Врата Мёртвого Дома

Девятый год правления императрицы Ласиин. Малазанская империя, не достигнув обещанного расцета, оказывается втянутой в массу войн и стычек. А императрица, утверждаясь на неправедно добытом троне, лишила её многих сил, в том числе и Мостожогов, объявив их вне закона. И тем не менее - в этом жестоком-жестоком мире, где

люди улыбаются лишь для того, чтобы объявить, что сейчас тебя прирежут,

есть место и подвигу, и дружбе, и даже любви. Об этой книге сложно что-нибудь рассказать, не касаясь сюжета, иначе говоря - без спойлеров, поскольку весь увесистый том - спошное действие. Долгих отвлечённых бесед не ведёт никто, даже имперский историк Дуккер больше участвует в битвах, чем думает о судьбах империи. Но при этом книга ни в коем случае не похожа на те, где все персонажи несутся куда-то без объяснения причин. Здесь мир, его законы, мотивации, мифология проработаны тщательно и грамотно. Конечно, сложновато держать в памяти каждый поворот пути разных героев, которых много, но если книгу слушать в исполнении Кирилла Головина, эта проблема практически снимается - в тексте у каждого персонажа свой характер, и чтец прекрасно справился с их ролями. Особенно удачен у него верховный жрец Тьмы Искарал Прыщ - коварный, но безумный.

Великая провидица пустыни Рараку Ша'ик убита и воскресла, или же, по правилам этого мира, одержала новое тело, а телом этим стала Филиссин, сестра адъюнкта императрицы Тавор ( это женское имя, если что), которую любящая сестрица заботливо пристроила в рабство на рудники...
Первый кулак седьмой армии Колтейн вывел десятки тысяч малазанских беженцев и погиб на кресте из-за предательства, но вороны ( а сам он из клана Воронов) вроде бы унесли его душу...
Капитан Калам со своей женщиной становятся покровителеи 13 сотен малазанских детей, спасённых с крестов...демоном...
Жизнь данная - за жизнь отнятую.

Впереди ещё несколько книг цикла, объёмы все не детские, но обязательно буду читать дальше.

Это проклятие истории: те, кому следовало бы её прочесть, никогда этого не делают.

Не закрывай глаза.
Смотри.
Это единственное, что ты можешь для них сделать, историк.
Пусть судороги их душ станут твоими, их мука и отчаяние затопят тебя. Если человеческая суть вынуждена нести непосильную ей тяжесть, всегда наступает момент, благословенный момент, когда переступаешь порог отстраненности, за которым воспринимаешь себя как чужого. Тогда ты получишь право свидетельствовать. Смотри...
...Полководец пытается совершить невозможное. Он руководит отступлением, вернее, организованным побегом, прорываясь сквозь охваченный кровавым пламенем восстания целый континент. Имперская армия сопровождает колонну из тысяч и тысяч беженцев, отбивая бессчетные бешеные атаки кочевых племен и день ото дня крепнущих армий Апокалипсиса. Это — Дриджна. Богиня вздохнула, и Вихрь проснулся. Так было предначертано. Ради чего ты теряешь своих лучших воинов, Колтейн из Вороньего клана? Ты веришь в успех, когда твои капитаны опускают глаза на совете? Твоя армия скована Собачьей цепью, и тявкающие шавки в ее звеньях так и норовят укусить оберегающую и кормящую их руку. Слышишь смех, Колтейн, смех бога?
Что бы мы ни делали, Худ улыбается.
...Юная девушка, совсем девочка, нежная аристократка брошена в отатараловые копи в пустыне, откуда не возвращаются, вместе с другими высокородными жертвами Отбраковки. Почему она расплачивается за то, что ее брат предал Империю, а сестра возвысилась, став адъюнктом Императрицы? Потому что кто-то должен. Забудь, кем ты была, наращивай шипы и жала, юная Фелисин, панцирь, который защитит даже ребенка. Особенно ребенка. Копи яд, но помни: перед расплатой идет выживание. Поэтому раздвигай ноги перед каждым ублюдком в этом аду. Слышишь смех, девочка? Или это одурманенный дурхангом мозг играет с тобой?
Что бы мы ни делали, Худ улыбается.
...Вечные путники, не единожды прошедшие весь мир из конца в конец, стряхивают с одежды пыль бессчетных веков странствий. Дружба, которая не должна была возникнуть, проросшая, словно цветок в безжизненной ядовитой земле. Ты так красива и удивительна, пусть и порождена ложью и страхом, и оттого болезненна. По крайней мере, для одного из вас. Трелль Маппо, ты всегда поддерживаешь Икария на пути к цели, но... тебе нельзя позволить ему дойти до конца. Нельзя дать ему вспомнить. Долг выше дружбы, так ведь, Маппо? Каково это, знать, что нужно бояться того, кого искренне любишь? Каково это, сталкивать его память обратно в пустоту, когда он едва подобрался к краю? Кем ты чувствуешь себя, трелль Маппо, благодетелем или мучителем, освобождая друга от чувства вины? Слышишь смех, смех бога?
Что бы мы ни делали, Худ улыбается.
...Ты плачешь, историк? Нет, всему виной пепел сожженных городов, едкий смрад оставленных без погребения трупов. Ты — свидетель, историк, твои чувства и мысли потеряны и существуют отдельно. Ты не оплакиваешь ушедших во всегда распахнутые Врата Худа. Ты слишком долго держал глаза открытыми, и слезная пленка застит взор, искажает увиденное. Тебе позволено моргнуть. На краткий миг оказаться в спасительном покое тьмы за ве́ками. Наверное, ты хочешь остаться и раствориться в ней навсегда. Слышишь смех, историк, слышишь смех единственного для всех бога? Он так доволен тем, как подшутил над тобой, несчастный!
Что бы мы ни делали, Смерть улыбается.

