Possession

Литературные шедевры бывают разные. Бывают романы полные сильных чувств, трагичные и поучительные истории, делящие жизнь на до и после, бывают тонкие, полные трепета и заботы к языку шедевры словесности, случается даже, что жанровая литература, приобретает такой вес, что меняет ход литературной истории, как это было с "Властелином колец". Мне же больше всего импонируют филологические, экспериментальные шедевры, полные структурных загадок, немыслимых аллюзий и неподражаемых идей. Перечислять их сейчас было бы лишним, достаточно того, что нынешняя рецензия как раз о такой книге. Роман британской писательницы Антонии Байетт "Обладать" не зря занимает место в списках лучших романов двадцатого века и стал лауреатом Букеровской премии. В нем нет политики, нет повестки, в плохом смысле слова, нет до дыр затертых и поверхностных тем, проще говоря - ничего лишнего. Зато есть колоссальная эрудиция, невероятная гибкость ума и наивысший уровень писательского мастерства. Игра стилями, идеями, многообразие интерпретаций, - для перечисления и анализа всех особенностей романа не хватит и крупной журнальной статьи, и даже литературоведческого разбора. По всем этим причинам, многие боятся читать роман Байетт, избегают его и откладывают в самые темные углы книжных полок. Однако этого делать не стоит, "Обладать" совсем не такой страшный зверь, как "Улисс" или "Радуга тяготения". Он гораздо лояльнее к читателю и доступнее. Не откладывайте - читайте, а я постараюсь вас к этому замотивировать.

Завязка романа понравится любому книголюбу. Роланд Митчелл, неофициальный сотрудник Британского музея и член падубоведника, отыскивает в ветхом экземпляре "Оснований новой науки" Вико заметки и, что гораздо важнее, неотправленные письма его литературного кумира - Рандольфа Падуба. Поэт девятнадцатого века, примерный семьянин и известный скептик внезапно обнаруживает себя влюбленным - это еще предстоит доказать - в загадочную поэтессу, бретонку, Кристабель Ла Мотт. Открытие возможной связи между литераторами может перевернуть все представление об их немаловажном для британской культуры творчестве. Роланд берется за лупу, надевает шляпу охотника за оленями и отправляется в долгий путь, петляющий в десятках писем и страниц дневников.

Чем вам не детектив? Очень даже похоже. Загадка есть. Призраки прошлого в изобилии. Любовный треугольник? - и не один. По части сюжета "Обладать" самая настоящая находка. Причем с любой точки зрения. Если присмотреться, то роман Байетт это и рыцарский роман, и детектив, и своего рода фантастика, и эпистолярный роман, и классический викторианский роман о любви и, и, и, и. Перечислять можно долго и нудно, почти так же, как читать список кораблей в "Илиаде", хотя бы до середины. Остановимся на самом для меня интересном. Роман идей. Это пожалуй лучшее определение "Обладать", которое только можно дать. Буквально каждая глава романа предоставляет новую тему для рассуждения. Об этом очень важно помнить, когда будете пытаться проглотить книгу за пару-тройку ночей - не нужно, да и не выйдет. Текст Байетт необходимо смаковать, катать по небу и наслаждаться долгим, торфяным послевкусием после каждой главы. На случай, если среди читателей есть почитатели виски, прошу, - перед вами, как минимум Айла, а по мне так даже Скай. Многослойное, сложное, пригодное для сотни, если не сотен, интерпретаций произведение. Меня до сих пор не отпускает метафора женского начала, как океана. В каждом описании воды мне теперь виднеются отголоски рассуждений Мод Бейли и поэзии Ла Мотт. Да, кстати, это и феминистский роман тоже. Кого-то это сразу вдохновит купить роман и окунуться в многостраничное почитание прекрасной половины земли, а кого-то, наоборот, придется силком возвращать к книге. Байетт не та феминистка, которая заведомо ненавидит любого мужчину и смешивает его с грязью. Здравое, смелое по меркам того же девятнадцатого столетия мнение о женском равноправии и даже больше - о женских преимуществах перед мужчинами, с которыми я беспрекословно соглашаюсь. Справедливости ради в романе даже есть сцена, где женщина, а не мужчина, домогается до другого человека (пишу, конечно, не эзоповым языком, но стараюсь не спойлерить). Байетт нигде не перегибает палку, умело балансирует на грани радикального феминизма и маскулинности, дарует читателю полную свободу в выборе сторон и мнений.

