Иерусалим

Он знал, что не стоит на месте не потому, что гонится за судьбой, а потому, что убегает от рока. Другие думали, что он хочет залезть повыше, но на самом деле он пытался не сорваться.

Это не в смерти бывают ожидания, разочарования и постоянный страх, что может случиться что угодно. А в жизни. Смерть, устрашающая с перепуганной точки зрения жизни, на самом деле за пределами страха и боли. Смерть, как добрая мать, возьмет все беспокойные обязанности и решения в свои руки, поцелует на ночь и подоткнет теплое зеленое одеяло. А жизнь - испытание, проверка, где надо успеть разгадать, что от тебя требуется, пока она не кончилась.

В этом-то и есть ужас реальности, думал Бен: смерть или кошмар могут поджидать в любой момент, а никто об этом не знает до самых последних страшных секунд.

Рано или поздно люди и места, которые мы любим, уйдут, и единственный способ их сберечь — искусство. Для того искусство и нужно. Оно все отбирает у времени.

Первая половина двадцатого века презентабельна, если забыть о войнах.

Всем этим современным хлюпикам стоит разок замерзнуть насмерть в ящике. Сразу мозги вправятся.

Всё, что творится в мире, все, кто рождаются, — эт часть рисунка, и рисунок тянется задолго до нашего появления и продолжается надолго после нашего ухода. Если хошь узнать жизнь, нужно видеть весь рисунок, а знач, надо глянуть на все повороты и завороты в прошлом, из-за которых твой рисунок стал таким, каким стал.

А вопросы так и сыплются. Куда ушли деньки, когда люди либо тебя изгоняли, либо пытались продать тебе душу подороже?

Что-то мне подсказывает, что знакомство у нас не заладилось, верно? Если судить по крикам и бегству, я чем-то тебя ненароком расстроил. Что скажешь, забудем об этом и начнем заново?