Еще (не)множко и для себя

Книга из немногочисленного рода тех, после которых трудно адекватно воспринимать другие произведения. Создавая ее, Стивен Эриксон, должно быть, был осенен рукой Дессембрея, Господина Трагедий. "Сады Луны" были эпиком в лучшей форме, тяжеловесным, размашистым, туго переплетавшим нити сюжета, но и только. Иногда он напоминал компьютерную РПГ, где за "боссом" есть еще более сложный противник, а за ним ждет враг еще сложнее и мощнее. "Врата Мертвого Дома" добавили к этому один существенный компонент, вознесший книгу в высоты, по крайней мере, моего личного рейтинга: драму. Поход армии Колтейна, побег Фелисин и безрукого Геборика и путь Маппо и Икария — невозможно погрузиться в эти истории и остаться при этом равнодушным камнем. Забавно, что именно эти сюжетные линии, локальные для цикла, превосходят основную во всем. Опять же, верно ли считать их локальными? Кто знает, как сыграют они для цикла в последующих книгах, потому что "Малазанская Книга Павших" структурно сложна, а за автором не было замечено попыток обрыва сюжетных нитей. Все взаимосвязано.
Тем временем, отряд "мостожогов" продолжает идти к цели, но теперь разными путями: Калам движется к столице Империи, попутно поднося запал для Дриджны в Семи Городах, и с чертовски странной спутницей. В то время как Скрипач, Апсалар и Крокус ищут мифический Треморлор, через который можно попасть прямиком в Мертвый Дом в Малазе, и оказываются в эпицентре бури: д'иверсы и одиночники убивают все на своем пути и друг друга, привлеченные шансом совершить Восхождение. Просто представьте себе оборотня, который может перекидываться не в тривиального волка, а в целую стаю, в рой кровавых слепней или полчище крыс. А теперь представьте множество оборотней, способных на это. Все это для услаждения внутреннего взора. Если кому-то захочется причаститься к смерти физической и не очень, к тайне перерождения и сокрушительным по силе сдерживаемого свидетельствам историка, и утратить при этом лишь несколько часов реальности, то "Врата" ждут. Врата всегда открыты. А я пока внесу свое имя в Список Павших от таланта автора.

Дукер, интересно, как бы у тебя получилось описать всё то, чему ты стал свидетелем? Как бы ты собрал то, что узнал бы от других, в единый рассказ? Подвиг Колтейна, путешествие ягга и треля, путь сквозь врата Азата, смерть и возрождение Ша'ик, апокалипсис и то безумие, что накрыло целые народы... Как бы ты это записал?

То, что сделал в этой книге Стивен Эриксон, у меня никогда не получится разложить по полочкам и трезво рассмотреть, потому что очень много эмоций. Потому что реально больно. Потому что реально страшно. Потому что в Малазанскую "Книгу павших" записали слишком много имен. А ещё больше не записали, и те простые малазанцы, которых забивали ослепленные ненавистью и местью восставшие, так и остались безымянными жертвами, которые были смыты кровавой волной безумного насилия. Бессмысленной и беспощадной. Чем ближе к концу, тем сильнее напряжение, кровавее сцены битв. Горы трупов. Беспредельная жестокость. Невыносимая боль. Как тут возможно остаться наблюдателем? У меня не получилось. Меня затянуло в книгу. Я переживала каждый момент. И мне было очень плохо от несправедливости, предательств, человеческого эгоизма и глупости. Глупости, которая каждый раз берёт за себя слишком большую плату - огромное количество жизней. Провались оно всё пропадом...

