Девственницы-самоубийцы

Довольно легкий и ненавязчивый роман, хотя название может кого-то оттолкнуть и вместе с тем кого-то, как, например, меня притянет. Своей историей, заинтересует читателя... что и как произошло на самом деле? Но увы рассказчик повествует нам лишь свои догадки вкупе с мнением своих одноклассников и знакомых, которых затронула сильно или слегка череда несчастных трагедий, произошедших в семье Лисбонов. Пять девочек из семьи весьма религиозной, со своими строгими нравами. Сестры жили или же просто существовали, в этом тесном аквариуме, не сопротивляясь родительским запретам. И они все же решились вырваться на «свободу» посредством собственного умерщвления. В отзывах к роману по большей части я вижу «ни о чем», «скука», «для чего?». Действительно в книге нет динамики, нет эффекта «ВАУ» ну и всякого такого. Да и написан роман не для этой цели.

Читая, хочешь не хочешь, а анализируешь состояния окружающих после самоубийства первой сестры, состояние одноклассников, соседей, сестер. Больше всего поражает закрытость родителей, они перестают стричь газон (вроде такая мелочь, но дальше только хуже), даже просто выходить из дома. Девушкам запрещалось посещать школу. Сплошное уныние. И состояние полной потери контроля над ситуацией. Дома грязь, гнилые продукты, свет включали лишь изредка, предпочитая скитаться по дому в полной темноте.

И задумываешься, а что бы я могла сделать, как могла помочь в такой ситуации людям, у которых разрушилось все - и семья, и дом, и привычная жизнь. Как можно было бы остановить эти самоубийства?

В романе можно найти множество тем для дискуссий.

