, пользуясь вашим положением, выжали из моего мужа... этого слабого, несчастного человека... В четверг, когда я видела вас с мужем на пристани, на вас были дорогие броши и браслеты».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 551

Извозчик Иона - просто извозчик. Это предмет, который прилагается к повозке и лошади и гарантирует, что клиент доберется из пункта А в бункт Б. У извозчика спрашивают "как дела?" только из вежливости. От него не ждут ответа, потому что они уверены, что у извозчика нет ни чувств ни мыслей.

А что если есть?

А что если извозчик - такой же человек, как и те, кого он возит?

Неее, это невозможно. Тогда бы весь мир разрушился.
Это невозможно, потому что тогда извозчик был бы бодр и весел. Покуривал бы, общался с окружающими, рассказывал бы небылицы или хотя бы не сидел неподвижно под снегом.

Нет, извозчик просто бэкграунд, он ждет, пока ты залогинишься в игру и позовешь его, только тогда он сбросит с себя снег.

Чехов неоднократно описывал в своих произведениях бедственное состояние разоряющихся помещиков, имения, которые уже не принадлежали старым хозяевам, так как были заложены. Период после отмены крепостного права был насыщен подобными историями, когда не справившиеся в новых условиях дворяне не способны были содержать свои поместья, оттого их собственность переходила в другие руки. О таком случае и идёт речь в рассказе «Чужая беда».

Новоиспеченный кандидат прав Ковалев с молодой женой приезжает посмотреть продающееся имение надворного советника Михайлова, находящееся в залоге у банка. Счастливые молодожёны, Степан и Вера, выбирают себе место для своего семейного гнезда. Ковалёв уже видит своё будущее – «служба в земстве, рациональное хозяйство, труды рук своих и прочие блага, о которых он так много читал и слышал, а ее соблазняла чисто романтическая сторона дела: темные аллейки, уженье рыбы, душистые ночи...»

Жене нравится вид на имение, муж уже представляет себе, как он тут всё перестроит. У них было прекрасное настроение до того момента, пока старый хозяин, господин Михайлов, не начал показывать им дом и постройки поместья Михалково (уж, не родовое ли это имение Михалковых?).

«Вдруг ясно и отчетливо послышался женский плач. Ковалевы оглянулись на дом, но в это самое время хлопнуло одно из окон, и за радужными стеклами только на мгновение мелькнули два больших заплаканных глаза. Тот, кто плакал, видно, устыдился своего плача и, захлопнув окно, спрятался за занавеской». И этот плач сопровождал всё время их нахождения в имении. Михайлов объяснил это слабостью жены, которая – «Не может видеть, как родное гнездо продают».

Конечно же, Верочку сильно смущает это чужое горе. При возвращении она предложила мужу одолжить денег Михайловым, но, конечно же, супруг объяснил ей, что это бесполезно, так как – «Конечно, жаль их, но ведь они сами виноваты. Кто им велел закладывать именье? Зачем они его так запустили? И жалеть их даже не следует. Если с умом эксплуатировать это именье, ввести рациональное хозяйство... заняться скотоводством и прочее, то тут отлично можно прожить... А они, свиньи, ничего не делали... Он, наверное, пьянчуга и картежник, - видала его рожу? - а она модница и мотовка. Знаю я этих гусей!»

Жесткое представление у Ковалёва о прежних владельцах имения. Скорее всего, это его убеждённость основана не на конкретных людях, а на его понимании общей ситуации. Женское чутьё подсказывает Верочке, что не всё так просто и однозначно. Только она не может вернуть себе прежнее радужное настроение и романтическое представление о будущей жизни в имении. Может быть она и права?.. И своё счастье на чужом несчастье не построишь?

Да, Ковалев с его молодой энергией сделал всё, чтобы не упустить это заложенное имение, «два раза съездил на торги и на ее приданое купил Михалково», а жене уверенно заявлял – «Вот ты увидишь! - говорил он. - Я не Михайлов, я покажу, как нужно дело делать! Да!»

