Слово о полку Игореве

Кажется, "Слово" проходили в 5 классе. С тех пор не перечитывал книгу.
Пример с этой книгой - чрезвычайно поучительный. Убежден, что 5 класс - это не тот возраст, в каком нужно изучать этот текст. Собственно, "изучать" - уместен ли такой глагол для практически начальной школы?
Да, учитель говорил о раздробленности, о поэтике, о честолюбии Игоря. Всё так. И говорил Учитель с большой буквы. Помню, одноклассница выучила наизусть просто огромный кусок текста, просто огромный. Это впечатлило по-настоящему. И тем не менее. В сердце мало, что осталось. И отношу это именно к слишком раннему возрасту изучения действительно гордости отечественной словесности и отечественной истории.
Удивительно, что "Слово" не экранизировано (кстати, а существуют ли хоть какие-то экранизации?) сегодняшними средствами визуализации. А, видимо, эпоха политкорректности на дворе, куда уж там "Слово" с половцами и прочими татаро-монголами! Грустно!
Удивительно ещё и то, что древнерусской литературе уделяется меньше времени, чем истории древнего мира, так, по крайней мере, думалось после собственных школьных лет. И потому эту литературу каждый потом либо открывал, либо вообще мимо проходил по жизни. И это - удивительно. С возрастом из творчества Андрея Тарковского остается шедевром "Андрей Рублев". А сколько дискуссий, вызванных в том числе и фильмом, было по поводу, естественно, исключительно бесчеловечной истории исключительно у русских. Помните сцену с ослеплением мастеров, расписавших какой-то собор? То есть по приказу князя богомазов ослепили, чтобы княжескому брату они, не приведи Господи, не сотворили бы подобного чуда! О, сколько всего тогда говорилось того, что сегодня называют русофобией. Да только вот невежество - если Россия когда и погибнет, так от невежества исключительно. И в этом - какая ирония! Тарковский - художник абсолютно русский. И сколько ненависти к собственной истории! История, трактуемая исключительно как нескончаемая тирания власти над художником, творцом. Весь вопрос - в спекулятивном подходе. Кто же давал деньги на творчество во все времена? Ну вот так всё и идет с начала веков.
А "Слово",будь я главнейшим менагером какого-нибудь из бесконечного числа казенных кантор от образования, сделал бы главным, изначальным произведением обязательного курса в самом последнем и самом взрослом школьном классе.

Первый раз я читала Слово... в школе, как памятник древнерусской литературы, второй - в университете, как исторический документ своей эпохи. Поэтому, всегда, если приходиться проезжать мимо Калки, вспоминаются сказания о старинных бранях, плач Ярославны и то, по какой все-таки древней земле я еду, по земле, по которой до меня прошли миллионы людей, с которыми меня роднит немного крови, общая история, культура, язык и еще что-то, что выше слов.

В синеватой дымке Святогорье
Видевшее Игоря беду.
Может быть,
еще в минуты горя
я к тебе с надеждой припаду.
Припаду я к памяти былого.
Обагрятся в речке облака.
И больнее отзовется Слово...,
Горько оброненное в века.

