In einem anderen Land

Если говорить объективно, то книга весьма и весьма хороша.
Если говорить субъективно, то читавшему почти все книги Ремарка мне - нового мало. Разве что то, что нового мало - несмотря на то, что Ремарк и Хемингуэй вроде как по разные стороны фронта. Вообще Первая Мировая из всех войн кажется мне наиболее бессмысленной... Ощущение такое, что она не нужна ни одной из сторон и вообще непонятно, кому нужна и зачем ведется...
А так - возьмем "На западном фронте без перемен", добавим "Трех товарищей" - и получим "Прощай, оружие".
Что, впрочем, не мешает мне считать эту книгу хорошей.

Книга читается очень быстро. Когда поделилась прочтением в нашей групп, мне написали, что у автора простой слог. А мне как раз очень нравится такое изложение, которое оставляет большой простор для фантазии. Я проживаю рядом с героями события их жизни, радуюсь, переживаю. В конце этого романа невероятно грустила

В отзывах пишут, что он о человеческой судьбе, борьбе за выживание, разрушительности войны и ее бессмысленности. Вообще очень много встречала трактовок «глубинной сути» произведения. Мне оно понравилось тем, что как раз с учетом лаконичности изложения каждый читатель может вытащить свой смысл, тот, который отражает его текущее восприятие мира

Я слушала книгу параллельно с прочтением повести «В списках не значился» Бориса Васильева - получилось огненное сочетание. Про войны, про людей, про честь, про любовь

Интересный факт, что книга «Прощай, оружие!» имела 47 вариантов авторского окончания, но вроде бы таких, чтобы назвать счастливыми, и среди них не было

К прочтению рекомендую

Наверняка про эту книгу уже всё написали до меня, но я скажу так. Если у вас осенняя меланхолия, либо просто всё достало, все вокруг негодяи и хочется с утра до вечера лежать в кроватке с книжкой — выберите что-нибудь другое. Хэм производит впечатление человека, который в этой самой депрессии шарит настолько, что съел в ней не только собаку, а вполне себе лошадь. Он расскажет вам о безнадёге, о людской глупости, о войне без победы, о любви без будущего, о настоящих мужчинах и женщинах, о том, что за сто лет по сути ничто не изменилось, просто вместо думскроллинга люди бухали, и это приносило временное утешение. Хэм даст вам надежду, что не всё потеряно потому что нас таких много, скатившихся в глубины отчаяния и ищущих опору. А потом, в финале, он все эти попытки собрать себя в кучку и выжить в суровом мире раздавит, как грузовик шоколадку. Не знаю, меня этот финал добил, хотя я и знала, что там не хеппи-энд. Но чтобы вот так глухо, безэмоционально, до боли просто: сложил газету, расплатился за яичницу, вернулся в отель...

Козырная фишка произведений эпохи потерянного поколения , одним из родоначальников которых является Хэмингуэй, считается бездонная ,необьятная пустота людей . Поиск смысла жизни , получение чувства счастья и максимального удовольствия от пустяков - всем этим пропитаны все произведения ,присущие творцам этого направления , и тут не исключение. Обесценивание жизни и человеческого существование войной - одна из доминанты повествования ,но даже тут автор показывает , что не всех ломает система и кто то вылазит из нее и ищет человеческой любви и доброты , вопреки тому что диктует система вокруг.

"Эта книга больна", - подумала я уже к середине второй главы. Дело даже не в лексике - а между тем взгляд с первой же страницы цепляется за яркие, резкие слова - солдат, офицер, дождь, холера, публичный дом, орудия, война... Нет, тут дело в чем-то другом. Какая-то особая книжная магия, когда с первых же строк книгу начинаешь чувствовать на физическом уровне. "Я возненавижу эту книгу, - подумала я, едва начав чтение. - Но и отказаться от нее не смогу".

Третья глава, четвертая, пятая. Книга ранена войной, пропитана ею. Как можно так написать? Здесь нет ремарковского нуара и личностного надлома, нет вонненгутовской тошнотворной разрушительности. Нет вообще ничего, кроме пустой поствавилонской разобщённости, кроме руминирования воспоминаниями и несбывшимися мечтами. "Так не пишутся книги, это неправильно!" - думала я, продолжая читать.