Позволю себе немного продолжить рассказ Антона Павловича, так как он сам не мог знать будущее. А оно было не столь радужным…

У Ковалёвых всё шло замечательно. Степан взялся за дело решительно, «выписал пропасть книг и журналов», «его сельскохозяйственные мечты» осуществились. Как рачительный хозяин, он добился отличных результатов и к началу ХХ века имение приносило устойчивый и солидный доход. Вот только, когда подросли сыновья Денис и Кирилл, началась первая мировая война. Самому Ковалёву не пришлось идти воевать, а оба сына отправились на фронт. Грянувшие в 1917 году революции не предвещали ничего хорошего. И действительно, последовала национализация. Имение было конфисковано. В последний момент Ковалёвым удалось бежать из страны через Крым. Впрочем, их судьба во многом похожа на судьбы многочисленной интеллигенции и дворян, оказавшихся за пределами России…

Фраза – «Не только в настоящем, но даже впереди им улыбалось счастье: ехали они покупать имение - маленький, "поэтический уголок", о котором они мечтали с первого дня свадьбы. Даль подавала обоим самые блестящие надежды».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 561

Да, именно во времена Чехова появились первые телефоны. Как всякое новшество, они были чрезвычайно популярны и модны, но очень несовершенны. Звонить приходилось через центральный коммутатор, где вас уже соединяли с нужным вам абонентом. Слишком многое зависело от расторопности и понятливости «барышень», работавших на коммутаторе. А так как слышимость была безобразной, соединяли вас с тем, кого расслышала «барышня» с коммутатора. Именно это обыгрывает в своём рассказе Антона Павлович.

Практически всё время автор пытается дозвониться до «Славянского базара», но его соединяют со всеми подряд, кроме нужного ему. От этого происходят забавные диалоги. То ребёнок принимает его за знакомого ему дядю, то деловой господин начинает загружать его заказами (ему ведь нужен «Славянский базар»).
Почему-то сразу вспоминается Корней Иванович Чуковский –
«У меня зазвонил телефон.

• Кто говорит?
• Слон.
• Откуда?
• От верблюда.
• Что вам надо?
• Шоколада...»

  Самое замечательное, что автор пытается разобраться с новой техникой – телефоном, читает правила по его использованию, всё делает согласно данному руководству, но… Телефон исправен, узкое звено в этой цепочке – это центральный коммутатор с «барышнями», неверно соединяющими абонентов…

  Завершается, как всегда у Чехова, комично. Решив уже звонить в «Эрмитаж» и пройдя по второму кругу неправильных соединений, он в конце концов попадает в «Славянский базар». Счастливчик! Но ему опять не везёт, так как разговор прерывается. Конечно! До изобретения надежной сотовой связи ещё долгих 100 лет.

  Фраза – «Прикладываю трубку к уху и слышу звуки неопределенного характера: не то ветер дует, не то горох сыплется... Кто-то что-то лепечет...»

  Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 539

Этот рассказ очень характерен для литературного стиля Антона Павловича. Небольшое событие, торжественный обед после окончания экзаменов в фабричной школе, описывается Чеховым с позиции учителя этого заведения Федора Лукича Сысоева. Последовательное изложение происходящего создаёт впечатление о чрезмерно увлечённом своим делом профессионале, целиком и полностью влечённом учебным процессом. Некоторая вздорность характера Сысоева кажется оправданной взвинченностью состояния любого преподавателя, когда экзамены должны показать результат долговременной учёбы детей и труда учителя.

Немного настораживает только слишком трепетное отношение к здоровью Федора Лукича у его коллег. Но это тоже поначалу кажется объяснимо тем, что болел человек, ослаб. Но чем дальше идёт повествование, тем больше усиливается тревога об его состоянии. Зная манеру Антона Павловича, всё приберегать к финалу рассказа, уже ожидаешь самого худшего.

Да, Сысоев озабочен прошедшими экзаменами, но его поведение слишком вызывающе, временами оскорбительно. Тост, произнесённый им, слишком длинен, утомителен и витиеват, чем вызвал неприятное чувство у присутствующих. Но никто не возмутился, не попытался поставить его на место. Более того, «все обедавшие единодушно, как один человек, заговорили о необыкновенном таланте Сысоева». Возможно, талант и авторитет учителя настолько высок, «что в своем кругу Сысоев был личностью замечательной».

