Άννα Καρένιν

Вот уж чего не собиралась делать, так это писать об «Анне Карениной». Рецензий – множество, критики – и того больше, а я со своей стороны могу предложить лишь впечатление о Толстом как авторе и очень субъективное мнение о персонажах романа. Мне даже неловко их так называть – «персонажи». Они ведь реально существуют в пространстве, и не только в литературном, но уже и на уровне имен нарицательных, устойчивых образов и характеров. И это я говорю притом, что ни один из героев мне, по большому счету, не нравится (но мне нравится, как они сделаны: их мысли, ощущения, движения душевные и физические, их поразительно живые реакции, которые очень верно уловлены и переданы).

Многие отмечают в своих отзывах, что назвать роман «Константин Левин» было бы так же справедливо, как и «Анна Каренина». Несмотря, тем не менее, на основательное присутствие в тексте Левина, меня именно образ Анны беспокоит. Она меня всю дорогу раздражала, и чем дальше, тем сильнее. Помните, может быть, знаменательный момент, когда Анна вернулась в Петербург из Москвы и, выходя из поезда, увидела мужа. «Ах, отчего у него стали такие уши?», подумала она, и вот эта фраза, уже имеющая в себе зачатки будущей истерики и экзальтации, отвернула меня от Карениной.

Я даже затрудняюсь для себя определить, чем же мне так не нравится эта женщина. Я ее просто не понимаю: как можно было саму себя так загнать, завести, довести, чтобы не быть в состоянии хоть сколько-нибудь объективно оценивать ситуацию, чтобы с головой во все происходящее погрузиться, не видеть выхода, не искать его даже, не верить? Я, разумеется, не могла не думать о том, что мне, возможно, для понимания не хватает того, что называют «жизненным опытом». Но, будучи сильно под впечатлением от романа, я приставала к взрослым коллегам, имеющим мужей, детей и большой (и разный) опыт семейной жизни. Как выяснилось, это не показатель. Мнения разделились: кто-то называл Анну дурой и истеричкой, а кто-то говорил, что у нее другого выхода не было. Тема для обсуждения интереснейшая и неоднозначная. Еще более неоднозначно то, что я вполне могу согласиться с аргументами в защиту Анны (не переставая в то же время считать ее несимпатичной): действительно сложная ситуация, неустойчивое положение, мнение общества и тому подобное. Главная причина моей неприязни в том, что я для себя такое поведение не приемлю. Хочется думать, что ты-то уж, конечно, в случае чего поведешь себя по-умному и иначе, но зарекаться, как известно, дело опасное.

Я вообще считаю, что беда Анны заключалась в том, что она не сумела из состояния влюбленности перейти в обычную жизнь, переход в которую неизбежен. Не может все время гореть синим пламенем, страсть уходит, но на смену ей должно прийти что-то другое, и это другое не хуже. Даже странно, что Анна, позиционируемая как женщина умная и неординарная, не сумела вывести отношения на новый этап. С другой стороны, как ей было видеть картину объективно, если она вся была в этом, только на Вронского и смотрела, только этим жила. Пожертвовала всем ради страсти, а та угасла. И нужна ли была ей спокойная жизнь без этой дикой влюбленности? Да, но под поезд?..

И Вронский мне не понравился. Его так называемый «кодекс чести» - бесчестен, а сам он проще и обычнее, чем кажется со стороны.

Какое-то чувство жалости и даже симпатии вызвала Долли, вечно страдающая от безалаберного, но обаятельного Стивы. К тому же, именно ситуация в «доме Облонских» была мне почему-то ближе и понятнее некоторых других, и ее описанием во многом и вызвано то откровение, которым явился для меня Толстой на этот раз. Впервые, честно говоря.

Очень я рада, что перечитала роман. Пожалуй, я наконец поняла, за что Толстого называют гением. Если я столько думаю о романе, разговариваю о нем с разными людьми, даже что-то пытаюсь написать, когда уже вроде бы все сказано, то это неспроста. И это выходит за рамки литературы, соприкасается с жизнью и продолжает существовать уже помимо книги. И в этом для меня гениальность «Анны Карениной».

