Свет в августе

Абсолютно не моя книга... Эта история - очередное подтверждение того, насколько мне не интересны ни сама Америка, ни ее проблематика, ни ее остро-социальные темы, ни тем более Американский ЮГ. Вопрос, который я всякий раз себе задаю - зачем я сознательно беру читать такое, чтоб потом мучительно дожевывать и чертыхаться...??? Видимо это тлетворное влияние звезд на мою подвластную им душу! Не иначе!

У. Фолкнер - хоть и уникальный в своем роде, но очень американский автор. Все темы, которые он поднимает и мусолит определенно важны и нужны американскому обществу, но, к сожалению, совершенно не трогают меня. Талантливый писатель, который легко своим стилем и правильно подобранными словами низвергает в пучину мрака, способен затрагивать и волновать до самого нутра, лично меня оставляет в целом равнодушной. И это печалит сильнее всего, ибо если б книга была пустышка - подумаешь... удалила и забыла. С Фолкнером же иначе... Творчество этого человека исключительное в своем роде в американской прозе. Но увы и ах! Совершенно не мое! Обидно, печально, даже жалко, но как есть!

В этой беспросветной истории автор доведет читателя до отчаяния и с легкостью толкнет в бездну депрессии, настолько тут все болезненно, мрачно, на грани, тонко и сильно...! Написано так, что слова льются, играют, царапают, убивают... И ты теряешь смысл жизни. Зачем жить людям вообще, если все так как повествует писатель...? Неужели в те времена в тех краях все было именно так и не иначе...? И к чему тогда сейчас эта вся чрезмерная улыбчивость и толерантность американской нации, от которой аж тошно!?

В общем делаю себе мысленную пометку об очередном американском авторе, которого лучше избегать... Ну или читать под особенное состояние души.

В очередной раз убеждаюсь, что Фолкнер - мастер человеческих трагедий. Его роман "Свет в августе" вобрал в себя столько боли, столько страданий, что кажется, будто они не могут уместиться в одной книге, пытаясь выплеснуться через край. Это не история одного человека - нет, это история нескольких людей и в то же время целого города, всего Американского Юга. И столько горечи они познали в своей жизни, что вот-вот превратятся в гротескные фигуры или, наоборот, станут действующими лицами в каком-нибудь невообразимом фарсе.

Вот Лина Гроув, которая целый месяц шла пешком из Алабамы в Миссисипи. У нее скоро родится ребенок, и она пришла в Джефферсон, чтобы найти отца этого ребенка. Она уверена, что "Господь позаботится, чтобы все было по справедливости", и старается в чужом доме выглядеть и кушать, как дама-путешественница.

Вот Байрон Банч, который пять дней в неделю работает на строгальной фабрике, а потом еще сверхурочно в субботу. В своей жизни он ни разу не познал любовь и озабочен лишь тем, чтобы не причинить кому-нибудь вреда. По воскресеньям он уезжает за много миль от города, чтобы руководить хором в сельской церкви, больше ему ничего не нужно.

Вот священник Гейл Хайтауэр, Д.Б. - Дрянной Безбожник, которому изменила жена и которого отстранили от церкви. Теперь он обитает в захолустном домишке на окраине города - обрюзгший и запустивший себя. По-настоящему он никогда не жил, ибо вся его жизнь оборвалась еще за двадцать лет до его рождения, остановленная "пулей, в седле, на скаку, ночью на джефферсонской улице". Его история еще ужаснее, чем кажется поначалу, и полностью мы узнаем о ней только в предпоследней главе, читать которую было труднее всего.

Вот Джо Кристмас, который был предан проклятию с самого своего рождения и всю оставшуюся жизнь был обречен на страдания. Его история является здесь ключевой, ей посвящено больше всего глав. Его жизнь превратилась в улицу длиною в пятнадцать лет, с которой нельзя свернуть. Примесь негритянской крови в нем стала важнее всех его поступков, она-то и определила всю его судьбу. Она толкает его на злодеяние, и кара будет слишком суровой, хуже даже самой смерти.