Мои муки были закончены, и теперь самое время констатировать следующее. Книга - просто потраченное время впустую. Я повелась на "острое" название произведения, которое рисовало в моей голове то ли остросюжетную драму, то ли будоражащий крик души, зов к определённой социальной проблеме, либо как худший случай - истерики малолеток по поводу неразделенной любви и отсутствия взаимопонимания со взрослыми и в целом с окружающим "несправедливым" миром. Прочитав первые десять страниц я поняла что вряд ли увижу ожидаемое, и с чего-то взяла, что данное произведение не что иное, как "дневник" неравнодушного общества, протягивающих руку помощи к несчастным девочкам; пусть даже хроника событий, представляющих собой попытку сестёр выбраться из-под давления сумасбродных родителей. Анализ внутреннего конфликта с социумом быть может... Но на самом-то деле ничего такого я не увидела. Все же я решила "добить" повествование, надеясь все же на какую-нибудь пусть маленькую, но изюминку. Но, увы, это тот случай когда понимаешь, что тебя постигло полнейшее разочарование.
Хочется отдельно ответить странные литературные обороты. Да, конечно, я не имею писательских навыков, как и не являюсь преподавателем русского языка и литературы, но в том оно и дело! Будучи обычным рядовым, ни на что не претендующим читателем, мне читалось и буквально плевалось от (пожалуй, доставлю себе удовольствие ещё посмаковать) чего-то невнятного и несвязного:
"...испытали шок при виде языческой наготы Сесиллии.",
"...вернулся к нам с рассказами о воздухе, насыщенном испарениями полудетских тел.",
а это моё любимое - "...поспешил прочь, чтобы сообщить нам, что у Люкс Лисбон между ног течёт кровь, прямо сейчас, в тот миг, когда небо заслонили собою полчища комары..."
"...Тереза, недоверчиво захлопнувшая ставни век."
"...на протяжении всего поцелуя Бонни не разжимала зубов, храня веселую ухмылку, присущую черепам."
Мне кажется или такие пышущие яркие краски в описании подробностей абсолютно ни к чему и придают только глупости?
Да, кстати, пока я тут пишу, у меня ещё один вопрос: а кто повествует? Мне абсолютно не ясно от чьего лица ведётся рассказ. Это неравнодушные соседи?друзья?одноклассники?журналисты?Кто это "мы"? Какова роль, например, некоего Пола Болдино с его "носорожьими бёдрами"?
"Когда он объявил будто посмотрит как сестры Лисбон принимают душ, все мы решили, что он намерен проникнуть в дом Лисбонов тем же образом, как посещал другие дома"... ЗАЧЕМ? Он вообще кто?
Автор потерял чувство меры, рассказывая об интересе окружающих к сестрам Лисбон и всей этой странной истории: то не могут они с куском жасминового мыла расстаться, запах которого напоминал сестер, то просят накрасить губы "той самой помадой" и поцеловать, дабы почувствовать вкус губ девушек...Просто трясутся в конвульсиях от мыслей о девушках! Стоило ли так перегибать палку?Может стоило лучше представить нам самих сестёр, их личности, их характеры и нравы? Чем осложнять всё фальшивым удивлением, сочувствием и т.п. вообще непонятных и абсолютно лишних персонажей.
У автора вообще довольно странные приемы описания эмоций героев.
"На ресницах Терезы виделись комочки слизи, словно совсем недавно кто-то заклеивал ей глаза. В этот момент у мистера Лисбона появилось ощущение, что перед ним стоит совершенно чужой человек, что он едва ли знает, кто такая Тереза, что дети — лишь незнакомцы, временно разделяющие жилье с родителями; тогда он шагнул вперед, чтобы познакомиться с дочерью. Опустил руки на плечи Терезе, но сразу же уронил их. Дочь отбросила с лица волосы, улыбнулась и стала медленно подниматься по лестнице."
Шагнул вперёд, чтобы познакомиться с дочерью?? Что? Почему именно так автор отписывает эмоции отца? А дочь улыбнулась и стала подниматься по лестнице...У меня даже не получилось нарисовать эту странную сцену у себя в воображении.
Или беседа со стоматологом: "Наши языки задергались во ртах, нащупывая оставленные скобками старые рубцы и давно заросшие мягкой плотью углубления в деснах на месте удаленных зубов; даже пятнадцать лет спустя мы ощутили сладковатый привкус крови." Именно так, вы себя чувствуете при обычной встрече на улице со знакомым стоматологом, дорогие читатели?
Или "Опустив взгляд, он увидел Сару Шид, которая призналась: ее любовь к Трипу настолько сокрушительна, что она не может идти. Он и сейчас еще помнит панический ужас на ее задранном вверх лице."
Призналась, что не может идти от любви. Это пишется всерьез. Без комментариев.
А описание возбуждения Фонтейна?
"...и никогда более не изведал он чувства умащения всей поверхности тела чьей-то слюной. «Я будто превратился в почтовую марку», — вот его собственные слова. "
Это просто треш. Я даже засмеялась.
Тем не менее, я не увидела цельного описания пожалуй ни одного переживания, и как следствие этого описания вообще причин самоубийства сестёр. Каков повод? Издевательств и психологического давления со стороны родителей как-то не видится, или это следует додумать самому читателю? Напротив, в сцене с "защитой" семейного вяза от Парковой службы, выбежавшие вслед за сёстрами мистер и миссис Лисбон, спокойно заверяли, что девочки имеют полное право находиться на своей территории и т.д. Никаких наручников, цепей, насилия и чего-то иного, от которого у всех просто "стыла кровь"! Иначе исключительно из повествования, сёстры одна за одной прощались с миром земным просто от скуки, ради интереса?Создалось только впечатление, что все причины были именно выдуманы самими сёстрами. Либо только автор их знает, но рассказать об этом просто-напросто не сумел.
Трип Фонтейн не заметил в сестрах ни малейших признаков странности; тем не менее позднее сказал: «Хотелось совершить самоубийство просто ради того, чтобы хоть что-то изменить»
О Боже, что изменить??Что там не так в этой семье до ТАКОЙ степени, чтобы выкидываться из окна и резать вены? Это всё равно что смотреть фильм, где все сцены как одна - герои с расширенными от ужаса глазами смотрят на что-то и обсуждают как это жутко, но предмет страха вам так и не покажут. Вот и я в недоумении.
Да и в целом после прочтения просто неприятное (неясно для чего) ощущение: от этих грязных немытых девочек, роя какой-то постоянной мошкары, от скудного словарного запаса типичных американских тинейджеров ("Сперва я зайду к вам попялиться в ящик"), от животных совокуплений на крыше, от соседских любопытных глаз и вообще скопища непонятных людей, которые то и дело сновали в дом Лисбонов, чтобы измерить допустимую высоту заросшего газона, как показатель "странности" семьи и "неизведанных мук" девочек.
Итак. Тема самоубийства привлекательна (и пожалуй единственно, что привлекательно здесь); стиль повествования откровенно дурацкий; персонажи - безликие существа, включая и главных героинь.