Прочитав роман Льва Толстого "Анна Каренина", я ещё раз убедилась, что с Толстым я не дружу... Вот умеет он затянуть роман, который можно было бы так не затягивать. Анна Каренина вроде главная героиня, но после прочтения у меня осталось ощущение, что это совсем не так. В главной роли в романе - измена. А все персонажи так... для поддержания главной темы.
Я рада, что в школе не читала эту книгу, потому что в то время она просто вынесла бы мне мозг. Почему? Да потому, что я люблю примерять книжные роли на себе. Я бы не смогла, наверное, жить в то время, в которое происходит действие романа «Анна Каренина». Во-первых, вот девушки тогда были слишком впечатлительные и принимали за любовь даже легкий флирт. Ну ухаживал Вронский за Китти, ну была у него симпатия, но ведь это совершенно не значит, что он непременно на ней женится. Это конечно современный взгляд, а в романе Китти, после того, как Вронский влюбился в другую девушку, впала в депрессию, потеряла радость жизни. Да современная девушка плюнула бы на всю эту ситуацию и нашла себе новое увлечение.
Левин, поклонник Китти. Он сделал предложение и ему отказали. Современный парень с бухты-барахты предложение не делает, да и к тому же у них даже ни влюбленности, ни отношений не было. Ну ладно, допустим, сделал предложение и получил отказ. Наверное современный мужчина, если девушка ему небезразлична, то он бы продолжал за неё бороться, а не распустил бы нюни и обидевшись ушел. Ну да, я немного отвлеклась... всё-таки тот век и современный, совершенно разные... и люди другие, и характеры, и сам жизненный уклад.
Анна и Вронский... отношения этих героев для меня остались нераскрытыми. Вот не смотря на то, как затягивает свой роман Толстой, отношения Анны и Вронского сжаты до умопомрачения. Вроде только познакомились... бах! и уже ребенка родили. А потом поругавшись - под поезд!
В общем, осталось у меня после романа странное послевкусие... и затянуто вроде и главное слишком уж сжатое... Короче говоря, пусть моё отношение остается нейтральным. Перечитывать точно не буду никогда.

P.S. фильм не смотрела, но ощущение такое, что Кира Найтли на роль Анны никак не тянет. Мне вообще, если честно, то в этой роли представляется Анна Самохина. А в роли Вронского я не вижу партнёра иры Найтли.. тут мне на ум приходит Джуд Лоу.

Вот так, взяла и прочитала, не долгострой, де давнишняя желанная к прочтению, а что б оценить новую экранизацию. Я кривилась от мысли о толстенной книге, к тому же русского автора, ведь любовь к русской литературе у меня пропала в школе на уроках как раз таки русской литературы.

Я просто в шоке, удивлена и вообще не могла себе вообразить, на сколько мне может понравиться этот роман! Это самое великолепное произведение, которое я прочитала за последний год! Многоплановое, интересное, живое и очень (неожиданно) динамичное! Эту книгу не с чем сравнить! Разные истории, разные выходы.

Говорят "Анну Каренину" нужно читать в соответствующем возрасте, что б понять, но я все поняла, всю многогранность и трагичность судьбы Анны. Это не для школьного ума, однозначно.

Прочтите "Анну Каренину", это будет феерично!

Книга о которой можно говорить бесконечно много, но все равно не получится сказать всего.

Трагедия личности, недостатки общества, разные социальные слои и разные взгляды. А еще безупречно яркий пример того, что не бывает ни абсолютно черного, ни абсолютно белого. Разве можно винить кого-то из героев, не оправдывая? Разве можно оправдывать кого-то, не обвиняя?

Сколько важных вопросов поднято, невозможно не найти что-то близкое, что-то свое. Три семьи, три совершенно разных брака. Измена жены, измена мужа, тихая совместная жизнь со своими ссорами и невзгодами. Мнение света. Поиск смысла. Политика. Жизнь. Война.

Ярко, до черточки, прописанные персонажи. Проблемы, с которыми они сталкиваются, были тогда и есть сейчас, меняется только антураж эпохи. А персонажи не хорошие и не плохие. Мы видим их полностью, всю подноготную, не только силу и красоту, но и ошибки, пороки, слабости. Мы узнаем в этих поступках себя и своих знакомых. Читаем, говорим: но ведь так - плохо! так - неправильно! А в итоге актуальности роман не теряет.

Без сомнений, "Анна Каренина" - шикарный роман шикарного писателя. Книга, которую нельзя читать, сидя у камина, с кружкой горячего чая. Эту книгу нужно прожить и прочувствовать. Все знают, что Анна стала образом несчастной любви, так что думать об хэппи энде - даже не стоило.

Герои, такие неидеальные, простые, неправильные. Я думаю, что Толстой специально показал все их недостатки, ударяя на то, что идеальных людей - нет. Так, в каждом герое, были присущи пороки человека. Каждый жил не по заповедям Божьим.

Анна Каренина сначала вызывала у меня восторг! Она - шикарная женщина, величественная, красивая, умная. Помимо того - нежная, милая, чуткая, нравственная, любящая. Ближе к концу, я стала чуть ли не ненавидеть Анну. Как можно быть такой эгоистичной, истерической? Она только то и делала, что твердила "ты не думаешь, как я несчастна. А ведь я так несчастна. Почему ты не понимаешь какое у меня горе?". Но всё же я нашла ей оправдания, Каренина настолько принимает всё близко к сердцу, так мучается, не находит отрады ни в чем. Она сломана - и морально, и физически.

