Eilne maailm. Eurooplase mälestused

Мне интересно узнавать о жизни замечательных, талантливых людей. Поэтому я с удовольствием читаю биографии, автобиографии и воспоминания. Книга Стефана Цвейга меня сразу заинтересовала, так как я читала достаточно его произведений, но о его жизни знала очень мало. В самом начале чтение "Вчерашнего мира" продвигалось не очень быстро. Однако читать было интересно. Из книги Цвейга мы узнаем о его семье, школьных годах, взрослении и проблемах взросления юношей тех лет, первых шагах в литературе, поездках по миру и даже в СССР, об известных друзьях автора. Так как Стефан Цвейг писал эту книгу в конце жизни, в очень тяжелое время, то она пронизана грустью, безысходностью.
А вот вторая часть книги - это воспоминания переводчика Цвейга. Она меня не так сильно заинтересовала. Геннадий Каган много сил отдал для того, чтобы последнее произведение Цвейга было опубликовано на русском языке. В своей автобиографии он рассказывает о собственной жизни, о проблемах евреев в СССР, о попытках издать "Вчерашний мир".

Однозначно, mustread. Я прям в восторге.
До этого из Цвейга читала только «Письмо незнакомки», книга не зашла, по мне так слишком сентиментально и сопливо.
А тут совсем другой случай, своего рода манифест умирающей старой Европе, с анализом социально-экономической, геополитической ситуаций, причин фашизма и антисемитизма, при этом параллельно рассказывается об искусстве, творчестве и гуманистических европейских ценностях.
Цвейг вместе с женой покончил жизнь самоубийством, прочитав книгу, отчасти становится понятно, почему.
Очень хороший перевод. Собственно в этой книге есть и воспоминания переводчика Геннадия Кагана. О его жизни в СССР, несладкой как и у всех, цензуре, которая не давала публиковать определённые книги Цвейга, и эмиграции в Австрию.
Прям очень советую.

Стефан Цвейг, в первую очередь, для меня человек, мысли которого эхом отзываются во мне. Признаюсь, я была предвзята с самого начала, взялась читать с уверенностью, что мне понравится книга… так и случилось.
«Вчерашний мир» - это откровенный и честный монолог автора о жизни, которую создала ему Европа. Он постепенно созревал в стране абсолютной стабильности, приобщался к искусству, литературе, постоянному поиску знаний, путешествал по Европе, но позднее случились сокрушительные изменения во всем, что касалось общества, прав и мира. Война сквозь призму гуманиста-индивидуалиста-космополита дышащего Европой – ад. Автор крайне разочарован происходящим, он описывает ситуацию глазами обывателя, никогда не стремившегося к кровопролитию. Стефан Цвейг рассказывает о влиянии войны на своих знакомых, показывая скорость распространения безумия:

Иронично, что он был рожден во время, когда терпимость восхваляли как этическую норму, а затем попал в условия, где люди называли его уничижительным словом «пораженец», высмеивая стремление к пониманию других.
Эта книга стала очень личным переживанием. Трагедия Стефана Цвейга и всего человечества на эмоциональном уровне швырнула на дно, но и дала силы, чтобы оттолкнуться.
Рекомендую!

Я начала читать эту книгу перед поездкой в Вену. Мы сьездили, вернулись, а я всё читала и читала... с трудом заставила себя дочитать. Как-то не везет мне с книгами о Вене, что "Заяц с янтарными глазами", что "Вчерашний мир"... Да, в книге есть интересные моменты, но какая-то она чересчур занудная и как будто не Цвейгом написанная (тут, наверное, вина переводчика в первую очередь). Мне ее порекомендовала подруга, чьим рекомендациям я обычно доверяю (но она читала эти воспоминания в переводе не на русский), а вот я "Вчерашний мир" никому рекомендовать не могу.

После прочтения N-ного количества новелл Стефана Цвейга, изучения его биографии, ожидания от "Вчерашнего мира" были также высоки, как и интерес к личности писателя. Но я и не подозревала, что ко мне в руки попала не просто автобиография выдающейся личности, но более того - книга, являющаяся отражением целой эпохи глазами мыслящего человека, который, будучи ее частью, смог смотреть на историю ясно и объективно. Однако и это далеко не все.

"Золотой век".