Думаю, многие из вас знают, что такое игра в построение метафор. Берешь за начало какое-то слово, образ и нанизываешь на него другие, тождественные по каким-то признакам слова, обнаруживая в результате крепкую связь между метлой и чашей Грааля. Так вот "Обладать" - одна сплошная игра в метафоры, уследить за которой порой бывает так же трудно как за кошкой на даче.

Я нарочно не рассказываю вам о подробностях романа. Но отнюдь не от жадности или скупости мысли - я не хочу портить вам игру. "Обладать" не тот роман, о котором нужно предварительно читать, готовиться к нему, натаскивать эрудицию и подтягивать выносливость перед долгим читательским забегом. "Обладать" нужно читать самостоятельно, особенно в первый раз. Во второй - пожалуйста, запаситесь парой литературоведческих статей, мнением друзей и экспертов, и вперед, как Роланд, отыскивать все прочие потаенные смыслы в пухляше британской писательницы. Первый раз - особенный, не портите его мнением со стороны.

Отважусь рассказать только об одной побочной линии сюжета. Соперничество двух профессоров падубоведов - Собрайла и Аспидса. Внимательный читатель уже успел заметить, что фамилии обоих персонажей говорящие. Собрайл - от собрания, собирательства, оно же коллекционирование; Аспидс - от змеи, искусившей Еву в одном мифологическом саду. Оба ученых яростные фанатики творчества Падуба, но с разными подходами. Аспидс потерял себя в изучении творчества викторианского поэта. Утратил личность, превратившись в подобие. Растворился. Собрайл же, наоборот, принимает успехи Падуба за свои собственные и с непонятным человеку разумному рвением скупает все и вся, некогда принадлежавшее поэту. А если не получается купить - крадет. Тема научного фанатизма в романе сквозная, что впрочем понятно из названия. Байетт задает читателю очень любопытный вопрос: кто кем овладевает - ученый предметом исследования или наоборот? Где проходит черта между испытателем и испытуемым, и как не потерять себя во время эксгумации вечного?

Как я уже сказал ранее, о романе Байетт можно рассказывать очень и очень долго, утопая в десятках сюжетных развилок и авторских метафор. "Обладать" - настоящая ода герменевтике, которая способна побудить даже в самом не въедливом читателе тягу к литературному диггерству. Этот роман гораздо интереснее читать, а после обсуждать, делиться впечатлениями и вместе перечитывать письма и дневники поэтов в поисках очередной интересной аллюзии или метафоры. "Обладать" - литературный шедевр, и я призываю всех и каждого: покупайте и скорее читайте.

Незадолго до этой книги я читала «Легенду о смерти» Ле Бра и была посвещена в тайны подводного города Ис, поверила в Анку и его повозку смерти, погоревала об утонувших моряках, прикинула в уме преимущества воплощения в ундину. Рассказано об этом всем было незамысловатым, простым языком старой необразованной женщины. Она то верит и знает о чем говорит.

Потом, совершенно случайно меня поглотили работы голландской художницы Анны-Марии-Сибиллы Мериан, рисовавшей в красках жизненные циклы насекомых. Рисовала она в 18-м веке, во времена колонизации экзотических земель и знакомства с многообразием божьих тварей. Потрясают твари, потрясает художественная манера, потрясает то, что художник - женщина, потрясает признание в обществе ее таланта. И даже то, что созданы ее шедевры задолго до оглашения теории эволюции и моды на изучение насекомых и превращения исследователей в расхитителей жизни.

До этого было знакомство с поэзией Жуковского. Русалочка произвела впечатление.

По хорошему, надо бы еще Шекспира всего было вычитать, кельтскую мифологию, викторианских поэтов. Легенду о Роланде. Сказки братьев Гримм. Неплохо Байрона и его денди-последователей. И французских поэтов, тех, что писали после Наполеона. Бабуля, глаголящая в Легенде смерти, между прочим, делит французскую жизнь на две части - наполеоновскую и посленаполеоновскую. Бабуля зрит в корень!