Алексей Александрович Каренин - государственный человек, знающий своё дело и ничего не смыслящий в любовных делах. Его любовь - своеобразная. Он не может понять Анну. От этого он мучается. Ищет помощь в чем-то или в ком-то, пытается углубиться в религию, не имея её в сердце...

Алексей Вронский показался мне сначала эгоистичным, пошловатым, двуличным человеком. Тем, кто не способен полюбить и стать лучше. Позже я поняла, что именно он - наименее двуличен. Все его слова имеют именно тот смысл, который он вложил в них. Он никогда не говорит неправды. И он полюбил, по-настоящему полюбил. Может быть от этого он и стал несчастным?

Кити - единственный персонаж, который мне не понравился целиком. Я презираю её вообще. Мне не нравилось то, как она относилась к Левину, то как "любила" Вронского, то как относилась к людям, то как пыталась верить, то как спекулировала больными темами, то как говорила, как одевалась и вообще она вся.

Константин Левин - умный и образованный. Человек в постоянных раздумьях, поиске самого себя. Простой и нерешительный. Но всегда добрый. Мне понравился это персонаж.

Долли и Облонский - как по мне, так два сапога пара. Один - вечно изменяет жене, не в состоянии разорвать брак, облегчить участь жены. Другая - вечно прощающая, ничего не понимающая, бедная и слабая несчастная женщина.

Проблема романа навсегда останется проблемой того времени. Случилась бы эта ситуация в нашем 21 веке - никто бы не обратил внимания. Но тогда поступок Анны и Вронского считался ужасным, неподобающим, неправильным, нереальным.
Какого это - влюбиться, будучи замужней женщиной? Как - любить не того? Как это - жить с человеком, тебе противным, видеть в нём все его недостатки и не замечать достоинств? Какого это - совершать выбор между любимым человеком и сыном? Бедная, бедная Анна. Разве она хотела такого поворота событий. Разве хоть кто-то из героев мог предположить такое? Все герои стали несчастными. По собственной ли глупости, или из-за других - неважно. Все они были несчастливыми, кроме Кити и Левина.

И пускай, я буду неправильной, но всё же я не понимаю, почему Кити? Она меньше всего заслуживала счастья! Но именно она стала счастливой. Я согласна, что Левин был замечательным человеком и только он в этом романе был более или менее справедливым, честным, добрым.

Несомненно, это воля автора, неизменная и всегда верная. И я соглашусь с ним только потому, что жизнь несправедлива.

Очень понравился параллелизм в романе. Поезд в начале романа, и в конце. Как будто символ того, что история окончена, круг замкнулся. И старичок во снах Анны - а позже над её телом.

Величайший роман. И лично у меня появилась целая дюжина впечатлений и мыслей.

Победа над долгостроем. ИЮЛЬ

Первый раз я читала значительную книгу, заранее зная концовку. Этакий МЕГАСПОЙЛЕР.

Обычно, я читаю максимально быстро, бывает, пропуская куски описаний природы или нудных размышлений автора о смысле чего-то и силе того-то – и все это ради концовки!
Убийца – доктор, Джон признался в любви Джейн, злой гений повержен.
Первый раз я читала совершенно по-другому. Зная, чем все закончится, я внимательно вчитывалась и старалась найти те ужасные аргументы, те причины, которые не давали главной героине жить спокойно.

На самом деле, как мне кажется, Анна – эта богиня светского общества – сущий ребенок. Знаете, как бывает? Когда близкие сильно тебя любят и тобой дорожат, естественно, они пытаются корректировать твое поведение. Воспитывать. Поощрять. Наказывать. К хорошему отношению привыкаешь очень быстро, поэтому малейший намек на чье-то недовольство твоим поведением или на наказание становится очень обидным. И в такие моменты обычно начинается игра «а как сильно ты меня любишь?». Когда меня бабушка ставила в угол, я представляла, что начнется землетрясение и я (конечно, жутко оскорбленная «несправедливым» наказанием) откажусь покинуть квартиру. Меня завалит камнями или дом ухнет в расщелину. А родные будут горько страдать, что ругали меня и не давали мороженого. Сейчас я понимаю, насколько мои обиды были детскими и смешными.
Но как я удивилась, найдя у Толстого почти такой же кусок рассуждений ВЗРОСЛОЙ ЗРЕЛОЙ женщины.

Таких кусков-рассуждений в тексте предостаточно, что подтверждает, что она всего лишь эгоистичный ребенок. Вопросы типа «И кому же от ее смерти стало лучше?» даже комментировать здесь не буду.