Открывая мемуары еврея, жившего и творившего в предфашистской Австрии, волей-неволей задаешься вопросами: как ему удавалось не только успешно воплощать смелые идеи в произведениях, но и не менее успешно доводить их до умов широкой публики? Каковы были его отношения с властями? Сильным ли было влияние антисемитских настроений? Но мемуары начинаются с описания детства и юношества молодого человека, которое отнюдь не уступают по смысловой нагрузке последующему повествованию. Классическая гимназия, загоняющая свежие умы в жесткие рамки не просто системы образования, но системы воспитания в целом, основой которого является неведение и беспрекословный авторитет старшего поколения, несмотря ни на что все же является стимулом для проявления себя в более свободных, творческих направлениях. Я с восхищением и белой завистью читала о вечерах, проведенных молодыми поэтами за обсуждением литературной жизни, которая протекала на рубеже веков в Вене бурно, как никогда; о театральных постановках, операх и филармонии. Этот фанатизм по отношению к искусству, его культ, "образовательная гонка" азартом проникает в мысли читателя, что можно позволить себе остановиться, только чтобы перевернуть страницу или выписать новое имя творческого деятеля. Об этом тоже стоит сказать отдельно: покоряет, какой любовью и уважением пропитаны все воспоминания Стефана Цвейга о друзьях, коллегах, современниках; Райнер Рильке, Огюст Роден, Ромен Роллан, Зигмунд Фрейд, Рихард Штраус - имена, говорящие больше о плодах трудов, переживших автора, который, в свою очередь, становится неким мифическим персонажем, обретают в этой книге плоть и кровь.

Первая мировая война.

Глава "Блеск и тени над Европой" - одна из самых сильных в произведении из-за двух моментов. Во-первых, неверие людей в возможность войны. При более детальном рассмотрении этот факт кажется вполне логичным: научно-технический прогресс, интеграция творческих сил, казалось, сблизили людей; даже убийство Франца Фердинанда, по мнению большинства, не могло стать поводом для мобилизации. Это и сейчас кажется мне невероятным, как граница, разделяющая территории чуть ли не условно, может настолько вживиться в сознание человека? И почему имеет место мысль о том, что за этой границей, пусть даже вас разделяет всего-то пара километров, человек совсем не такой, как здесь? И Стефан Цвейг, имеющий за спиной богатый опыт путешествий и знакомств с представителями различных стран, национальностей, как никто другой, понимал и умел выразить абсурдность подобной точки зрения.

А самое важное -, несмотря на то, что, по мнению самого писателя, ему несвойственно героическое, его гуманистические, пацифистичные, космополитичные взгляды не вызваны слабостью или страхом, а мысли представлены не в виде призывов, а путем изложения объективных фактов таким образом, что побуждение противиться несправедливости и распрям становится естественным порывом.
Второй момент - это осознание того, насколько население в целом слепо, насколько поддается влиянию даже самой незамаскированной пропаганды. Грустно и обидно было читать о том, как не только среднестатистический рабочий поддался "инфекции патриотического воодушевления", но и интеллигенция; и невозможно представить, каково было человеку, "вакцинированному" против нее. Хочется отметить, что эта проблема, спустя век, остается не менее актуальной, только не развившейся до такой предельной степени, именно поэтому я абсолютно согласна со всеми теми рецензиями, которые советуют (и даже небезосновательно требуют!) читать эту книгу каждому.

Вторая мировая война.

Думаю, нет необходимости писать обо всех ужасах войны и нацизма, но не могу не задаться вопросом, касающимся проблемы, пожалуй, безответственности в политике, жажды власти. Всегда считала, что сейчас, по прошествии стольких лет, фигуру Адольфа Гитлера изображают утрированно, даже комично, человеком исключительно несдержанным, агрессивным и умом не отличающимся, потому что осознание ошибок, преступлений против человечества приходит позже. Но во "Вчерашнем мире" немецкий рейхсканцлер описан современником именно таким. В связи с этим и возникает отчасти риторический пугающий вопрос: так как такой человек мог получить столь огромную власть?

Возвращаясь к автобиографии Цвейга, нужно сказать, что если во время первой мировой войны писатель считал себя "гражданином мира", обязанным избрать правильную тактику действий, готовым предпринимать конкретные меры по предотвращению заблуждения и хаоса, то с началом второй мировой войны все изменилось. Став человеком без родины, он считал себя не вправе высказываться по актуальным вопросом в стране, где был всего лишь эмигрантом.