К чему я тут умничаю - спросите вы? Ну, в «Обладать» сплошные аллегории со всем этим. И еще, наверное, с приличным списком, но я просто не унюхала остальные следы, может и не знаю кто там еще играет лучами, посылает сигналы, но в сферу моего полиморфизма не проникает.

Но даже если не читать все это внеклассное чтение, можно эту вещицу прочитать и одним махом заиметь представление обо всем вышеперечисленном. Но и это еще не все. Далеко не все! Милым, деликатным, чувственным слогом автор расслабит читателя до состояния левитации и по открывшимся, незащищенным чакрам заставит задуматься о серьезнейших вещах.

О таких вещах теологи размышляют в тяжелых пыльных книжках. Язычество, христианство, материализм, спиритизм. Во что верить? Может в то, что влечет и не дает возможность дать отчет самому себе? Даже если это собирательство и фетишизм. Почему нет, если именно это владеет душой, а евангелия ничто иное как вариации на тему одной биографии?

Или до драки спорят литературоведы. Этично или оправдано вскрывать тайны гениев? О том, что неэтично - заявлять скучно и старомодно. Они хотели сохранить свои тайны в секрете? Ну, это просто оскорбительно! Исследователи в своем праве, ведь они любят предметы своих исследований. И все тут. Ведь гений писал, находясь в уединении. Читатель тоже читал в уединении. Они были наедине! Какие же теперь претензии? Гений нарушил дистанцию первым, пусть не ропчет с того света. Кому он писал? Девушкам? Или ему нужны были девушки для того что бы писать? Это все неважно, читатель считает, что для него, только для него. И все. «Ах, мыслей вы моих предмет». И предмет изучения оказывается в страдательном залоге.

Или представители меньшинств (меньшинств ли?) ходят на демонстрации, объявляют голодовки. Кто там кого притесняет и кто кому враг? Мужчина женщине или наоборот? Равны ли они? У меня сложилось впечатление после прочтения, что женщина женщине если не враг, то самый главный раздражитель. А навязываемая новым временем половая свобода это зло.

Или вопрос восприятия действительности. Поколения жившие до нас накапливали воззрения. Чем дольше прошлое и память, тем больше накопленного и вот мы смотрим через более глубокий пласт на вещи. Или, напротив, только через сегодняшние «модные» линзы. Роман очень английский. Это значит, что любое попавшееся в повествовании описание прибрежного валуна имеет многовековую историю, тщательно и любовно описанную не одним гением. Может быть, все дело в том, что английский остров не велик и каждый уголок изучен и узнаваем. Что многие герои знают свою родословную если не от норманского завоевания, то до десятого поколения, точно. История, лелеяние прошлого, сословность. На мой взгляд, это основные линзы, через которые стоит понимать «Обладать». Почему «Обладать»?

Может быть, про обладание тайнами прошлого? Или тайнами других людей?
Может быть, про физическое обладание тем, кого жаждешь духовно? Обладать значит любить? Есть тут и такая тема. Но вывод неоднозначный.
Может про обладание самим собой, мол знаю все о себе и обладаю жизнью?…

А можно, вообще, обо всем этом не думать и просто прочесть классический любовный роман. Готический, фэнтези, роман-расследование, о служебных взаимоотношениях и затрудняюсь определить какой еще. Может быть, даже женский.

Уважаемой г-же Антонии Байетт,

Пришла весна, и хотя в наших краях она нынче отличается обильными снегопадами и сильным ветром, на душе у меня необычайно светло. Ибо читательская судьба преподнесла мне неожиданный дар – Ваш роман – как редкую драгоценность, как диковину из сказочных земель!

Какой восторг, какую радость подарила мне Ваша книга! Одна за другой распахивались передо мной многочисленные внутренние покои этой сокровищницы, входя в которые, я неминуемо попадал в очередной водоворот образов, мыслей, чувств. Простите великодушно эти неуклюжие метафоры, слова даются мне с трудом; да и вообще, какой интерес Вам может быть в моих излияниях? Художнику Вашей величины, несомненно, и без того ведома ценность своего творения. Однако льщу себе надеждой, что Вам все-таки не было бы неприятно узнать, что и в нашей далекой стране у Вашего таланта есть пылкие поклонники.

