Россия в концлагере

В качестве предисловия: с историей лагерей советской России в художественной призме столкнулся впервые. Как-то до сих пор даже до Солженицына руки не дошли. Повести Довлатова, касающиеся его армейской службы на зонах - не в счет.
Касаемо моего заголовка про нелепость и ироничность - это не издевка или отрицание ужасов лагерей. Это отражение того, как даже в страшнейших реалиях ГУЛАГа советские нелепости, бюрократизм, формализм, карьеризм, боязнь "как бы чего не вышло" по сути помогли Солоневичам выжить в лагере и в итоге сбежать.

"Россия в концлагере" как литературное произведение
Тут нет никаких вопросов. Книга написана умнейшим человеком и очевидцем (в отличии от эмигрантской литературы, которую за необъективность так не любит автор). Читает с интересом и даже, пожалуй легко (если описанные ужасы вообще можно воспринимать легко).
Как художественная литература она абсолютно заслуживает того чтобы прочитанной с точки зрения культурного и исторического просвещения.

"Россия в концлагере" как автобиография
Тут всё тоже хорошо, но как у читателя у меня есть ряд вопросов и оговорок.
Надо сказать, что Ивану Солоневичу я верю. Верю, что всё что он описывает произошло на самом деле. Здесь имею ввиду не основные вехи (побег, арест, побег, эмиграция), а все детали лагерной жизни и подготовки побега. Если он что-то приукрасил или изменил (в более мрачную или светлую сторону) в художественных целях - пускай. Если где-то приврал - остается на его совести.
На протяжении всего чтения меня не покидало ощущение, что вся история ареста, отправки и жизни в лагере и подготовки побега Иваном, Борисов и Юрием Солоневичами - это какая-то история баснословнейшего везения, этакое прохождение игры про лагерь причем с использованием "читов".

Что имеется ввиду. Вот только основное:
1) Нахождение под арестом и приговор: как минимум их не пытали. Хоть статьи и липовые (но кого это тогда волновало) но им дали не 10, а 8 лет и сохранили право переписки.
2) На этапе и в лагере они оказалось все вместе втроем. Во-первых, тут чисто статистически как это возможно? И насколько это вообще соответствует правилам? Очевидно, что гораздо более сложно и опасно для системы лагерей, когда родственники сидят вместе
3) Вся их жизнь в лагере. Место для жизни находили неплохое, с урками договаривались, работу находили сравнительно легкую (все не лес валить на морозе), при угрозах отправить на БАМ или еще куда-то умудрялись остаться и опять-таки вместе. "Шпигель" - их сначала реальный, а потом метафоричный спаситель здесь на каждом шагу.

Вопросы существенные, предлагаю каждому читателю ответить на них самим.
Для себя объяснению вижу несколько: во-первых, банально - среди миллионов лагерников России того времени, могло же хоть кому-то везти.
Во-вторых, конечно им неоспоримо помогло: физическая сила (в условиях, когда всякие моральные устои не действуют, это самое сильное оружие), они умны, в хорошем смысле изворотливы и, если можно так сказать, знают как работает система и как это использовать ("кабак", то о чем я говорил в начале: бюрократизм, карьеризм, подхалимаш и пр.).

Отдельные детали

• Приятно подкупало, что даже в условиях лагеря все трое Солоневичей оставались людьми, пытались помочь слабым, спасти от отправки на БАМ безнадежно ослабших людей. Конечно, даже в своих диалогах они сами говорят, что это прежде всего попытки утешить себя. А "спасенные" ими люди все равно умрут от голода и холода - не на БАМе, так тут же в ББК.
• Книга издана в 1935 году. Во-первых становится не по себе от того, насколько ужасно выглядит советская действительность и лагеря того времени. Но встает вопрос, то как же тогда все стало в пресловутом 1937?

Книга Ивана Солоневича «Россия в концлагере» — это удивительное путешествие сквозь страницы истории, которое стало для меня настоящим открытием. Автор представляет читателю свою уникальную точку зрения на события начала XX века, сочетая личные воспоминания с глубокими размышлениями о судьбе своей родины.

Солоневич пишет ярко и образно, демонстрируя высокий уровень литературного мастерства. Его слог лёгкий, понятный и увлекающий, что позволяет легко погружаться в атмосферу тех непростых времён. Однако самое важное достоинство произведения заключается вовсе не в форме изложения, а в содержании.

Почему эта книга интересна?

Во-первых, автор предлагает совершенно иной взгляд на советский период нашей истории. Вместо привычного мрачного описания ужасов коммунизма мы видим объективный анализ происходящего глазами очевидца. Книга рассказывает не столько о политических репрессиях, сколько о людях, их судьбах и характере, о сложности выбора между долгом перед страной и личным благополучием.