Завершая эту довольно пространную рецензию, хочу добавить еще один повод для восхищения Стефаном Цвейгом - его творческий метод. Для тех, кто читал его новеллы, не будет новостью то, что повествование очень емкое, но в то же время описания очень меткие. "Вчерашний мир" отвечает на вопрос, как этого добиться:

С творчеством Стефана Цвейга я знакома только по его рассказам. Мой интерес же к мемуарам писателя пробудила отсылка в книге моего любимого Ремарка «Тени в раю»:

Эти простые слова заставляют задуматься. Что могло побудить человека, добившегося известности и признания, расстаться с жизнью? Неужели только одиночество в изгнании? Возможно, я не права, и слово «только» неуместно. И одиночество на чужбине действительно тяжким грузом давит на эмигранта поневоле, каким Цвейг стал вынужденно из-за проводимой гитлеровской Германией политики.

С этим желанием разобраться и получше узнать писателя я взялась за его труд. Сразу подчёркивая личную отстранённость, автор назвал свою последнюю книгу «Воспоминаниями европейца». И они таковыми являются.

Описываемые хронологически события, сменяющиеся эпохи автор подаёт не как часть личного опыта, а как элемент общей мозаики. Общей, куда встроено сознание других граждан его родной Австрии, но и не только. По мнению Цвейга, Европа до разрушительных действий Гитлера могла объединиться и стать такой, какой мы видим её сейчас. Это одно из чаяний автора, которому не было суждено сбыться при его жизни.

В мемуарах я встретила много любопытных деталей. Автор описывает поездку в Советский Союз, в Москву. Какое невероятное впечатление на него произвела энергетика Союза, когда все хотели всё изменить, перестроить, улучшить, создать, поменять. Когда рядом с современными небоскрёбами ютятся старые деревянные дома. Вначале очарованный такими изменениями, он одним московским вечером обнаруживает в кармане своего пальто записку. Автор остался анонимен, а содержание повергло наивного, по моим меркам, европейца в недоумение. Дескать, к нему всегда приставлен переводчик, за ним всегда следят, и докладывают куда надо о его словах и действиях. Автор просил никому не верить, просил понять, что всё не совсем так, как Цвейгу преподносят, просил сжечь записку по прочтению и никому о ней не говорить.

К сожалению, личных деталей в книге мало. Автор описывает больше новости, социальные течения, происшествия, чем своё, личное. Для меня это стало разочарованием. Я ожидала увидеть дневник, воспоминания, переживания. А тут я под конец книги уже узнаю, что у писателя есть жена, да ещё вторая. Я понимаю, что автор был интровертом, не любил публичность, речи, показуху. Но для последующих поколений мемуары это кладезь любопытных деталей, разговоров, духа времени. А во «Вчерашнем мире» я скорее нашла исторический очерк, чем личные записи.

Описывая школу, учёбу, юность, молодость, Цвейг говорит «мы», «моё поколение». И я понимаю, что так и было — раньше общество было более чётко разделено, а в рамках этих разделений более гомогенно, чем в наше время. Но меня же интересуют стремления человека, страхи, страсть, в конце концов! У меня иногда возникало ощущение, что я читаю историческую справку. При том не слишком увлекательную — то, что мне сообщал автор, мне уже было известно из университетского курса истории.

Если закрыть глаза на эту специфику воспоминаний, они стоят прочтения. И я допускаю мысль, что будь я знакома с главными работами автора («Мария-Антуанетта», «Нетерпение сердца» и другими), то книга заинтересовала бы меня больше.

С вершины своих 60 лет Стефан Цвейг повествует, размышляет о судьбе Европы, некогда благополучного культурного, политического центра, который к 4о-м годам теряет свое величие и ставится местом небезопасным . Много воспоминани́й о деятелях культуры, искусства́, с которыми Цвейг встречался в Австрии, Германии, Британии; о них ,например, Рильке, написано много теплых слов. О воспитании, влиянии литературы на умы молодых людей, о физических нагрузках в образовательных учреждениях, о свободе творчества и личности - об этих и многих других вопросах говорит Стефан Цвейг в своем романе- воспоминании.