В книге Вы вызываете к жизни (словно воскрешаете умершего или поднимаете со дна морского затонувший город) эпоху, от нас отделенную многими десятилетиями. Ваши герои, хоть и вымышленные персонажи, хоть и принадлежат миру давно ушедшему – славному времени королевы Виктории – тем не менее, кажутся живее многих моих современников – да, так. Сколько жизненной силы, воли, страсти удалось Вам вложить в их письма, в их стихи! Поначалу я досадовал - на себя, - из-за незнания творчества великих певцов прошлого: Кольриджа, Водсворта, Эмили Дикинсон, к которому и Вы, и Ваши герои не раз обращались. Потом лишь понял, какие волнительные передо мной встают перспективы - знакомство с этими поэтами мне еще только предстоит, и заслуга Ваша в этом будет отнюдь не последняя.

Роман Ваш поднимает множество вопросов важности самой первостепенной, и вдумчивый читатель здесь найдет, чем поживиться. Меня же прежде прочих смыслов привлекла мысль об истоках (источниках?) поэтического вдохновения, корни которого, причудливо сплетаясь, уходят в глубь и темноту вековой человеческой души, выражающей себя в скрытых сексуальных импульсах и загадках подсознания, каковые затем переплавляются в мифы, эпосы, сказания и иные коллективные формы. Я много размышлял над этим и осторожно пришел к выводу, что любой великий поэт - это медиум, посредник, связующая нить между нашим обыденным миром и обиталищем неосознанных символов, указывающих путь к Источнику всего и вся, возможно, - к Всевышнему. Так ли это? Верно ли я понял?

Однако не хочу поддаваться соблазну и, вооружившись современными методами анализа философского и литературоведческого, подвергнуть Ваш замечательный роман скрупулезному разбору. Я на то не способен, да и не испытаю к этому ни малейшей склонности. "Пусть разум дремлет" - говорит Ваша героиня, и я согласен с нею вполне. Помнится, еще одна идея, что меня привлекла, заключалась в том, что творцы той эпохи жили страстями и воображением самого неподдельного рода и тем от нас отличались - уж не в выгодную ли сторону? Истинно так, и кто есть мы, со всеми нашими теориями, классификациями и списками, как не карлики, стоящие на плечах у гигантов? Им мы обязаны тем, что далеко можем видеть, но, сами понимаете, увы...

Впрочем, достаточно. Ваша книга растревожила меня не на шутку, больше, чем я способен выразить. Не судите строго мою попытку передать в этом письме свою признательность, равно как невольное и неумелое подражание в стиле - я пишу сейчас, как чувствую, как повлияло на меня Ваше творение. Разве виновато облако в том, что ветер меняет его форму? Во мне у Вашего романа романа появился самый преданный читатель; я к нему вернусь еще не раз и, может быть, как-нибудь наберусь смелости и напишу менее бессвязный и более продуманный отзыв. Ну а сейчас примите от меня искреннюю читательскую благодарность и вечную признательность! Это все, что у меня есть сейчас, но и это, поверьте, - не мало.

Ваш благодарный читатель и восхищенный почитатель,
...

"Обладать" — роман-лауреат Букеровской премии 1990 года, в 2015-м второй раз переизданный в России. Центральная книга в творчестве англичанки Антонии Байетт, которая, помимо писательства, прославилась глубоким знанием британской литературы, большим количеством литературоведческих работ и неиссякаемой любовью к чтению. Не удивительно, что и "Обладать" оказался в первую очередь романом филологическим. И только потом романтическим, детективным, викторианским, рыцарским и прочая, прочая, что о нём говорили и писали, к слову, вполне справедливо. Более того, "Обладать" — не просто роман, это ещё и подарок филологам всего мира, награда за пыльные библиотечные каталоги, пролистанные вдоль и поперек, за лучшие дни жизни, потерянные в тишине читальных залов, и за готовую работу, ценность которой способен понять разве что другой филолог. "Обладать" — ода к филологической радости и сама радость во плоти. Словесной, естественно.