Здесь много сюжетных линий. Все они приковывают к себе внимание, все заставляют переживать своих за персонажей. Однако для меня наиболее важными, пробирающими до самой глубины, стали линии Фелисин и Колтейна. В большей степени Колтейна. За одну эту линию, за этого персонажа, за его волю и его гений я готова простить любые огрехи. Но их тут нет. Или я их просто-напросто не заметила.

Вторая книга цикла ещё сильнее, чем первая. После этой книги не хочется брать в руки другое произведение этого жанра. Хочется вновь и вновь возвращаться к эпизодам, персонажам... Это ещё надо пережить. Да, именно так. Я её уже прожила, читая. Теперь надо пережить то, что я перенесла вместе с героями. Очень сильно задело. Низкий поклон автору. Ты, как и твой Колтейн, тоже гений.

В какой-то мере эта книга логичное продолжение Стивен Эриксон - Сады Луны, многие персонажи продолжают свое путешествие и во второй части. Но есть и множество новых героев, не менее интересных. И, видимо я привыкла к манере повествования автора, следить за происходящим было гораздо легче.

А вот спокойно воспринимать то, что происходит на страницах, просто нереально. Такое ощущение, что автор задался целью свалить на голову читателя максимум злобы и жестокости. Тут и предательства всех видов (из-за трусости, из-за желания защитить близких), казни детей, массовое истребление людей на глазах солдат, которые должны были их защитить.  И в этой кровавой атмосфере становятся заметны такие простые вещи, как дружба, вера, достоинство...

В центре сюжетных линий в основном новые герои. И в отличии от первой части, эмоциональный отклик на них более яркий. Например, девушка/девочка, познавшая гибель своего мира, предательство близких, торгующая своим телом ради мнимого сиюминутного благополучия... Или корабль, путешествующий незнамо где и несущий на своем борту неживую команду.

Вторая часть мне понравилась больше. Более четкое повествование, сюжетные линии переплетаются более менее логично, яркие персонажи и увлекательные приключения. К тому же я уже была готова к мрачности и беспросветности повествования.

«Врата Мертвого Дома» – второй роман масштабного цикла темного фэнтези «Малазанская книга павших». Стоит отметить, что события книги не являются прямым продолжением «Садов луны» – действие переносится на другой континент, а большинство действующих лиц меняется. В общем и целом, вторая часть получилась ещё более мрачной и темной, чем первая. Помимо этого, нарастает также и градус интриг, хотя лихо закрученный сюжет является общей чертой современного фэнтези, составляя резкий контраст с более прямолинейными представителями жанра из прошлого века. На мой взгляд, мастерство автора также в немалой степени возросло. Сюжет стал более связным, мир раскрывается лучше, книга менее требовательна к вниманию читателя.

Действие второго романа переносится на пустынный континент Семиградье. Когда-то Малазанская империя завоевала Семиградье и ныне управляет им жёсткой рукой. Однако местное население не смирилось с текущим положением вещей и готовит масштабное восстание. Центральное место в нём занимает пророчица (а по некоторым данным вообще богиня) Ша'ик. Согласно предсказанию, она должна поднять магический Вихрь Дриджны, который послужит знаком к началу восстания. О возможности восстания все знали давно, но императрица Ласин не отнеслась к этому достаточно серьезно, и военные силы малазанцев в Семиградье заставляют желать лучшего.

Романы Эриксона характеризуются огромным количеством сюжетных линий, и каждую из них можно было бы развить до собственной книги – настолько в них много событий. Одна из сюжетных арок посвящена приключениям Фелисин Паран. Императрица Ласин разворачивает масштабную чистку, под которую попадают большинство влиятельных аристократов. Коснулась она и рода Паранов, к которому принадлежал Ганос – один из главных героев первого романа. Старшая сестра Фелисин, Тавора, отрекается от собственной семьи и становится новой адъюнктессой императрицы. Сама же Фелисин отправляется на рудники. Эриксону довольно хорошо удаётся передать образ изнеженной аристократки, оказавшейся в тяжёлой жизненной ситуации. Честно сказать, меня временами она раздражала своим инфантильным поведением. Однако ближе к концу романа девушка смогла раскрыться с неожиданной стороны. Спутниками Фелисин становятся безрукий бывший жрец бога-вепря Фэнера, а ныне ссыльный историк Геборик Лёгкая Рука и головорез Бодэн. Вместе им предстоит пройти через ад рудника и побороться за жизнь в кровавом вихре восстания.