«Россия в концлагере» раскрывает причины многих современных российских проблем, позволяя нам взглянуть на прошлое глазами современника. Здесь читатель найдёт немало параллелей с сегодняшним днём, сможет проследить корни некоторых стереотипов и комплексов нашего национального сознания.

Что понравилось больше всего?

Для меня самой ценной частью стали рассказы о реальных людях, живших в тот сложный исторический период. Их судьбы, зачастую трагичные, становятся символом целого поколения русских интеллигентов, чьи идеалы столкнулись с суровыми реалиями нового государства. Несмотря на всю сложность эпохи, автор показывает силу человеческого духа, способность выживать даже в условиях жестоких испытаний.

Читая «Россию в концлагере», я понял, почему важно изучать историю именно через призму личных воспоминаний её участников. Эта книга — прекрасный пример того, как литература помогает осмыслить наше прошлое и сделать выводы на будущее.

Она помогла мне осознать, что любые политические системы уязвимы перед людьми, готовыми ради власти идти на преступления против собственного народа. Но главное, что каждый человек способен сохранить своё человеческое достоинство даже в самые трудные времена.


Книгу рекомендую абсолютно всем интересующимся историей России и ищущим понимания корней наших текущих проблем. Она прекрасно подойдёт для обсуждения в университетских аудиториях, поскольку поднимает важные вопросы социальной психологии и политики.

---

И напоследок, цитата из книги, показывающая отношение автора к своему народу:

«Русская душа… поразительно проста и сложна одновременно.»

Оруэлла принято поругивать за плагиат Замятинского Мы, но на деле биографическая "Россия в концлагере" большая антиутопия, чем строго футуристическое произведение. Прошло уже почти 20 лет от начала революции, но поток "контры" всё никак не заканчивается, а в лагеря уже попадают рожденные при лучшем, свободном от пережитков прошлого, строе. И пройдет еще столько же прежде чем окончательно закончатся все шпионы и террористы, кулаки и казаки, дети врагов народа, белогвардейцы и попы.

С самых первых строк наваливается какое-то чувство фантасмагории, подобное тому, что возникает при чтении 1984. Но если для Оруэлла это моделирование фантастического общества, то для Солоневича реальный опыт выживания во Взлетной Полосе #1. Государстве, которое провозглашало самые высокие гуманистические стандарты, но походя ломало десятки миллионов судеб. Государстве, которое ради одних ценностей, отвергало даже возможность сосуществовать с другими. Государстве, которое смогло уничтожить богатых, но не смогло справиться с нищетой и беспризорниками.

Тема репрессий ужасна. И тем более она ужасна тем, что сам дискурс оказался маргинализированным до крайностей. С одной стороны - красные, свидетели Небесного СССР, со счастливым пионерским детством, пломбиром по 20 копеек и водкой за 5 рублей. С другой стороны - либеральные, для которых СССР порождение хтонических глубин ада с принесением в жертву христианских младенцев. А посреди этого безобразия русский народ, которому не могут дать ответы на два простых вопроса: сколько же судеб вы загубили и ради чего? Красные на это отвечают: так расстреляли всего-то 800 тысяч человек. Всего. А раз "всего", то и об остальных - лагерниках, спецпереселенцах, раскулаченных и прочих - можно и не упоминать. Либеральные, напротив, накручивают счетчик до каких-то безумных цифр, наповал убивая любое разумное обсуждение.

И вот такие работы, как у Солоневича, который убежал от первых и не прибился ко вторым, показывают чем был довоенный СССР, его цели и методы:

Достоевский называл каторгу Мёртвым домом, но как назвать строй в котором стирается грань между свободой и лагерем? Почему в "тюрьме народов" к настоящим преступникам относились лучше, чем в прогрессивном обществе к мыслепреступникам, виновным лишь в том, что они родились не там, не так и не как нужно?

Но всё же, не стоит забывать, что это художественное произведение. Альтер-эго Солоневича - уже советский шустрик, понимающий механизмы строя и как заставить его работать на себя, но еще слишком русский, чтобы покориться совершенно чуждой идеологии. Персонажей, как таковых, здесь нет, вместо них герои-функции, герои-архетипы, если хотите. Вот бывший комсомолец, уже сидящий, но еще не разочаровавшийся в коммунизме. Вот чекист, от которого остались наган, мундир и шаг до петли или стенки. Вот случайный деревенский мужик, угодивший в жернова революции. Вот урка, "социально-близкий элемент". Вот беспризорник, почти-человек, без прошлого, настоящего и будущего.