Готовы были на всё, но этого всего у них так никогда и не было.(с)

каким и кем бы мы не стали, на карте времени есть место, где нам 15. у меня оно шуршит гравием детской площадки напротив дома (только в нашей стране детскую площадку засыпают гравием, привет,изодранные колени в мелкий камушек) и отражается в сознании стуком баскетбольного мяча, пахнет оно примятой травой у карьера, куда мы ездили купаться всем двором, дымом сигарет, впервые попробованных на крыше девятиэтажки, куда мы лазили по вечерам играть в карты и бросать камушки на крышу дома напротив. цветом оно красное от лампочки в ванной, когда приходило время проявлять фотографии. руки потом долго хранили запах реактивов.
сейчас все дворовые друзья разошлись по разным дорогам. а вот сёстры Лисбон навсегда ушли одной дорогой. дорога отчаяния. такой путь у мотылька, попавшего в западню люстры с ярким светом, бьющегося о края плафона, когда свет настолько ярок, на сколько и горяч, обжигает крылья и сознание, самоосознание. пять бабочек-однодневок, запертых в мутной банке, пахнущей старой запревшей крупой. пять выгоревших на солнце фотоснимков, на которых различить только силуэт, пять беззвучных криков, так никогда и не попросивших о помощи.
на самом деле, только в 15 лет точно и без прикрас знаешь, кем ты есть и кем ты хочешь стать. позже ты начинаешь думать, что называется это "подростковый максимализм", если оглянуться назад, то понимаешь, именно в тот момент всё является истиной и истинным, это время, когда мир перед тобой нагой и самый честный.

п.с.
Air – Playground Love (3:28)
Daughter - Medicine (4:22)
Franz Ferdinand – Fade Together (Avalanches Remix) (3:50)
Hey Rosetta! – Red Song (4:23)
Max Richter – Landscape with Figure (1922) (5:14)
Max Richter – Flowers For Yulia (5:42)

Литература отсутствия — наверное, мой любимый вид писательского искусства. Под ней я понимаю ту форму усложнения текста, которую очень легко испортить: несказанное должно быть прочно вшито между строками основного сюжета, но при этом иметь свою целостность и логику. Классическая азиатская поэзия вся построена на улавливании почти невыраженных смысловых оттенков, и я обнаружила у Джеффри Евгенидиса тот же талант восхвалять скрытое.

Лаконичный и шокирующий сюжет: пятеро сестёр Лисбон, ещё совсем юные девушки, одна за другой расстаются с жизнью. Их уход загадочен, но будто бы предопределён. Память о них через много лет хранят лишь соседские мальчишки, которые, будучи уже пожилыми, отправляются в путь по ускользающим тропкам воспоминаний, пытаясь ответить на вечный вопрос: почему кто-то предпочёл смерть жизни?

Талант Евгенидиса в том, как он работает с темой памяти. Мы наблюдаем не за самими сестрами, но за их потускневшими образами, выдернутыми из сознаний посторонних. Эти девушки не получат своего голоса, и мы никогда не приблизимся к их истинным намерениям — они могут быть возвышенны и мифологичны, почти жертвенны; но в тот же момент они упираются в подростковое неприятие убогости взрослой жизни.

Непознаваемые юные девы, которые уходят в никуда — это тема ещё одной книги, «Пикник у висячей скалы». Я нахожу в этих произведениях много общего, но что объединяет их сильнее всего — это полное жестоких метаморфоз взросление женщины. Обе книги активно заигрывают с христианской темой девичьей чистоты, которая обязана быть растоптана с приходом взросления. Женщина не умирает чистой — если, конечно, это не девственница-самоубийца.