Далее по поводу ее тяжелого положения в обществе после измены мужу. Здесь очень ясно прослеживается дискриминация женщин того времени. Она – изменщица, «падшая женщина», ее не принимают в свете. Он – еще не перебесился, никто не принимает его чувства всерьез, он в свете всегда желанный гость, богатый и знатный землевладелец.
Из этого вытекает, что для него – обширное поле для деятельности и друзья, посмеивающиеся над его «маленькой слабостью»; для нее – заботы о нелюбимом ребенке и отсутствие даже бедной компаньонки (потому что бедные семьи не могут отдать порочной женщине девочку на воспитание).
По итогу, ее бездействие выливается в психозы, ревность, зависть, истерики и частую смену настроений. От этого он пугается ее. От этого она больше психует. Оба загнаны в ловушку, но они - как мухи – бьются в стекло, не замечая открытой форточки.
Кроме прочего, нельзя забыть про разницу во взглядах мужчины и женщины и на ее первого сына Сережу, и на свободное время, и на любовь и т.д.

Книга мне понравилась, я счастлива, что этот долгострой оказался таким трудным и таким интересным. Что ни говори, но все описания и размышления автора, все сюжетные линии (на первый взгляд не связанные с героиней) только способствуют целостности и ясности романа. Думаю, что если убрать все сюжетные линии и оставить только «семья-любовь-измена-смерть», то получится маленький романчик в стиле «нуар», который оставил бы совершенно другое, гнетущее впечатление.

P.S. Сущность главной героини можно описать фразой из советского фильма «Королева бензоколонки»: «Ну и дура ж ты, как я погляжу!»

Книга, с которой у меня были постоянные качели от "нечитуна", до нежелания отрываться от чтения.

Сложно мне было на подробностях и описаниях тонкостей сельского хозяйства и охоты, так же не близки мне тема религии и бесконечные мысли, переживания и накручивания себя, гоняемые героями по кругу...

Но когда события развивались и происходило хоть какое-то движение сюжета, то страницы летели незаметно.

Если честно, Анна мне совершенно не понравилась. Как по мне, так совершенно эгоистичная, безответственная и истеричная особа, которая от нечего делать выдумывает себе непонятно что...

А вот Китти произвела на меня самое приятное впечатление, особенно уже в паре с Левиным.

Думаю не стоит говорить, что в этой книге поднято множество важных и актуальных в то время тем. Было интересно перенестись в другую эпоху с совершенно другими устоями и нормами.

В целом, произведение, увы, не моё, но я рада, что добралась до него.

"Насчёт "Карениной". Уверяю вас, что этой мерзости для меня не существует и что мне только досадно, что есть люди, которым это на что-нибудь нужно."

Л. Н. Толстой (из письма В. В. Стасову, 1881 г.)

Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом,

Что женщине не следует "гулять"

Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом,

Когда она жена и мать.

Н. А. Некрасов

Приступая к этой работе, я опасался попасть в неловкое положение, сделав какое-либо литературоведческое открытие, которое кем-то из известных учёных давно уже введено в научный оборот. Познакомился с монографией Б. М. Эйхенбаума «Лев Толстой. Семидесятые годы» Анализа романа там нет, Борис Михайлович рассказывает историю написания и переписывания романа и об отношении к нему современников, родственников графа и его друзей. Ни о каких особенностях текста романа Эйхенбаум не сообщает, но не мог же он не заметить в романе тех крайне любопытных моментов, мимо которых, по-моему, просто невозможно пройти. Например, можно было бы показать мастерство Толстого, как сатирика и даже юмориста. Беседа двух лекарей у постели больной Кити, описание различий московской и петербургской жизни (XX глава седьмой части), остроумнейшая характеристика Степана Аркадьевича Облонского — все эти страницы достойны пера самого короля русской сатиры Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Приведу здесь один пример тонкого юмора, который становится заметным только при чтении этого отрывка вслух. Ручаюсь, что этого читатель не найдёт ни у кого, кто написал о Толстом хотя бы несколько строк. Речь идёт об обмене репликами между Кити и Вронским на балу в XXIII главе первой части:  "Кити чувствовала себя раздавленною, и лицо её выражало это. Когда Вронский увидал её, столкнувшись с ней в мазурке, он не вдруг узнал её — так она изменилась.

— Прекрасный бал! — сказал он ей, чтобы сказать что-нибудь.

— Да, — отвечала она."