Вот Джоанна Берден, старая дева сорока лет, которая родилась в Джефферсоне и прожила в нем всю жизнь, так и оставшись здесь чужой. Трагедия ее семьи настолько глубока, что остается лишь содрогаться от человеческой жестокости и того, на что способны пойти люди, если кто-то не разделяет их взглядов. Она пишет письма "с советами духовника, банкира и медицинской сестры в одном лице" различным людям во многие города, но по-настоящему ее жизнь не нужна никому из них. В своем одиночестве она постепенно сходит с ума.

Вот Юфьюс Хайнс и его жена, которые погребли себя заживо много лет назад - он под слоем непоколебимой убежденности в своей правоте, она - под слоем безмерного горя мученицы. Они являются инициаторами тех событий, которые в дальнейшем определят судьбы остальных действующих лиц, и именно поэтому их фигуры становятся еще более зловещими и наиболее отдаленными от реальности.

Так где же свет в конце тоннеля, "свет в августе"? Читателям сами предстоит найти ответ на этот вопрос. Для меня этим светом стала последняя глава, которая дает надежду хоть на какое-то будущее, но одновременно с тем в очередной раз доказывает: люди не меняются, что бы с ними ни произошло и что бы им ни пришлось вынести на своем жизненном пути. Фолкнер, как обычно, виртуозно сталкивает нас с жестокостью и несправедливостью, отчего порой кажется - это конец, человек не может столько страдать, но оказывается, это было только начало, так как человек способен выдержать все.

Другая сквозная мысль всего романа - это религия и значение ее в жизни простого обывателя. По большей части вера предстает здесь в самом неприглядном виде: это и фанатичный Макихерн, и еще более фанатичный Хайнс; и отец мисс Берден, рисующий ей образы белых младенцев, распятых на черных крестах; и, наконец, Хайтауэр, вобравший в себя все это и расставивший по местам в предпоследней главе. И открывшаяся перед ним картина нисколько не радует читателя. Конечно, с этой точки зрения можно воспринимать Кристмаса как образ Иисуса Христа - это и инициалы J.C., и его возраст, и многие другие намеки, о которых можно прочитать в соответствующих источниках. Для меня же он был простым человеком, на которого люди обратили свой гнев только из-за того, что в нем была примесь негритянской крови. И, по-моему, это делает его фигуру еще более трагичной.

Лина ищет отца своего будущего ребенка,проезжая город за городом, пользуясь добротой мужчин и женщин,которые ,видя ее на сносях, жалеют Лину и дают приют,еду и даже деньги. Лина надеется найти Лукаса, который уехал от нее из Алабамы,пообещав послать за ней после того как устроится,но так и не послал и даже не написал. Но,Лина безоговорочно верит в то,что он ждет ее,что просто письмо затерялось или Лукас слишком занят,но обязательно ждет ее. И так,из города в город,везде называя его имя, Лина оказывается в Джефферсоне,где заканчиваются ее поиски. Странные истрии ходят о ее Лукасе( в Джефферсоне его знают как Брауна) : бутлегерство, связи с неграми и даже убийство...
Книгу,честно,осилила с трудом. Тяжело было читать из-за , какой-то "ломанности"языка,где приходилось натыкаться на своеобразную речь,мысли,перескоки,приходилось продираться с трудом. Книга рассказывает не только о Лине и Лукасе(Брауне),но и о многих других людях : Байрон,Кристмас,Хайтауэр и др. Всех этих людей объединяет несчастная судьба. Кристмас всю жизнь мучался от осознания того,что в нем течет негритянская кровь,хотя внешне это совсем не заметно. Эта мысль сделала его зверем,который получал удовольствие от избиения женщин, который не терпел к себе доброго отношения. Плохой,никчемный человек, которого не оправдывает тяжелое детство. Действия происходят во времена Ку-клукс-клана,когда любые связи с неграми могли обернуться для белого тяжёлыми последствиями,наример,Хайтауэр очень от этого пострадал.
Ну,не знаю,мне было скучно читать,я не увидела здесь основного сюжета и его развития,было не интересно что станет с героями,чем закончится история Лины,так как ни один персонаж меня не зацепил.