Вторая сюжетная линия посвящена Первому Кулаку (главнокомандующему малазанской армии) Колтейну. Ранее он сам довольно долго сопротивлялся захватническим поползновениям империи, но в итоге сдался ныне покойному императору. В Семиградье Колтейн прибывает с собственной армией всадников-кочевников. По воле злого рока сразу же после назначения в Седьмую армию Кулак оказывается втянут в восстание. Осложняется все тем, что основные силы малазанцев находятся на другом конце континента, и теперь Колтейну вместе со своей армией и беженцами предстоит долгая дорога через бескрайнюю пустыню. Эту сюжетную линию мы видим глазами имперского историка Дукера. В прошлом Дукер сам был солдатом, поэтому неплохо разбирается в военном деле. Можно предположить, что образ Дукера списан с самого Стивена Эриксона, который также по образованию историк. Имперский историк – это уже изрядно побитый жизнью старик, который волей судьбы оказывается втянут в кровавое горнило войны. Должностные обязанности обязывают Дукера всегда находиться в самом пекле, чтобы запечатлеть для потомков все происходящее. Ещё больше поход Колтейна осложняется огромной толпой беженцев, которых нужно кормить и защищать. Гражданские отнюдь не облегчают задачу солдат, постоянно вставляя палки в колеса. Особенно в этом отличились аристократы, которые даже здесь требуют для себя особых прав. За всё это поход Колтейна заслужил название «собачья цепь», ведь гражданские заметно «связывают» действия армии. Эта сюжетная линия буквально переполнена сценами битв. Стивен Эриксон неимоверно интересно описывает батальные сцены, все они не похожи друг на друга, полны важных деталей и описаний тактических решений. Без стратегического гения Колтейна подобный поход был бы попросту невозможен, ведь против него ополчился ни много ни мало целый континент. Местами приключения армии Колтейна напомнило мне «крестовый поход» из цикла Скотта Бэккера «Князь пустоты» – те же сражения в бесплодной пустыне, солдаты против огромной враждебной страны.

Роман, подобный «Вратам Мертвого Дома», не слишком располагает к юмору, однако, хоть и в небольшой степени, он здесь присутствует. В армии Колтейна за него отвечают саперы. Эти безбашенные ребята не появляются ни на одном военном совете, но при этом вносят свой значительный вклад в каждую битву. Например, даже сам Колтейн не знает кто же их командир.

Третья сюжетная линия посвящена паре выходцев из Сжигателей Мостов. Сапер Скрипач и убийца Калам вместе с девушкой Апсалар (ранее известная как Жуть) и молодым вором Крокусом отправляются в Семиградье, чтобы вернуть девушку домой. Однако это лишь прикрытие. Настоящая же цель – найти и убить императрицу Ласин. Должен сделать это Калам, который был раньше одним из самых искусных когтей – личных ассасинов Императрицы. Если же это не получится у Калама, помочь может Апсалар, ранее бывшая вместилищем не кого-нибудь, а самого Котильона, бога из Дома Тени, Покровителя Убийц. Вдруг в экстренной ситуации к ней вернётся божественная сила. Однако, как часто и бывает, все идёт не по плану.

Четвертая сюжетная линия посвящена довольно необычной парочке. Странствующий яггут-полукровка (яггуты – одна из первых рас этого мира) Икарий и трелль (ещё одна древняя раса, напоминающая мне уменьшенных дренорских орков из Варкрафта) Маппо ищут правду о прошлом яггута. Дело в том, что у Икария случаются провалы в памяти, и он совершенно запутался в собственном прошлом. Оно насыщено великими и страшными деяниями, однако нужно ли к нему возвращаться? Маппо знает правду и всеми силами пытается помешать Икарию докопаться до правды. Между этими двумя существует особая химия: Маппо всецело предан Икарию, но должен защитить друга от его самого, ведь правда может попросту сломать по-своему доброго и романтичного яггута.

Помимо восстания в это же время в Семиградьи происходит ещё одно занимательное событие – Тропа ладоней. Это не что иное, как магический путь, пройдя по которому одиночники и д'иверсы могут вознестись – по сути стать богами. Это два вида оборотней: одиночники могут обращаться в какое-либо могущественное существо, д'иверсы же превращаются в несколько более маленьких существ, например, в полчище крыс или стаю шакалов. С подобными существами мы встречались и в первом романе (Аномандер Рейк - одиночник, превращающийся в огромного черного дракона), но их суть раскрывается именно во второй части. Пути Икария с Маппо и компании Скрипача нередко будут пересекаться с Тропой ладоней с вытекающими из этого последствиями.

Итог: «Врата Мертвого Дома» – эпическое полотно, в которое яркими красками вписана история восстания, охватившего целый континент. Как и должно быть в темном фэнтези, читателя ждут здесь реки крови, жестокость и множество неприглядных сторон человеческой природы. Прекрасно прописанный мир, живые герои, масштабные боевые сцены – всё это ждёт нас на страницах романа. Некоторые недостатки, присутствующие в «Садах луны», автор сумел устранить, раскрыв свое мастерство по полной. Цикл не зря называется «Малазанская книга павших» – Стивен Эриксон совсем не щадит собственных персонажей. В общем и целом, всем любителям мрачного фэнтези читать обязательно.