Только в своём ответном слове хозяин вечера, управляющий фабрикой Бруни, неожиданно заявляет, что «... семья Федора Лукича будет обеспечена и что на этот предмет месяц тому назад уже положен в банк капитал». Тут у читателя не просто удивление возникает, а по реакции на эти слова самого учителя появляется уверенность, что какая-то информация Чеховым до него не донесена…

«Сысоев вопросительно поглядел на немца, на товарищей, как бы недоумевая; почему будет обеспечена семья, а не он сам? И тут на всех лицах, во всех неподвижных, устремленных на него взглядах, он прочел не сочувствие, не сострадание, которых он терпеть не мог, а что-то другое, что-то мягкое, нежное и в то же время в высшей степени зловещее, похожее на страшную истину, что-то такое, что в одно мгновение наполнило его тело холодом, а душу невыразимым отчаянием».

Умеет Антон Павлович последней фразой объяснить то, что весь рассказ звучало только в подтексте, что являлось непонятным и раздражающим. Но Чехов всё расставляет по местам.

Фраза – «…в соседней комнате сидел земский врач и шёпотом говорил его жене, что не следовало бы отпускать на обед человека, которому осталось жить, по-видимому, не более недели».

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 541

ЖАНР: размышления на тему
О ЧЁМ: Инженер статский советник Бахромкин сидел у себя за письменным столом и, от нечего делать, настраивал себя на грустный лад. Рассуждая об одной особе он машинально нарисовал прелестную головку. Рассуждая о том, как бы сложилась его судьба если бы он был художником, он пришёл к неожиданным открытиям.
ПОНРАВИЛОСЬ:
Язык. Чехов хороший писатель. Язык и манера повествования мне нравятся. Писатель умело ведёт читателя за собой, преоткрывая мысль только в нужный момент. Читать (в моём случае слушать) произведения приятно. Слова, описания, и наполненность героев - всё на месте.
Наблюдения. Герой перед читателем раскрывает радости жизни писателей и художников. Весь текст можно растащить на цитаты и одна сильнее другой (смотрите цитаты к произведению). Есть тут и минусы известной жизни. И одно наблюдение мне понравилось более других.

Смотря на современные реалии может показаться, что писатель был не прав, указывая устами героя, что у известности нет никаких привилегий. Я думаю иначе и полностью согласен с утверждением, что в почёте лишь имя и никому не нужна личность, настоящая личность известных людей. Медийная личность - это всегда роль, и часто люди не те, что мы видим с экрана. Подобные противоречия так же пронизывают другое произведение Чехова "Археирей". Очень больно, когда обожают миллионы, но никто тебя не любит (надеюсь Вы знаете разницу) В своих размышлениях герой находит ещё несколько минусов, но по мне они не достаточны. Но как говорится это уже совсем другая история.
КОМУ ХОЧЕТСЯ ПОСОВЕТОВАТЬ: кто хоть раз мечтал об известности и приятной судьбе великих и богатых.

Женщина всегда остаётся женщиной. И ей всегда нужны внимание и ласка. Особенно, когда муж не проявляет никакой заботы. Особенно тёплой лунной ночью перед рассветом. Когда душа полна томления и грусти, когда в груди ком, а на сердце досада, непонятно от чего.
Что ни говори, а «мужья такая скучная история…»
И от скуки, да и от злости тоже, нет, да и зафлиртуешь с припозднившимся покупателем. И появится какая-то надежда, и радость запылает внутри, сердце забьётся сильнее, румянец раскрасит щёки.
Да только напрасно всё это. Зря, наверное. Хотя…
Завтра она всё так же будет сидеть у окна. И рассвет всё так же будет робко стучать в её дверь. А может и не рассвет это… кто знает?

Что можно ждать от рассказа со столь жизнеутверждающим названием?.. И Антон Павлович полностью оправдывает ожидания. Это небольшой шедевр о человеческом одиночестве в большом городе. На мой взгляд, это гениальное произведение. Особенно близко оно для людей, переживших тяжелую утрату.