Б. Белаш

Ох, и тяжело же оказалось читать данный опус. И дело не в том, что скучно или нет сюжета, а в расстоянии, которое разделяет современную литературу от древнерусской. По словам гугла данное произведение проходят в седьмом или девятом классе средней школы. Если в седьмом, то это понятно, так как программа строилась таким образом, чтобы литература и история охватывали примерно одно и тоже время. В девятом тоже могу понять, так как в эти годы дети уже более менее сообразительные. Но все же в любом случае проходить такое произведение в школе сущее мучение, особенно в седьмом классе, когда литературный словарный запас минимальный, а тут ТАКОЕ! Лихачев, конечно, поясняет наиболее непонятные моменты в тексте, тем не менее текст остается непонятным. Думается мне, дело в том, что Лихачев не для детей создавал свое примечание. И тут снова я разрываюсь на части: с одной стороны детям не повредит расширять свой кругозор и изучать что-то, что не входит в круг их интересов, с другой - "Слово" по-настоящему сложное для восприятия.
Поэтические переложения Заболоцкого и Жуковского уже более приятны на слух и более проще читаются. У Жуковского мне понравилось то, что он на протяжении всей поэмы придерживался одного ритма. У Заболоцкого стихотворные размеры были разные, но он разбил поэму на три части, что помогло лично мне отслеживать ход событий.
Теперь о самом сюжете. Пишу о нем, руководствуясь личным пониманием, без подглядываний в википедию или другие источники.
Князь Игорь и его брат Всеволод надумали пойти войной на половцев. Откуда такая прыть - не понятно. Вроде жили все не тужили, а тут Игорю захотелось славы и злата (повторюсь, я так поняла из текста). Хочу заметить, что из поэмы не видно, что половцы затевали в тот момент что-то дурное, Игорь первый, как говорится, начал. Но это, разумеется, лишь догадки. Первая битва осталась за нашими героями. Но половцы тоже не дураки и решили дать ответный бой, в ходе которого брат Игоря погиб, а сам наш князь попал в плен. Кстати, про плен написано так мутно и образно, что об этом я догадалась только после примечания Лихачева, а не из его перевода. Вот поэтические версии больше помогают понять пленение Игоря. После описания поражения русского князя, автор "Слова" уносится мыслями в прошлое, рассуждая о том, что вообще-то это очень не в духе русских проигрывать сражения. Но это тоже не точно. Далее он пишет о смуте, о том, что род вроде на Руси один, а каждый в роду пытается урвать кусок себе лично, потому на Руси смута и раздор. Ясно видно, что автор желает Руси единения и отсутствия войн между князьями. В какой-то момент он даже ругает Игоря, так как из-за его похожа разгорелась новая война. Тоже, кстати, не точно. Однако, стоит Игорю сбежать из плена и вернуться на Родину, как тут же ему возносится хвала, что лично мне не понятно. Уж либо ругать, либо прославлять. В общем, поэма полна неточностей, это я еще молчу про то, что многие географические названия, упомянутые в "Слове", до сих пор остаются загадкой, а некоторые места пришлось восстанавливать вслепую, так как оригинал был поврежден. Мне кажется, что как и в любом литературном произведении текст содержит в себе и правду, и вымысел, поэтому изучать по нему историю Руси было бы ошибкой, а как предмет изучения на уроках литературы поэма слишком сложна. Но и это тоже не точно.

"Слово о полку Игореве" я очень любила в детстве. Не могу сказать, чтобы сейчас оно нравилось мне с той же силой, читала я его во взрослом своём возрасте всего пару раз, но приятное послевкусие книги храню в памяти до сих пор; кроме того, мне доводилось изучать это произведение в университете, а чем больше знаешь о книге, тем лучше можешь её оценить и понять.

"Слово..." очень красиво по форме - напевное, ритмичное, эмоциональное. Повествование то ускоряется (во время сражений, например), то приостанавливается, чтобы плакать вместе с Ярославной; ритм каждого эпизода очень связан с эмоциями, которые он несёт. Вообще, если говорить об эмоциях, то их искренность и способность вызывать в читателе отклик не вызывают сомнений. Это очень патетичное произведение, автор так сильно сопереживает героям, что в это невозможно не втянуться.

"Слово..." - это как сплав русской народной сказки, былин о богатырях и народных песен; из сказок взяты мистические мотивы, образы природы, выступающей как отдельный персонаж, то на стороне Руси, то на стороне её врагов. Былинными богатырями выглядят могучие князья, ведущие за собой дружины, "вскормленные с конца копья", то есть с детства готовящихся к будущим сражениям. Строй же произведения, песенный, с включением плачей и славы князьям, ближе всего к фольклору. Возможно, именно благодаря такому сочетанию народных преданий и литературного языка, "Слово..." так интересно читать - особенно в детстве, когда ещё не всё можешь понять, но уже многое чувствуешь.