По-хорошему, «Свет в августе» заслуживает не какой-то там рецензии, а серьезной литературоведческой монографии. Количество поднятых автором тем (а это «южная готика» с прилагающимися расизмом, религией, насилием, законами крови, застывшими в безвременьи маленькими городками) сплетено здесь в объемный и запутанный клубок. Литературная обработка - виртуозна, хотя требовательна и способна выжать из читателя все соки. Неудивительно, что среди современников Фолкнера нашлось немало таких, кто роман не принял.

Мир «Света в августе» – это мир, вывернутый наизнанку, где любовь, вера, идеализм оборачиваются наказанием, самоистязанием и не порождают ничего, кроме злобы и нетерпимости. Это сиротский мир, в котором персонажи оторваны от своего прошлого, от своих корней, и пытаются казаться теми, кем не являются на самом деле. Это мир изгоев, маргиналов, фанатиков, неоправданной жестокости. Его нельзя переделать, из него можно только сбежать. Здесь неважно, кто убил, важно казнить того, кого назначили виновным. Важно, какое клеймо поставить или не поставить. Даже свет здесь – это не обещание надежды, но предвестие осени.

Фолкнеровская манера подачи – это отдельная субстанция. Мне показалось, что она идеально ложится на формат аудиокниги. Как будто одновременно говорят несколько человек, перебивая друг друга, то торопясь забежать вперед, то возвращаясь назад. В итоге же из разрозненных, казалось бы, обрывков складывается полная картина. Фолкнер не тратит время на вводные, он ныряет с места в карьер, краткими стремительными штрихами набрасывая удивительно объемные портреты и характеры своих персонажей.

Вряд ли это книга из категории тех, которые можно прочитать запоем, но со мной случилось именно так. Она как пружина, которая сжимается все сильнее и сильнее, как морок, который сгущается все больше, не отпуская тебя до самого конца. Как удар кирпичом по голове. Единственное, с чем у меня возникли проблемы – это множество христианских аллегорий, уловить которые непросто, если не разбираешься в нюансах Писания и библейских персонажах.

Фолкнеру сама судьба уготовила стать певцом ярости. В любой, с виду тихой и непримечательной, американской южной глубинке кипит котёл яростных страстей. Бедность, невежество, необразованность, фанатичная поверхностная религиозность, пуританство, ненависть, сплетни. Распять, что ближнего, что дальнего, как нечего делать. Был бы человек, а повод найдется. Что уж говорить, если в самой демократичной стране последний дискриминационный расовый закон был отменён лишь в 1964 году. Это на бумаге. А во времена, описываемые Фолкнером нетерпимость цвела и пахла.
В центре сюжета судьба сразу нескольких персонажей.

Роман написан в 1932 году, в антураже любимого автором американского Юга, в вымышленном городе Джефферсон штат Миссисипи, за основу которого взята родина Фолкнера, Лафайет Каунти, штат Миссисипи.

Житейская история Лины Гроув, не редкая и греховная, явилась основой для сюжета книги. Лина идет пешком из Алабамы, где на ферме дяди забеременела от сезонного рабочего, искать отца своего ребенка, в штат Миссисипи. То-ли наивно глупа, то-ли глупо наивна, Лина почему-то повсеместно встречает добрых людей, помогающих молодой женщине в ее поисках.

В ходе действия добавляются другие герои. Байрон Банч, маленький человек, помогающий Лине найти Лукаса Берча, отца её ожидаемого ребёнка, на самом деле назвавшим Лине другое имя. Священник без паствы, Гейл Хайтауэр. Человек с темным прошлым Джо Кристмас , внешне белый, но никто не знает, какой крови его отец, и потому и он сам поверил, что он - ниггер. Старая дева, Джоанна Берден, последняя из семьи аболиционистов, нелюбимая никем. Америка, Юг, 1932 год.