Только глухой этого не услышит. Кити сильно раздосадована и обижена на Вронского, и совместно ими произнесённое, относящееся со стороны Кити не только к собеседнику слово "балда", — это блестящая находка автора.  Ничего подобного у Эйхенбаума нет и в помине, но зато он приводит очень интересный отклик на роман одной умной женщины: "Сегодня опять некогда говорить об "Анне Карениной", но, умоляю Вас, дайте нам поскорее продолжение и конец. Вы не можете себе представить, как все заинтересованы этим романом ... Здесь прошёл слух, что Анна убьётся на рельсах железной дороги. Этому я не хочу верить. Вы не способны на такую пошлость."  Это из письма Александры Андреевны Толстой, двоюродной тётки Льва Николаевича. Именно так воспринимали Анну Каренину многие современники — как безнадёжную истеричку, не сумевшую взять себя в руки и сделать единственно возможный для всех выбор между сыном и любимым человеком. Не мстя никому, поскольку право на месть имеет только Господь (см. эпиграф к роману). И правильно воспринимали, просто Александра Андреевна не сразу поняла, что эта пошлая гибель есть наказание осуждённой Толстым его героини. Толстой относится к Анне в целом хорошо, хотя и осуждает её за неспособность (нежелание) найти выход их тупика, т. е. элементарно последовать советам Долли, Стивы и самого Вронского. А вот последний Толстому очевидно не симпатичен. Подтверждений этому в романе много, например, сравнение Вронского с лягавой (так в тексте, глава XXX, часть 7) собакой, хорошо, что хоть с умной (в другом месте)). Самое очевидное — трагический эпизод на скачках. Произошедшее с Вронским основано на реальном инциденте, когда князь Д. Б. Голицын сломал позвоночник своей лошади. Но Вронский накануне скачек, в отличие от Голицына, не пил, поэтому описанное в романе целиком является результатом его плохой подготовки, как наездника. Сесть на спину лошади в момент её приземления после прыжка через препятствие — это нонсенс даже для начинающего жокея, а для гвардейского офицера просто позор. Толстой как будто бы ставит Вронского по некоторым чертам (ума, характера) не намного выше лошади и выражается это в романе весьма необычным способом.  Несколько маленьких цитат:  "Вронский покатился со смеху. И долго потом, говоря уже о другом, закатывался он своим здоровым смехом, выставляя свои крепкие сплошные зубы, когда вспоминал о каске." (конец первой части);  "Вронский действительно преждевременно начинал плешиветь. Он весело засмеялся, показывая свои сплошные зубы, и, надвинув фуражку на лысину, вышел и сел в коляску." (глава XX, часть вторая);"И признаюсь, — сказал он, улыбкой выставляя свои плотные белые зубы, — я в эту неделю как в зеркало смотрелся, глядя на эту жизнь ..." (глава III, часть четвёртая); "Всё пройдёт, всё пройдёт, мы будем так счастливы! Любовь наша, если бы могла усилиться, усилилась бы тем, что в ней есть что-то ужасное, — сказал он, поднимая голову и открывая улыбкою свои крепкие зубы." (глава XXIII, часть 4); "Как я рад тебя встретить! — сказал Вронский, выставляя дружелюбною улыбкой свои крепкие белые зубы." (глава VII, часть пятая, встреча с Голенищевым в Италии); "Вронский, сняв серую высокую шляпу, подошёл к Долли. — Вы не поверите, как мы рады вашему приезду, — сказал он, придавая особенное значение произносимым словам и улыбкой открывая свои крепкие белые зубы." (глава XVII, часть шестая); Как говорится, — в здоровом теле здоровые зубы :), не зря же лошади оцениваются в большой мере по зубам. Но вот Анны уже нет, Вронский едет на войну с турками. Провожающая его мать говорит Кознышеву:"Вы, пожалуйста, поговорите с ним, мне хочется его развлечь. Он так грустен. Да на беду ещё у него зубы разболелись." На следующей странице:"... он сделал нетерпеливое движение скулой от неперестающей ноющей боли зуба, мешавшей ему даже говорить с тем выражением, с которым он хотел." Это не всё, в конце главы V последней части, вспоминая Анну, он"перестал чувствовать боль зуба, и рыдания искривили его лицо."  Бывает ли такое — потерял конь наездника, и от горя у него начали портиться зубы? Толстой хорошо разбирался в лошадях, ему виднее. Девять упоминаний о зубах это, на мой взгляд, многовато. Приведу ещё одну цитату, проливающую достаточно яркий свет на отношения Анны и Вронского и оставшиеся в прошлом отношения Анны и Каренина.  "Я несчастлива? — сказала она, приближаясь к нему и с восторженною улыбкой любви глядя на него, — я — как голодный человек, которому дали есть. Может быть, ему холодно, и платье у него разорвано, и стыдно ему, но он не несчастлив."  И утолившего её голод так жестоко наказать! Женщины в такой ситуации ведут себя всегда одинаково — следуют за любимым человеком хоть на край земли, хоть за край. Ах, сын! Да вырастет он очень скоро и поймёт маму. Или не поймёт, будучи воспитан Алексеем Александровичем. От  Анны здесь ничего уже зависеть не будет. Она не может не понимать этого, не полная же дура. Так был ли Толстой таким уж замечательным знатоком женской души?