Сёстры Лисбон — заложницы своего дома, странные и с самого начала внеземные существа, поражённые недугом тяги к смерти. Ближе к концу произведения на голову читателя падает каскад размышлений о кризисе американского образа жизни — и это, вкупе с приближающимся миллениумом и связанными с ним апокалиптическими настроениями (книга вышла в 1993), даёт свой, более приземлённый ответ на вопрос о причинах самоубийств девушек. Они выражают протест против того общественного уклада, частью которого неохотно являются. Эта же тема, кстати, обыгрывается в духовно близком произведении конца девяностых — фильме «Красота по-американски». Но является ли такой вывод единственным? Очень сомневаюсь.

Важный эпизод книги посвящен тому, как девушки защищали от уничтожения вяз в своём дворе. Вяз, как уверяли сестёр рабочие, посланные его срубить, непоправимо болен, он сгнил внутри. Если его не срубить, он заразит остальные деревья в округе, и придётся вырубать их все. Вяз в христианстве — священное дерево, символ достоинства и перехода в новую жизнь. Если читать этот эпизод, понимая символизм вяза, то выходит какая-то мифологическая борьба между святыми и грехом. Такими деталями и полна книга.

Моя оценка не может быть непредвзятой, потому что я очень люблю мотив полузабытых вещей, оставленных мест, сохранившихся только на старых фотографиях лиц. Признаю, что книга тягучая, баюкающая и монотонная, но, если внимательно вглядеться в неё, она даст гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Тягучее, душное и тяжелое чтение. С очень неприятным осадком. История, рассказанная повзрослевшим участником событий, которого спустя десятилетия не отпустил старый фетиш на сестер Лисбон. По сути самое страшное в книге - огромное равнодушие. Когда девушки оказываются заперты в собственном доме-тюрьме, перестают посещать школу, всем вокруг глубоко наплевать. А после трагедии типичное массовое "к тому все и шло". Самих личностей героинь читатель совсем не видит за смакуемыми рассказчиком мерзкими подробностями того, как группа мальчишек следит за ними днем и ночью. Весь сюжет в аннотации, а четкого ответа на вопрос "почему?" в истории нет. Если хочется книгу с психологической картиной феномена подростковых самоубийств - это точно не та книга.

Все начинается с Сесилии младшей из сестер , когда её нашли в ванной с перерезанными венами , да её откачили , но хотела ли девочка жить ? Нет мой ответ почему вы поймёте далее . Нет это не было бунтом против родителей просто пришло понимание что это не жизнь. Да можно сказать что старшие сестры пытались поднять бунт и он был справедлив по моему.
Но и он привел к концу . Но мне хотелось взять вытрясти душу из родителей девочек , таким как они дети противопоказаны. Я не увидела любви материнской и отцовской в этой книге. Не было её в этой семье увы и убивали пять юнных душ. Даже картинка Девы Марии это был крик , мольба к небесам. Самое страшное родители не осознали всю чудовищность своей вины , зачем был этот толитарный режим , зачем их лишали той малости что им была дорого. Их мать психически больной человек? Я так и не поняла этого. А главное судьба Мэри не раскрыта , ну да её увезли в больницу и потом она вернулась домой а что потом?Хватило ли ей мужества разорвать порочный круг ?

Что касается самой книги , первые главы цепляли , но вот дальше уже стало как то не скучно , хотя нет это слово тут не подходит ведь книга не должна вызвать эти чувства .
Мне кажется что когда начинается воспоминания мальчишек то из книги проподает всякая эмоциональность , и становиться похожим на докуметальную ленту . Мне не хватило именно эмоций. А слова что все видели что твориться и тупо наблюдали меня ужаснули.

Каких только эпитетов я не прочитала и не услышала по поводу первого романа Евгенидиса. Больше нелестных. Хорошо, что после того как закрыла книгу. Это тот случай, когда я понимаю, почему книга не заходит и вызывает отторжение, она просто не может всем нравиться. Как Маркес, которого я в упор не понимаю, - либо твое, либо не твое. Для меня история сестер Лисбон стала обволакивающей мглой, погружаться в которую страшно, мерзко, сыро, холодно, но что-то тебя подталкивает, какой-то извращенный червячок нашептывает, что надо, надо перелистнуть страницу и понять, что происходит за грязными окнами дома. Жаль, что понять так и не удается.