Герои "Света в августе" - изгои, преступившие Закон стаи, Закон Божий и Закон страны.Долгое, тягучее повествование, с отступлениями в истории героев: почему они такие?

Роман начался и закончился Линой Гроув. Одинокая белая женщина с новорожденным ребенком, белая рвань, но она - Белая..Фолкнер рассматривает множество социальных проблем: семьи, общества, религии, воспитания, этнические и расовые проблемы, но главное в романе это быт и культура населения американского Юга четвертого десятилетия ХХ века. Ни одна линия в романе не завершена, все остались подвешены в воздух и отданы на суд и фантазию читателя.

Сегодня роман считается одним из лучших, изданных на английском языке. На самом деле, мощное реалистичное произведение, где минорное и депрессивное звучание текста не перебивает слабый проблеск намёка автора на надежду лучшей доли для Лины Гроув.

Не жаль никого.

"Свет в августе" - пятый роман Фолкнеровской Йокнапатофы.

В произведении автор продолжает развивать Конрадовский прием (Лорд Джим) с размытыми границами между повествовательными линиями и сменой рассказчиков. Собственно основных нарративных линий две - Джо Кристмаса (Иисуса) и Лины Гроув (Девы Марии).

Джо Кристмас - белый негр, изгой и в стане белых (хотя герой сам выбрал этот путь (путь самопожертвования), большинство считали его иностранцев, пока он сам не говорил о своем происхождении), изгой в стане черных (из-за цвета кожи). Фолкнер намеренно изобразил фигуру новоиспеченного "Иисуса" гротескно: говорящая фамилия, нежелание учить катехизис, убийство отца, убийство женщины, бутлегерство, но - путь саможертвования, распятие после тридцати. На фоне консервативного Юга в 30-е годы прошлого века - это выглядело (как правильно сказала sati , коллега по литклубу) этаким смелым "троллингом".

Лина Гроув - изначально девушка могла быть изгоем, в отличие от Кристмаса, все-таки беременность без женитьбы - пощечина пуританскому сознанию. Но девушка таковой не была. К ней относились с пониманием, ей помогали. Возможно девушка с ребенком в конце на фоне дороги - надежда на то, что когда-нибудь ситуация изменится, что расизм будет пройденным этапом и жертва Кристмаса не была напрасной.

Такое гипнотическое воздействие на меня имеет только Фолкнер. Я проваливаюсь в его книги полностью. А с учетом того, что в этих романах редко когда происходит что-то хорошее, то и ощущения от чтения соответствующие – гнетущая тоска, боль, удушающее ощущение безысходности. Беспросветный "Свет в августе". Зачем же я его читаю? Почему ставлю такие высокие оценки и стараюсь растянуть его романы на один в год? Потому, что этот мир – он такой живой, такой реальный, что будто ты переместилась во времени и пространстве и, будучи невидимкой, нахожусь прямо там, среди этих людей, среди этих полей.

Литература Фолкнера – она для читателя, который готов открыть все свои чувства для восприятия Слова. Когда он описывает этот самый предосенний свет в августе, сжимается сердце и выступают слезы от переполняющих чувств. Ведь в это самое мгновение, даже если я еду серым утром ноября в электричке, я оказываюсь в самом настоящем августе, именно с таким солнцем, именно с таким светом. И именно с такими чувствами. Весь описательный Фолкнер такой. Даже если вы не были в таких местах, не чувствовали эти ароматы и не слышали эти звуки, он несколькими словами может окунуть вас в этот щемяще-реальный "котел жизни". Это потрясающее ощущение – чувствовать каждой порой кожи то, чего на самом деле в настоящий момент нет.