Вторая книга прославленного/распиаренного десятитомника Малазанской книги павших. Кстати, вполне можно читать отдельно, хотя некоторые моменты будут и непонятны. Это первое, что меня реально расстроило - от персонажей первой книги осталось хорошо если полдюжины, из них один выбился в мартисью, а остальные низведены до уровня картонок. Но об этом потом, сперва о хорошем.

Прежде всего, Малазанская книга павших - это огромный, детально проработанный мир, не без аллюзий на реальную историю, конечно, но они не настолько явные и прямые, чтобы раздражать. Малазанская империя, конечно, очень похожа на Рим, но - в иной реальности, с магией, богами, иными расами/видами, множественностью миров и древней-древней историей. И все это не то что подогнано друг к другу как идеальная мозаика, нет - оно сосуществует как единый организм, это вполне живой мир и это завораживает. Есть у меня слабость: люблю многоходовки, и когда рояль, спрятанный в кустах в первой главе, вдруг взрывается в двадцать пятой.
Книга получилась огромной, почти тысяча страниц, три с половиной сюжетных линии и один блуждающий отрывок. Сюжетные линии между собой почти не пересекаются, персонажи почти все новые, но большая часть легко запоминается. Если честно, подобное возрастающее количество персонажей настораживает, если автор и дальше будет с такой легкостью их множить, в десятой книге ему придется уделить каждому по пол абзаца или устроить гекатомбу.

Первая сюжетная линия - поход Собачьей цепи Колтейна через охваченный восстанием континент - великолепна, трагична и жестока, и ради этого явно всё затеяно. В первой книге ничего подобного не было, но именно здесь и проявляется авторское мастерство. Более того, Эриксону удается удержаться от "навешивания ярлыков", лавировать между правотой мятежников и истиной империи. Хотя, конечно, кое-какие огрехи встречаются и в этой сюжетной линии, но - заострять на них внимание не хочется, настолько затягивает повествование. В этой линии - все превратности войны, все ее ужасы и подвиги, свершения и нелепые смерти.
На этом фоне вторая сюжетная линия - поход Калама и Скрипача со товарищи - слегка теряется, хотя именно она связана с заглавием книги. Хотя, конечно, не будь Собачьей цепи, Схождение оборотней и приключения в Мертвом доме Азата стали бы весьма впечатляющим сюжетом. Но, увы, Собачья цепь перетягивает внимание и эмоции на себя, несмотря на то, что персонажи второй сюжетной линии перешли в нее из первого тома. Калам к концу книги становится реальным МартиСью (собственно, он такой по задумке автора. Будь он обычным человеком, полез бы убивать императрицу, а? Причем, императрицу, которая сама в молодости возглавляла организацию тайных убийц Империи. В конце автор очень изящно выводит этого полубога из сюжета, но это всё равно не объясняет, как он вообще выжил). Жаль-Апсалар, столь любимая автором в первом томе, во втором превращается в картонку, на ее месте можно представить любого другого персонажа и ничего в сюжете не изменится. Собственно, вся вторая сюжетная линия - для антуража, ее можно было с легкостью сократить до половины, ровно как и третью.
Третья сюжетная линия - это вообще печаль. Понятно, в общем-то, что автор хотел показать метаморфозы Фелисин - от глупенькой имперской аристократки через падение и испытания в предводительницу Шаик. К сожалению, Фелисин - еще более картонная, она ни о чем, ей не то что сочувствовать не получается, она просто не вызывает никаких эмоций. Ее поступки... иллюстрируют то, что автор пытается донести, но этот автор за ее плечом очень четко виден. На мой взгляд, Фелисин не получилась. До кучи, бросается в глаза, что у автора имеется всего два типа женских персонажей - сильная стерва с травмой в далекой юности или будущая стерва в момент получения этой травмы. Я очень надеюсь ошибиться, поскольку впереди еще восемь томов.

Теперь о недостатках, относящихся к переводу. Я в курсе, что фанаты сильно ругались на "Мостожогов", но мне такой вариант солдатского прозвища кажется более органичным, чем рафинированное "Сжигатели мостов". В целом, текст легко читается и не вызывает затруднений, но иногда встречаются очень странные фразы. Например, вот такая: "Энкарал был уже, когда чем ударился о живую стену". Кто-нибудь понял, о чем это? К счастью, таких ляпов на тысячу страниц от силы три штуки, просто конструкция удивительная. Так что думаю, третью книгу я тоже буду читать, когда "Азбука" соблаговолит ее выпустить.