Эту книгу действительно стоит прочесть, хотя бы единожды, поскольку это - одно из фундаментальных произведений русской литературы; один из первых исторических памятников; произведение, способное встать в один ряд с лучшими литературными достижениями средневековой Европы.

С особенным удовольствием стоит отметить, что в сборник включено не только само "Слово..." и его перевод, но и стихотворные переложения Жуковского и Заболоцкого, а также статьи Д.Лихачёва, помогающие лучше понять ценность и красоту произведения.

Перечитала "Слово" впервые после школьной скамьи, совершенно другое прочтение этого великого памятника русской литературы.
Произведение представляет собой героический эпос о поражении князя Игоря Святославовича в битве на реке Каяле с половцами. Поход Игоря состоялся весной 1185 года. Несмотря на грозные презнаменования в виде солнечного затмения, князь повел свои войска на врагов русских земель - половцев. Армия его была разгромлена, а сам он взят в плен. Автор осуждает безрассудство русского князя. Однако, Игорю удалось сбежать, и "Слово" заканчивается хвалебной песнью Игорю, его брату и дружине.

Но не только о военном походе рассказывает нам древнерусский автор. Здесь мы видим также зловещий сон киевского князя Святослава, историческую справку о политической составляющей того времени, знаменитый плач Ярославны, жены Игоря. Удивительно, как столько информации уместилось в столь малом по объему тексте. Пожалуй, современным авторам, хорошо умеющим много писать ни о чем, стоит поучиться у авторов Древней Руси.

Конечно, читать произведение тяжело. Перечитывать приходиться практически каждую строчку. Но я была поражена именно его разноплановостью. Как же умело чередуются в нем обращения к читателю, прямая речь героев, лирические отступления в виде описаний природы, красоты Руси, исторические описания предыдущих событий. Вот, оказывается, где впервые применен мой любимый литературный прием: вставка в последовательное повествование событий, происходящих в другой географической местности и в другом веке. А чего стоят наши русские, везде сейчас применяемые, эпитеты: чистое поле, красные девки, синее море, серый волк. Много здесь олицетворений, сравнений. Безусловно, "Слово" - это жемчужина русской словесности!
Великолепное, вечное произведение. Рекомендую перечитать всем, независимо от того, как давно вы покинули школьную скамью.