Но если пропускать через свои усталые ступни легкую прохладную воду ручья очень приятно, а чувствовать аромат увядающей осенней природы хоть и грустно, но очень светло, то слышать голоса его героев в своей голове – точно удовольствие не для слабонервных. Конечно, это не "Шум и ярость", с тройным потоком сознания. Но и в этом романе можно услышать четкие голоса нескольких главных героев. И тут еще одно преимущество Фолкнера – он все-таки серьезный и тяжелый писатель. Взять и читать несколько часов подряд его очень сложно. Иначе можно было бы поймать у себя начинающиеся симптомы шизофрении.

Я старалась закрывать книгу, если заканчивалась речь одного рассказчика и начиналась другая. Фолкнер потрясающе распределяет роль рассказчика, передает её от одного свидетеля другому. Мы не получаем никакой информации от автора, только антураж. Все события до нас доносятся практически из первых рук. И каждый раз рассказ идет по новому пути: это исповедь или признание, сплетня или журналистский репортаж. И только в одном случае это был рассказ от первого лица. Да и тот скорее не повесть, а внутренняя беседа самим с собой. Сначала такая форма сложно воспринимается, но потом ты впускаешь себе в голову персонажа, наделяешь его голосом и слышишь уже его. Из-за того, что каждый из рассказчиков обладает уникальными чертами, уникальной тональностью, то весь роман пронизан полифоничностью. Вроде бы в нем почти нет прямой речи главных героев. Но при этом роман насыщен жизнью, реальностью, настоящими людьми. Фолкнер создает уникальный формат литературы, не когда перед глазами читателя проходит история, как фильм. А когда ты, читатель, стоишь рядом с каждым из рассказчиков, сидишь напротив них за разваливающимся столом, едешь в одном поезде. И слушаешь историю. Которая происходит прямо сейчас, тут же, рядом.

C.R.
У меня Фолкнер в собрании сочинений, с лаконичной черной обложкой. Поэтому совершенно ничего не затмевает мне воображение. Никакие пейзажи не заменяют то, что описывает Фолкнер. И это прекрасно. Хотя обложка на указанном тут издании неплоха.

Очень странная основная обложка американского издания – какой-то инопланетный "свет в августе. Пожар, хоть он и важен в этом романе, но вовсе не центр его. А вот обложка советского издания – шедевр. Стопроцентное попадание в суть и эмоцию.

Очень странное произведение, которое написано сколь прекрасно, столь я чувствую себя обманутым и обескураженным в финале романа. Это совершенно, на первый взгляд, другой Фолкнер. Фолкнер, который не использует свой любимый "поток сознания" и его стандартных мастерских приемов постмодернизма в привычном для его прозы количестве я не заметил. Наоборот, классический реализм. Интересные истории и яркие, красочные персонажи. И несмотря на обилие героев и их разные биографии автор молниеносно и очень естественно соединяет их судьбы в единый роман.
Я, наверное, впервые могу от начала до конца пересказать все истории абсолютно каждого героя в отдельности. Более того, теперь я знаю основную тему, которую постоянно поднимает в своей литературе этот замечательный автор. Расизм, расовые предрассудки, религиозный фанатизм, безысходность и несправедливость в жизни и оценка военного времени и жизни Старого Юга.
Но Фолкнер не был бы Фолкнером, если бы меня не обманул во второй половине романа. Вот, только представьте, используя все свои способности и мастерство настоящего автора позднего модернизма Фолкнер разными ответлениями рассказывает мне ряд биографий. Биографию девушки, которую беременной бросил несостоявшийся муж, падшего священника, которого после суицида его бедной жены жестоко осудило все общество, а также два странных рабочих, один из которых тот самый муж, а другой белый человек, в котором по его мнению течет негритянская кровь. И обоих героев приютила странная защитница негров - местная Северянка. И еще есть один персонаж, с которым наша героиня спутала своего сбежавшего возлюбленного и который с первых минут влюбляется в падшую героиню, которая да бы разыскать отца сыну проделала пешком очень длинный и извилистый путь.