Не смотря на то, что у автора очень легкий слог и читается очень споро, но по окончании только одна мысль: слава Богу всё закончилось. И книга, и революция, и строй. Остается только надеяться, что у нас хватит благоразумия когда-нибудь переоценить всё произошедшее, "закрыть гештальт", и понять, что важнее всего благополучие людей, а не красивые слова и идеология:

В начале прошлого года я прочел книгу Евгении Гинзбург "Крутой маршрут" - историю репрессированной женщины, отравленной в Магаданский лагерь. Книга произвела тогда сильное впечатление. И год спустя я наконец добрался до книги Ивана Солоневича "Россия в концлагере". Нашел издание 2005 года. На обложке выведено изображение памятника Дзержинскому, что показалось странным. Но уже в процессе чтения отгадка сама пришла. Дзержинский - один из символов той России, ставшей концлагерем, один из той "сволочи", как называл всю партийную верхушку Солоневич. "Россию в концлагере" я бы назвал своеобразным приквелом к "Крутому маршруту". Это книга о том, какой террор был учинен в России до пресловутого Большого террора 1937 года. Еще целых двадцать лет от начала революции страна покрылась многочисленными маршрутами. И Солоневич стал свидетелем этого "кабака", как он назвал всю советскую действительность. Не найдя другого способа отвертеться от работы с ГПУ, он дважды пытался бежать. На второй раз его посадили в лагерь. Но даже оттуда он вырвался, чтобы рассказать всему миру, что Россия - это не социалистический рай, а именно концлагерь, в котором он побывал достаточно, чтобы сформировать свое мнения. При чтении понимаешь, что писал это очень сильный человек - равно как телом (Солоневич профессиональный атлет), так и духом. Его убеждения строго прямолинейны, без всяких оговорок, как это любят делать современные толкователи истории. При этом, проклиная властвующую "сволочь", Солоневич к концу книги невольно и себя обвиняет в случившемся со страной: "Как это я, мужчина и все прочее, мог допустить весь этот кабак? Почему это я - не так чтобы трус и не так чтобы совсем дурак - на практике оказался и трусом, и дураком?"
В самом деле, на сегодня очень мало представлений о том, что же случилось в стране после революции. И "Россия в концлагере" - сильный документальный текст, который хочется порекомендовать всем, кто хочет разобраться в истории. При всем ужасе описанных событий - о "холодных" и "жарких" камерах ГПУ, историях раскулаченных крестьян, беспризорников, невинно посаженых честных служащих - книга написана бодро, захватывает от начала до конца. В ней нет непреодолимой тоски, от которой опускаются руки. Солоневич будто говорит: "Я имею право сказать". И это право честно отстаивает.

Читал эту книгу довольно давно и, так же как многие, переживал за девочку, за крестьян, которым живется на свободе хуже чем в лагерях и за всю несчастную Россию, которую злобный Сталин засадил в концлагерь. Время шло, я прочитал и прослушал много разной информации о том периоде. Не буду ни кого обвинять и никого оправдывать здесь. Были ошибки, перегибы, но были и свершения, которых никто в мире более не повторил и вряд ли повторит. А вот об авторе сего произведения немного скажу. Что бы его не читать и ему не верить, на мой взгляд. достаточно знать, что его труды высоко оценивал Геббельс, эту книгу германцы распространяли на оккупированных территориях Советского Союза, издавали и переиздавали. Задумайтесь, хвалители Солоневичей и издатели, издавая и расхваливая Солоневича, вы косвенно расхваливаете Геббельса, Гитлера, Власова, Бандеру и прочую нацистскую сволочь. Это актуально особенно сейчас, когда наши парни борются с этой пакостью на Украине.
Звезду поставил за неуемную фантазию Ваньки "Каина" Солоневича

Россия в концлагерях. Иван Солоневич… История ареста, жизни в лагере и бегства.

Если честно, для меня данная биография – есть шок-контент. Автор, его сын и брат, хоть и спортивные ребята. Но откуда столько здоровья, фарта и упорства? Как можно столько терпеть, юлить и бороться? Как у них получалось так выкручиваться? Я бы наверняка не смог. Есть аналитики и анализаторы, разобравшие эту биографию, и очень нелестно отзываются о ней. Основа их вони это якобы еврейский подход к делу – то есть свой зад спасаю, а на остальных начхать… Пфф... Забавно, как тот критик хотел? Твоя шкура – это в первую очередь твоя шкура. Ты же носить не будешь чужую! Цель была показать, что жизнь в советах и на воле была по сути жизнь в концлагере, а никак не собственную изворотливость.

