Николай Гоголь

"Ты не знаешь, какие ужасные вещи он пишет в "Лекциях по русской литературе"! - говорили образованные знакомыe, когда речь заходила о Набокове, - Какой грязью всех поливает." На самом деле нет, "Лекции" вполне корректны, хотя напрочь лишены комплиментарности, невольно отмечающей разговор авторов второго толка, литературоведов и критиков, об авторах первого толка - писателях. Даже когда ругают, присутствует некий внутренний трепет перед творящими мир из маленьких черных закорючек, у ВВ его нет, он сам из таких, и стоит ли удивляться, что о звездах русской классики говорит как равный о равных?

С Гоголем случай особый, набоковская поэтика, чего не мог не осознавать, ближе к поэтичной прозе НВ, который главное свое произведение озаглавил "поэмой в прозе", чем к Толстому, Тургеневу или Достоевскому. Будучи в остальном полной противоположностью малообразованному неспортивному провинциалу ипохондрику, блестящий столичный умница, спортсмен и жизнелюб Набоков родственен ему в этом главном, в богопоцелованности. В обложке корпусовского издания, с наложенным на портрет Набокова силуэтом гоголевского профиля, эта их соединенность более, чем очевидна.

Книга "Николай Гоголь" написана в начале сороковых, вскоре после переезда в Америку, и отличается от классического писательского ЖЗЛ отсутствием синопсиса произведений, упоминаемых в контексте биографии. По настоянию издателя. Набоков включил их в "Хронологию" - завершающую часть книги.

Я решительно расхожусь с автором в оценке "Вечеров на хуторе близ Диканьки" и "Миргорода", которые он считает посредственными, незначительными и подражательными, а я числю по части шедевров, но благодарна ему за трепетную нежность к "Мертвым душам", за пристальный любящий взгляд на поэму, открывший моему читательскому взору многие нюансы, ускользавшие от внимания раньше. Набоков говорит, что Гоголь не знал России и это так. Тем удивительнее дар писателя, воплотивший квинтэссенцию русской жизни.

Биографические подробности, которыми ВВ не пренебрегает и включает такие. о каких большинство биографов предпочли бы умолчать, многое объясняют в гоголевском феномене, сочетающем веселость с жутью, болезненную чувствительность с жестокостью. В набоковском отношении к Гоголю нет привычного для русской литературы "любя, ненавижу", скорее это "жалея, восхищаюсь", что предпочтительнее в отношениях. И разве не из "Шинели" вышла вся русская литература?

Как-то по-особенному, по-своему Набоков смотрит на Н.В.Гоголя (а ведь он мало кого оставляет равнодушным своими произведениями!). Не так, как мы привыкли. Но, стоит отдать должное, весьма и весьма оригинально получилось. Пришлось заново открыть для себя жизнь Гоголя и его гения.

Мне показалось, что Набоков попытался из "мистического" Николая Васильевича представить перед нами обычного человека, ничем не выделяющегося перед другими. Более того, автор показал писателя как человека, страдающего рядом психических отклонений. Набоков быстро нашёл причины резких отъездов Гоголя из России, он словно разоблачает русского классика, выдавая свои предположения за истину последней инстанции. Но он предельно интригующ и необычайно нтересен в своих догадках.

В литературном эссе Набоков даёт небольшую характеристику лишь упомянутым выше произведениям и его главным героям. Не ставя перед собой цели заниматься критикой творчества и наследия классика, как он пишет об этом в своих комментариях, Набоков обращается к читателям заметок (по всей видимости, англоязычным):

На протяжении всех заметок меня не покидало чувство, что Набоков отталкивает читателя (слушателей своих лекций русской литературе) от Гоголя, оставляя его нам, тем, кто может читать его на родном языке.

Набоковские заметки о Гоголе перекликаются с фильмом Л.Парфенова "Птица-Гоголь" (2009)

...если бы у меня был шанс учится у Набокова, я бы с удовольствием посещала бы его лекции о литературе (настолько меня впечатлил его выразительный язык и манера изложения мыслей).