Старик Иона неделю назад похоронил сына Кузьму Ионыча. Сам он плохо понимает, отчего умер сынок – «А кто ж его знает! Должно, от горячки... Три дня полежал в больнице и помер... Божья воля». Смиренен Иона, но душа его мучается и требует, с кем-нибудь поговорить. А с кем поговоришь в этом непонятном, суетливом городе?.. И погода – «Крупный мокрый снег лениво кружится около только что зажженных фонарей и тонким мягким пластом ложится на крыши, лошадиные спины, плечи, шапки. Извозчик Иона Потапов весь бел, как привидение. Он согнулся, насколько только возможно согнуться живому телу, сидит на козлах и не шевельнется. Упади на него целый сугроб, то и тогда бы, кажется, он не нашел нужным стряхивать с себя снег...»

И как назло никто не нанимает, простояли они с лошадкой целый день до сумерек. Но вот первый пассажир, какой-то военный. Ему и пытается что-то сказать Иона. От долгого простоя из горла вырывается только сипение. Но всё-таки, напрягшись, он проговаривает – « А у меня, барин, тово... сын на этой неделе помер». Но незнакомцу не до горя извозчика, он торопится, поэтому постоянно его подгоняет.

Следующими нанимателями становятся трое подвыпивших молодых людей. Иона даже не торгуется – «Двугривенный цена не сходная, но ему не до цены... Что рубль, что пятак - для него теперь всё равно, были бы только седоки...» Молодые парни весёлые, бранятся друг с другом, переговариваются. Ионе с ними легче – «Он слышит обращенную к нему ругань, видит людей, и чувство одиночества начинает мало-помалу отлегать от груди». Он и им сообщает об умершем сыне. Но ребята ещё молодые, им бы побыстрее доехать, даже подзатыльник дают извозчику, но он рад даже такому общению с людьми – «Гы-ы... - смеется он. - Веселые господа... дай бог здоровья!»

На вопрос одного из парней, женат ли он, отвечает – «Таперя у меня одна жена - сырая земля... Хи-хо-хо... Могила, то есть!.. Сын-то вот помер, а я жив... Чудное дело, смерть дверью обозналась... Заместо того, чтоб ко мне идтить, она к сыну...» Хочется ему пообщаться с людьми, но молодые люди уже приехали.

«Опять он одинок, и опять наступает для него тишина... Утихшая ненадолго тоска появляется вновь и распирает грудь еще с большей силой. Глаза Ионы тревожно и мученически бегают по толпам, снующим по обе стороны улицы: не найдется ли из этих тысяч людей хоть один, который выслушал бы его?»

Оглядывается Иона, люди вокруг него идут толпами, а излить свою боль ему некому…
«Тоска громадная, не знающая границ. Лопни грудь Ионы и вылейся из нее тоска, так она бы, кажется, весь свет залила, но, тем не менее, ее не видно. Она сумела поместиться в такую ничтожную скорлупу, что ее не увидишь днем с огнем...»

И уже бесполезным кажется Ионе обращаться к людям, возвращается он на постоялый двор. Здесь много народа, но все уже спят, не до горя одинокого извозчика им всем.

«Скоро будет неделя, как умер сын, а он еще путем не говорил ни с кем... Нужно поговорить с толком, с расстановкой... Надо рассказать, как заболел сын, как он мучился, что говорил перед смертью, как умер...» Ах, как по собственной жизни знаю, когда проходит первый шок от смерти близкого человека, тебя внезапно прорывает идущее из глубины сердца или души страшное ощущение утраты, необратимости потери. Невозможно остановить рвущиеся рыдания, разум не справляется с идущим эмоциональным взрывом, кажется, что это пропасть, в которую ты летишь... И только слова находящихся рядом людей могут остановить муторную тоску и душевные муки...

Нужен ему, до смерти нужен сочувствующий слушатель, который «должен охать, вздыхать, причитывать…» И только задав сена своей лошадёнке, Иона наконец-то в её жующей морде с блестящими глазами обретает благодарного слушателя, которому начинает изливать своё горе, «увлекается и рассказывает ей всё...»

Потрясающий рассказ.

Фраза – «Так-то, брат кобылочка... Нету Кузьмы Ионыча... Приказал долго жить... Взял и помер зря... Таперя, скажем, у тебя жеребеночек, и ты этому жеребеночку родная мать... И вдруг, скажем, этот самый жеребеночек приказал долго жить... Ведь жалко?»

Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 520