При этом сюжет романа позволяет читать его и совсем просто — как любовную историю, например, или детектив, которому не чужды скандалы, интриги, расследования. Главный герой романа — филолог Роланд Митчелл — изучает наследие английского поэта-викторианца Рэндольфа Генри Падуба, от и до придуманного Антонией Байетт, но придуманного так достоверно, что от живого и не отличишь, если не знаешь. Однажды в руки Роланда попадает недописанное письмо Падуба к некой таинственной незнакомке. В нём нет ни даты, ни имени — одна сплошная загадка. И всё, чего теперь Роланду хочется, — разгадать её во что бы то ни стало. Поиски знакомят героя с творчеством ещё одной придуманной Байетт поэтической натуры — Кристабель ла Мот и её исследовательницей Мод Бейли. Складывается классическая партия "два на два", где первые скрыли правду, а вторые решили до неё докопаться. Действие развивается в двух исторических пластах, причём в обоих балом правит гениальнейшая литературная мистификация миссис Байетт. Вместе с героями романа читатель погружается в XIX век, а попутно и во времена более далёкие, почти былинные, мифические. Погружение это напоминает путешествие вглубь кроличьей норы, и насколько она глубока — неизвестно. Складывается ощущение, что остановить это путешествие уже невозможно.

На страницы романа врываются письма и дневники, сказки и притчи, стихи и философские поэмы, литературоведческие статьи и биографические очерки. Перекрёстные ссылки множатся, литературные тропинки ветвятся и разбегаются. Роман обретает размеры вселенной, вселенная укладывается в романную форму. На наших глазах рождаются и умирают мифы. Байетт создаёт текст. Байет творит литературу. Она — хозяйка замка, и всё это литературное пиршество — её рук дело. И это обескураживает больше всего. Поневоле задумываешься не о том, что произошло между Падубом и Кристабель на самом деле, а о том, что ещё напишет и впишет Байетт в свой роман, в какие филологические и культурологические дебри заведёт и как из них потом выбраться с учётом всей своей филологической и культурологической ограниченности.

Конечно, это постмодернизм, ещё живой и головокружительно притягательный, может быть, это даже его лебединая песня. Последний вздох, эхом отзывающийся в самом сердце. Не случайно "Обладать" заканчивается на кристально-чистой, почти прозрачной ноте "Постскриптума" — в ней и величайшая радость, и утешение, и самая неизбывная в мире печаль.

"И был луг, широко раскинувшийся луг со стогами молодого сена и с огромным, пёстрым изобилием летних цветов <...>
И была девочка в васильковом платье и белом переднике, что раскачивалась на деревянных воротцах, напевая себе под нос и сплетая венок из ромашек.
И был мужчина, высокий, с бородою, что явился откуда-то издалека, пришагал по тропе меж зелёными изгородями".

"Постскриптум" — это ещё один сюрприз для читателя. Самый последний. О котором не знали и никогда не узнают даже главные герои-литературоведы. Потому что в "Постскриптуме" литература заканчивается и начинается жизнь. Которая, несомненно, больше литературы.

Многогранный роман, в котором пересекаются множество линий и множество ракурсов рассмотрения таких простых и в то же время сложных тем – любовь, доверие, открытость, деликатность, право на недосягаемость какой-то части своего внутреннего мира, на отстаивание своих личных границ, на личное творчество, самовыражение, что в основном, коснётся, конечно, женщин. Роман больше женский, чуткий и чувственный, в нём переплетается викторианская мораль века 19-го и феминизм 20-го века. А центральным образом при рассмотрении женской темы будет образ Мелюзины, феи из древних европейских легенд, с ним мы будем постоянно ассоциировать поэтессу Кристабель Ла Мотт.

Структура романа поначалу может показать сложной – тут и письма, и дневники разных персонажей; и просто повествование от третьего лица; тут и стихи, отрывки из поэм в викторианском стиле на мифологические темы, перекликающиеся с событиями, происходящими с героями. Но чем больше погружаешься в текст романа, тем больше очаровываешься этой такой простой и непростой историей, и мозаика складывается в единый узор. Вся поэзия сочинена самой Антонией Байетт, так как представленные в книге поэты викторианской эпохи (Падуб и Ла Мотт) вымышлены.