Книга «Николай Гоголь» была написана только переехавшим из Парижа в США эмигрантом Владимиром Набоковым, уже известным по своим произведениям, изданным под псевдонимом В. Сирин. Нью-Йоркское издательство «Новые направления» в 1940-е годы принялось выпускать серию литературоведческих работ «Создатели современной литературы», пятой книгой стала работа Набокова о Гоголе (1944). Эти работы (первые четыре посвящены Джойсу, Вулф, Форстеру и Лорке) были призваны расширить знания американского читателя (в основном университетской братии) о гениальных писателях и поэтах прошлого и современности.

Судя по переписке с издателем, Набоков думал довольно быстро закончить книгу, но столкнулся с очень слабыми переводами Гоголя на английский, поэтому принялся сам переводить цитируемые места из его произведений и писем. Перед читателем предстаёт довольно необычная биографическая книга, которая оказывается не биографией в прямом смысле. Это своеобразная критика того, как понимали Гоголя при жизни и потом, когда он стал признанным классиком. Набоков начинает с нелицеприятных сцен "врачевания", предшествующих смерти писателя, а заканчивает датой его рождения (1 апреля).

Набоков с его точностью в определениях, с тонкой иронией и умением задеть чужие верования и чувства, развенчивает школярские мифологемы о Гоголе — то как о сатирике, бичующем пороки общества, то как о признанном реалисте, описывающем "русскую жизнь"... Тремя вершинами гоголевского гения Набоков обозначил в работе пьесу «Ревизор», поэму «Мёртвые души» и рассказ «Шинель», которым он посвящает больше внимания и разбирает подробнее, цитирует, анализирует и раскрывает мастерство и выразительность языка.

Набоков пытается увидеть и описать сюжетные механизмы, которые двигают историю и приводят к невероятным прозрениям в гоголевских текстах. Гениальность Набокова здесь помогает увидеть гениальность Гоголя. Чичиков как агент дьявола собирает души, в то время как Гоголь-иллюзионист помогает улизнуть своему герою в последней сцене первого тома — с помощью финального крещендо отвлекает внимание зрителей скороговоркой фокусника (про "Русь-тройку" и дорогу)...

Набоков критикует Гоголя и, с одной стороны, восхищается его гением, с другой — описывает его самообман... В конечном итоге, показывает, как желание врачевать литературой больные сердца привели самого писателя к творческому бессилию и в итоге к болезни и смерти. Анализировать вместе с Набоковым гениальные творения Гоголя, его поэтику и умение создавать самые проникновенные и лиричные сцены, обрушиваться в глубины порока, смеяться над человеческой глупостью... — этот опыт бесценен.

Знаменитый отрывок из этой книги посвящён теме пошлости, при этом языкового аналога понятию "пошлость" в английском не существует. Не буду пересказывать, почитайте сами. По-моему, Набоков сумел описать Гоголя как никто точно, а сожжение второго тома «Мёртвых душ» вполне можно назвать победой Гоголя над пошлостью.

Ахматова в период частых посещений «Бродячей собаки» любила изображать из себя женщину-змею, сидя на стуле до невозможности изгибая своё тело. Ее, впрочем, тогда всерьез никто и не воспринимал - достаточно посмотреть рецензию Блока на первые книжки.
А вспомнилось это к тому, что есть какие-то удивительные совпадения в биографиях великих писателей и поэтов. «Его большой и острый нос был так длинен и подвижен, что в молодости (изображая в качестве любителя нечто вроде «человека-змеи») он умел пренеприятно доставать его кончиком нижнюю губу...». Сказано по поводу Николая Васильевича Гоголя.