Шестая глава, седьмая, восьмая. Начинаю понимать, что война у Хемингуэя - это лишь контекст для суррогата жизни, которым подменяют герои своё существование. Мир не катится в пропасть с леденящей неотвратимостью - он плавно откатывается назад, как поезд, остановившийся без тяги на уклоне. Все вокруг для героев становится проще, но не понятнее, потому что понимать им ничего не нужно. Диалоги, чувства, события - примитивны. Предложения режутся на кусочки по пять-шесть простых слов, и от этого стиля начинает укачивать, как от тряской езды по брусчатке.

Девятая глава. Война проступает из фона на передний план. И вдруг среди мрачного нагнетания маленькая звёздочка - первая цитата, которую я выхватила из текста с трепетом и бережностью, как вытаскивают из стремнины тонущую собаку:
"Война не кончится, если одна сторона перестанет драться. Будет только хуже, если мы перестанем драться."
Следующая страница - и ещё одна цитата... и ещё. К концу 2022 года я становлюсь коллекционером цитат великих писателей о войне. Хочу убедиться в том, что история всегда повторяется.

Десятая, одиннадцатая - едва можно оторваться от текста. Это омерзительно и притягательно одновременно. Страницы летают перед глазами - и вдруг у книги словно происходит приступ тошноты. Одиннадцатая глава снова плюется короткими рублеными предложениями, от которых начинает подташнивать вместе с героями, перебравшими алкоголя и изливающимися потоком сознания на страницы.

Двенадцатая... А вот уже и двадцатая. Текст теперь льется гладко, книжный спазм отпускает. Иногда ещё пульсирует, как воспаленная мышца, но напряжение уходит. Почти мирная жизнь, восстанавливающееся здоровье, любовь женщины, хороший алкоголь и вкусная еда, ставки на скачки, дружеские встречи... Чем дольше длится покой, тем страшнее будет агония. Каждую главу встречаю с тяжёлым ожиданием неизбежного.

"Книга третья" - это то самое неизбежное. Из глубины сцены к зрителям снова выходит война. Пока что в черном на темном фоне, незаметная, но угнетающая. Возвращение на фронт, тактическое отступление - страницы даются тяжело, взгляд буксует на строчках, как госпитальные машины в жирной мягкой грязи.

"Книга четвертая" похожа на слаженную симфонию. Текст всегда начинает звучать тоньше и звонче, когда в сюжете появляется женщина. Все события происходят удивительно просто, а безвыходные ситуации разрешаются по щелчку пальцев. Удивительное чувство безмятежности. Кулак спазмированных, выкрученных судорогой, глав, разжимается. Кажется, так будет вплоть до финала...

"Книга пятая" - это кода... простите, ода созависимости. Снова все становится простым, крошится на кусочки диалогов - "Милый, я так тебя люблю, что хочу быть тобой." Это утомляет и очаровывает одновременно. Читатель с поля боя оказался в средоточии семейной жизни. В мире, где все хорошо, просто где-то далеко идёт война. Но это уже чужая война. И даже развязка, мучительная и затяжная, как первые роды, оказывается ожидаемой и не приносит ни горечи, ни облегчения.

Всю книгу я ждала какого-то надрыва, ужасающего откровения, трагической развязки... Я ждала страшного взрыва, измученная тиканьем часового механизма на протяжении всей книги. И не дождалась. Это высшее коварство и в то же время безупречный талант создать такую книгу. В описанной здесь войне - что идет и на фронте с противником, и в тылу с самим собой - нет ничего такого, что вы боялись себе представить. И в этом-то самое страшное. Книга действительно больна - она отравлена. И в то же время она совершенно прекрасна.

Господи, как у меня бомбит. Я никогда особо не дружила с этим автором, ну вот не получается, не мое! А вроде такая тема! Война! Я обожаю книги Ремарка (такие реалистичные и в то же время нежные), но тут либо перевод подвёл (С.Таск, 2015) либо я не знаю что. Но этот топорный язык и диалоги по типу:
- вечер был классным.
-нет, это ты КлАсСнАя
Какая литературность? Вы о чем? Все герои как картонки: подуй и они исчезнут. Без эмоций, без мыслей (разве только о том, где достать бухло на ближайший вечер/день/утро/ночь). Конец книги - это вообще нечто.

М-да.....

Мне кажется, об этом писателе говорят очень много. Я еще до знакомства с его книгами была наслышана о прекрасной военной истории, о любви в военное время, о гениальности автора, романтизирующего войну... Уже тогда, искренне любя Ремарка за честность, я сомневалась, понравится ли мне война Хемингуэевская, с изрядной долей романтики которая. И не зря.