Хрестоматийнейший оборот, навязший на зубах: «Слово о полку Игореве» памятник древнерусской литературы. Оно, конечно, и так тоже, но почему только памятник и тем паче почему только древнерусской?
Зачнем издалека, с одного аргентинца, некогда определившего – то ли в шутку, то ли всерьез, но даже если и в шутку, то как известно, в каждой шутке только доля шутки – все возможные литературные истории в четыре основные линии. Про взаимосвязанные поиск и возвращение даже и говорить не стоит: «испить шеломом Дона» чем не образ Грааля? Горностаем, гоголем возвращаться затем к Донцу малому, к матери городов русских с повинной головою, конечно, тоже ипостась вечной одиссеи.
Чуть сложнее будет с осадой города, рать творится в чистом поле, на заднем плане берут уже половцы Римов, зато отбивается от кочевников Путивль, в котором, а не в стольном Игоревом граде, плачет Ярославна. Но, наверное, не в формальности соответствия дело, и раз ассоциативный ряд уводит, например, известного своим «панмонголизмом» Вл. Соловьева под стены Трои:
«Пускай Пергам давно во прахе,
Пусть мирно дремлет тихий Дон:
Всё тот же ропот Андромахи,
И над Путивлем тот же стон».
И пусть не Андромаха, другая первой приходит на ум, но в широком смысле военного противостояния, эпического по времени, «Слово» исключить никак не удается. Более того, как произведение авторское и своего времени, оно обрушивает на неподготовленного читателя такие ряды Святославовов, Изяслававов, Мстиславов, Всеславов и иже с ними, что немудрено, наверное, и уснуть где-нибудь в середине свитка.
Да только точность и достоверность именная (много князей княжило в ту годину, да каждый в уделе своем), яркость метко обрисованных характеров – «буй туръ Всеволодъ», что «забывъ чти и живота, и града Чрънигова отня злата стола, и своя милыя хоти, красныя Глѣбовны, свычая и обычая» весь уходит в неравную рать с погаными – вполне ощутимая и по карте география, переходящая в живые поэтические образы Донца, бескрайней, бездорожной степи, изначально отмеченного затмением неудачей похода – это ли не литература в самом что ни на есть высоком смысле слова? Ой ли, так и хочется подписаться под словами солнца русской поэзии, да не в обоснование уже многажды доказанной и очевидной подлинности (хотя, чуть отступая назад ремаркой к Борхесу, если даже и предположить возможность мистификации, то до чего ж гениальной с таким объемом изучения под микроскопом, с сотнями переводов на многоязычие наше нынешнее вавилонское, будет) «Слова», но «Кто из наших писателей в 18 веке мог иметь на то довольно таланта? Карамзин? но Карамзин не поэт. Державин? но Державин не знал и русского языка, не только языка «Песни о полку Игореве». Прочие не имели все вместе столько поэзии, сколько находится оной в плаче Ярославны, в описании битвы и бегства».
А кто вообще имел? Пожалуй, от мифического Бояна до самого Пушкина и дальше-дальше, к нашим скептическим спешащим временам имен наберется много если на пальцы обеих рук. И недаром убегает ряд параллелей и ассоциаций и к Гомеру, и к скандинавским сагам, и к уже авторским «Роландам» и «Артурам», причем последнего играючи побивая соколом лаконичности своей. Нет в «Слове» не то, что лишнего и избыточного – всякое отступление работает на общее впечатление – но даже и слова неточного. Это не наскоро слепленный скетч на тему историческую «Понизовой вольницы», с коей кино на Руси пошло, это повесть-поэма-сказание, которое куда скорее оценит читателя, нежели имеет смысл обратное: говорить, так чтобы слушали и старались услышать, через восемь столетий многим ли дано?
Замыкая тему сюжетов литературных, разом наличествующих в столь кратком по объему произведении, вернемся к последнему – самоубийству бога. Богов в «Слове» много – и древний славянский пантеон (что своим непротивлением насилию свержения кумиров разве не самоубийствовался?), и новая вера, Христова (кстати, в мультфильме советском 72-ого года образ поверженного Игоря очень напоминает христианских мучеников), а сравнения князей в походе с четырьмя солнцами и их ставит в один ряд пусть не полубогов, но героев сродни Прометею, ведь ведают на что идут. А еще как хороши темные места «Слова», дозволяющие разницу толкований, кто тот неуловимый Див – птица, демон, дух? О чем он плачет? Быть может, по-цветаевски:
«На заре — наимедленнейшая кровь,
На заре — наиявственнейшая тишь.
Дух от плоти косной берет развод,
Птица клетке костной дает развод.

Око зрит — невидимейшую даль,
Сердце зрит — невидимейшую связь.
Ухо пьет — неслыханнейшую молвь.
Над разбитым Игорем плачет Див…»

Много лет назад в школе учитель литературы вынуждена была заниматься неблагодарной работой, пытаться вбить в мою пустую голову мысль, что "Слово о полку Игореве" - великий шедевр русской словесности. Ха, прочтя, я тут же забыла о чем идёт речь.
Понадобилось годы и годы, чтобы появилось желание перечитать и переосмыслить это произведение. Вот тут-то я и прониклась.

Удивительно, что фраза обозначающая потерю нити повествования, изначально обозначала наоборот полноту и обширность рассказа, а не наличие ненужных подробностей.
Плач Ярославны вообще пробрал до костей. Как же тяжко приходилось женам и матерям. Ждать любимых не имея возможности не то что позвонить, написать, но хоть каким-то способом передать весточку. Тут поневоле оценишь блага цивилизации.
Ярославна поутру плачет в​ Путивле на​ стене, припеваючи:

А ещё появляется понимание, что меняются времена, а не люди.