Время в книге постоянно перемещается со второй половины 19-го века в 80-е годы века 20-го; пространство захватит Лондон и сельскую Англию, чудесные пронизанные древней мифологией пейзажи Йоркшира и Бретани. Здесь соединятся романтичность и готика; любовь и трагедия, поэзия и повседневность; поиск и тайна; американский практичный и рациональный подход к наследию знаменитых людей прошлого и английский консерватизм и неспешность; стремление «обладать» и деликатное отношение к личным тайнам людей давно ушедших.

Добросовестное исследование обстоятельств жизни великого поэта помогает более ясному пониманию его поэзии, формирует глубокий интерес к его творчеству – Роланд Митчелл и Мод Бейли как раз пример таких пытливых и некорыстных исследователей. Но стоит ли любой ценой дознаваться до подробностей, вторгаться в деликатные сферы, открывать их напоказ всему миру; как определить те границы, в пределах которых можно, – ведь всегда найдутся люди и равнодушные, и корыстные, и такие назойливые, как Фергус, и такие дерзкие, как Собрайл. Как оптимально решить вопрос, что продаётся, что нет, и соблюсти баланс интересов и реальных нужд людей, таких, как, например, леди Бейли – тоже вопрос хрупкий.

Сразу можно сказать, что старые тайны, раскрытые в этой истории, оказались на благо героям, живущим в настоящем времени, и помогли сблизиться, открыться, что на самом деле не всегда бывает, но можно порадоваться за героев хотя бы в данном случае.

А я пироженку себе купила. Очень захотелось отметить окончание этой книги. Такое же ощущение, как освободиться от опостылевшей работы. Как же я рада, что она, наконец, закончилась!
Она - какая-то необъятная. Просто гигантская. И... я бы не сказала, что этот объем оправдан. Как-то в художественном пересвисте она звучит гораздо привлекательнее: роман из жизни филологов, две любовные линии, идущие словно параллельно, тайны... Оказалось, что книга - ну ужасно многослойная - совсем как... лук (здесь должно было быть - как великаны - пошло вот это вот мое, странное, когда мне книга не заходит). Когда авторка уже ближе к концу стала любезно пояснять, что такое постмодернизм - когда смысл расползается слой за слоем - что ж, спасибо за пояснение. Это еще и постмодернизм....
У меня настолько смешанные чувства... А она это все сама выдумала? И героев, и дневники, а главное - стихи??? Ну если да - то, конечно, это достойно уважения и всяческих премий. Это прям работа писательская... Кратко обтесывая эту глыбищу, я бы сказала, что это - смесь стилизаций под викторианский роман с викторианским детективом. Герои... Как-то ни к кому я не испытывала симпатии. НО! Автор настолько подробно описала КАЖДОГО - даже не самых важных персонажей. Роланд и Мод, парочка исследователей, сожительница Роланда, Собрайл - главный злодей (о нем стоит отдельно сказать) - ему отдельная глава посвящена. Даже несчастная серая мышь-профессорша Пуховер - просто детально описана. Причем так - что напомнила мне Барашкинс из "Зверополиса". Еще из плюсов (это я сейчас пытаюсь найти что-то позитивное) - упивание чисто английским. У автора не просто английское - а по-настоящему английское. Обои в цветочек, погожий денек, когда солнце греет, но не жарит. Специально введен контраст между американцами - самовлюбленным Собрайлом и пробивной феминисткой Стерн - и чопорными деликатными англичанами. В связи с этим - замечательный пассаж сэра Джорджа

На этом с плюсами все (я выскребала прям по крупицам). Я уже не говорю, что объем такой, что в нем можно захлебнуться - и еще сверху навалится. Премиальная книга, все дела - это как оскароносные фильмы. Но - я не согласна с самим фундаментом книги. Я - вроде тоже филолог - только, оказывается, не такой филолог. И еще книга доказала, что у меня все-таки естественная картина мира. То, как они проводят свои исследования, описывается двумя фразами: "притянуто за уши" и "я так вижу". Какой-то это плевок в лицо науке - то, что творится в книге. Подозреваю, что я тут зря воздух сотрясаю, и тут не наука, а - любовь, семейные тайны, все дела. Но не могу не побомбить. Эта великолепная сентенция