Возведение на престол и принудительное изучение как-то затмило само творчество Н.В.
А ведь он был литературным революционером, разрушившим многие стереотипы.
В свое время его словопись произвела на современников впечатление сравнимое с реакцией французов на импрессионизм. (Когда вдруг все увидели то, что много лет находилось прямо перед глазами. Тень оказывается не черного цвета, а цветная!)
«До появления его (Гоголя) и Пушкина русская литература была подслеповатой. Формы, которые она замечала, были лишь очертаниями, подсказанными рассудком; цвета как такового она не видела и лишь пользовалась истертыми комбинациями слепцов-существительных и по-собачьи преданных им эпитетов, которые Европа унаследовала от древних. Небо было голубым, заря алой, листва зеленой, глаза красавиц черными, тучи серыми и т.д. Только Гоголь (а за ним Лермонтов и Толстой) увидел желтый и лиловый цвета. То, что небо на восходе солнца может быть бледно-зеленым, снег в безоблачный день густо-синим, прозвучало бы бессмысленной ересью в ушах так называемого писателя-«классика», привыкшего к неизменной, общепринятой цветовой гамме французской литературы XVIII века. ... Сомневаюсь, чтобы какой-нибудь писатель, тем более в России, раньше замечал такое удивительное явление, как дрожащий узор света и тени на земле под деревьями или цветовые шалости солнца на листве.»
А чего стоит «грубо-ощутительная правильность» в описании сада Плюшкина из «Мертвых душ»:

Дальше...

Вторую «революцию» Гоголь произвел по отношению к своим героям. Незыблемый принцип: «Если в первом акте на стене висит ружье, то в третьем оно должно выстрелить», даже не обсуждался. Это была непререкаемая истина. Но не для Николая Васильевича. В его произведениях царит просто вакханалия случайных персонажей, произносящих всего только одну реплику и сразу же исчезавших за поворотом сюжета.
Начало «Ревизора». Сквозник-Духановский читает письмо своим подчиненным и обсуждает настоящее положение дел. На какое-то мгновенье из небытия возникают судебный заседатель, учитель истории, что бы оставить о себе напоминание только репликами, сказанными по их поводу: «Он говорит, что в детстве мамка его ушибла, и с тех пор от него отдаёт немного водкою», «Оно, конечно, Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?».
Или возьмем начало «Мертвых душ».

У любого другого писателя той эпохи следующий абзац должен был бы начинаться: «Иван — ибо так звали молодого человека...» Но, увы, ни молодой человек, ни мужики больше никогда не появятся в романе.
***
О любом писателе можно говорить с двух позиций – «как» написано и «что» написано. И есть две прекрасные работы, рассматривающие Гоголя именно с этих точек зрения.
Анализу «как написано», несомненно, посвящено эссе Владимира Набокова «Николай Гоголь» (которое и цитировалось многократно). И ценно оно, прежде всего, тем, что это взгляд писателя на писателя. Взгляд, видящий гораздо больше читательского, умеющий показать не только «что» написано, но и как Н.В. добивается этого.
О «чем написано» у Гоголя можно прочитать в работе Андрея Синявского (Абрама Терца) «В тени Гоголя». Продолжение «Прогулок с Пушкиным» вышло гораздо более академичным. Возможно, сказалось место написания. «Прогулки» создавались в Дубровлаге, а эссе о Гоголе – в эмиграции.

P.S. Приложение – «Написанное Что и написанное Как».

Набоковский очерк творчества дорогого ему писателя близок к публицистике. Написанный в 1942-м, он продиктован обидой и гневом на неудачные переводы Гоголя и непонимание его сочинений за рубежом. Поэтому ждать объективности, хронологической последовательности и всестороннего анализа от Набокова не приходится.

В центре внимания автора три гоголевских шедевра: пьеса Ревизор, поэма Мертвые души и рассказ Шинель. С горячностью и восхищением отстаивает Набоков свою идею о том, что никакой Гоголь не писатель-реалист, обличающий пороки государственного устройства России, и что главное определение его творчества - иррациональный.

