Рецензия на книгу
Россия в концлагере
Солоневич И.
Graushkina30 сентября 2018 г.Истории из концлагеря, которые мог бы написать ваш друг
Помню, кто-то из классиков, писал о человеке, мол, взгляд его бил, словно кулаком .
Не помню, правда, было ли там еще не слишком романтичное определение “под дых”,
Но после чтения автобиографических очерков Ивана Солоневича “Россия в концлагере”.
Конечно, я отношусь уже к тому поколению для которых ужасы “большого террора” не являются тайной. Я - поколение читающее Солженицына, Шаламова и того же Рыбакова. В наше время есть даже книги для детей, в которых поднимается тема репрессии Те же “Сахарный ребенок” О. Громовой, “Дети ворона” Ю.Яковлевой или “Сталинский нос” Евгения Ельчина. В связи с этим, наверное, то мучительное чувство, что испытывали первые читатели Солоневича нам недоступно. Тогда это было еще правдой, которую, после стольких лет молчания, мучительно ждали и хотели.
Я задумывалась, как-то. А вот почему Солженицин известнее Шаламова. На это есть реальные литературоведческие причины или просто так получилось и его жизнь и творчество получили больше огласки.
А вот , что было бы, если б первым узнали про Солоневича? Cтал бы он символом?
После прочтения его сборника “Россия в концлагере” у меня нет однозначного ответа.
Это больше дневниковая проза, чем тот же “Архипелаг ГУЛАГ”.
Взгляните на цитату:
“ Я издали замечаю всклокоченный чуб
Юры, и Юра устремляется ко мне, уже издали показывая пальцами «три года»59. Юра исхудал почти до неузнаваемости – он, оказывается, объявил голодовку в виде протеста против недостаточного питания… Мотив, не лишенный оригинальности… Здесь же и Борис – тоже исхудавший, обросший бородищей и уже поглощенный мыслью о том, как бы нам всем попасть в одну камеру. У него, как и у меня, – восемь лет60, но в данный момент все эти сроки нас совершенно не интересуют. Все живы – и то слава богу…
Борис предпринимает ряд таинственных манипуляций, а часа через два – мы все в одной камере, правда одиночке, но сухой и светлой и, главное, без всякой посторонней компании. Здесь мы можем крепко обняться, обменяться всем пережитым и… обмозговать новые планы побега”.
Так мог писать ваш друг. Ваш дед. Или вы сами.
В этом слабость этих рассказов. Но и сила одновременна.
И надо признать, что они пугающе актуальны. Да, сейчас. В 21 веке3223