Если это о том, что они сами глубоко уверяются в своем открытии, а потом и других убедят - тогда да. Но вот этот вот поиск "синих занавесок" и бесконечное: "Конечно, так; несомненно, это он и имел ввиду!"... Серьезно??? С перепугу какого вообще - потому что вы так решили? Причем в тексте есть очень яркое подтверждение ошибочности их этого "несомненно" метода. Когда они уже сделали все выводы про ребенка - а оказалось совсем не так. Но - парочка же была уверена, уже публиковаться были готовы! Упс - ну поторопились, с кем не бывает. ... Это так литературоведение работает: "Я что-то там себе придумал - быстренько сварганил статью, а потом и книгу. А если я не прав - кто-то меня потом опровергнет"?... Ужас какой-то. Причем то, что даже в тексте автор упоминает - Литературный эгоцентризм - им же страдает не только ее записной злодей, но и парочка. Я тут не распаляюсь - я это давно замечала. Как и книжная героиня Мод, которая примерила жизнь своего "объекта исследования", и первыми ее словами были: "Падуб? Фи - он бы Кристобаль никогда и не понравился". А оказалось... И я подобное замечала у Д.Быкова. Не знаю, как это обозвать - но он настолько уже сроднился с Маяковским, что панибратски обзывает его "Маяком", словно они только вчера душевно водочку на кухне пили. И - это очень странно... И - мое "любимое" убеждение некоторых филологов, что автор специально что-то там выдумывал, чтобы подразнить потомков. "Он, как Шекспир, обращался к будущим охотникам за наследством и артефактами" - да? Прям лично вам сказал???
Не буду говорить про огульный феминизм - даже не хочу. Очень меня это раздражает - деление мира на мужской и женский - как флажки себе расставили. А уж прекраснейшая центральная статья про сто способов эвфемизмов женских оргазмов и женских выделений - просто вишенка на торте...
И последнее, что меня не устраивает в книге - попытка в детектив, которая не удалась. Байетт наметила подражание или стилизацию под такой ламповый викторианский детектив, когда группа хороших людей разоблачает злодея - этому просто посвящены две последние главы. Но - что-то все скатилось куда-то в греческую трагедию - или даже скорее оперетту. Злодей у нее прям в лоб прописан, так топорно - весь он такой эгоист, и артефакты собирает - и они у него за стеклом томятся, взывают... И эта инфернальная сцена развязки... Что-то все настолько прямолинейно, что - уж слишком в лоб.
Отдам должное автору в плане писательской работы. Но - соответствующая читательская работа такая, что - книгой можно пытать. К концу уже стала не филология, пыльные библиотеки и озарения - а двое влюбленных, которые обрели друг друга... Это надо любить, этим нужно проникнуться. Я слушала в аудио - Дмитрий Оргин, конечно, прекрасен. Но главы с письмами и дневником - по три с половиной часа. ТРИ часа - одна глава. Аллюзий, отсылок, экивоков и обиняков - которые, я хоть убейте меня, не отстреливаю. А ведь вся книга состоит из экивоков и обиняков - здесь только американцы могут орать, что думают. Ох уж эти филологи с этим их "Несомненно!"... Казалось бы - великое открытие, а оказалось - льюююууубоффффььь)

Начиная читать эту книгу, я не знала о ней совершенно ничего. Ну, если не считать, что она входит в список The Big Read (200 лучших книг всех времен по версии BBC), который я взялась осилить. Не тратя время на то, чтоб узнать о книге хоть какую-то информацию я приступила к чтению. Книга оказалась внушительных размеров – 640 страниц, но меня это не испугало – если книга хороша, то объем не ощущается. Но в данном случае эта магия не сработала, прочитав около трети, я решила сделать паузу и все-таки поискать кое-какую информацию о книге. Как мне начало казаться, я не осилю это произведение без какого-то допинга.

Что же такое перед нами? Детективный роман идей? Женский готический роман в современном исполнении? Рыцарский роман на новый лад? Все вместе — и нечто большее.

Мне показалось забавным, что в аннотации звучит вопрос о том, что же такое перед нами. Потому что именно с этим вопросом я и полезла на просторы интернета. Детективный роман – это мне нравится, но что значит «детективный роман идей» - мне не понятно. Про женскую готику в современном исполнении и рыцарский роман на новый лад… Ух, это настолько мимо меня, что я аж взгрустнула. Ну, авось, все сложится? Может быть, дальше будет интереснее? Скрестила пальцы в надежде. Продолжила чтение.