Всегда стараюсь писать отзывы сразу после прочтения книг, чтобы более точно передать свои эмоции, пока впечатления свежи в памяти. Перелистывая последнюю страницу второго сказания "Малазанской "Книги Павших", я ощущала себя эмоционально и физически истощенной. Забегая вперед, хочу сказать, что произведение ни на секунду не вызывало даже толики разочарования. Однако задетые автором злободневные темы и ужас сюжетных поползновений держали в напряжении от первой до последней строчки. Давно я не испытывала такой спектр чувств, читая фэнтези. История "Врат Мертвого Дома" начинается непосредственно после событий романа "Сады Луны". Автор продолжает раскрывать перед читателями масштабный мир цикла, поэтому повествование плавно переносится с Генабакиса на субконтинент под названием Семь городов. В самом сердце этих древних земель, Священной Пустыни Рараку, зарождается Вихрь - восстание, предсказанное некогда великой пророчицей. Оно должно освободить Семь городов от узурпатора - Малазанской Империи. Для подавления мятежа отправляется войско под командованием легендарного военачальника, который когда-то выступал против бывшего императора Келланведа. Длань автора вырвала меня из окружающего мира, схватила мою душу и понесла сквозь дни, недели. Навстречу средоточия несчастий: опустошающей войне; бесконечным распрям с давними врагами; страданиям тех, кто не имеет права голоса в своей вере; беспомощной агонии старых, слабых, бедных, молодых и обездоленных в поисках хотя бы временного забвения от жути происходящего. Итак... Добро пожаловать в Семь городов - старую цивилизацию, закалённую в горниле древности. Здесь каждый город вечно рыдает и смеётся, торгует и торгуется, молится и вздыхает - первым вздохом, который несёт жизнь, и последним - предвещающим смерть.

Прелесть любого эпического фэнтези заключается в том, что читатель имеет возможность, собирая воедино кусочки придуманного автором мира, путешествовать вместе с героями по многочисленным линиям повествования, пронизывающим различное пространство и время. Учитывая это, Эриксон продолжает меня радовать. Роман "Врата Мертвого Дома" представляет собой еще одну монументальную историю, которую я точно никогда не забуду. Хочу сразу сказать, что если вы настроены читать что-то оптимистичное и светлое, то стоит отложить это произведение до лучших времен. По сравнению со своим предшественником оно во всех отношениях более мрачное. Здесь голос автора звучал гораздо убедительнее, а сопровождающая его мелодия гибели придавала страницам багровый оттенок. Глава за главой мы постепенно погружались в ощутимое людское отчаяние и безумие.

Почти все персонажи этой книги (за редким исключением) являются новыми для читателя, и независимо от того, любили вы их или ненавидели, каждый из них был худовски привлекательный. Здесь по-прежнему нет идеальных героев: все они были настолько нормальными, насколько это оказалось возможным в сложившихся обстоятельствах. Солдат-отступник, пересекший несколько континентов с целью отомстить; кулак армии, месяцами ведущий отчаянную борьбу во имя спасения имперских беженцев; жрец без веры, держащий в своих невидимых руках невероятную силу; юноша, ищущий цену, которую надо заплатить за то, чтобы стать мужчиной; молодая женщина в ризах ребёнка, озлобленная предательством близкого человека... Помимо перечисленных, были и другие лица, судьбы которых переплетались между собой, и в общей канве сюжета они выглядели не менее соблазнительно. Еще одна вещь, которая меня очень впечатлила - это наличие двух историков в главных ролях. Главы, описанные глазами одного из них, оказались одновременно самыми интересными и душераздирающими.

Под девизом "Никто из тех, кто вырос среди свитков, не сможет описать мир, поэтому я назначаю тебя Императорским историком, солдат" на страницах романа появляется персонаж, от лица которого мы наблюдали одну из важнейших нитей повествования данного произведения. Никогда не была особой поклонницей военных линий, но самыми пронзительными для меня в этой книге оказались главы, посвященные именной этой тематике. Дабы избежать спойлеров, даже не буду углубляться в подробности. Скажу лишь, что сюжет Собачьей цепи воспринимался мной, как "роман в романе" - настолько сильной была эта история. Она выражала собой все аспекты кровопролитных войн с уникальными описаниями сцен сражений и потрясающими образами, обеспечивающими максимальную эмоциональную вовлеченность читателей. Мою изрезанную шрамами душу раздавили страницы, рассказывающие о горстке солдат, плюющих в лицо всем богам. Там, во тьме, стояла стена людской плоти, одетой в разбитые доспехи. И я плакала, а строчки расплывались перед глазами.