И в результате все сюжетные линии мастерски сводятся к биографии белого негра. Историю, читать которую действительно интересно. Каждая поднятая тема находит весомое место в его ужасной судьбе. На протяжении всего повествования автор старательно заставляет полюбить Кристмаса, которому всегда и все время так не везло , и над которым жизнь всячески так издевалась. Но потом одним махом Фолкнер разворачивает мое отношение к нему на 180 градусов и я понимаю - перед нами чудовище. Действительно нестандартный подход к описанию проблемы "белых и негров". Все классики, та же Харпер Ли, всегда всей своей драматургией говорили нам, как угнетают этих несчастных чернокожих. А тут человек совершил поступок, которому нет оправданий. Но с другой стороны и люди не меньше грешили по отношению к Кристмасу и то же самое можно сказать о судьбе рода той самой загубленной этой жизнью Северянки.
Непростые отношения давно размазаны варварством Сараториса. Одноименную книгу я обязательно прочитаю. Религиозным и неоправданным фанатизмом, который приравнивается в послесловии варварству. Все лица, которые видит в финале умирающий священник в крови и на каждой совести возложена чья то ужасная участь. Собственными кровавыми руками возложена. А уж Шекспировская история семьи Кристмаса. Сумашедшего фанатика деда и несчастной женщины, которая просто хочет увидить дитя и чтобы оно умерло через повешанье, но не в виде народной расправы.
Тем самым медленно, но верно жестокость и бесчеловечность с каждой страницей к финалу растет и достигает животных античных масштабов. Страдания очищают и Фолкнер заставляет всех нас страдать. В первую очередь читателей. Достоевский отдыхает, правда стиль очень похожий. Даже в описании и использовании параллельных судеб мимолетных второстепенных героев. Но потом наступает переломный момент. Фолкнер прививает своему читателю толстокожесть. Если человек не может что то пережить, он это как правило забывает. Так устроена наша психика. И вот это и илюстрирует нам господин Фолкнер. В то же время он показывает к чему может привести воспитание, построенное на фанатизме, что абсолютно не важно негр человек или белый, если он по жизни дурак. Это тема поднята в тех же самых "Похитителях". А так же автор показывает не в первый раз довольно странное доминирование женщины над мужчиной. Его олицетворение мужского начала выглядит , как панический страх перед женщиной, которой плевать в жизни на что либо, главное комфортно и естественно мимикрировать в этом мире, используя особенности более серьезного отношения к этой жизни этого несчастного мужчины. Как то все это попахивает некоторым женоненавистничеством. И это не первый роман Фолкнера, который отдает подобным оттенком. Финал Крисмаса и другого главного героя - тому прямое доказательство!

В результате получился прекрасный добротный реалистичный роман, который подпорчен излишней безысходностью, которую так любит описывать в своих романах Великий американский писатель Уильям Фолкнер. Это очень удобный прием для наиболее удачного использования его незаурядного таланта. Но здесь классик, на мой взгляд, не чуточку переборщил.
Мрачная шутка гения.

Но я после перерыва обязательно продолжу читать любимого Фолкнера! Тем более, что судя по всему "Осквернитель праха" будет логичным продолжением обозначенной темы. Ну, и конечно же Сараторис. Я уже столько знаю фактов из его кровавой биографии благодаря роману "Свет в августе". Лучший роман Фолкнера, если бы не финал Крисмаса...

И только перечитав написанную рецензию и снова прокрутив роман в голове приходишь к мысли, что роман посвящен некоторой ненависти ко всей прекрасной половине и части всего человечества. Насильственная смерть Северянки и финал беременной Лины весьма неслучаен...