Роман имеет две основных сюжетных линии. Одна из них развивается в современности – в ней мы наблюдаем за парой литературоведов, которые ведут настоящее расследование, изучая письма и дневники героев второй временной линии. В ней же события происходят в викторианскую эпоху, мы наблюдаем за отношениями двух известных поэтов, в биографии которых никогда не было и намека на романтические отношения. А потому тут и интрига, и скандал, и расследование. Казалось бы, должно быть очень интересно. Но для меня оказалось тягостно. Сначала я уговаривала себя почитать еще немного, вероятно, дальше станет интересно. Потом я уговаривала себя, что на полпути останавливаться нельзя. Потом говорила себе – ну не зря же ты это все читала, надо дочитать. В целом, это мазохизм в чистом виде. Виной всему мое ничем не объяснимое желание закончить чертов список из 200 книг. Что ж, ну не могут же мне понравиться все 200, иногда бывают и проколы. И вроде бы автор проделала колоссальную работу – она наполнила свой роман огромным количеством писем, дневников, стихов, описала все во всех деталях – и пейзажи, и быт… А у меня ничего не откликнулось, не ёкнуло, любовь эта меня не растрогала. Хотя я признаю, что конструкция книги интересна, она все-таки тяжела для моего восприятия.

Произведение- роскошное, изысканное!

Всё можно сказать об этой книге словами из книги:

Да, без сомнения, текст сложный, с бессчисленными вставками поэзии и отступлениями... Но как будто тебе подарили большую невзрачную коробку. И ты начинаешь развёртывать её и видишь сначала серую скучноватую коробку: про неудачника-литературоведа, который находит черновик письма некоего поэта Падуба. И тебя это настораживает, неужели весь роман об этом? Но продолжаешь разворачивать коробку и видишь, что оказывается внутри ещё одна коробка более привлекательная: этот поэт встречался с некой писательницей Кристел. А потом ещё одна коробочка: оказывается они были влюблены. Не буду продолжать, но намекну, что каждая коробочка с загадкой, всё любопытней и интересней.

Книга наполненная стариной, духом прошлого, сложными отношениями между коллегами, влюблёнными, знакомыми, мужем и женой на фоне красивого описания Британии. Всё это в виде такого литературного расследования-исследования от которого кружится голова...

Я тоже очень люблю старинные вещи: всегда интересно кому принадлежала та или иная вещь; кто жил в этом доме; как жил; какие имел мечты... И поэтому мне легко было представить что, это я сама лично нашла старый черновик письма, потом бродила по старинному увядающему дому, нашла кукол, а в них письма... И как будто я сама разгадываю тайну жизни и любви великого поэталюбви... Ох, мне кажется, я сошла с ума от счастья, я тоже была одержимой...

И нужно добавить к этому язык произведения - он такой тягучий, такой чарующий, такой дивный... Одна из лучших книг прочитанных мной в этом году...

В целом,этот роман- чистое наслаждение! Конечно, хотелось поскорее узнать чем же закончится книга, но с другой стороны, как ни банально звучит, как жаль, что она закончилась.

Отзывы обещали гипнотический роман, на деле так и вышло, только с немного другим эффектом. Мне было скучно, нет, не так, мне было скуууучнооо. Сначала было интересно, вскоре поняла, что такое сейчас читать не хочу.
Начала читать по диагонали, чтобы добраться до сути, а это, скажу вам, очень непростое дело. Невероятно красивый и усыпляющий роман. Автор мастер всяких описаний, рассказов и тонкой философии, слишком длинно и сложно для моего нынешнего настроения. В принципе такое люблю, но для этого нужен настрой, которого на данный момент нет. Но могу точно сказать, к книге врятли вернусь.
Это книга о том, как один литературовед исследует биографию другого, находит любовные письма и начинает глубже изучать эту историю. Параллельно есть ещё линии, которые позволяют создавать различные элементы для понимания мысли автора.
Поставила нейтральную оценку, ставить ниже не вижу смысла, книга не вызвала отторжения.