Прием, которого я не встречала больше нигде, - рассказ от имени обезличенного, точнее собранного из многих лиц, "мы" о таком же пятиликом "они". Выхватываемые то светом фонарика, то огоньком сигареты, то бликами дискошара отдельные лица исчезают также быстро, как и появляются. Мы так толком и не узнаем ни рассказчиков, ни предмета их рассказа. Это напоминает один из эпизодов книги, когда "мы" пытаются рассмотреть "их" в телескоп, увидев лишь композицию отдельных фрагментов тел, частей одежды, предметов мебели. Общая картина ускользает. Ответ на вопрос "почему?" не находится. Может они просто не хотели жить? Может это действительно вирус, против которого у кого-то нет иммунитета? Почему четыре девушки сначала добровольно хоронят себя, а потом добровольно лишают себя жизни?

Для меня книга останется гимном (если такое слово вообще применимо) безразличию, которое убивает, которое не замечает, которое старательно запихивает в рамки привычных клише, то что не лезет уже ни в какие рамки. Были ли девочки нормальными подростками - да, если подростки вообще могут быть нормальными, могли ли они выжить в заданных условиях - да, если бы захотели, а почему не захотели - на этот вопрос автор нам не отвечает, даже не намекает на ответ.

Очень ярко в памяти запечатлелся зарисовка греческой бабушки одного из "мы" (фамилия и биография автора заставляют задуматься о прототипе) - живущей в подвале старой гречанки, вся жизнь которой сосредоточилась вокруг фрагмента старого фильма и неба на открытке. Сколькие из нас живут эпизодами и фрагментами, не замечая большего - самой жизни?

Читать эту книгу – все равно что сложить рамку паззла, а потом обнаружить неприлично большие проплешины в основной части картинки: не одна деталька и не две, а по нескольку десятков на одном куске. С самого начала нам известен итог истории и ее главные герои, а событийный ряд постепенно выстраивается по мере чтения, но понимания произошедшему это не добавляет – нет ничего, что связывало бы веселых девочек и тела в гробах, соединительные ниточки не ускользают даже, а попросту не видны, идут где-то на изнаночной стороне канвы повествования, умело спрятанные от глаз читателя.

Мне уже не раз встречались книги, где главный ее герой или герои вырисовываются исключительно по воспоминаниям и свидетельствам очевидцев (привет, Генрих!), но даже так эти, казалось бы, безликие персонажи наделялись миллионом индивидуальных черточек, отличавших их от всех остальных людей. А вот сестры Лисбон – одинаковые фарфоровые куколки разного возраста, отличающиеся только ростом, пристрастиями в одежде, да раз в несколько десятков страничек мелькнувшей строчкой о том, что одна любила деревья, вторая пела и так далее.

С одной стороны, такой подход как нельзя лучше отражает рассказчиков этой истории – мальчишек, влюбленных в сестричек и следящих за каждым их шагом, но при этом (по их же собственных словам), не знающим о девочках ровным счетом ничего. С другой – у меня из-за этого к книге такое количество вопросов, что это даже пугает. При этом Евгенидиса в мальчишеских излияниях порой заносит в такие дебри слововывертов и смыслоизворотов, что суть слов весело машет ручкой откуда-то из-за горизонта.

Все вместе это составляет такой лихорадочный, горячечный и экзальтированно-возбужденный текст, что кажется, перед тобой не реальная_художественная история, а плод мальчишеских мечтаний уже взрослых людей, отчаянно пытающихся забыть все то несбывшееся, что могло бы быть между ними и сестричками, а в итоге захламляющих немногие оставшиеся воспоминания миллионом и одним лихорадочным откровенным сновидением – тут вам и нимфомания Люкс, и секс на крыше, и карточки и записочки, подброшенные под покровом ночи, и все остальное, что могло бы быть, но скорее всего является лишь плодом воображения и уставшей памяти. В какой-то момент даже мелькает мысль, что девочки ушли сразу впятером, а агония их медленного угасания – всего лишь очередной сон или мечта, не особо тщательно, но любовно выписанная в надежде хотя бы так ненадолго воскресить безвозвратно ушедших.