"ФУНДАМЕНТАЛИЗМ
1) общественные идеологические религиозные движения, провозглашающие приверженность исходным идеям, принципам, ценностям определенных учений, доктрин, выдвигающие требования преодоления появившихся в ходе их развития извращений, уклонов, ересей и восстановления первоначальной чистоты, "возвращения к истокам". Фундаментализм близок к различного типа ортодоксии. Он возникает в условиях кризиса какого-либо движения и, как правило, противостоит, в т. ч. насильственными средствами, процессу перемен, обновлению
2) Течение в протестантизме, направленное против либерального протестантского рационализма. Сложился в южных штатах США в 1910-х гг., отвергало любую критику Библии."
(с) Большой Энциклопедический Словарь

Тяжелая в прочтении книга, отличительной чертой текста являются бесконечные повторения предложений слово в слово по нескольку раз. С помощью этого приема Фолкнер погружает читателя в подобие транса. Время и место отодвигаются на задний план, схлопываются или произвольно растягиваются. На первый план выходят слепая вера в собственную непогрешимость и полная неспособность к прощению. В Джефферсоне всякое чувство вытравливается, жить и дышать можно как будто только по Библии в самом худшем закостенелом ее понимании протестантизма. Горе тому, кто выкажет нормальные человеческие эмоции. Не место здесь любящему и горюющему по погибшей жене мужу. Не место мальчику, впервые полюбившему девушку. Невенчаную беременную женщину пожалеют, но как только родится ребенок, выставят ее вон. Потому что нечего позорить город, еще развратит их дочерей своим примером. Так и живут джефферсонцы под всевидящим и всесудящим оком своего бога, уверенные что можно только так, а не иначе.

В книге сплетены три сюжета. Главная героиня первого, Лина, беременная от проходимца Лукаса, отправилась искать его в надежде создать полноценную семью. Слабо понимаю, что творилось у нее в голове в этот момент, но Лина даже будучи на сносях и пройдя очень длинный путь от Алабамы до Джефферсона, абсолютно уверена, что в конце пути ее ждет радостный почти муж в дверях чистенького светлого домика. Она рассказывает всем желающим слушать одну и ту же историю: пожениться не успели, потому как он на заработки рванул, и обещал письмо прислать как обустроится на новом месте. Да вот потерялось письмо, видать, пришлось самой его разыскивать, расспрашивать где только возможно, полагаясь на помощь чужих людей. Лину жалеют, ей не хотят раскрывать глаза на истинное положение вещей. Малахольной барышне не отваживаются сказать, что нет никакого домика, а любовник удрал от нее как можно дальше, и любви никакой тоже не было, так, блуд один. Слепая удача, что ей повстречался в итоге хороший парень. Их история заканчивается очень правдоподобно и буднично: и вправду, почему бы не посмотреть мир еще немножко?

Центральный герой двух остальных сюжетов - Джо Кристмас. Истории о его детстве и юности, первой любви и первом столкновении с внешним миром образуют вторую, очень значительную, часть книги. Тут я, пожалуй, впервые подумала именно о протестантском фундаментализме. Приемный отец малыша Кристмаса, этот каменный истукан без малейших эмоций и чувств, кроме чувства собсвенной праведности, возвышается над всем, готовый раздавить любой росток непослушания, инакомыслия и просто радости. Неудивительно, что повзрослев приемыш взбунтовался, и финал бунта оказался тоже закономерным. От окровавленного пола на деревенских танцульках началась дорога длиною в два десятилетия. Она приведет Джо в Джефферсон, где в течении нескольких лет у него будет подобие спокойной жизни, кров, еда и даже женщина, желавшая ему только добра. Вот именно этот последний, ключевой сюжет, связавший поздно вспыхнувшую страсть, убийство и тайну происхождения Кристмаса, пожалуй является самым драматичным. Читая историю появления Джо на свет и смерти его несчастной матери, я вспомнила "убийства чести", до сих пор случающиеся в разных странах по всему миру.

Характеры всех героев, главных и второстепенных, выписаны очень хорошо, не придерешься. И как я ни пыталась найти хоть щелочку нелогичности в сюжете или человеческих отношениях, так и не смогла этого сделать. Да, роман это монолитен, до него надо дорасти, читается он очень тяжело, и впечатление оставил сумрачное. Назвала бы я его великим? Субъективно говоря, нет. Запоминающаяся вещь и не более того. Буду ли я еще читать Фолкнера? Однозначно да.