После прочтения данной книги, я надолго не захочу повтора советского союза, хотя те, кто пробовал его говорят мы по направлении сейчас к нему. Вокруг сейчас, впрочем как и всегда, хаят нынешнюю жизнь, ревут о несправедливости, появляются какие-то пищевые фрики и половые экспериментаторы. И при этом постоянные крики как было раньше тепло и уютно. Мне уютно сейчас.

Одна из причин необходимости чтения книг – это возможность прожить чужую жизнь не меняя свою. Я прожил часть жизни Солоневичей. Спасибо.

Помню, кто-то из классиков, писал о человеке, мол, взгляд его бил, словно кулаком .
Не помню, правда, было ли там еще не слишком романтичное определение “под дых”,
Но после чтения автобиографических очерков Ивана Солоневича “Россия в концлагере”.
Конечно, я отношусь уже к тому поколению для которых ужасы “большого террора” не являются тайной. Я - поколение читающее Солженицына, Шаламова и того же Рыбакова. В наше время есть даже книги для детей, в которых поднимается тема репрессии Те же “Сахарный ребенок” О. Громовой, “Дети ворона” Ю.Яковлевой или “Сталинский нос” Евгения Ельчина. В связи с этим, наверное, то мучительное чувство, что испытывали первые читатели Солоневича нам недоступно. Тогда это было еще правдой, которую, после стольких лет молчания, мучительно ждали и хотели.
Я задумывалась, как-то. А вот почему Солженицин известнее Шаламова. На это есть реальные литературоведческие причины или просто так получилось и его жизнь и творчество получили больше огласки.
А вот , что было бы, если б первым узнали про Солоневича? Cтал бы он символом?
После прочтения его сборника “Россия в концлагере” у меня нет однозначного ответа.
Это больше дневниковая проза, чем тот же “Архипелаг ГУЛАГ”.
Взгляните на цитату:
“ Я издали замечаю всклокоченный чуб
Юры, и Юра устремляется ко мне, уже издали показывая пальцами «три года»59. Юра исхудал почти до неузнаваемости – он, оказывается, объявил голодовку в виде протеста против недостаточного питания… Мотив, не лишенный оригинальности… Здесь же и Борис – тоже исхудавший, обросший бородищей и уже поглощенный мыслью о том, как бы нам всем попасть в одну камеру. У него, как и у меня, – восемь лет60, но в данный момент все эти сроки нас совершенно не интересуют. Все живы – и то слава богу…
Борис предпринимает ряд таинственных манипуляций, а часа через два – мы все в одной камере, правда одиночке, но сухой и светлой и, главное, без всякой посторонней компании. Здесь мы можем крепко обняться, обменяться всем пережитым и… обмозговать новые планы побега”.

Так мог писать ваш друг. Ваш дед. Или вы сами.
В этом слабость этих рассказов. Но и сила одновременна.
И надо признать, что они пугающе актуальны. Да, сейчас. В 21 веке

Во время поездки Виктора Борисовича Шкловского на строительство Беломоро-Балтийского канала на вопрос как он себя чувствует, Шкловский ответил: «Как живая лиса в меховом магазине». В романе Ивана Лукьяновича Солоневича «Россия в концлагере» можно более подробно узнать о чувствах лисы. Особенно это сравнение играет на контрасте с наиболее известном в России произведении на лагерную тематику. В отличие от простодушного Ивана Денисовича, Иван Лукьянович поставил перед собой цель сбежать из рукотворного ада, и последовательно двигался к его исполнению. После прочтения остается вопрос, насколько точно соответствуют описанные в романе ситуации, характеры, бытовые особенности действительности, и не являются ли эти записи продолжением плана по устройству жизни в антикоммунистическом обществе. Но даже при самом скептическом отношении остается самое гнетущее впечатление. Хотя исторические события опровергли некоторые предсказания Ивана Лукьяновича, но как документ эпохи, ещё одна точка зрения я могу только порекомендовать к прочтению.

Я и до этой книги читал лагерную литературу, но когда прочёл "Россию в концлагере", меня как огнём обожгло. После этого уже не смог остановиться: перечитал всё написанное не только И.Л., но и его братом Борисом, первой женой Тамарой и даже сыном Юрой, а также теми, кто писал о Солоневиче. "Россия в концлагере" это автобиография, рассказывающая о жизни в СССР и побеге из социалистического рая. Написана в в виде авантюрно-приключенческого романа "по горячим следам" в перерывах между работой Солоневича грузчиком в Финляндии. Читал я её ещё в старой орфографии (скан эмигрантского издания), оторваться не мог. Одно из тех произведений, которые так и просятся на экранизацию. Очень советую всем русским людям