Теперь о разных интересных находках в тексте романа. Надо сказать, Толстой был странным человеком. Вот что записал о нём однажды в своём дневнике Пётр Ильич Чайковский: "Между прочим, он любил отрицать Бетховена и прямо выражал сомнение в гениальности его. Это уже черта, совсем не свойственная великим людям: низводить до своего непонимания всеми признанного гения — свойство ограниченных людей." Ну, это причуды гения. Бывает. Пётр Ильич и сам не без того был. Но с русским языком Лев Николаевич обращался крайне небрежно. Вот что это такое (о Вронском)? —"Честолюбие была старинная мечта его детства и юности, мечта, в которой он и себе не признавался...". А это (об Анне)? —"Она была совсем не та, какою он видел её первое время. И нравственно и физически она изменилась к худшему. Она вся расширела и в лице её, в то время как она говорила об актрисе, было злое, искажавшее её лицо выражение."  А тут очень редко встречающаяся характеристика внешности мальчика (в таком контексте не попадалось никогда) —"... не Серёжа, а целый Сергей Алексеич! — улыбаясь сказал Степан Аркадьич, глядя на бойко и развязно вошедшего красивого, широкого мальчика в синей курточке ...". Информация о втором ребёнке Анны могла бы заинтересовать врача-педиатра:"Чернобровая, черноволосая, румяная девочка, с крепеньким, обтянутым куриною кожей, красным тельцем, несмотря на суровое выражение, с которым она посмотрела на новое лицо, очень понравилась Дарье Александровне..."  (глава XIX, часть 6). Ну что за дети такие — мальчик  не широкоплечий, а широкий,  восьмимесячная девочка похожа на бройлера. По мере чтения романа становится очевидным, что, если речь идёт о вопросах философских, психологических, социальных, Толстой тщательно работает над текстом, всё остальное — только обрамление для его мыслей, и в этом обрамлении куча небрежностей. Такой уж у него особый род гениальности. Она имеет явственный флософско-просветительский перекос. Художник слова в таланте Льва Николаевича занимает второе место. Последнее такого рода замечание касается большой квартиры Вронского в Петербурге на Морской улице. Толстой (не Вронский, это не прямая речь) называет эту квартиру «трёхлетней». Как это надо понимать? Это его собственная квартира, купленная три года назад? Или дом построен три года назад и тогда это возраст квартиры? Если так, то я живу не очень далеко от Морской (от них обоих) в 45-летней квартире. Очень интересная информация даётся (а, точнее, скрывается между строк) Толстым об этой "трёхлетней" квартире  в начале XXVIII главы пятой части: "Приехав в Петербург [из Италии], Вронский и Анна остановились в одной из лучших гостиниц. Вронский отдельно, в нижнем этаже ...".  Куда делась большая квартира на Морской?  В сериале Карена Шахназарова, к разговору о котором я сейчас перейду, Вронский  живёт в Петербурге не в какой-то там квартире, а, как и подобает графу (так считают создатели фильма), в полноценном двухэтажном особняке (этого нет в романе, и, следовательно, это киношная отсебятина), каких много на набережных Невы и на прилегающих к ним улицах. Эта замена квартиры на особняк всего лишь цветочки, о ягодках сейчас расскажу.

Надеюсь, это сравнение сериала и романа будет полезным для читателей. Кто-то заглянет в книгу, кто-то пересмотрит сериал. Можно сразу три последние серии, этого будет достаточно для предварительных выводов. Мне кажется, существует порядочное количество народа, хорошо знающего и любящего этот роман Толстого. На Лайвлибе очередная рецензия на него появляется каждые два-три дня. Думаю, у многих глаза, как у меня, не раз лезли на лоб при просмотре киноверсии. Вот и попытался разобраться заодно с изложением своих мыслей о самом романе. Если у кого будут возражения, пишите. Где-то я мог ошибиться, что-то пропустить. С удовольствием исправлю ошибки.

Не уверен, что нужно это делать, но на всякий случай объясню, откуда я взял слово «эшафодаж». Из романа «Анна Каренина», где оно мне встретилось впервые в жизни. Толстой удачно употребил это слово, описывая неописуемую причёску одной из многих знакомых Анны. Если кто-то помнит, как её зовут, значит этот человек внимательный читатель с очень хорошей памятью. Этот персонаж должен быть упомянут в путеводителе по роману. У меня пока нет этой книги, а когда появится (а иначе, как в неё заглянуть?), допишу здесь несколько слов.