Эриксон продолжает удивлять читателей восхитительными особенностями его удивительного мироздания. История, культура, религия и артефакты - все эти элементы замысловатой картины постепенно формировались воображением в невероятно масштабное полотно. Автор убедительно утверждал, что мир в действительности куда сложнее, чем его очерчивают человеческая жизнь, плоть и душа. На страницах книги появляются различные существа, обитающие на континентах и ​​в параллельных реальностях, обладающие магическим потенциалом и способностями трансформировать свое тело совсем в иную сущность или несколько сущностей. Прекрасно продумана идея перевоплощения души, которая играет немаловажную роль, в том числе и в построении общего сюжета цикла. В этом плане меня невероятно удивил эпизод, когда в растущем сиянии дня над кровавым полем боя появились... бабочки. Они роились, словно миллионы жёлтых лепестков, несущихся по воле ветра, и мерцание их бесчисленных крыльев почему-то вызвало у меня дрожь.

Еще одной отличительной чертой прозы писателя является раскрытие важнейших общечеловеческих тем. Одни герои демонстрировали душевную историю о несгибаемой дружбе, проверенной тысячелетиями. Другие разоблачали способности людей к саморазрушению и неумению жить, опираясь на опыт предыдущих поколений. Также автор задевал тему детей на войне, придумывая для ребят самые неожиданные роли. Образ распятого малазанского мальчика, встреченный на одной из страшных страниц романа, долго вставал перед моим мысленным взором. Было понятным испытываемое одним из героев оглушающее чувство ничтожности, неспособности изменить мир за пределами собственной плоти. Практически каждый персонаж проходил путь духовных исканий, который оказывался тернистым и извилистым. Потому что невозможно возродиться, не разбившись. Истории этих людей производили сильное впечатление! Они заставляли в очередной раз задуматься над извечными истинами мироздания и ощутить прелесть жизни...прелесть в каждом ее мимолетном мгновении.

Эриксон виртуозно, буквально по клочкам, сплетал воедино общую картину происходящего действа из разных нитей повествования. Нам представилась невероятная возможность совершенно с разных ракурсов, глазами абсолютно непохожих героев взглянуть на ключевые события романа. Несколько раз автору удалось удивить меня поворотами некоторых сюжетных линий. Приходилось даже перелистывать страницы, чтобы суметь поверить прочитанному. Это что-то невероятное! Очень понравились описанные автором батальные сцены, которые с кинематографическим качеством передавали контраст грубой красоты и ужаса. В завершение призываю всех поклонников эпического фэнтези найти время, чтобы открыть для себя этот цикл! Хочу сказать, что все-таки попала в волшебные тиски цепей "Малазанской "Книги Павших". Поэтому с удовольствием начинаю читать следующую часть цикла под названием "Память Льда". Надеюсь, что там я все же увижусь с уютным персонажем, который любит вкусные пирожные и путешествует во снах. Продолжение следует...

Моя инженерная душа ликует!

Итак, Владычица пинков (то бишь я) снова в деле и открывает тайное собрание #2. Приветствую вас, собратья любители фэнтези!
Продолжаем курс по Малазану. На повестке дня вторая книга в серии "Врата мертвого дома".
Давно известно, что лл не слишком фэнтези любительский ресурс. Конкретный пример: "Врата мертвого дома" 106 прочитавших, 9 рецензий на лл против 755 (отметивших), 41 отзыв на фантлабе, например.
И если сравнивать с первой книгой в серии, то читавших в 2 раза меньше. Соответственно оценка средняя выше. И это хорошо, ибо видно, что любители отсеялись и остались только ценители фэнтези.
Сразу предупреждаю, если мне кто-то скажет, что "слишком много племен и как в них разобраться ". Куплю билет в африку и пусть проведет перепись населения. Пусть рискнет сказать хаадза, что они тоже самое что ака и на**я им отдельное племя. И в конце концов, есть глоссарий!
Это я к чему? К тому что бесподобная (офигительная) проработка мира. Мое погружение в атмосферу безнадежной древней пустыни произошло пугающе моментально.
Врата на мой взгляд получились более структурированные, чем первая книга. Можно конкретно выделить сюжетные линии: Седьмая, фелька, калам и скрипач. И несмотря на весь талант Эриксона, я активно негодую против фельки и ее линии. Или может это как раз и есть показатель его таланта, что я осталась не равнодушна? И не надо мне про страдашки, там целых вообще нет. Ну в общем так. И резкое изменение ее характера на 180°, сложновато поверить.
Линия Калама оставила меня равнодушной. Не слишком вдохновляющий меня мужчина. Побросали кучу намеков, что он супер крут, но по сути я не убеждена в этом. Но в детсаде на него я б посмотрела. Он взвоет через 5 или 10 минут?
Линия Скрипача стала достаточно интересной, после храма, Крокус перестал раздражать, а Маппо с Икарием трогательные, как ведро котят!
Линия седьмой раздробило мое сердце в хлам. Я оттягивала окончание книги как могла, ибо словив спойлер на свою голову, была близка к черной тоске. Малазанская книга павших трещит по швам от новых имен. Пустыня пропиталась кровью и призраками.
Но Эриксон все же пожалел меня и показал черный ход, за что ему земной поклон!