"Прошай, оружие" называют лучшим творением Хемингуэя. Серьезно? Вот эти записки трусливого алкоголика - лучшее у него? Я очень удивлена, правда.

Записки трусливого алкоголика, да. Никак по-другому я воспринимать главного героя не могу. Трус и не просыхающий алкоголик. Он пил везде: перед свиданием, на свидании, перед боем, во время и после, в госпитале так вообще вместо воды коньяк хлестал! А его дама сердца? Практически не отставала. Да и к тому же интересный текст с красивыми речевыми оборотами здесь явно не получился. Личный дневник, вот что это! Записывалось на коленке, лишь бы не забыть. Сплошное "я сказал, они сказали, а я потом сказал в ответ". Ну, или "я встал, потом поел, сходил по делам, а потом я уснул". Это шедевр мировой классики? У школьников язык побогаче Хемингуэя будет.

Бессвязные диалоги, плоские герои, бессмысленная развязка... Я не оценила в этой книге ничего! Романтика в военное время? Да не было ее здесь. Как собственно и войны почти не было. Всё какие-то пьянки беспробудные, разговоры ни о чем и трусость. В этом что ли гениальность?

В общем, познакомилась, не жалею. Сэкономила себе кучу времени для других автором. С этим, как вы, наверное, успели догадаться, я прощаюсь.

Надо сказать, что перед прочтением меня охватывало воодушевление, казалось, что передо мной откроется сильная история с героями, несущими на себе отпечатки войны. На деле все оказалось иначе.
На протяжении всей истории меня не покидало ощущение чего-то совершенно не подходящего к заявленной тематике, к названию и общему настрою.
В итоге у меня осталась масса вопросов, на которые я так и не получила ответа повторно пролистывая страницы. О чем эта книга? Бесконечные простые действия, минимальное описание происходящего, совершенно до безобразия глупые диалоги, поверхностные нераскрытые герои.
Больше всего, на мой взгляд, "Прощай, оружие" похоже на черновик, действительно, великого произведения. По какой-то причине заброшенный и оставленный в таком виде. Главный герой - человек без будущего, без прошлого - получился совершенно безликим. Его названная супруга и того хуже. А это их вечное обсуждение - кто тут чья жена, кто муж и почему они не собираются жениться, вызывало у меня настойчивое желание потереть глаза.
В книге присутствует некий представляемый читателем образ происходящего - ужасы войны, ранения и смерти, к которым люди не готовы, госпитали с нехваткой персонала, голод, разграбленные дома. Все поверхностно. Просто, скучно и на самом деле поверхностно. Ни тебе переживаний, ни тебе мыслей о том, как пережить следующий день. Все просто. Я буду есть холодные спагетти, обсуждая разрывающиеся рядом снаряды. Я возьму лодку и поплыву ночью в другую страну, чтобы меня не арестовали. Я посмотрю на своего мертвого сына и пойму, что все это тлен. Какая любовь, если после смерти ребенка и "якобы" любимой женщины, герой просто исчез?
Я уверена, что здесь снова столкнется мое мнение с мнением других людей. Кому-то может не лень будет написать о моем весьма ограниченном мнении, о том, что я не способна разглядеть искру и бриллиант в этом произведении. Как я уже говорила - сколько людей, столько и мнений. Я считаю, что это совершенно бездарное и ненужное произведение.
Поэтому - нет. Решительное нет. Прочтение этой истории - просто зря убитое время, потраченное на совершенно пустую и недалекую писанину.

Очередной роман Хэмингуэя, и очередной препарированный обескровленный труп. Эту вещь можно было бы преподнести в качестве отличного примера развернутого и подробно прописанного киносценария: погода/природа такая-то, герой пошел туда-то, взял то-то, поговорил с тем-то, сухая описательность сменяется не менее сухими диалогами. Стремление автора уйти от литературности и внешних эффектов, подать материал через призму "реальных" ощущений , пропустив их через поток спутанных мыслей героя, оборачивается тем, что вместо живого реалистичного персонажа мы имеем манекен, ограничивающийся формальной констатацией фактов и душевных состояний, оттого столь же вне-жизненный, как и контрастные ему герои многословной болтливой литературы сентиментализма.
Такое ощущение, что книга ждет экранизации, а каждый персонаж своего актера, чтобы облечь в плоть и кровь эту скелетоподобную схему, вдохнуть душу, эмоции в по-настоящему щемящую и лиричную историю.

Хэм сумел бы убить поэзию даже в Ромео и Джульетте.