) А у него могло бы быть такое, например, наблюдение. Сестёр из «Хождения по мукам» как зовут? Даша и Катя. А сестёр Щербацких? Правильно, Катя (Кити) и Даша (Долли). Их средняя, Наталья, практически не является действующим лицом романа. Так что в трилогии это очевидный привет дальнему родственнику, что, без сомнения, замечают многие читатели. Но только, почему-то не те, кто о романе пишет.

) Кое-что в этой области он всё же понимал. Вот что Кити говорит Левину перед свадьбой. "Кити не только уверила его, что она его любит, но даже, отвечая на его вопрос, за что она любит его, объяснила ему за что. Она сказала ему, что она любит его за то, что она понимает его всего, за то, что она знает, что он должен любить, и что всё, что он любит, всё хорошо. И это показалось ему вполне ясно."  Похоже, что создатели фильма "Доживём до понедельника" внимательнейшим образом читали "Анну Каренину".

) Кроме вольного обращения с языком от текста романа остаётся ощущение некоторой поспешности, приводящей к стилистическим огрехам. Доказать это цитатами чаще всего очень трудно, т. к. потребовалось бы приводить слишком большие отрывки. Но маленькую цитату я приведу, не откажу себе в удовольствии. "Каждая минута жизни Алексея Александровича была занята и распределена. И для того чтоб успевать сделать то, что ему предстояло каждый день, он держался строжайшей аккуратности. "Без поспешности и без отдыха", — было его девизом. Он вошёл в залу, раскланялся со всеми и поспешно сел, улыбаясь жене." Сомневаюсь, что эта поспешность без поспешности, является тонкой шуткой Толстого, скорее это следствие той самой поспешности в работе над романом, которая была замечена Эйхенбаумом. Следствием этой поспешности были не только стилистические промахи. Приведу ещё пару цитат. "В гостиной сидели уже князь Александр Дмитриевич, тесть Облонского, молодой Щербацкий, Туровцын, Кити и Каренин." (глава IX, часть 4). А вот что говорится в главе VI первой части романа:"Кити была ещё ребёнок, когда Левин вышел из университета. Молодой Щербацкий, поступив во флот, утонул в Балтийском море, и сношения Левина с Щербацкими, несмотря на дружбу его с Облонским, стали более редки."  Довольно долго я был уверен, что на обеде у Степана Аркадьевича присутствует утопленник. Толстой не удосужился дать понять читателю, что на обеде был Николай Щербацкий, двоюродный брат Кити. А всего-то и надо было просто назвать его по имени, а не злоупотреблять эпитетом молодой. Это персонаж семнадцатого плана, а читатель не машина, способная запомнить каждую строку толстой книги.

****) Мне в общем понравилось исполнение роли Анны Лизой Боярской. Но женщин с таким типом красоты в то время не было. Сужу по огромному количеству портретов, которые есть в моих книгах и альбомах и, разумеется, в музеях. На роль Анны больше, по-моему, подошла бы по внешности Анастасия Макеева (княгиня Бетси Тверская). Очень красивая и «соответствующая». То, что она примерно на десять лет старше Карениной, совершенно не заметно. А Максим Матвеев идеальный Вронский, Лановой на втором месте.

Вообще, если бы Обираловку не отправили вслед за Левиным, отличный был бы сериал. Вот одна из интересных идей (не буду здесь ничего говорить о главной из них и, на мой взгляд, очень продуктивной — встрече полковника Вронского с Сергеем Карениным на японской войне) — в самом конце фильма до Вронского почти дошло, в кого вселилась душа Анны, почему ему кажется, что она где-то рядом, хотя прошло тридцать лет.