И больше всего мне интересно даже не почему девочки решились покончить с жизнью, и что их к этому подтолкнуло – а заложенный Евгенидисом в роман смысл. Есть ли он тут вообще? Что это такое в принципе было?

Я, честно говоря, так и не определилась, нравится мне эта книга или нет, но вот то, что я второй день ломаю над ним голову и, думается, буду зависать над этими раздумьями еще не меньше недели – это очень и очень хорошо. Кажется, это заслуживает крика «браво» и продолжительных оваций.

Чего я ожидала? Ждала драмы, накала страстей, сложных сложностей и много-много горя.
Получила же я семью Лисбон, где папа-учитель, мама-немного тиран и 5 прекрасных дочек. Мама много чего не разрешала, папа был не против, но с мамой спорить опасался, девочки хотели свободы. И вот происходит первое самоубийство, самой младшей. Почему же? Ответ мы не получим даже в конце. Единственное, она бросает фразу врачу" Вы никогда не были в шкуре 13-летней девочки"... И что же, какие у нее проблемы? Я не заметила,чтобы ее сильно что-то тяготило. Затем, спустя время уходят из жизни оставшиеся сестры. Их поступок можно еще приурочить к лишению свободы в домашних условиях. Они как раз в том возрасте, когда активно интересуются противоположным полом. А их лишают такой возможности. Но опять таки, скоро был бы колледж, свобода и целая жизнь.
В целом мне не понравилось по 2 вещам. Мне не понравилось КАК написано и что нет точного досконального разбора совершенных поступков. Читать же или нет, скорее нет. Книга как констатация факта. Было так, потом стало так. Конец.

Хотя сложно проспойлерить то, чего нет. А чего тут нет? Нет ответов на вопросы, которые возникают в процессе чтения.

Самое первое предложение, сулит много интересного:

" В то утро, когда пришел черед последней из сестер Лисбон (на этот раз Мэри, которая, как и Тереза, приняла снотворное) наложить на себя руки, в доме появились два судебных медика - к тому времени они совершенно точно знали, где здесь хранятся ножи, где установлена газовая плита с духовкой и на какую из балок в подвале можно прицепить петлю."

Я думала, что дальше на 364 страницах я узнаю по какой причине это случилось, какие были мысли/чувства у девочек, что в их жизни привело к такому событию. Но, увы, закрывая прочитанную книгу, я знала ровно столько же, сколько и в самом начале.
Были моменты, когда казалось, что истина где-то рядом. И вот-вот я узнаю, пойму, но нет.
Например, после первой попытки покончить с собой, Сесилия оказалась в больнице и доктор говорит ей:

"Что ты здесь делаешь, милая? Ты ведь еще слишком мала, чтобы знать обо всех ужасах этой жизни".

Чуть ниже она ему отвечает:

"Очевидно, доктор, вы еще не бывали в шкуре тринадцатилетней девочки".

Тут я подумала, мол, что ж там ТАКОЕ с ней в 13 лет произошло? Изнасилование? Травля в школе? Насилие в семье? ЧТО??? - ответ я так и не узнала.

Или вот далее, Люкс после секса с Трипом на бейсбольном поле говорит ему:

" Я всегда все порчу. Такая уж родилась".

И начинает всхлипывать. Думаете, Трип начал утешать девушку, которая ему нравилась, за которой он бегал как собачка? Нет, он ушел, даже не позаботившись о том, чтобы привезти ее домой, проводить... Его "просто затошнило в тот момент от нее". Почему? Почему она сказала, что всегда портит? С чего она это взяла? Почему его затошнило от того, что она расплакалась и стала жалеть себя? - этого я тоже не узнала.

В конце книги выдвигается много версий, почему они погибли, но тут же следом автор пишет, что это все домыслы. Допустим, Мэри, Бонни, Тереза и Люкс были шокированы смертью Сесилии, впали в депрессию и поэтому спустя год убили себя. Но все еще не ясно, почему же сама Сесилия покончила с собой? Из-за неразделенной любви? Нет, записи в ее дневнике опровергают эту версию.

Короче, больше вопросов, чем ответов. Ничего не понятно и совершенно не интересно.