Это все, что нужно знать о лучшем персонаже покорившем мое сердце окончательно и бесповоротно.

Дочитав книгу чувствую как будто меня хорошенько перемолотили в бетономешалке и выбросили на твердую землю.
Черт побери, это было прекрасно.
P.S. дядя Котильон, божечки!

“Врата мертвого дома” - вторая книга из серии "Малазанская книга павших".
Здесь мы встречаем некоторых старых героев третьего плана, которые, так сказать, чуть-чуть приподнялись и получат долю новых приключений, и еще множество персонажей самого разного толка. Привязываться к кому-либо смысла нет – автор их не щадит, смерть в этом мире приходит внезапно там, где ничего не ждешь. И несмотря на то, что я почему-то была уверена, что книга будет продолжением ‘Садов Луны’, все равно это было увлекательное путешествие.

Одна из линий соединяет в странную компанию младшую сестру Ганоса Парана Фелисин, отлученного жреца и вора Геборика Легкую Руку и головореза Бодэна. Все вместе они сосланы на рудники новой адъюнктессы Таворы, еще одной сестры из Дома Парана. Фелисин всего 14 лет, и на рудниках ее не ждет ничего хорошего, чтобы выжить и защитить своих невольных спутников она проходит через все мерзости рабства – спит с надсмотрщиками за услуги, принимает наркотики, пьет. Только чудом ей удается выжить, и то только благодаря тому, что Бодэн и Геборик берут ее с собой при побеге. Судьба, чувствуется, у нее будет интересная. Хотя свои подростковым максимализмом и инфантильностью эта девчонка меня раздражала практически всю книгу.

Вторая линию касается трелля Маппо и яггута Икария – компания не менее странная и загадочная. Они друзья, вроде бы Маппо помогает Икарию обрести себя, свои утраченные воспоминания. Но это только видимость, ведь задача у трелля прямо противоположная. Угрызения совести постоянно терзают его, сохранение тайны заставляет его думать, будто он предает близкого друга. Развязка их истории любопытная – сколько они уже бродят по этому миру, сколько еще им бродить.

Третья линия, пожалуй, для меня была более увлекательной. Континент Семиградье охвачен пожаром восстания, Малазанская империя терпит поражение за поражением, но все еще огрызается. Ведь Седьмая армия, усиленная кланами кочевников, все еще цела, а ведет ее выдающийся полководец, первый кулак Колтейн. Хроника стратегического отступления армии к последнему свободному городу, хроника боев, отягченных необходимостью спасти 30 000 беженцев предстает перед нами рассказанная глазами императорского историка Дукера. Кажется, что у них неплохо получается, но весь этот путь занимает несколько месяцев и бои идут практически постоянно. И чем ближе Арен, тем явственнее понимание – чуда не произойдет. В итоге если кому боги и даруют второй шанс, то Колтейну одному.

Четвертая линию возвращает нас к компании Скрипача, Апсалар (бывшей Жаль), Крокуса и Калама. Не все они остаются вместе, но иногда пересекаясь с другими героями, они проходят свой путь и, кажется, отчасти достигают поставленных целей.
Всяких-разных персонажей насыпано много, порой они мелькают на миг и пропадают, а порой возникает мысль, что автор с ними еще не закончил. И что мне нравится у Эриксона, это тот момент, когда разрозненные ниточки связываются, а кусочки информации начинают складываться в общую картину.

Этот мир очень жесток, он кровавый, безжалостный, пропитанный болью, страданиями и фатализмом. Оптимисты заканчивают плохо или, по меньшей мере, не так, как рассчитывали. Но эмоций много, герои и их судьбы захватывают настолько, что даже гигантский объем томов не пугает. Если в первом томе автор просто бросал читателя в воду, как котенка, то во второй уже начинаешь что-то понимать. Этот мир пропитан насквозь магией, сплетенной с различными культурами и религиозными верованиями, здесь только вариантов помимо Путей, что глаза разбегаются. Эпические сражения, политические интриги, сюжет сплетаются в такой плотный клубок, что в начале книги вдыхаешь, а выдыхаешь только в конце. Нельзя сказать, что тут герои хорошие или плохие, мерзавцев хватает, конечно, но все остальные скорее серые и с гибкой моралью, чем белые и пушистые. Но все они живые, и переживаешь за многих, как за родных.

Однозначно буду продолжать, и рада, что когда-то решилась начать читать этот цикл.