Первый раз "Анну Каренину" читала в юности среди еще нескольких десятков книг перед сессией по истории литературы, обращая внимание на фактаж (какого цвета платье Анны? как звали братьев Лёвина?) и пропуская размышлизмы как не нужные на экзамене. Было скучно и часто непонятно. Сейчас решила перечитать, готовясь сходить на спектакль, не пропуская ничего. Непонятного в связи с женским жизненным опытом не осталось, но всё равно часто бывало скучно. В первую очередь, конечно, от тяжеловесного, вокругходящего и где-то смешного стиля Льва Толстого с перлами вроде "чувствуя, что у него на ходьбе особенно правильно и легко мотаются руки..." Был простой и изящный стиль Пушкина до "АК", было полторы сотни лет развития литературы после "АК" - есть с чем сравнить. Многословность в изложении любой несложной мысли утомляет, однако иногда это старание поподробнее изложить очевидное оказывается полезным: некоторые главы теперь воспринимаются как историческое свидетельство, как картинка жизни русского дворянского общества 1870-х - например, выборы в дворянском собрании, один день из жизни помещика в его имении - и один день в Москве, как проходило умирание больного и как - домашние роды... Толстой-бытописатель вполне интересен. Учитывая, что роман печатался в журнале и поднимает актуальные на тот год темы, несет отметины тогда случившихся событий - современникам он был волнительнее и куда яснее, чем нам спустя столько времени. Нас мало волнует (в отличие от читателей 1870-х годов) постреформенное проедание имений дворянством, нежелание вкалывать крестьян (освобожденных из рабства без земли) на чужой земле будто на своей, поиск новой экономической модели хозяйствования в России. Мне дико видеть "правильные" рассуждения Лёвина о крестьянах как орудиях сельского хозяйства, он не считает их за полноценных людей - так, на уровне скота; "Нельзя было простить работнику, ушедшему в рабочую пору домой потому, что у него отец умер, как ни жалко было его" - и тут же - "Левин знал тоже, что, возвращаясь домой, надо было прежде всего идти к жене, которая была нездорова; а мужикам, дожидавшимся его уже три часа, можно было еще подождать" - плевать на чужое горе, мое дело важнее, но мое даже не горе - беспокойство - важнее, а ваше дело подождет. Так что не удивительно, что все постановки отбрасывают неактуальное историческое и оставляют вечное - половой вопрос.
Женская тема в романе многогранна и местами даже экономически актуальна. Пункт "как выдавать замуж барышень" - по любви, по выбору родителей или еще как, но идеально, чтоб влюбилась в того, кого родители полностью одобрят (кстати, случай Лёвина и Кити); причем девица не должна первой признаваться, только надеяться и ждать знаков внимания от ей симпатичного лица (на чем прогорела Варенька). Пункт "вышла замуж юной дурочкой без любви по воле опекунов, а потом влюбилась в другого мужчину" - я встречала и в советской литературе ( Андрей Старцев - Сухой бор ), но тут зависит от степени доступности развода и осуждения его в обществе. Пункт "женщина должна рожать и растить детей" - тут и осуждение контрацепции (в состоящем из намеков автора разговоре Долли с Анной), и признание необходимости помощниц в этом деле (одной вечно беременной/кормящей матери с кучей детей не справиться), и списание перепадов настроения на характер женщины, а не на состояние беременности с ее гормональными скачками (оно же "по природе", да и про гормоны не знали тогда), и убежденность многих мужчин, что женщина как-нибудь раздобудет "лужайку для заек", пока мужчина просаживает деньги на свои увеселения. Пункт "кризис среднего возраста" - если у холостяка это вылилось в обзаведение семьей и смыслом жизни, то у женщины - разбитой семьей и потерей смысла жизни, наркоманией и смертью (а нагуляйся она в юности, поезди, поклубись, послужи, получи возможность реализации в интересном деле и выбора спутника жизни, глядишь, тоже бы уже только и мечтала о тихой гавани). И вот исходя из этого пункта, если смотреть отстраненно, то в "Анне Карениной" тема философская - главная, пусть и скрывающаяся за мелочами ежедневного быта. Лёвин представлен как ищущий смысл жизни, обретающий через прозрение веру, понимание бытия, приходящий к богу - на фоне других мужских персонажей это все ж таки прогресс: любит и по пониманию своему бережет жену и ребенка, помогает близким, сам занялся обеспечением семьи (не только распродажей имущества и поисками синекуры), свел бесполезные светские траты к минимуму, пытается понять своих работников, выработать правила "как надо и не надо", сочетая выгоду и совесть. Однако он - мужчина в патриархальном обществе, причем из тех нескольких процентов, что составляют верхушку этого общества, у него возможностей - ширь бескрайняя. И антитезой ему - Анна, по христианским законам должная считаться душой в падении: она возжелала чужого ей мужчину, она совершила прелюбодеяние, она предохраняется от беременности (ее тело не может быть ее делом, это же типа нарушение божьей воли и убийство нерожденных), в конце концов, она себя убила, что страшный грех. Поэтому ее грехи не расписываются со вкусом, как это было бы в современном ромфанте - про первый секс между Анной и Вронским узнаем из сцены с истерикой (бедный Алекс, после долгожданного кайфа - вдруг такой непонятный ему облом), даже ее смерть вплоть до конца романа не обсуждается, а только осуждается. Вообще она показывается потерянной, мечущейся, истеричной, с резкими перепадами настроения (применение "в лечебных целях" наркотика нам этот момент объясняет, а знали ли о вреде опиума-морфия тогда?) А был ли у нее выход к счастью, подобный Костиному? Чтоб войти в брак с желанным человеком, получить одобрение общества, притом обеспечивать себя, заниматься интересными ей и полезными делами кроме "гинекологических"? Нет? То есть у нас тут трагедия обреченного законами общества на гибель человека? Ну пошел бы Лёва Толстой со своими рассуждениями, что тут правильно и что по-христиански. Как хорошо, что за полтора столетия многое в нашей жизни изменилось!