И в этом своём подходе, расставляя СВОИ  акценты, он максималистски отметает и не хочет видеть того, что жизненные реалии, фольклорные корешки всё же не могли не прорасти в гоголевских текстах. Дали бы  ему кисть в руки, написал бы, по его словам,  портрет Гоголя фантасмагорически, в виде носа.

Книга знакомит подробнее не только с некоторыми моментами биографии Гоголя и его  стиля, но и с самим автором, дополняя представление о нем как о человеке и писателе. Интересны тут его "лирические отступления", например, страницы о пошлости и её проявлениях.

Купил бумажную версию книги и сильно пожалел, что не сделал этого раньше. Давно ждал возможности погрузиться в набоковский анализ творчества Гоголя.

Набоков пишет особенным языком — его стиль может показаться немного надменным, но это лишь добавляет тексту характера. Автор действительно мастерски владеет словом, и даже если некоторые его высказывания кажутся резкими, их сложно не признать за их точность и глубину.

Интересно, что книга изначально создавалась для иностранной аудитории, и это заметно влияет на её структуру. Много места уделено пересказам произведений Гоголя, но они не кажутся утомительными — наоборот, помогают лучше понять контекст и значение творчества великого писателя.

Набоков пишет для нерусского читателя, и в этом ценность книги — мы получаем совершенно иной взгляд на творчество известного писателя. Особенно ценно то, как автор раскрывает понятие «пошлость» — слово, которое действительно сложно перевести на другие языки.

Хотя книга не даёт ответов на все загадки биографии Гоголя (например, почему был сожжён второй том «Мёртвых душ»), она помогает избавиться от стереотипных представлений о писателе, которые часто навязываются в школе.

В итоге книгу определённо стоит прочитать всем, кто интересуется классической русской литературой и хочет увидеть её в новом свете.

Книга В. Набокова о Николае Васильевиче Гоголе уводит от традиционных представлений о творчестве и личности писателя, которые преподавались нам в школе.
Набоков представляет Гоголя как личность талантливую, но мятущуюся, сомневающуюся, как человека очень религиозного, но в то же время мистифицирующего окружающих (приведены забавные письма Гоголя к матери, где он объясняет свои поездки за границу то придуманной страстью к женщине, то выдуманной болезнью).
Гоголь Набокова - это в первую очередь Гоголь "Носа" и "Шинели","Ревизора" и "Мёртвых душ".
Ранние произведения Гоголя, в том числе его сборники "Вечера" и "Миргород" Набоков оценивает, как произведения слабые, пробы пера, а о незаконченном романе "Гетьман" отмечает, что очень хорошо, что Гоголь его не завершил.
Разбирая "Ревизора" и "Мёртвые души" Набоков ни в коем случае не представляет их, как реалистические произведения. По его мнению это эпос, своеобразная сказка о России, написанная из "прекрасного далёка".
Очень любопытная, своеобразная и талантливая книга! Всем поклонникам Гоголя и Набокова рекомендую!

Прослушала книгу Набокова о Гоголе(в печатном варианте не осилила, да и нет нужды). Владимир Владимирович написал ее для зарубежных студентов, не имеющих возможности познакомиться с настоящим гением Гоголя через перевод, поскольку в то время большинство иноязычных вариантов были сколочены очень грубо, были проблемы с переводом заиствований и подбором общего лексического формата.

Мне понравилось, что здесь Набоков старался вести экскурс о личности Гоголя, практически не вдаваясь в подробности создания его основных  произведений и не прибегая к мистическим теориям, так любимые многими биографами, при этом сами книги были рассмотрены весьма по-набоковски. Очень интересно.

Из минусов хочу подчеркнуть, что в главах про "Мертвые души" Набоков из анализа перешел к переписанию поизведения на свой лад.  Мне показалось, что  Набокова в Гоголе было больше, чем самого Гоголя в Гоголе.